Паршивая овца

    На День рыбака у Ивлиной собралась погулять компания молодёжи. Погода на улице стояла отличная, солнце, тепло, птицы в саду на яблонях щебечут. Пышные грядки зелени радуют глаз. Клумбы у Люси, как дорогие букеты в магазине на загляденье. Солнце греет, скоро цветы шикарные расцветут. Двор широкий. В общем, так природа и приглашает порадоваться хорошему дню!
- Хозяюшка ты, Люська! - похвалила подругу Хорина.
- Стараюсь! - растянулась в улыбке Люся и с любовью оглядела огород: - Люблю в земле покопаться. Меня ж мамка вечно из песочницы силком вытягивала.
   На улице возле ворот остановилось такси. Из машины вышла женщина с сумками, помахав с улыбкой рукой.
- Ой! Никак сестра приехала! - удивлённо всплеснула руками Люся и радостно понеслась в её крепкие объятия: - Ну, ты вечно, как снег на голову!
   Они вошли в калитку, и Люся представила женщину:
- Знакомьтесь, моя старшая сестра Клавдия.
   После знакомства сёстры ушли в дом разбирать сумки.
- Счастливая Люська, - улыбаясь, тихо произнесла Кружилина: - И сестра и братья. Хорошо, когда такая большая семья...
- Только в стаде паршивая овца имеется. А так всё замечательно, - как бы невзначай, задумчиво проговорила Надя, нарезая хлеб.
- Что ты имеешь в виду? - недоумевая, спросила Кружилина.
- Да браток младший у них на голову малёк тряханутый, - ответила Хорина.
- В смысле "тряханутый"? - подняла брови Олеся.
- Да как выпьет, так лупит всех подряд без разбору, - пояснила Надя.
- Самый младший?! - поразилась Олеся.
- Ну да! - кивнула Надя. - И что характерно, он лупит своих старших братьев так, что они уворачиваться от него не успевают!
   Вытаращив глаза и слушая, Кружилина даже представить себе не могла дебошира, которого так описывала подруга.
- А ты что, видела что ли его в драке? - недоверчиво спросила она Надю.
   Хорина пристально посмотрела на Кружилину и многозначительно ответила:
- Да когда этот ненормальный заходит в ресторан, все порядочные люди сразу поднимаются и уходят.
- Почему? - не поняла Олеся.
- Потому что знают, что окончание вечера будет с крутым мордобоем и перевёрнутыми столами! - презрительно ответила Надя и кивнула на сыр: - Да ты режь, режь. Сейчас за стол все сядут.
   Кружилина вытянула лицо и покрутила головой:
- Ну и ну!..
- Баранки гну, - подытожила Надя и захлопнула рот, потому что из дома вышли сёстры.
- Митенька-то как? - спросила Клавдия Люсю.
   Та пожала плечами.
- Во-во, только Митеньки нам и не хватает, - с опаской пробурчала под нос Надя.
- Это малОй? - спросила Олеся.
- Он самый, - кивнула Надя.
   Люся вполголоса жаловалась сестре на брата. Та, прищурив глаза и кивая головой, с возмущением произнесла:
- Ну и засранец! Ничего, я с ним поговорю!
- Да с ним бесполезно о чём-то говорить! - с обидой сказала Люся и добавила: - Он только ёрничает! Говорит, как издевается: "Я слушаю, но не слушаюсь"! Мне муж его на порог дома вообще после последней махаловки запретил пускать!
   Во двор вошли старшие братья с жёнами. Бурные ликования радостной встречи с родственницей возобновились.
   И тут за калиткой, пронёсся ревущий мотоцикл. Потом завизжали тормоза, и водила, сдав назад, подъехал к калитке, подняв большое облако пыли. Стройный парень в чёрной майке боксёрке, в чёрных кожаных брюках, снял с головы каску, повесил на ручку мотоцикла и свистнул толпе, приветственно задрав руки в перчатках-митенках:
- Всем привет, кого знаю и не знаю!
   Кружилина сразу воззрилась на красавчика. Надя, взглянув на неё, тихо ткнула в бок:
- О! Явился, не запылился!
