Сахара. Глава 7

Ночь прошла очень спокойно. После того, как девушки познакомились с Анаром, им было очень комфортно отдыхать в окружении его каравана. Они чувствовали себя в безопасности, а это очень важно для того, чтобы человек по-настоящему смог отдохнуть. На этот раз первой проснулась Сахара и, чтобы не разбудить сестру, она тихонько вышла из палатки. Кирама, который должен был спать возле них, уже не было. Девушка принялась отряхивать от песка свою одежду и поправлять волосы, озираясь при этом по сторонам, ища глазами караванщика.

Молодое утро обдувало лицо девушки приятным прохладным ветерком. Вокруг было уже достаточно светло, но солнце все еще не успело пробиться на небосвод. Стоянка окружила девушку звуками просыпающихся верблюдов, руганью спешащих слуг и шумом стрекочущих в песках насекомых. Все вокруг шевелилось. Это был новый день, который призывал все живое подняться и вновь продолжить свою борьбу за место под горящим небесным светилом.

Сахара присела на песок возле палатки и стала дожидаться настоящего рассвета. К счастью, долго он себя ждать не заставил. Самый яркий – первый луч солнца, пробился через песчаные дюны и ослепил округу белым утренним светом. Сахара улыбалась. Она сама не знала почему, но сейчас ей было очень хорошо. Она наконец-то ни о чем не думала. Мысли о сказанных Анаром словах остались в прошлом, и она решила, что, если ей будет нужно, то она в любой момент сможет повернуть домой. Ведь, в конце концов, ее никто в этот шатер не гонит, и она сможет повернуть, даже находясь от него на расстоянии протянутой руки.

Вскоре после рассвета появился и Кирам, ведя за собой трех верблюдов. Он шел очень медленно, глядя себе под ноги, будто бы о чем-то очень серьезно задумавшись. Сахара тут же вспомнила их вчерашний разговор с Анаром. Она хотела об этом поговорить, но не знала, как это сделать так, чтобы не задеть и не расстроить караванщика.

- Ты сегодня какой-то угрюмый. – начала она осторожно.

- О чем ты? - Кирам тут же машинально улыбнулся. – Да, просто немного не выспался, ничего страшного.

- Тебе не было холодно ночью?

- Нет, все в порядке, спасибо за беспокойство. – он вытащил из сумки съестные припасы и разложил на земле полотно. – А ты как спала?

- Просто прекрасно. – ответила Сахара улыбаясь. – Готова к новому дню хождения по безжизненной палящей пустыне.

- Значит, мне вчера показалось, что Анар заставил тебя задуматься своими словами о хлебе и воде. – сказал Кирам, раскладывая на полотне еду.

- Да нет, честно говоря, я и правда над этим задумалась.

- И?

- Ну, как ты сам говорил, я всегда смогу передумать и повернуть назад, даже, если это будет перед самым шатром. Никто же меня не заставит в него шагнуть. – Сахара улыбнулась и протянула руки к хлебу.

- Хорошо бы ты быстрее передумала, Сахара, меньше бы пришлось обратно идти. Мы всего пару дней в пустыне, а с нами уже достаточно всего произошло, ты так не считаешь? – Кирам поправил свою бороду и принялся жевать.

- Это не значит, что нужно сдаваться. Я решила, что отступлю только, когда поговорю со стариком, который сидит у шатра. Мне кажется, что он может много чего рассказать, если ему задавать правильные вопросы. Да и, к тому же, ты забыл, кое о чем.

- О чем же? – спросил караванщик.

- Об этом. – Сахара написала пальцем на песке слово «верность». – Я должна быть верной своим словам и своим решениям.

- Это похвально, но не забывай о том, что пустыня – это опасное место, нам очень повезет, если мы дойдем до Триполи без особого шума. Сегодня нужно будет пройти чуть больше обычного. Я поведу нас немного в обход, на запад, чтобы мы обошли один город.

