Заглянь в себя!

   
    Город Ленинакан. Весна. Несколько месяцев назад землю здесь тряхнуло так, что город разрушен. Везде стоят жилые вагончики, Жизнь потихоньку налаживается. Человек привыкает ко всему.
    У разрушенного автовокзала стоит большой автобус. Рейс в столицу Армении Ереван. Идёт посадка. Обычная в таких случаях картина. Проверяют билеты и как всегда в таких случаях небольшой скандал по пустякам. Мой армянский друг Хачик, а это не кличка. Это Хачатур Григорян, говорил, что если собрались два армянина, всегда есть скандал.
    Пассажиры рассаживаются по местам. Успокаиваются. Смотрят в окна. Картина, открытая их взору безрадостна и печальна. Не только разрушено здание автовокзала, разрушено всё вокруг. Поверженные землетрясением дома с пустыми глазницами окон. Рухнувшие стены, открывают взору квартиры, где недавно жили люди. Жили по всему видно не плохо. Оклеенных обоями стен я не увидел, рисованные стены, лепнина, высоченные потолки. Теперь всё это в прошлом. Стихия в раз оборвала эту жизнь.
    Вглядываюсь в лица людей, переживших ужас смерти, смерти родных и близких. Ещё нет улыбок, лица сосредоточены, взгляд устремлён в себя.
    Вдруг в уже переполненный автобус, вошёл юноша. Опирался он на костыли и передвигался  с великим трудом. Пассажиры зашевелились, предлагая место. Вскочил и я, попытался усадить парня на своё место, но он сказал:-«Я не могу сидеть». Трудно развернулся и стал в проходе, рядом с моим сидением. Вместе с парнем, в автобус вошли две старушки, монашки. Седые, белоголовые. Они суетились возле парня, наверное сопровождали его.
    Мальчику на вид лет шестнадцать, семнадцать. Высокий и очень худой. Измученное лицо. Кожа да кости. Удивительные глаза. Не страдание, не муку выражали они. Как мне показалось, в глазах у него было спокойное ожидание. Чего ждёт этот измученный, страдающий от непереносимой боли, совсем ещё мальчик.
    Неожиданно парня окликнула женщина, сидевшая через проход. «Гагик, это ты, ты живой»? Довольно приятная, ухоженная женщина, на первый взгляд, лет сорока. Они знали друг друга до той страшной секунды, которая поделила жизнь на, ДО ПОСЛЕ. Женщина задавала вопросы, плакала, гладила мальчика по руке, рассказывала о себе.
    Пассажиры автобуса, забыв о своих невзгодах и дрязгах, слушали страшную историю о том, что Гагика завалило, рухнувшим от землетрясения домом, откопали его на третий день. Бетонными плитами, мальчику оторвало обе ноги. Его сначала увезли в Москву, а за тем в Израиль. И О чудо, в Израиле ему пришили обе ноги. Он может, хоть и с большим трудом, но передвигаться на костылях.
    Женщина, плача рассказывала, что она приехала на могилу своей дочери, которая погибла в Строительном институте, рухнувшем при землетрясении и убившем всех своих студентов.
    Мальчик и женщина вспоминали погибших, спрашивали друг друга про родных и знакомых. Автобус мчался, глотая километры по прекрасной Армении. Вокруг были горы, на склонах цвели алые маки, вольный весенний ветер врывался в открытые окна, приносил запахи цветущих трав. Мы, пассажиры, потрясённые услышанным рассказом, каждый по своему, переживали судьбы двух случайных попутчиков. Старушек усадили, и они мирно спали, уставшие.
    Въехали в Ереван. Подрулили к автовокзалу. Все мы зашевелились, заговорили и тронулись к выходу. Каждый из нас спешил по своим делам, для нас очень важным. Вышел и я, со своею семьёй и двинулся в город, высматривая такси.
    Вдруг раздался не вскрик, толпа охнула. Я резко оглянулся. Мальчик пытался на своих костылях сойти со ступенек автобуса. Старушки его не удержали, и он рухнул лицом на асфальт. Все и я, кинулись помочь, поднять. Все мы суетились Было стыдно. Ни кто не смотрел в глаза друг другу.
     Эх мы люди! Скоты мы! Я до сих пор презираю себя, когда вспоминаю этот случай. Ведь мы иногда гвардейцы, за женщин пьём стоя и до дна. Простой, жизненный случай показал, кто мы.
    ЛЮДИ, ОГЛЯНИТЕСЬ! ! ! !
   Вячеслав Зиновьев.