   Олеся вопросительно глянула на Надю и вновь въелась взглядом в красавца. Клавдия, раскинув руки, с радостной улыбкой, пошла навстречу парню:
- Ну, иди, иди, обнимемся! Проказник!
- Это кто? - тихо спросила Олеся, не отрывая восхищённых загоревшихся глаз от парня.
- Это и есть с собственной персоной мордобойных дел мастер младшенький Митенька Ивлин! - поджав губы, вполголоса с сарказмом объявила Надя и добавила ещё тише: - И если он останется, желательно прямо сейчас же отсюда умно и по-быстрому сделать ноги! Кто это сделает вперёд, тот самый умный счастливчик!
   Кружилина оторопело рассматривала парня. Он был похож на десятиклассника. Старшие братья по сравнению с ним смотрелись просто богатырями! Красивый, симпатичный, молодой парень! В голове Кружилиной никак не укладывалась мысль о нём, как о дебошире. Мягкие густые каштановые волосы волнистой копной лежали на загорелых плечах. Клавдия обняла брата и расцеловала так, что Олеся невольно позавидовала ей! Тот обхватил сестру за плечи и, ласково заглядывая в глаза, спрашивал:
- Ты надолго? А муж чё не приехал?
- Работает Василий. Привет всем большой передавал, - ответила Клавдия и насупила брови: - Ты мне скажи, Дмитрий, чего это ты руки распускаешь?
- Чего я распускаю? - тут же прикинулся шлангом Митька.
- А того! Если пить не умеешь, значит и пить не надо! - поучительно отрезала старшая сестра.
   Митька сразу надул, как ребёнок губы и засопел, покосив глазом в сторону Люси:
- Люська что ли чё натрепала?
- Мне надо будет, я сама и так узнаю! - ушла от ответа Клавдия и продолжила проработку: - Молодой, холостой, дерёшься, как ненормальный! Все праздники порядочным людям портишь!..
- Брехня всё это! - взорвался Митька, подскочив, и злобно зыркнул на братьев.
   Те даже в его сторону смотреть не желали. И делали вид, что разговора не слышат, хотя у обоих были ушки на макушке, как радар подводной лодки в тылу врага при близком его появлении!
- В общем, сядь, и слушай меня, что я скажу! - перебив, дёрнула брата за штаны Клавдия.
   Митька послушно сел на место. Олеся с огромным интересом наблюдала за воспитанием красавчика.
- Я издалека приехала не на драки любоваться, а отдохнуть душой! Очень соскучилась за всеми вами. Всех одинаково люблю, - заглядывая Митьке в глаза, начала Клавдия. - Чтобы ты в рот ни капли не брал! Сиди вон, компот пей, соки. А выпить захочешь, сразу дуй домой!
- Я чего, обедать сюда припёрся?.. – заныл, было, возмущённо Митька.
- Нет, я не поняла! Я что, тихо сейчас что-то сказала?! - возмутилась Клавдия и добавила, кивнув в сторону сестрёнки: - Ты спасибо скажи, что её муж в рейсе сейчас! Виктор тебя на порог дома не пустил бы! А ты ещё и на транспорте верхом прибыл!
- Да понял я, понял, - скис Митька, опустив нос.
- Ну, смотри у меня! - погрозила пальцем Клавдия перед носом брата и, обняв за широкие плечи, прижала к себе: - Будь умницей! Я тебя очень люблю!
   У Олеси сладко забилось сердце. Ивлин с натяжкой улыбнулся, прижимаясь к сестре своей шевелюрой, и поскучневшим взглядом обвёл окружающих. Кружилина тут же отвела глаза.
   И вот гости расселись за столом. Все налили себе, кто водочки, кто винца. Возле Митьки уселась старшая сестра и поставила ему перед носом стакан вишнёвого компота! Брат тяжко вздохнул и ничего не сказал. Ел он плохо. Сидел надутый, без особого настроения, наблюдая за тем, как толпа начинает заряжаться весельем от выпитых горячительных напитков. Улучив момент, он хотел было плеснуть себе прямо в сок водки. Но бдительная Клавдия немедленно пресекла преступное действие! Перехватив бутылку, она в упор строго уставилась Митьке в бессовестные наглые глаза! Старшие братья Семён и Григорий сразу притихли и насторожились. Жёны их Наталья и Оксана, беспокойно переглянулись и заёрзали на стульях. Митька вздохнул, отхлебнул компот и без особого аппетита начал есть курицу с картошкой. Клавдия убрала от брата все бутылки со спиртным подальше от греха. От чего тот ещё больше потемнел глазами, надулся и был весьма недоволен.   