- Зачем? – спросила Сахара, делая вид, что не понимает, о чем говорит караванщик.

- Ну, нам же нужно привлекать поменьше внимания, к тому же я не совсем уверен, что в этом городе сейчас все спокойно. В обход будет безопаснее.

- Ну, если ты так считаешь, то, конечно. – Сахара посмотрела Кираму прямо в глаза.

- Что с тобой? – спросил он немного смятенный ее взглядом. – Ты со мной соглашаешься, причем без всяких споров и пререканий, ты не заболела?

- Думаю, что Анар меня чем-то не тем накормил вчера.

- Точно, что-то явно не так. – Кирам улыбнулся. – Надо сходить и попросить у него еще немного этого волшебного кушанья.

- Неужели тебе настолько ненавистна моя неуступчивость?

- Если учитывать то, что именно она заставила меня снова отправиться в пустыню, практически без припасов и подстраховки, то да, она мне довольно таки ненавистна. – Кирам говорил эти слова с долей иронии, но Сахару они все равно немного задели.

- Я делаю это не ради себя. – выпалила Сахара уже более грубо.

- А ради кого же?

- Ради своей сестры. Ради своего отца.

- Ммм… - Кирам снова вычурно погладил бороду, будто бы серьезно задумываясь о сказанном девушкой. – Уверен, что они станут намного счастливее, когда ты исчезнешь в этом шатре.

- Тебе не понять! – Сахара резко встала и пошла в сторону палатки.

- Сахара, постой. – сурово произнес Кирам, и девушка обернулась, ожидая, что тот сейчас извинится. – Разбуди Сафину, нам пора идти.

Девушка обиженно развернулась, встряхнув распущенными волосами. Руки ее сжались от обиды, а от былого настроения не осталось и следа. Она зашла в палатку и, стиснув зубы, принялась в гневе сжимать песок. Изо всех сил подавляя зарождающийся в ней гнев, Сахара закрыла глаза и начала глубоко дышать. Она злилась не из-за того, что Кирам был прав, она злилась из-за того, что он был с ней груб. Она еще раз получила доказательство того, что юный караванщик относится к их путешествию, как к бремени.

Немного успокоившись, Сахара разбудила младшую сестру. Сафина пошла позавтракать, пока Сахара осталась собирать палатку, аргументируя это тем, что сегодня ее очередь. На самом же деле, она просто не хотела сейчас находиться рядом с Кирамом. Одна только мысль о том, что им предстоит вместе прошагать целый день, вызывала у девушки какие-то приступы ярости, и она снова принималась сильно стискивать зубы. Но деваться было некуда и, вскоре, все трое уже шагали на запад куда-то в далекую неизвестность пустыни.

Кирам был на редкость молчаливым. Иногда Сахара украдкой смотрела на него, пытаясь понять, сожалеет ли он о сказанных словах, но быстро отворачивалась, так как эти взгляды сразу же замечала Сафина. Она с самого утра почувствовала, что между ее попутчиками что-то произошло, но вмешиваться в их отношения пока не решалась.

До обеда дорога казалась обычной. Песок продолжал переливаться огромными барханами. Но затем, они вступили на довольно необычный участок пути. Земля под ногами стала скалистой, а пейзаж сменялся с нескончаемых песчаных барханов на то и дело торчащие из песка скалы. Путники все еще продолжали идти в нерушимом молчании, пока Сахара не заметила на горизонте нечто необычное.

- Кирам. – обратилась она к караванщику. – Посмотри туда, это что…

- Люди. – завершил он за нее.

На горизонте из-за одной из скал показалось несколько человек, сидящих верхом на верблюдах. Кирам сделал девушкам знак остановиться и стал внимательно присматриваться к этим путникам. Издалека он мог разглядеть лишь то, что их было пять человек, у каждого из которых на поясе висела сабля.

