Рыжее рондо 1

РЫЖЕЕ РОНДО
приключенческая повесть



все персонажи и события

.......................
(вписать нужное)


       Левая нога сильно затекла. И не только нога, а весь левый бок. Поэтому Андрей ненадолго бросает наблюдение и сползает чуть вниз, чтобы сменить позу. Страшно хочется курить. Андрей думает, как, наверно, тяжело быть снайпером. Хорошо, что он не снайпер. Хоть и лежит сейчас в засаде.
       Андрей осторожно тянет за собой карабин и, вжавшись в углубление за камнями, поворачивается на правый бок, кряхтя, словно старый дед. Лезет в карман, вынимает сигареты и зажигалку, сгибается почти калачиком и быстро прикуривает, выдыхая дым себе за пазуху. Выдать себя запахом он не боится: во-первых, они слишком далеко, а во-вторых, они с наветра, хотя... назвать это ветром? Справа-спереди в семи метрах журчит ручей, слева и позади – выполаживающийся борт барранкоса. Лёжка, в общем-то, практически идеальная: он видит их прекрасно, как на ладони, а сам скрыт в уютном природном гнезде за камнями. Создатель щедро набросал их здесь – словно специально для Андрея.
       Комарьё не докучает, потому что его здесь мало, а ещё потому что открыты только кончики пальцев, торчащие из китайских камуфляжных перчаток. На голову же Андрей надел своё давнее изобретение – просторную маску-балаклаву, сделанную из тонкой маскировочной сетки. Изначально это был полный противомоскитный костюм, но штанами Андрей не пользовался, а потому они пошли на голову, и ещё осталось. Костюм-сетка к тому же был камуфляжной расцветки, и это неожиданно пригодилось.
       То же и со стволом, на маскировку которого в своё время пошла вторая штанина костюма. Сверкнуть линзой прицела Андрей пока не опасается – до самого заката солнце будет позади него или сбоку.
       Перекурив и хлебнув воды из фляжки, Андрей делает «потягушеньки» – до хруста в суставах, – после чего неспешно перемещается на прежнее место, чуть выглядывая в естественную амбразуру между двумя камнями. Потом тянет к себе карабин и выставляет его наружу одним долгим, очень медленным движением. Открывает линзы и глядит в окуляр.
       «Работнички» заняты своим делом, все до единого. Четверо мастерят длинную проходнушку, сделанную их четырёх коротких, фабричного производства. Андрей и сам помышлял купить такую. Ещё четверо роют – не то канавы, не то шурфы. Двое стоят в центре поляны и о чём-то беседуют, причём один тычет пальцем то в одну сторону, то в другую, из чего Андрей заключает, что он здесь главный. Второй кивает и что-то отвечает, активно помогая себе жестами. Ещё один собирается кашеварить; возле него разложены консервы, хлеб, разноцветные пакеты, чайник и посуда. Он собрал походную газовую горелку, взял большой котёл и направляется к ручью за водой. Андрей думает, что на ночь им непременно понадобится костёр, а дров на высоте, близкой к альпийским лугам, не очень-то соберёшь, поэтому они наверняка отправили несколько человек ниже по склону, где начинаются заросли ольшаника и нормальный берёзовый лес. Здесь же только кустарники да кедрач, который пойдёт на дрова для костра лишь в самом крайнем случае.
       Итого одиннадцать. Учитывая неординарную специфику группы, Андрей предполагает ещё наличие часовых или дозорных, не менее трёх; они где-то ниже, среди зарослей, и наверняка с радиосвязью. Плюс те, что ушли за дровами, и по всему выходит, что вся грядка «работничков» насчитывает человек двадцать.
       Неразобранные палатки «работничков» свалены кучкой в центре «поляны» – пусть для удобства это будет «поляной», – а возле них Андрей замечает сложенное оружие и классический старательский лоток. Он выставил приближение прицела на максимум – девятикратное – и поэтому даже различает лица. Сколько у них стволов? Пять или шесть; плюс то, что у временно отсутствующих...
       Андрей глядит на часы. Без десяти одиннадцать. Сколько ещё ему здесь торчать? Воды почти полная фляжка; что там ещё в малом рюкзачке? Печенюшки, сахар, говяжий пеммикан... Что ж, перспектива сдохнуть от голода отодвигается. Куда хуже другое.
       Когда он увидел, что они вышли из зарослей, ему оставалось лишь быстро залечь и думать, что делать дальше. Ну, переполз сюда, место неплохое. А дальше что? Дальше наступит вечер, и надо будет покидать лёжку. Как? Уйти отсюда незамеченным можно только по темноте или в сумерках. Фонарик включать нельзя, даже маленький красный, который светит буквально под ноги. А ведь надо будет обойти озерцо с той стороны, с противоположной. притом обогнуть точно, не забирая ни вправо, ни влево, и не выходя к самому озерцу. Нужно будет очень точно контролировать своё местоположение.
       И добраться до зарослей. Там его лагерь. Вернее, даже не лагерь; просто там лежит его основной рюкзак, наспех замаскированный. В нём палатка, спальник, надувной коврик, еда и прочий нехитрый хабар. Он обходил озерко; они пришли к ручью напрямую. Да, предстоит «давать кругаля», причём, пожалуй, метров триста придётся медленно ползти, не поднимая голову и даже не зная, замечен он или ещё нет. Это чтобы достичь озерка, а дальше можно на карачках, уповая на большую дистанцию, и всё равно лучше двигаться очень медленно. Ты невидим, пока неподвижен; поэтому перемещаться «в час по чайной ложечке»... И чтобы ко времени, когда совсем падёт темнота, оказаться точно напротив нужного коридора в зарослях, а рюкзак, между прочим, ещё надо как-то найти. И чтобы в той стороне (о, Господи!) не оказался их дозор. Задачка, мягко скажем, не совсем тривиальна, а ставка...
       Ставка в этой игре, судя по всему, очень проста. Ставка – это его, Андрея, жизнь. Причём жизнь, с которой наверняка придётся расстаться ужасным образом.
       Если придётся.