   Наблюдая исподтишка за парнем, Кружилина покачала головой, невольно думая: "Такой красивый и такой порок!"
   Ей от души было жалко парня, который не умел себя контролировать в нетрезвом состоянии. Ведь получалось, что он страдал от этого в первую очередь сам от себя! Выпивать без тормозов - это самое опасное дело!
   Гости, между тем, ели, пили, веселились. Потом начали петь застольные песни. Люся из дома вынесла гитару. Петро муж Нади Хориной лихо играл на гитаре и пел много песен, которые знали все! Когда он учился в школе, он играл в ансамбле. Люся коснулась руки Олеси и попросила:
- Лесечка, спой «Корабли, корабли». Я так люблю эту песню!
   Кружилина очень любила гитару, хотя и не играла профессионально. Она с удовольствием взяла инструмент, кивнула головой, провела по струнам и с улыбкой объявила:
- Люся, солнышко, для тебя! - и обратилась к остальным: - Кто знает, подпевайте!
  И, легко ударяя по струнам, запела очень приятным мелодичным голосом:
- Уходят в море корабли,
уходят дальше к горизонту.
И вот не видно уже их,
сверкает только брызгом солнце.
п/в: Корабли, корабли, все живые, как души.
   Как частица земли чайки белые кружат.
   То взлетают, паря, то на волны садятся,
   словно след корабля потревожить боятся.
   Надутый Митька прислушался к словам и взглянул на исполнительницу. Он даже с каким-то интересом стал рассматривать Кружилину, потеплев глазами. Кто знал слова песни, подпевал:
- И где-то тихо зазвенит
посеребрённых струн гитара,
мотивом с берега слетит
в морские дали от причала.
п/в
И с криком чайки на заре
несут на крыльях в море вести.
И в ожиданье кораблей
замрут любовь и нежность вместе.
п/в
   Песня закончилась, и все довольно захлопали в ладоши. А Митька снова уткнулся скучающим взглядом на салаты, нарезки и прочую еду. Всем было весело, кроме него! Ему без горячительного напитка совсем не веселилось!
- Ну что, чаёк-кофеёк с тортом? - поднялась Люся.
   Девчата дружно поднялись из-за стола и быстро стали убирать опустошённые салатницы, селёдочницы и тарелки, освобождая место для сладостей. Клавдия из дома вынесла четыре коробки конфет и чуть виноватым голосом сказала:
- Простите меня, не знала, что такая компания дружная у сестрёнки собирается! Ну, думаю, от птичьего молока никто не откажется!
- Ооо!!! - восхищённо загалдели все, как маленькие дети.
    Клавдия открыла коробки, поровну разделила конфеты между гостями и положила их каждому возле тарелочек. Женщины поднялись и ушли на кухню приготовить всё к чаепитию.
   Играла громко музыка весёлой Есенинской песни «Я московский озорной гуляка». И вроде бы времени прошло совсем немного, но со двора послышался шум, крики и ругательства с матами, воплями и возмущениями! Женщины выбежали из кухни.
   Митька сцепился с обоими братьями и дубасил руками и ногами куда попало и как попало! Братья возмущённо орали, пытаясь его схватить! На помощь мужикам кинулся Петро, который моментально получил удар по зубам!
- Ах ты, щенок недоделанный!!! - разозлившись, сгрёб в охапку Митьку Петро.
   Митька кулаками не ограничился и цапнул чужака зубами! Хорин взвыл от боли и с размаху треснул парня по губам так, что тот полетел на стол с закуской! Со стола со звоном слетели бокалы и тарелки! Митька вместе со столом рухнул на роскошную клумбу, ломая пышные цветы!
- Прекратите!!! - с визгом заорали хором все женщины, кинувшись к мужикам.
- Так я и знала!!! - заверещала Люся в адрес младшего брата. - Паразит!!!