- Они мирные? – спросила Сахара с небольшой дрожью в голосе. – Может, пойдем в обход? Что если они за нами погонятся?

Сафина в страхе посмотрела на сестру, которая тоже пребывала не в лучшем расположении духа, лишь Кирам не поддавался панике и сосредоточенно смотрел на бредущих путников, силясь понять, действительно ли они представляют опасность. Внезапно один из этих пяти человек тоже остановился, видимо заметив вдалеке троицу, после этого остановились и другие люди, что были с ним.

- Только не поднимайте мечи… Не поднимайте мечи… - шептал Кирам, внимательно глядя на путников.

- О чем ты Кирам? – испуганно взглянула на него Сахара. – А что, если они поднимут мечи?

- Ничего хорошего… - сухо ответил караванщик, не сводя своего взгляда с этих людей. – Если я скажу бежать, то будете гнать своих верблюдов до тех пор, пока они не заупрямятся от усталости, поняла, Сахара?

- Кирам, кто они?

- Пока не знаю, но, если они поднимут вверх мечи, то нам может не поздоровиться. – караванщик все еще пристально наблюдал за происходящим, а компания из пяти наездников встала вкруг, по всей видимости, обсуждая стратегию своих действий.

- Давай уйдем, прямо сейчас! Кирам! – взмолилась Сахара, но караванщик оставался недвижим. Он замер, словно змея, предчувствующая приближение своего врага. Все его тело было напряжено. На лбу показалась испарина. Дыхание было едва различимым, казалось, что перед Сахарой сейчас не человек, а просто искусно изготовленная статуя.

Опасения Кирама оказались не напрасными. Пятеро всадников выстроились в одну линию и, вынув из ножен свои сабли, подняли их в воздух. Караванщик разочарованно ругнулся. Теперь им предстоит выбираться из передряги, которая была намного опаснее, чем песчаная буря. Именно этого он и боялся. Напороться на пустынных стервятников, охотящихся за чужим добром. Большим караванам они тоже страшны, хоть и не так сильно, но для них троих подобная схватка означала бы верную смерть.

- О Всевышний! – Сахара прикрыла от ужаса рот руками. – Кирам, что же нам делать?

- Вынимайте свои сабли и поднимите их в воздух. Они не знают, что вы девушки, может, если увидят, что мы все тоже вооружены, то еще подумают, прежде чем нападать на нас. – Кирам достал из ножен свою саблю и поднял ее в воздух, девушки поспешили повторить за ним.

На секунду пятеро путников замешкались. Кирам оказался прав, этим стервятникам не очень-то хотелось сражаться за свою добычу. Таким малым числом они станут нападать только на тех, кто точно не сможет себя защитить. Они снова встали в круг и принялись обсуждать сложившуюся ситуацию.

- Кирам, почему мы не бежим? – полушепотом спросила Сахара, будто бы эти всадники могли их услышать.

- Если побежим, они поймут, что мы слабы и, скорее всего, у нас есть, что терять, потому и бежим. Тогда они точно от нас не отстанут, будут преследовать, пока не нагонят.

- Но наши верблюды свежее, где им нас догнать. – заметила девушка.

- Мы этого не знаем, Сахара. Не будем делать поспешных выводов, успеем еще пуститься в бегство. Не переживай, у меня в запасе есть еще один трюк, если не сработает, то тогда побежим. – Кирам говорил с Сахарой, но смотрел только в одну точку, где пятеро людей в кругу решали нападать ли им на троих путников.

- Что за трюк?

- Красное перо.

- Перо… - в голове Сахары тут же возникли слова караванщика Анара о красном пере и о разбойниках, свирепствующих в этих районах, которые он сказала вчера перед сном Кираму. – Что за перо?

Кирам не ответил. Пятеро всадников снова построились в линию и, подняв вверх свои сабли, пустили верблюдов галопом по направлению к троице. Сахара с ужасом закричала. Сафина стала поворачивать своего верблюда, но Кирам стоял неподвижно.