       *   *   *
       А с чего всё началось?
       Об этом Андрей размышлял уже не в первый раз.
       Наверно, всё началось в детстве. «Остров Сокровищ», «Копи царя Соломона» и всё прочее. Потом Джек Лондон. Ну да, конечно, «всем самым лучшим в себе я обязан книгам». И кино. «Смок и Малыш».

       Люди золота жаждут, чтоб его тратили!
       Вечно в мире суровом бродят старатели,
       Кострами небо грея...

       – Мама, а какое оно – золото?
       Мать сняла с пальца обручальное кольцо:
       – Вот такое.
       Второкласснику этого показалось мало. Отец был технарь, поэтому добавил:
       – Оно не окисляется – это раз. Электропроводность – два. Самые лучшие контакты из золота. Смотри, – отец выдернул вилку из розетки и показал слегка поцарапанные латунные штыри, покрытые тёмной плёнкой окисла. – А вот были бы золотые...
       – Ой, ну это уже потом, – улыбнулась мать. – Главное, что красиво блестит и не темнеет. Все металлы темнеют, а золото – нет. Поэтому золото ценится с самых давних времён.
       Да-да, вот когда всё началось!

       *    *    *
       Ветерок чуть усиливается; глянув вверх на облака, Андрей решает, что весь день будет дуть с запада, а значит, погода будет солнечной. Это хорошо; впрочем, с другой стороны, сильный дождь здорово помог бы вечером, когда ему надо будет уходить.
       Сейчас об отходе нечего и думать, к тому же Андрею интересно, каков будет результат их первой промывки. Он продолжает наблюдать и вспоминать.