- Митька! Прекрати!!! - завопила Клавдия на брата.
- Пошли все во-оон, стервы!!! - гаркнул пьяным голосом Ивлин, подскочив с клумбы.
- Ах ты, засранец! Нажрался, всё-таки! - возмутилась Клавдия.
   Митька схватил попавший под руку стул и запустил в голову старшего брата. Семён присел, взвизгнув с матами, и стул, пролетев над головой, врезался в окно летней веранды! Стёкла со звоном посыпались, засыпая осколками поломанные цветы! Митька, как рысь прыгнул на Григория и, сбив его с ног, сел верхом и начал так лупить кулаками, что брат заорал не своим голосом!
- Хулиган! Негодник! - носилась, как ошпаренная вокруг дерущихся Клавдия, пытаясь оттащить Митьку от брата.
   Люся с криком трясущимися руками кинула длинное полотенце Хорину:
- Вяжите его!!! 
   Мужики дружно хором накинулись с трёх сторон на Митьку! Свалив его прямо на пышные кусты пионов возле изгороди, они начали ему вязать руки. Драчун пинался и брыкался, извивался и кусался, обругивая всех подряд трёхэтажными грязными матами! Одержав, наконец, верх над дебоширом, намертво прикрутив, как в дурдоме его руки, братья унесли драчуна на веранду. И как мешок бесцеремонно бросили на кушетку, напоследок, набив в отместку морду за испорченные посиделки!
- Получите ещё своё, сопляки! - пригрозил, зарычав, младший и злобно плюнул в след старшим братьям.
   Те в ответ даже ухом не повели, демонстративно грохнув дверью!
   Кружилина от увиденного пришла в ужас, подхватив челюсть! То, что она увидела своими глазами, её привело в шок!
- Ну, что! - многозначительно, толкнув её, усмехнулась Надя и кивнула на своего мужа: - Даже моему в этот раз перепало от этого щенка, не только его братанам!
- Может он больной? - осторожно выдвинула предположение Олеся.
- Ага! Дурной! - с обидой поправила Хорина и недовольно взглянула в сторону веранды.
   Мужчины поставили на место стол и стулья. Девчата убрали перевёрнутую и разбитую посуду, и собрали на стол сладости, подбадривая друг друга улыбками и шутками. Со стороны картина смахивала на то, будто все успокоились, загнав в вольеру бешеную собаку, сорвавшуюся с цепи! И только когда садились за стол, вдруг услышали вопрос Клавдии:
- А конфеты где?!
- Какие конфеты? - глупо спросила Люся.
- Птичье молоко, - подсказала Надя.
- Так это... малой всё и слопал! - кивнул на веранду Семён.
- С чего сыр-бор и начался! - поддакнул Григорий: - Он набухал полный стакан водки и этими конфетами нарочно закусывал!
- Ты посмотри, какой стервец злобный! - ахнули в один голос Наталья и Оксана.
- Ага! А вишнёвый компот он тебе в твою тарелку вылил! Вот, погляди! - сунул под нос Клавдии Семён тарелку с картошкой и курицей.
   Вся еда плавала в красном вишнёвом соке. На такое у старшей сестры не хватило ни слов, ни выражений! Она решительно встала и направилась, было, на веранду. Но Семён умно загородил ей дорогу:
- Ты куда? Ты с ним сейчас не разговаривай. Бесполезно!
   Клавдия в растерянности остановилась.
- Ты с ним по трезвянки говори, - обнял её Григорий за плечи и повёл за стол: - А сейчас с ним базарить, что с этим деревом болтать! - кивнул он на яблоню.
   Клавдия заплакала. Она очень любила младшего брата. Всегда за него заступалась, когда он был совсем маленький. Больше всех с ним возилась, как с большой живой куклой.
- Я увезу его с собой! - горько плакала она.
- Увезёшь, если захочет, - гладила её Люся по спине.
- Успокойся ты. Просто не все умеют пить, - сказал Петро, щупая разбитую губу.