- Без паники. Стойте на месте. – сказал он сурово, но девушкам было трудно держаться спокойными в такую минуту, когда к ним бегут пятеро вооруженных разбойников. – Встаньте ровно и поднимите свои сабли. Сейчас же!

Девушки поспешили выполнить указание караванщика. Они встали рядом с ним и подняли в воздух свои сабли. Наступавших разбойников это никак не смутило и они, продолжали на большой скорости приближаться к путникам.

- Если не сработает, тогда бегите, а я их задержу, понятно?

- О чем ты? – спросила с ужасом Сахара, глядя на уверенный взгляд Кирама. – Что ты собрался делать?

- Сахара, запомни, что я сказал. Если не сработает, то будете бежать.

- Хорошо… - сказала она шепотом, продолжая держать в воздухе саблю. – Надеюсь, что сработает…

Девушка понятия не имела, что задумал Кирам, но старалась держаться на верблюде уверенно, так как понимала, что сейчас это очень важно. Противники даже не думали замедлять ход, а Кирам даже не думал сдвигаться с места. Когда они были уже на полпути к ним, внезапно, Кирам спрятал свою саблю в ножны и вытащил из-под седла своего верблюда другую. Это была красивая длинная сабля, которую Сахара никогда до этого не видела у караванщика. Но изумила Сахару не красота этой сабли, а ее цвет. Она была красная, словно свежая кровь.

- Красное перо… - прошептала Сахара, а Кирам лишь улыбнулся. – Это сабля…

- Да, Сахара, а теперь можете опустить свое оружие. Если все получится, то просто наслаждайтесь зрелищем, если нет, то бегите. Простите, если я что-то сделал не так, я правда старался вам помочь. – Кирам улыбнулся и, подняв вверх свою красную саблю, ринулся навстречу нападавшим.

- Кирам, стой! – Сахара окрикнула его, и из ее глаз покатились слезы, она поняла, что этот парень, рискует своей жизнью для того, чтобы их спасти. Возможно, обрекая себя самого на верную смерть.

Однако, в следующий момент произошло то, чего Сахара никак не ожидала. Все пятеро всадников, с таким упорством бежавших навстречу Кираму, завидев его красную саблю, развернулись и принялись с такой же скоростью бежать в обратную сторону. Выражение страха и скорби на лице девушки сменилось улыбкой, и она весело засмеялась. Еще с минуту Кирам продолжал гнать своего верблюда за ними, но затем развернулся и вернулся к девушкам.

- Что это было? – весело спросила Сахара, утирая слезы.

- Вам понравилось? – улыбнулся Кирам, пряча красную саблю под седло верблюда.

- Когда я думала, что ты решил пожертвовать собой ради нас, то было как-то не очень, но вторая часть представления мне, действительно понравилась. Почему они бежали? – Сахара взяла бурдюк и немного отпила воды, чтобы успокоиться.

- Из-за сабли. – улыбка на лице Кирама немного притухла. – Что ж, давайте продолжим наш путь дальше, нам нужно дойти до места, иначе эти стервятники могут вернуться с подкреплением.

- Это ведь сабля твоего брата, да? – спросила Сахара, взглянув Кираму в глаза. – Я слышала, что Анар вчера сказал про красное перо твоего брата. Вот оно… Это его сабля. Красное перо – красивое название…

- Я так и знал, что ты подслушивала. – Кирам опустил голову. – Да, это оружие моего брата. У него была специфическая репутация в пустыне. Он был очень сильным воином…

- Расскажешь нам о нем, пока мы идем? – Сахара положила руку на плечо Кираму, а Сафина замерла в изумлении от подобного проявления чувств своей сестрой. – Нам будет очень интересно о нем послушать, если тебе не тяжело.

