Историческое описание Войска Донского. ГлаваXII ч8

Казаки вновь прокапывают канал и выходят к Азовскому и Чёрному морю.
К тому времени, даже  в стане воевод было уже менее трёхсот человек, а опасность нападения была  крайне велика.  В Москву срочно отправлена станица «бить челом Царю о присылке провианта, пушек и войск».
Московский Двор обещал помочь, а князю Черкасскому, вместе с терским и астраханским войском, приказано находиться в полной боевой готовности в Царицине. Гетману Малороссийских и Запорожских войск Брюховецкому, а так же калмыцким тайшам, было приказано «врываться в Крым и разорять улусы»,  чтобы предотвратить нападение татар.
 
Помощь же казакам пришла скудная:  8000 рублей денег, 200 половинок гамбургских сукон, 200 пудов пороха, 100 пудов свинца и 5000 четвертей хлеба – такого жалования казаки не получали ещё никогда.  Причем,  Московский Двор не мог прислать и никакого войска, т.к. все были задействованы в войне с Польшей, где полякам помогал крымский хан, надеясь сломить русских на этом направлении.  Также, хан имел намерение «вторгнуться в Малороссию и в нашу украину» -  здесь надо было сделать всё, чтобы отвлечь его от этого действия. «Соберите все свои силы, - писал казакам Государь, -  ниспровергните твердыни вражеские и возжгите пламень опустошения в областях крымских. Слава поведёт вас на брань и мои щедроты покроют победителей».

Казаки услышали Царя, снарядили 26 стругов, и под командованием воеводы Якова Хитрова, 17 апреля, 1662-го года, вышли к устью Дона. Здесь их встретили оружейным огнем турки.  Донцы выбили турок из окопов и уничтожили; раскопали заново ерик для выхода в море, который засыпал неприятель, и провели по нему все 26-ть стругов для похода на Крым.

Азовцы, как и гарнизон на каланчинских башнях, не стал вступать в бой с казаками. В спешном порядке, они направили гонцов к крымскому хану с просьбой прислать подкрепление для того, чтобы встретить донцов по возвращению из похода. В следствии чего, к городу был направлен калга с многочисленным войском, к которому присоединились нагайцы, кочевавшие на Кубани.
В это же время, в июне месяце, на помощь казакам, к Черкасскому городку пришел Каспулат, князь Черкесский, со своим войском.
 
Калга со своими воинами и ногайцы, - опять же, послали гонцов к хану за помощью и немедленно приступили к постройке крепости в устье казачьего ерика, предварительно засыпав его камнями и землёй.
Казаки же достигли крымских берегов: полностью разорили Керчь и все улусы, которые находились рядом. Там же было вызволено из плена много русских.  Далее пошли через Чёрное море – к Трапезону, где сожгли несколько деревень и, нагрузившись  добычей, вернулись к крымским берегам.  Недалеко от деревни Игель донцы загрузили крымские трофеи и отправились к устью Дона.
Надо заметить, что походное войско казаков прекрасно знало, что его ждет впереди. Поэтому, в Черкаск  было отправлено извещение о дате прибытия донцов к устьям Дона.
 
«По сему извещению» все войска, находившиеся в Черкаске, «двинулись рекою Доном и сухим путем» к каланчинским башням. В это же время, походное войско, войдя в устье Дона, обнаружило многочисленное войско калги. Было принято решение оставить суда в море вместе с тремястами казаков для охраны, а остальным войском идти на штурм.
На рукаве Дона, называемым «Свиным», началось сражение: татары не смогли остановить стремительного нападения казаков, а с «тылу были теснимы российскими войсками». В результате чего татары были разбиты.
Оставшиеся суда в море, вошли в реку Калмиус, где казаки, дождавшись товарищей из Черкаска и выгрузив всю добычу, затопили свои струги. Шли к Черкаску степью. Но калга узнал об этом и направил все свои войска, чтобы догнать их у реки Тузлов.  Казаки, прознав, что за ними идут татары – заблаговременно окопались. Бой шел несколько дней, в результате чего татары так и не смогли ничего сделать и «наскучив неудачами, ушли в Крым».  Казаки же благополучно возвратились в Черкаск.

Не прошло и двух месяцев, как донцы вновь снарядили три струга и сто двадцать человек отважных казаков. Через реку Калмиус они пошли морем к крымским берегам. Недалеко от Кафы им повстречались два турецких судна, груженые хлебом для азовского гарнизона. Также, на кораблях было сто турок, которых везли на смену янычар в каланчинских башнях. После короткого, но упорного боя, казаки положили на месте сорок турок – остальные сдались в плен. Так и не дойдя до Крыма, казаки вернулись на Дон, ибо добычи было «очень много».
Переговоры с Крымом о мире.