  И пока все хором утешали Клавдию, Кружилина, улучив момент, тихо вошла на веранду. Митька лежал смирно крепко спеленатый. Он повернулся в её сторону, поводил пьяными глазами и отвернулся к стене. Олеся осторожно подошла к нему. Митька дышал ровно, спокойно. На его разбитой губе сочилась кровь. Сердобольная Кружилина намочила в ведре с водой носовой платок и, приблизившись к парню, тихо произнесла:
- Такой хорошенький, а так дерёшься...
   Митька повернул к ней голову и с интересом уставился светло-зелёными глазами.
- Развяжи меня, - попросил он, шевельнув пальцами.
- Миленький, нельзя. Ты же дерёшься, - виновато сказала Олеся, нежно глядя на парня.
   Тот умоляющими глазами смотрел на незнакомку и уже настойчивее попросил:
- Ну, развяжи.
- Нельзя, - вновь ответила Олеся.
  Она стала осторожно мокрым платком промакивать кровь с его разбитой губы. Митька беспомощно закрыл глаза, и девушка вдруг почувствовала, что он целует её пальцы с платком. Она убрала платок от губ. Митька открыл глаза, и нежность заплескалась в его пьяных зрачках.
- Спи, - погладила его по щеке Олеся и тихо вышла с веранды.
- Ой! Ты что, к нему ходила?! - всплеснула руками Наталья.
   Кружилина кивнула, загадочно улыбаясь краешком губ.
- Что он делает? - спросила Оксана.
- Спит, - дёрнула бровью Олеся.
- Конечно! Всё «птичье молоко» сожрал, теперь и поспать сладко можно! - возмущённо сказала Хорина.
- Как ребёнок, - покачала головой Олеся, сладко вспоминая поцелуи Митьки на своих пальцах.
   Ей почему-то очень понравился этот дебошир. И она, глядя задумчиво, произнесла:
- А вы знаете, девочки, ему просто не хватает любимой женщины.
- Чего?! - вылупились женщины.
- Ремня ему мало давали! Вечно баловали! - поджала  с обидой Люся глаза: - Всё носились с ним! Всё сюсюкались "малой, малой"! Вот тебе и вырос "малой" в башке с дырой!
- Эгоист!!! - согласилась Наталья.
- Паразит! - поддакнула Оксана.
- Тюрьма по нему стонет! - ляпнул Семён, почёсывая ушибленный бок.
- Как паршивая овца в стаде! Только с той хоть шерсти клок можно взять, а этот ни себе, ни людям! - пробурчал Григорий, щупая шишку на лбу.
  Старшая сестра Клавдия упрямо сохраняла молчание, продолжая в душе любить брата, как дитё.
- Он хороший, - на удивление всем вдруг не согласилась Олеся.
   Ивлина пристально уставилась на Кружилину и усмехнулась:
- Понравился что ли?
- Хорошенький такой! - зажмурила Олеся глаза и улыбнулась, не в силах скрыть симпатии к парню.
- Хорошенький, - согласилась Люся и недовольно добавила: - Когда спит зубами к стенке!
- Странная ты, Леська, - взглянула на Кружилину Хорина. - Всё тебе негативное нравится.
   Кружилина, молча, улыбнулась в ответ, вспоминая нежные пьяные зелёные глаза Митьки с поцелуями.
   Потом все пили чай с тортом, весело беседовали, словно напрочь забыв о несчастном дебошире. И когда начали уже расходиться, Олеся осторожно открыла двери веранды.
  Митька крепко спал, как спеленатый младенец. Она тихо подошла к спящему парню. Пушистые длинные ресницы во сне подрагивали, разбитые губы приоткрыты, дыхание ровное и спокойное. Хмель, бродившая в голове, толкнула Кружилину на внезапный порыв. Она воровато оглянулась на дверь, убрала с лица спадавшие пряди волос за уши, наклонилась и осторожно поцеловала спящего Митьку в губы. От парня сильно пахло конфетами "Птичье молоко". От её поцелуя он глубоко вздохнул, ресницы его дрогнули, и Олеся поспешно вышла с веранды, тихо притворив за собой дверь.
   Долго ещё в памяти Кружилиной блуждал образ "малого", "паршивой овцы" в стаде, его зелёные нежные глаза, неожиданные поцелуи на пальцах и разбитые губы пахнущие конфетами «Птичье молоко»!   
 
продолжение следует --------------------