       *    *    *
       Наверное, в мире нет ни одной интересной книги, в которой не нашлось бы хоть строчки, хоть полслова про золото. Одни люди охотились за золотом, другие охотились за первыми, и всё это громоздилось кучей увлекательнейших приключений, в которые Андрей проваливался перед сном почти каждый вечер.
       Золото было то в виде монет и красивых безделушек, то в виде каких-то слитков, то им были покрыты знаменитые древние статуи. Затонувшие испанские галеоны, клады знаменитых пиратов, «златая цепь на дубе том», Золотая Баба и золото скифов, золотой песок Клондайка, золото царской семьи и золото Третьего рейха... Люди стреляли друг дружку и резали глотки, топили и закапывали живьём, жгли поля и города – и всё это ради золота, золота, золота...
       Любовь к книгам, доставшуюся от матери, Андрей нёс в себе всю сознательную жизнь, но всё равно при слове «золото» перед его глазами всплывали не слитки и не груды монет в окованных медью тяжёлых пиратских сундуках – перед его глазами, словно архетип, всегда мерцало обручальное кольцо матери на тонком пальце.
       Из книжек детства и юности Андрей сделал для себя вывод, что золото – самый грязный металл на свете, источник всех человеческих пороков. Кровавый металл. Злой, ибо несущий зло.
       Само по себе золото Андрея совершенно не привлекало, не звало и не манило. Ну, металл; ну, драгоценный; да, дорогой. Блестит, не окисляется. И что? Он оставался к нему равнодушен, равно как и к деньгам вообще. Тяги к обладанию богатствами он не испытывал совершенно, её просто не было в крови, ибо было неоткуда взяться.
       Другое дело – приключения. Жизнь должна стать интересным и захватывающим приключением – это убеждение Андрей вынес из всех когда-либо прочитанных им книг. А ещё не прочитанные сулили лишь укрепление этой уверенности.
       Но вот серебряные украшения – они Андрею почему-то нравились. Может быть (и это тоже из детства), потому что серебро убивает микробов. У мамы была серебряная ложечка; она опускала её в стакан с водой, подключала батарейку к ней и к простой ложке, и через полчаса Андрей с удовольствием пил серебряную воду. На вкус она не отличалась от водопроводной, но была серебряной.
       – Смотри, вот у персов всё войско отравилось тухлой водой, а у Александра Македонского кубки были серебряные, никто из воинов не заболел, поэтому они победили, – шутила мать.
       Впрочем, если честно, украшения из золота, конечно, всегда смотрелись куда солидней. Но Андрей словно ощущал мрачное и жестокое излучение золота – абсолютно везде, где только попадалось.
       Везде, кроме обручального кольца матери.
       Однако если это и было началом, то ещё не совсем.

       *    *    *
       Костёр весело потрескивал и швырял в чёрное небо искры, которые оставляли за собой короткие огненные следы, словно криво летящие малюсенькие трассирующие пули. Компания коротала ночь на берегу речки Микижи. Временами звенела гитара, и в беспредельную камчатскую высь уносились хорошие и правильные песни о правильных людях. В сочетании с водкой под тушёнку на гречневой каше, душистым серым хлебом и черемшой – это было здорово и незабываемо.
       Так вышло, что в круг друзей занесло двух новеньких – отец и сын, оба из института вулканологии. Отца звали Игорь, а сына, кажется, Сергей; добродушные и открытые люди. Игорь оказался прекрасным рассказчиком и душевным собеседником, и быстро летящее время словно остановилось. «Хорошо, что в жизни попадаются такие вот люди», – подумал тогда Андрей. Пили из обычных алюминиевых кружек и не чокались.
       Работа у них была – лазить по сопкам, таскать с собой всякую аппаратуру и что-то замерять. Трудно назвать вулкан, на который им ещё не приходилось взбираться. А кроме того, у них есть ещё какие-то специальные полигоны, где каким-то хитрым образом измеряются подвижки земной коры, и там надо периодически заменять свинцовые электроды. Всё это ножками, ножками, таская за спиной в рюкзаках свой нелёгкий груз. Ну и много ещё всякого интересного им приходится делать – в общем, у костра было что послушать.
       Короче, как-то так получилось, что Андрей возьми и брякни про золото. Мол, пойти и намыть.
       Собеседники переглянулись и улыбнулись.
       – В самом деле, делов-то – пойти да намыть.
       Андрея уже взял хмель, и он раззадорился:
       – Это так сложно?
       Сергей ухмыльнулся.
       – Ничего сложного, – ответил Игорь и рассмеялся. – Желаешь попробовать?
       – А почему бы нет? – спросил Андрей. – Интересно же.
       – Интересно – ну, это да-а, – протянул Игорь. – Тем более что на Камчатке оно чуть ли не в каждом ручье, – голос Игоря внезапно стал серьёзным, хотя глаза по-прежнему улыбались. – Только не дай Бог тебе этим заняться.
       Повисла полуминутная пауза. Все молчали, и это явно означало, что вопрос закрыт, потому что закрыт.
       Когда на следующий день прощались, Игорь и Сергей крепко пожали Андрею руку:
       – Удачи!
       И Андрей так и не понял, что они имели в виду. Больше они не виделись, так уж получилось.
       Да-да, было именно так. Андрей запомнил ту фразу Игоря слово в слово.