В это же время (1659-1660 г.г.), Российская империя вела военные действия против Польши. Помощь польскому королю в этой войне оказывал и крымский хан. Чтобы привлечь его на свою сторону, российский двор отправил в Крым дъяка Татаринова с поручением подкупить первого ханского царедворца Сефер-Газы-агу, чтобы тот  склонил хана и калгу к разрыву союза с  поляками, пообещав при этом сверх всяких подарков 30 тыс. ефимков (в данном случае: ефимок – серебряный рубль). А если не согласится, то предложить и 40 и 50 и 60 тыс. ефимков.
Но Газы-ага, вместо благосклонного ответа, сказал Татаринову: «В вашем письме Российский Государь величает себя отцом, дядей и наследником восточных и западных стран. Хотя, как нам известно, и на западе и на востоке есть  много независимых государств… Государь ваш ищет дружбы у нашего хана, а сам послал на Дон 8000 воинов и велел приготовить 500 стругов для нападения на Крым и турецкие области. Так вот,  объяви своему Государю, что мы дали приказ азовскому коменданту разорить жилища Донских казаков, а сами идём с многочисленным войском к российским границам и Москве».
Выдержав паузу, крымский хан, только лишь в апреле принял у себя Татаринова: говорил с ним ласково, предварительно надев дорогие кафтаны на него и его переводчика.
 
В Россию же Татаринов отправился с гонцом хана и грамотой для Российского Государя, в которой хан требовал возвращения польскому королю всех завоёванных городов и вывести все войска из Малороссии. В противном случае хан грозил объединиться с поляками и напасть на Россию. В этой же грамоте он писал:  «Вы всегда отговариваетесь одними и теми же фразами, мол, казаки Донские воры, приказов ваших не слушают и что сил ваших на них нет, как в то же время, по вашему же повелению, на Дону приготовлено 500 стругов для нападения на наш Крым. Но мы силы твоей не боимся. Тебя встретят 15000 воинов. Ты называешь себя обладателем обширных земель и повелителем обширного войска – ты надеешься на множество  - а мы надеемся на Бога, и будем сопротивляться до последнего». В грамоте хан не стеснялся в выражениях, т.к. его последние победы над российскими войсками под городами Конотопом и Чудиновым,  давали повод писать в таком тоне.

Российский Государь отвечал сдержано,  можно даже сказать в «благожелательных выражениях». Он писал, что войска, посланные на Дон, и струги  - приготовлены только для обороны границ российских, и не более того. «Не ты ли нарушил наш мирный договор в прошлом году и разорил множество сел и городов, - писал ему царь, - ещё и хвастаясь, что пойдёшь на Москву? После таких действий, неужели мне не защищать границ моих вооруженною рукой?  Впрочем, для соблюдения тишины на границах, я приказал своим воеводам и Донским казакам не нападать на Крым и Азов, но только до тех пор, пока не будет набегов с вашей стороны. Казаки здесь живут издревле, так почему и им не защищать свои пределы вместе с российским войском?

В общем, переговоры о мире продолжались весь 1662-63 г.г., но, ни к чему не привели из-за невыполнимых требований хана: отказаться от завоёванных земель у поляков и оставить границы, которые были при царе Михаиле Фёдоровиче. Не вступаться за Запорожских черкас, убрать все войска с Дона и унять Донских казаков, дабы они не громили турецкие и крымские владения.
Единственным плюсом для казаков в этих переговорах было то, что царь, Алексей Михайлович, в первый раз за всю историю отношений с турецким султаном  и крымским ханом не называл Донцов ворами и дерзкими ослушниками, а оправдывал их.

Положение дел на Дону до возмущения Разина.

Построенные турками и татарами крепости на Дону и Мертвом Донце никак не помогали от набегов Донцов. Казаки по прежнему выходили в Азовское и Черное моря через Миус и прокопанный ерик: грабили приморские селения и города, тем самым останавливая крымского хана от нападения на «российскую украину». С северной части Крыма хана постоянно беспокоили союзники казаков – калмыки. Они совершали набеги на Перекоп, брали в плен местное население, жгли хлеба и угоняли скот. Крымский хан как-то даже сам выходил со своим войском против калмыков, но всё оказалось очень печально: сам хан был едва не взят в плен, а кроме бесчисленного числа убитых, калмыки захватили весь ханский лагерь. В плен попали 200 татар и мурза, а также очень много лошадей, быков и коров. Другая часть калмыцкого войска соединилась с казаками непосредственно под Перекопом и атаковала перекопского бея. В результате боя, из пятисот татар  едва спаслось около ста человек.
 
Хан, разгневанный действиями калмыков и казаков, опять грозил разорить и изгнать с Дона казаков, для чего решил построить две крепости на устье реки Миус и на казачьем ерике. Но эти крепости так и не были построены.
Между тем, войску Донскому, а также калмыкам и верным Росийской Империи запорожским казакам было велено продолжать вести военные действия, чтобы не дать хану вторгнуться в «российскую украину». Выполняя волю государя, казаки и калмыки непрерывно нападали как на Азов, так и на Перекоп. В ноябре 1665 года всё Донское войско вышло под Азов, где произошла стычка с азовским гарнизоном. В результате сражения был убит азовский комендант Мустафа-паша – зять турецкого султана. После этого сражения азовцы обнесли город каменной стеной.