- Что ж, ладно. – Кирам убрал руку Сахары со своего плеча и развернул верблюда, двинувшись дальше, а девушки последовали за ним. – Мой брат всегда заботился обо мне. С самого детства, сколько себя помню, у меня был только он. Мы вместе росли на улице и я, честно говоря, даже не знаю, был ли он мне кровным братом, но точно был настоящим. Все детство мы боролись за выживание в Триполи. Воровали еду на базарах, нанимались таскать грузы для караванов. Было очень трудно, но мой брат никогда не жаловался на тяжесть, он только и знал, что трудиться ради своих целей, и меня заражал этим своим неутомимым позитивом. Естественно, когда растешь на улице, то часто приходится отстаивать свою точку зрения кулаками. Мы с братом всегда дрались вместе, но, сколько бы я не тренировался, сколько бы не убивал времени, он всегда был лучшим воином, чем я. У него это было в крови. Нас с ним заметили, когда мне было четырнадцать лет, а ему семнадцать. В те времена мы уже успешно работали с несколькими караванщиками, нанимаясь охранять их грузы на пути на восток. Мы с братом очень рано начали ходить в пустыню и это нас сильно закалило.

- Тогда ты и решил стать караванщиком? – спросила Сахара, глядя на потускневший от воспоминаний взгляд Кирама.

- Нет, это произошло намного позже. Уже после смерти брата. В общем, как я и говорил, нас тогда заметили, как крепких и смелых парней. Переломный день в нашей жизни произошел тогда, когда нас наняли сопровождать караван, в котором в Триполи должен был прибыть сын султана – Икрам, который сейчас сам уже стал султаном. В те времена разбойников в пустыне было гораздо больше и, естественно, такой караван считался лакомым кусочком, ведь, если захватить сына султана, то можно будет потребовать за него немалый выкуп. На нас напали, когда мы были в двух днях от города. Их было очень много - больше сотни человек, а нас с трудом набралось бы тридцать способных держать оружие. Мы не ожидали такого нападения. Только потом мы узнали, что три банды решили объединиться ради этой вылазки на наш караван.

- Твой брат погиб во время этой битвы? – спросила скорбно Сахара.

- Нет… - Кирам улыбнулся. – Моего брата не сломить каким-то там числом. Мы славно сражались в тот день. Он убил больше тридцати человек, намного больше, чем кто-либо из нас. При помощи него мы отбили нападение, и дошли до Триполи. Когда мы оказались в столице, то султану поведали о том, что жизнь его сына спас мой брат, сразив больше тридцати разбойников. Тогда он приказал изготовить для него саблю красного цвета.

- Красное перо… - прошептала Сахара.

- Да, именно его. Мы стали отвечать за важнейшие перемещения караванов на работе у султана. Сопровождаемые нами товары были самыми желанной добычей разбойников. Но ни разу никому не удалось их у нас отнять. За годы владения красным пером мой брат сумел создать для этой сабли очень серьезную репутацию. Все, с кем он сражался, вынимая эту саблю из ножен, были обречены на смерть. Моего брата боялись, и никто не мог его победить. А я был рядом с ним, всегда… Было время, когда моему брату было достаточно просто вынуть эту саблю из ножен, чтобы обратить нападавших в бегство. И эта репутация до сих пор работает…

- Как же он погиб, если он был так силен?

- Никакая сила не убережет тебя от стрелы, Сахара. Он погиб, когда мне было двадцать три года. Я помню этот день, будто это было вчера. В те времена, я стал все чаще задерживаться в столице, а мой брат, возглавляя целый отряд охранников, ходил в пустыню один. Я до сих пор не могу себе простить, что меня не было рядом с ним, когда он умер, может, если бы я был рядом, то все закончилось бы иначе. Его доставили к нам домой в Триполи, со стрелой в правом боку. Я был в оцепенении, ничего не соображал, и, если бы не мои друзья, то, может, сошел бы с ума.

- Его доставили еще живым?