       *    *    *
       Однажды был такой случай.
       Дело было на Черельчике, в этой маленькой мекке камчатских летних горнолыжников. Урочище было идеальным местом со всех точек зрения, и его облюбовали задолго до появления слов «сноуборд» и «фрирайд». Некоторые жили на горе неделями, в палатках, лишь изредка спускаясь в Термальный – пополнить запас продуктов. Днём бродили по гребням и вершинам, катались по снежникам, снова поднимались и съезжали; вечером сидели у костра. Был и главный тост; разливали по кружкам, потом кто-нибудь провозглашал: «За Любовь!», и все присутствующие трижды орали во всё горло: «А!!! А!!! А!!!», после чего вслушивались. Через несколько минут откуда-то, словно запоздалое эхо, доносился точно такой же дружный тройной крик, и становилось ясно: где-то там тоже сидят «наши». Это было здорово.
       В тот раз, как обычно, поднялись на полгоры, разбили в «зелёнке» лагерь, похватали лыжи-палки и полезли по снежнику на перевал. Шестеро парней и одна девчонка по имени Катька. Примерно на середине пути щедрое июньское солнце вдруг сменилось серой хмарью; наполз ослизлый туман, пошла унылая морось. Решили подняться левым поперечным снежником – так быстрее достигнешь вершины, где стоит тур, а на перевал можно скатиться и потом. Здесь отовсюду великолепный вид открывается – но, увы, не сегодня.
       А потом и вообще дождь пошёл, к лагерю съехали насквозь мокрые.
       Какой-то неизвестный пожилой человек стоял чуть поодаль в лёгкой курточке и отчаянно мок; даже не сразу сообразили спросить, кто такой и откуда взялся. Полезли в свои рюкзаки, достали оттуда, немедленно развели, налили и выпили, поскольку изрядно замёрзли. Запалили костёр, начали готовить кашу и сосиски. А тот стоит в сторонке, такой печальный и безучастный, и не говорит ни слова.
       Стало как-то не очень удобно: явно ж холодно и мокро человеку, нещадно зябнет, однако к костру почему-то не просится, к «горячему» не тянется... странная скромность какая-то. Вот просто стоит тупо под дождём, и всё. Терпит стоически. Непонятная личность, в общем.
       Андрей подошёл и познакомился. Оказалось, иностранец. Англичанин по имени не то Джекобс, не то Джошуа (Андрей потом и сам не мог вспомнить); словом, что-то библейское. Приехал на Камчатку решать какие-то производственно-инженерно-финансовые вопросы, связанные с добычей золота. На выходных из интереса сунулся в турбюро, его приткнули к первой попавшейся группе; девушка-гид привезла их сюда (вот тоже додумалась – в такую погоду!) и повела наверх нюхать рододендроны, а ему возраст не очень позволяет в гору лезть, здоровье, мол, не то. Остался ждать. С английским у Андрея был полный порядок, он выслушал гостя, сказал «йес» и пригласил к костру. Тот начал бормотать в ответ; у Андрея сделалось такое лицо, что ребята обеспокоились: «Чего он там лопочет?».
       – Говорит, что у него наличными всего семьдесят пять баксов, – перевёл Андрей. – Типа нечем заплатить за гостеприимство.
       – Чего-о-о?! – выдохнул народ, разъярённый фразой из загнивающего капитализма. – А ну, хватай его.
       Подхватили великобританца под микитки, потащили за «стол», усадили, наплескали чистого спирта, дали вторую кружку – с водой.
       – Дринк! Залпом!!!
       Замахнул; глаза на лоб. Запил, получил прутик с обжаренной на костре сосиской и кусок серого хлеба. Понял, что сейчас будет вторая «рюмка» и принял её с покорностью Иоанна-Крестителя. А тут и дождик перестал, и туман мгновенно растащило. За «столом» появилась гитара, и пошло-поехало. В процессе бурного общения Андрей оттащил гостя чуть в сторону – так, чтобы все видели и слышали:
       – Мистер Джошуа, скажи, ты вот приехал на Камчатку золото искать, да?
       – Ну.
       – Видишь ли, ты не там ищешь. Смотри: вот золото Камчатки. Вот эта зелень вокруг, этот снег, этот ручей, эти горы и горные лыжи, эта гитара и этот костёр – вот это и есть золото Камчатки. А завтра ещё и синее небо будет, и яркое солнце. Тоже золото Камчатки. Понял?
       – О, спасибо, Эндрю, я понял! А ещё я понял, что сегодня я пил настоящий «рашн водка»!
       – Э-э, нет, – возразил Андрей под общий смех. – Это не «рашн водка», а «рашн шыло». И не только пил, а и ещё будешь.
       В общем, когда девушка-гид по имени Надя спустилась со своей пешей группой до лагеря, мистер Джошуа уже находился в состоянии готовальни и дрых в одной из палаток. О том, чтобы тащить его вниз на руках, нечего было и думать, поэтому Надя пообещала приехать за перебравшим русского гостеприимства англичанином завтра к полудню, пискнула «спасибо» и повела туристов вниз.
       На следующий день было яркое солнце, и изрядно «уставший» гость вылез, наконец, из палатки. У костра его уже ждали.
       Слегка «поправив здоровье» и уяснив, с какой целью проводится этот медицинский ритуал, он вынул маленькую камеру, сделал несколько снимков и попросил Андрея написать в блокнотике, как правильно пишется «рашн шыло». Хо! Нет ничего проще; Андрей взял ручку и аккуратно нацарапал: «RUSSIAN SHЫLO», а чуть поразмыслив, добавил лаконичное «C2H5OH». Джошуа хохотал так, что где-то наверху, наверно, сошла лавина.
       Потом он сделался совершенно серьёзным:
       – Эндрю, ты мне вчера говорил, что золото Камчатки – это вот эти горы, этот снег, этот ручей, солнце, гитара, костёр и горные лыжи...
       – Ну, – улыбнулся Андрей. – Всё так.
       – Нет, не так, – медленно проговорил мистер Джекобс-Джошуа и торжественно возгласил: – Золото Камчатки – это её люди!
       Фотографии, правда, так и не прислал, хотя обещал и даже записал адрес...

