Салют с разных точек зрения

Едем с гастролей с Тамарой Афанасьевной Сорокиной. Наши соседи по купе - вышедшие на пенсию сельские учителя, муж с женой.  Они никогда не были в Москве и находятся в состоянии радостного возбуждения от того,  что вот-вот сбудется их давняя мечта: они увидят столицу!

Пока я спал на верхней полке, Тамара Афанасьевна уже рассказала им о себе (я сквозь сон слышал), как она из скромной  девочки-провинциалки,  сумевшей поступить в консерваторию лишь в качестве уборщицы,   превратилась затем в звезду оперы,  стала Народной Артисткой РСФСР,  директором Союзконцерта, гастролировала во многих странах мира...

  Затаив дыхание наши соседи слушают её рассказ,  кивают,  иногда переглядываются и улыбаются друг другу.  Ведь не каждый же день выпадает такое везенье: ехать в город твоей мечты да ещё и рядом с таким знаменитым человеком. 
  
Но вот рассказ прервался - Тамара Афанасьевна взяла в рот нитку и пришивает оторвавшуюся пуговицу.  Все вокалисты верят в эту примету - "зашьёшь память" и забудешь слова на сцене,  если будешь шить без нитки во рту.

Оторвавшись от лица рассказчицы наши соседи теперь смотрят в темноту за окном.  Но тут эта темнота внезапно озаряется разноцветными вспышками по всему небу и золотым дождём фейерверков.

"Леночка! Смотри - салют," -  с трудом сдерживая крик восторга вполголоса обращается к своей жене наш сосед.

Тамара Афанасьевна,  не выпуская при этом нитки изо рта,  как бы для самой себя,  но вслух изрекает:

 "Когда у мудаков не хватает ума в собственной стране хозяйство наладить,  они начинают вместо этого из пушек в небо палить."

В оставшиеся до конечной станции полчаса в купе царит гробовая тишина.