- Да, живым. Кровь в его ране запеклась и та самая стрела, которая его убила, продолжала его держать на границе жизни и смерти. Мы все понимали, что так или иначе он умрет, но никто не хотел вынимать эту стрелу.

- Ничего нельзя было сделать?

- Иногда все, что остается, Сахара, это подчиниться воле Всевышнего. Мой брат подозвал меня к себе. Он был очень слаб, но даже в такой момент, старался держаться, он сказал: «Береги свою жизнь, и вставай по утрам, помня о том, что тебе ее надо прожить». Он сказал это и сам вынул из себя стрелу. Не знаю, как у него хватило на это сил, но он это сделал… Через несколько минут он умер. – Кирам говорил о брате, с опущенной головой, было видно, что ему очень плохо, но он старался не давать волю своим чувствам перед девушками.

- Ты из-за этого стал караванщиком?

- Да, я был одним из самых молодых. Бывая с детства в пустыне, я очень хорошо ее знал и был достаточно закален для путешествий по ней. К тому же, мне очень хорошо помогли друзья моего брата. Я использовал то, что он успел заработать для того, чтобы купить свои первые товары и начать заниматься торговлей. С тех пор прошло уже почти десять лет и мое дело процветает, я живу и здравствую, благодаря своему брату, который и сегодня, в очередной раз, меня защитил.

- И нас тоже… - сказала Сахара. – Мы ему очень благодарны и никогда этого не забудем. Правда же, Сафина?

Девушка кивнула, но ее лицо было все красное от слез. Она была очень чувствительной и могла, как быстро развеселиться, так и быстро расстроиться. Сахара подвела своего верблюда поближе к сестре и обняла ее. Она понимала, что Сафина уже привязалась к Кираму и эта история прошла прямо сквозь ее сердце, будто это случилось с ней самой. Их животные чуть сбавили шаг, а Кирам, наоборот, подстегнул своего верблюда. Ему тоже нужно было время для того, чтобы успокоиться.

После всех этих волнений, Сахара напрочь забыла о том, что еще утром ужасно сердилась на караванщика. Теперь она понимала, почему он так яро пытается отговорить ее от этого путешествия, ведь он тот самый человек, который понимает ценность еды и воды. Он потерял самое ценное, что было в его жизни и старается избавить ее от возможности совершить ту же самую ошибку. Успокоив сестру и, оставив ее немного позади, Сахара нагнала Кирама.

- Кирам, я хочу сказать, что понимаю, почему ты сегодня утром был так груб со мной. – она не смотрела на него, она вообще предпочитала думать, что он сейчас не может видеть ее краснеющего лица.

- Сахара, я все равно должен извиниться. Ты поступаешь так, как считаешь нужным, и не мне тебя судить. Но, просто, чем дальше мы заходим, тем больше перед нами возникает трудностей, и я знаю, что если что-то с вами случится, то я не смогу себя успокоить тем фактом, что это ты хотела пойти в это путешествие. – Кирам тоже на нее не смотрел, они шли рядом, устремив свои взгляды куда-то вперед к линии недостижимого горизонта.

- Так же, как считаешь виноватым себя в смерти брата. Это глупо, Кирам, причем тут ты, даже если бы ты был рядом, то никак не смог бы остановить эту стрелу.

- Это мне говорит девушка, считающая себя виноватой в немоте сестры, потому что прыгала матери на коленки. – Кирам усмехнулся. – Сахара, мы просто такие люди, нас уже не исправить. Я и пошел с тобой в этот поход, только потому, что понимаю тебя. Понимаю, что ты чувствуешь.

- Ну-ну, да ты при любом удобном случае говоришь, что это я тебя заставила идти в пустыню. А теперь, оказывается, это было твоим решением. – Сахара скрестила руки на груди, ей казалось, что Кирам лукавит, пытаясь заставить ее почувствовать себя немного легче.