       *    *    *
       Андрей вспоминает, чему равно превышение траектории, если прицел установлен на сто метров. Так, на всякий случай. И на триста.
       Следя через оптику за движениями «работничков», которые, раздевшись до пояса, долбят кирками канавы, он медленно произносит вполголоса:
       – Не дай тебе Бог этим заняться...

       *    *    *
       Гиперболоид инженера Гарина, оливиновый пояс... Откуда оно берётся вообще, это золото?
       Впрочем, это уже из следующего этапа. Определённо, из следующего.
       А тогда была «Территория» Куваева.
       Андрей провалился в книгу с самых первых абзацев. Всё в ней крутилось вокруг золота, но в то же время само золото было где-то там далеко, на заднем плане. Книга была о людях, и Андрей был потрясён – как собственно персонажами, героями повествования, так и тем, как пишет автор, один из них, незримо присутствующий между страниц от начала и до конца.
       В жизни Андрею встречались люди самые разные – от великих и бескорыстных до полностью отмороженных, конченых сребролюбцев. Жизнь подсовывала примеры, на которых он ежедневно учился, каким бы ему хотелось быть, а каким не очень. Яркие, запоминающиеся образы; а между полностью противоположными крайностями было великое множество градаций и комбинаций, притом всё это не плоское, а трёхмерное, с хитросплетением ответвлений. Всякий раз Андрей пытался понять, зачем такой-то определённый человек поступает так-то и так-то. Не «почему», а именно вот так: «зачем». Что им движет изнутри? Обстоятельства – это да, но это внешнее; несомненно, они многое определяют; однако по его, Андрея, глубокому убеждению, это внешнее, отвечая на вопрос «почему», всегда маскирует ответ на вопрос «зачем». И для подавляющего большинства людей это прекрасный способ самооправдания. Они лгут другим, тщательно путая «почему» и «зачем». А бывало и так, что некоторые люди умудрялись лгать самим себе... во всяком случае, такими выглядели.
       После третьего прочтения «Территории» были остальные книги и рассказы Куваева, а потом Андрей снова сел за «Территорию», но при этом начал старательно выписывать на листочек всех встреченных в книге персонажей.
       Такое он проделывал уже второй раз. Первый эксперимент был с «Двенадцатью стульями» – Андрей пытался найти у Ильфа и Петрова хотя бы одного положительного героя. Увы. Теперь вот «Территория» – и он не сумел найти в книге ни одного отрицательного! Как так? Конфликты характеров налицо, и конфликты очень серьёзные, а все герои при этом положительные. Разве так бывает?
       Андрей вспомнил, как потрясло его это маленькое открытие. Туда что, отбирали исключительно правильных людей? Геологи, инженеры, простые работяги – в том числе и вчерашние «сидельцы» – и что, вот прямо все такие правильные? Или это среда, из которой неправильные быстро отсеивались? Или перековывались... Наверное, время было такое. Время и место. Чукотка, Магадан... А Камчатка?
       До «Территории» про геологов Андрей знал мало. Точнее, не знал почти ничего. Бородатые люди в свитерах и штормовках, которые ходят по земле, стучат молотками по камням и по стуку узнают, что вот здесь надо сверлить, и будет нефть. А вон там – рыть-копать, и будет железная руда, уран, золото, платина, алмазы...
       Кстати, о платине. За всю свою жизнь Андрей платину не то что в руках не держал – даже ни разу не видел. Понятия не имел, как она выглядит. Впрочем, если говорить о естественно первоначальном виде полезных ископаемых, то он не видел вообще ничего, кроме угля на котельной. Ну, так уж сложилась жизнь, что пока что не довелось.