Новый азовский комендант, желая отомстить казакам за поражение под Азовом, послал в феврале 1666 года под Черкаск войско турок и татар, состоящее из пехоты и конницы. Не доходя до Черкаска, они остановились на отдых. В то же время, из Черкаска, казаки отправили триста донцов для взятия «языков» в окрестностях Азова. По пути к Азову, казаки увидели огни и, разведав, что это была вражеская пехота – сразу же напали на них: захватили 20 человек в плен, остальных же обратили в бегство. Но, увидев неприятельскую конницу, казаки отступили к Черкаску и доложили войсковому атаману. В устье Черкаской речки, в урочище Рыково, донцы, уже с черкаским подкреплением, встретили татарское войско; разбив и обратив их в бегство, взяли в плен «начальника  партии» Тахтамыш-ага и шесть человек татар, которые были казнены в Черкаске.

В апреле 1666 года, для возобновления отношений с портою, Российский государь отправил из Москвы в Константинополь своего посланника Василия Тяпкина. Посланник плыл по Дону в Черкаск, откуда был доставлен в Азов. Комендант крепости Магомед-паша, выговаривал Тяпкину: «если бы Российский Государь хотел дружить с турецким султаном, то не приказывал бы казакам «производить» набеги на пограничные приморские города его государства». Тяпкин отвечал: «Российский Государь казакам повеления своего не давал. А если турецкому султану угодно будет известить о каких-либо проступках казаков Российского Государя через особого посланника или гонца, то с его стороны будут приняты меры «к удержанию казаков от таковых поступков». Магомед-паша на то возражал Тяпкину: «прежние посланники на подобные вопросы отвечали тем же: что, будто бы Российский Государь о набегах казаков на приморские турецкие города и селения не знает, но на самом деле, доподлинно известно, что Донское войско ежегодно получает от государя жалование деньгами, хлебом и сукном. Да ещё и присылает на помощь «ратных людей». Это ли не доказательство того, что казаки производят набеги по велению государя, а не по своей прихоти?» Тяпкин на это отвечал: «Российский Государь присылает казакам жалованье за их службу, которую они выполняют в разных отдалённых российских городах. А если они совершают набеги, то за это жалование им не посылается. Ратные же люди находятся на Дону для защиты от набегов крымских и ногайских татар, а не для нападений на границы турецкого государства». К этому Тяпкин добавляет, что напрасно Магомед-паша жалуется ему на казаков, потому что от Государя Российского говорить ему, Тяпкину, с пашой о казаках говорить не приказано.

После отправления Тяпкина из Азова в Константинополь, войско Донское получило от него письменное уведомление, чтобы казаки прекратили набеги на крымские улусы, на что казаки ответили, что «производят военные поиски» по царскому повелению, а Тяпкина слушать не желают.

В 1667 году война с Польшей закончилась подписанием перемирия. По этой причине крымский хан стал более миролюбивым по отношению к России. Поэтому, в начале 1667 года, из Москвы в Крым, для переговоров о мире, вместе с ханским гонцом были отправлены российские посланники: стольник Ладыженский и подъячий Сиворцов. Но «посольство это вместе с ханским гонцом и со свитою» было убито запорожскими казаками недалеко от Днепра. По этому случаю было назначено встретиться послам на Дону, в Черкаске, куда, с июне 1667 года, были направлены Богдан Ушаков и подъячий Долгов. Вместе с ними был отправлен через Азов в Константинополь стольник Нестеров и дьяк Вахромеев с «известительною грамотой» о перемирии с Польшей и о готовности России продолжать дружественные отношения, а также с жалобами на крымского хана на его набеги на российские границы.

В конце марта 1668 года, крымские послы приехали в Азов, и  «по размене аманатов» съехались в Черкаске, где их дожидались российские посланники. В переговорах о мире, главные требования со стороны крымцев состояли в том, чтобы Российский Государь уступил Польше запорожских казаков, чтобы царь выплатил крымскому хану «известное количество денег» и чтобы было запрещено Донским казакам производить набеги на турецкие и крымские улусы.

По случаю не соглашения российских посланников на предложенные условия – переговоры о мире были прекращены и посланники разъехались «без всякого успеха». Подобные переговоры о мире продолжались и в 1669 году; наконец, в 1670-м, в Крыму, между Россией, Польшей и Крымским ханом был заключен «на твёрдом основании» мир. В этом договоре между всего прочего было постановление о запрете Донским и запорожским казакам производить морские военные поиски по Азовскому и Черному морям, и не делать никаких нападений на улусы, подвластные крымскому хану.