- Да, это было моим решением. Ты что, не веришь мне? – теперь Кирам посмотрел на нее возмущенным взглядом. – Да я мог с легкостью заставить вас вернуться, если бы захотел, Сахара.

- Ну конечно! Ты ведь не стал бы с нами драться, ты сам сказал это, так что, чтобы ты не делал, мы бы все равно пошли в эту пустыню с тобой или без тебя. – Сахара улыбнулась и приподняла брови, довольная тем, что доказала свою точку зрения.

- Я мог бы порезать ваши бурдюки с водой, и тогда вам не осталось бы ничего другого, как повернуть назад. - теперь настала очередь Кирама улыбаться. Сахара же, шокированная услышанным, даже приостановила своего верблюда, ее рот машинально открылся. Она хотела что-то возразить, но у нее не было ни одного аргумента, она понимала, что Кирам прав и он мог с легкостью вернуть их домой. Оставался только один вопрос.

- Почему же ты тогда этого не сделал?! – крикнула Сахара ему вдогонку. – Кирам?!

- Я иду в этот поход не для тебя, Сахара. Ради себя, ты же помнишь? – ответил Кирам, обернувшись, не останавливая своего верблюда. – Прости еще раз за это утро, я думал, ты поймешь, что я шучу.

Остаток дня они прошли в полном безмолвии. Никому не хотелось ни о чем говорить. Каждый был погружен в свои мысли. Сахара думала о том, стоит ли развернуться и пойти домой, Кирам думал о своем брате, и только мысли Сафины были для всех загадкой. Они не делали остановок, опасаясь, что за ними могли отправить преследователей. Остановка произошла даже не вечером, а ночью, когда от прошедшего дня остался лишь небольшой светлый оттенок над горизонтом, где заходило солнце.

На этот раз они остановились не у колодца. Кирам привел их к какой-то скале, в которой была небольшая пещера. Они спешились и разбили палатку прямо внутри нее. Огонь разводить было рискованно, хотя ночь была довольно-таки холодной. Западный ветер, поднявшийся ближе к вечеру, дул путникам в спины, от чего они немного продрогли. Было решено поставить верблюдов у входа в пещеру, дабы хоть как-то сберечь тепло и прикрыть свет от небольшого огня, который они могли себе позволить.

Этот вечер был самым напряженным для компании. Никто не хотел идти спать, чтобы не остаться наедине со своими мыслями, хотя все прилично устали. Разговаривать было особо не о чем. Они немного обсудили оставшуюся часть дороги и то, как лучше пройти, чтобы больше не попадаться на глаза пустынным разбойникам, но эта тема себя быстро исчерпала. Говорить о чем-то личном никто не хотел. Сафина вообще как-то по-особенному притихла, даже, можно сказать, немного отстранилась от происходящего.

Все трое сидели у огня и молчали, не в силах оторвать взгляда от горящих поленьев. Пару раз Сахара пыталась о чем-то заговорить, но на общение никто явно не был настроен. Устав от попыток как-то скрасить этот вечер, девушка решила пойти лечь спать, тем более, что ранний подъем давал о себе знать. В палатке было тепло. Несмотря на то, что сегодня спать приходилось на жесткой скале, а не на мягком песке, Сахара уснула довольно быстро. Сны в эту ночь были очень тревожными, может от того, что ей было неудобно спать, может из-за напоровшихся на них вчера разбойников, а может из-за мыслей, терзавших ее весь вечер.

Сахара проснулась утром от того, что ей в глаза бил яркий свет – это было солнце. Палатки над ней не было, а прямо в лицо упиралась длинная блестящая сабля. Она подскочила и ударила себя по лицу. Поняв, что это не сон, он прикрикнула и стала озираться по сторонам. В их пещере было около десяти человек. Это были разбойники. Один из них держал Сафину, а двое других сидели на теле Кирама. По лицу Сахары прокатилась слеза.