       *    *    *
       Была, к примеру, возможность увидеть золотой песок – и? И в результате Андрей лежит среди камней, рассматривая весьма подозрительных людей через оптический прицел самозарядного карабина Симонова.

       *    *    *
       И ничего странного не было в том, что прежде чем подойти к тому концу, которым оканчивается начало, Андрей раскрыл книгу Смышляева «Геологи Камчатки», от которой обалдел окончательно.
       Сомнений нет: было другое время. Другое время, другие идеалы, другие люди, другая мотивация, другие цели, другие устремления. Более высокие, что ли. Более светлые души. Пятидесятые, шестидесятые и семидесятые года прошлого века. Он застал только самое-самое позднее; и да, те прекрасные люди, которые попадались ему на жизненном пути, в абсолютном своём большинстве были людьми «оттуда», из тех времён. Притом вовсе не геологи...

       *    *    *
       И вот тогда – да-да, именно тогда – Андрей перешёл ту черту, которая отделяла то, что было в начале, от того, что происходит сейчас. Получается, то была лишь преамбула. Увертюра, пролог. Андрей размышляет об этом, временами отрываясь от прицела, потому что очень устаёт правый глаз, а левым смотреть неудобно.

       *    *    *
       Золото! Да, именно золото! Искать и найти!
       Не ради собственно золота как такового. Нет. Искать ради того кайфа – кайфа почувствовать себя одним из тех людей. Старателем Клондайка, геологом Территории. Когда ты один на один с безлюдным берегом реки в дремучей глуши, когда у тебя только лоток и лопата, когда ты ищешь и находишь.
       Что – золото? Его ещё называют рыжевьём. Или рыжьём. Добытое рыжьё надо куда-то девать, а куда? Продать не продашь, нет у нас скупки песка и самородков, нет закона о вольном приносе. А ведь когда-то был... Продавать подпольным скупщикам? Дадут максимум полцены, а кроме того, велик шанс налипнуть на очень даже дополнительные приключения. Хранить у себя тоже нельзя, потому что разрешается исключительно в виде изделий с клеймом; подарить кому-то означает обречь его на такие же дурацкие мучения. Пойти и великодушно сдать в управление геологии? Прекрасный вариант, но попробуй убеди потом тех ребят в погонах, которые придут прямо на дом, что честно сдал всё до последней крошечки, ничего себе не оставил. Душу вытрясут, и заметим: будут правы...
       Остаётся только один вариант, самый красивый. Торжественно вытряхнуть всё добытое золото обратно в речку, на берегу которой оно и намыто. И дико хохотать при этом. Во всё горло.
       Ибо самоцель не золото, а нечто другое.

       *    *    *
       Андрей улыбается.
       Он уже сто раз представлял себе этот момент: каменистый бережок, солнышко, бурлит речушка, и он, зайдя по колено (конечно, в болотных сапогах, не голыми же ногами в ледяную воду!), высыпает золотой песок в стремнины потока... или даже вообще – широко замахнувшись, грациозным движением швыряет завязанный мешочек на середину речки. Мешочек в грёзах Андрея, разумеется, всегда был светло-коричневый замшевый. И когда он увидел такой в одном из магазинов, то купил три штуки без промедления.
       Вот это было бы настоящим приключением! Без вопросов!
       Хе-хе.
       Интересно, сможет он выбросить рыжуху в речку или нет.

       *    *    *
       Только прежде чем швырять золото в реку, его следует добыть.
       Как там говорил Игорь? «На Камчатке золото чуть ли не в каждом ручье», верно? Вот и добудем. Что для этого нужно?
       Для этого нужен компьютер и интернет.
       Целую зиму Андрей западал в «золотой» теме, изредка возвращаясь к «Геологам Камчатки». Там были частично очерчены места, где искать золото не стоит, потому что его оттуда давно уже выгребли. Или гребут сейчас, или держат «про запас» – туда не суйся.
       Кроме того, Андрей отдавал себе отчёт, что геологов интересует не просто золото, а золото в промышленных количествах. И если на каком-то ручье золото до сих пор не добывают, то это лишь по причине нерентабельности. А старателю-одиночке как раз хватит.
       Всё равно ведь обратно в речку высыпать.
       Ещё бы найти приятеля, такого же пристукнутого, который согласится вернуть природе добытое сокровище. Вдвоём легче и интереснее. Тут и обсуждать нечего, это будет Лёха. Другой кандидатуры и не надо.
       Но прежде всего Андрей озадачился приобретением промывочного лотка.
       Он быстро уяснил, что такое шлих – серый и чёрный. Он понял принципы промывания и познал истину: мыть золото (да и не только золото) можно в любой подходящей плошке. Собственно, так и делали старатели всех стран, начиная с древних египтян. Однако простой пластиковый тазик был как-то не совсем достоин высокой идеи, поэтому Андрей задержал своё внимание на одном мастере, который рекламировал в интернете классические сибирские деревянные лотки собственного производства, – разумеется, по довольно чувствительной стоимости.

       *    *    *
       Как раз такой лоток Андрей сейчас рассматривает через прицел. Видимо, среди «работничков» есть опытный промывальщик. Может, когда-то работал с геологами. Какой-нибудь кряжистый дед с бородой. Что ж, посмотрим.
       «Работнички» уже закончили сооружать длинную проходнушку, установили её у самого берега ручья и теперь устраивают обводной канал, который будет направлять в проходнушку воду – в нужном количестве и с нужной скоростью. А внизу со стороны зарослей показались двое с большими вязанками валежника. Они медленно двигаются вверх по склону.

       *    *    *
       С Лёхой у Андрея отношения давно уже более чем приятельские. Вместе ходят на сплавы, вместе шляются по лесам – просто так, из удовольствия, устраивая пострелушки по сигаретным пачкам, подпадающие под определение «пристрелка охотничьего оружия». Вместе парятся в лёхиной бане, периодически вместе надираются в хлам и распевают под гитару правильные песни. Оба вынужденные, но уже убеждённые холостяки.
       Однажды Лёха полез на крутой каменистый склон со всем своим грузом – с рюкзаком и ружьём. Там метров восемь или девять было. В болотных сапогах, разумеется. До верха не долез совсем немного – там некуда было ногу переставить и не за что руками перехватиться (говорят, у альпинистов это называется тупик). И обратно было не слезть никак, потому что опорный камень под правой ногой обвалился, и Лёха беспомощно застрял на одном месте, опираясь на три точки – ни туда, ни сюда, ни даже вбок. А лезть было необходимо, потому что был прилив, и внизу прибой уже прижал почти вплотную. Тогда Андрей быстро разделся и разулся, прикрепил всё своё барахло к рюкзаку, распустил длинный линь, привязал к нему рюкзак и, обмотанный ходовым концом, быстро полез рядом с Лёхой – благо это оказалось возможным. Долез до верха, быстро поднял рюкзак и сбросил конец линя Лёхе, у которого уже начали неметь руки-ноги. Вытащил, сменил носки, оделся-обулся, набросил рюкзак, и они пошли дальше.
       А следующим летом было ровно наоборот – Андрей неуклюже поскользнулся и поймал острый сук внутренней частью левого бедра. Зафонтанировала алая кровь, и Андрей поразился, насколько быстро уходят силы вместе с сознанием... Лёха наложил жгут, дотащил Андрея до машины и мчал в ближайший населённый пункт – а это был Сокоч – быстрее, чем Шумахер по трассе в Монако. Он отдал давно уже «поплывшего» Андрея в руки скорой помощи ровно за три минуты до того критического срока, когда следовало снимать жгут.
       Поговорить с Лёхой имело смысл лишь тогда, когда появится лоток, потому что Лёха был человек дела – хоть и любитель потрепать языком. И лоток был немедленно заказан. Но не классический деревянный сибирский, который показался Андрею не очень удобным в смысле формы и габаритов, а современный, продвинутый австралийский, пластиковый. Круглый и с рифелями для доводки шлиха. Рекламные ролики сулили горы намытого золота, и если на видео промывальщик с классическим лотком долго и нудно работал тонкими виртуозными движениями, то с австралийским, согласно рекламе, всё было вообще на раз-два-пять: насыпал, сунул в воду, покрутил вот так и вот так, слил-смыл – и вот они, вожделенные золотинки на зелёном или чёрном дне! Опять же, форма куда более удобная, легко приторочить к рюкзаку, если сшить специальный чехол со шнурками.
       Посылка с лотком пришла в середине октября, так что Андрею оставалось не так уж много времени на опробование. Надо ли говорить, что первые испытания лотка состоялись на речке Половинке, которая протекает по городу Елизово? Ну, конечно, не прямо в городе, а в нескольких километрах дальше вверх по течению...
       Для отсеивания крупных камешков был приспособлен небольшой оранжевый тазик, в котором Андрей понаделал множество сантиметровых отверстий. Плюс лопата, конечно. И светло-коричневый замшевый мешочек, а как же.
       Странно, но золота в Половинке не оказалось. Андрей проторчал за горнолыжной базой «Морозная» целый день, с раннего утра до позднего вечера, наковырял и как бы промыл вёдер двадцать грунта, но не поймал ни золотинки. Дико ныла спина, замёрзшие руки с трудом воткнули ключ в замок зажигания, и вообще Андрей еле влез в Нюшу, потому что ноги не слушались. Несмотря на всё это, душа Андрея пела: я настоящий старатель! да! я хищник!
       За осень Андрей достаточно начитался всякого по теме. Прежде всего, он познал – в какой-то степени – старательский сленг: буторки, клопы, хвосты... Затем долго разбирался в том, откуда вообще на земле появляется золото и в каком виде, после чего сотню раз ловил себя на том, что всё время путает аллювий с элювием, а делювий с пролювием. Был крайне удивлён, что в слове «плотик» ударение на второй слог, а ещё понял, что ему совершенно необходим металлодетектор. Часами лазил по картам и спутниковым интернет-снимкам, прикидывая, в каких местах какой речки однозначно должны быть богатые золотые россыпи. В оставшееся время запоем перечитывал книгу «Геологи Камчатки», делая карандашом многочисленные пометки на полях.
       Словом, времени даром не терял.

       *    *    *
       К удивлению Андрея, Лёха на идею отреагировал вяло:
       – Тю... Ты что, всерьёз, что ли?
       – Ну. А что?
       – Пойдём.
       Лёха жил в частном доме, поэтому гараж-сарай был прямо во дворе. Его гараж-сарай был в буквальном смысле слова клондайком, только не для старателя, а для автомеханика. Тёмно-зелёная Нюша, на которой ездил Андрей (а проще – «Нива»), проходила техническое обслуживание исключительно у Лёхи, бывшего пограничника.
       – Покури пока, я щяс.
       И через пять минут Лёха вышел из гаража, держа в руках настоящий деревянный сибирский лоток. Почти новенький. Андрей чуть сигарету изо рта не выронил.
       – Ого! Откуда?!
       – Подарили по случаю, давно уже. Сказал бы раньше – не пришлось бы тратиться.
       – Ну так и давай вместе, ну?
       Лёха состроил мину – мол, до чего ж тяжко с непонятливыми.
       – А на работу за меня кто ходить будет? Это ты вон – сам себе трамвай, а у меня отпуск в марте-апреле, всё лето арбайтен.
       Что да, то да. Андрей был, что называется, самозанятым – резал красивые камчатские сувениры из дерева и поставлял в соответствующие магазины, уплачивая положенный минимальный налог, в то время как Лёха крутился аж на двух работах, изредка занимаясь ещё и частным извозом.
       – Ты же со мной на рыбалку не ездишь, – добавил Лёха.
       Тут он попал в точку. Рыбалку Андрей действительно не любил. На рыбалке ему было скучно. И рыбку жалко.
       Поэтому Андрей решил, что, раз так, то летом будет старательствовать в одиночку. Он ещё не знал, сколь бурным окажется грядущее лето... да и до лета было ещё далеко.

       *    *    *
       Ещё до получения лотка, делая для себя информационную подборку, Андрей наткнулся на весьма занимательную статью – всё там же, на сайте «Золотодобыча». Речь шла о том, что некие таинственные организации предоставляют нелегальную работу по переработке золотосодержащего лома в чистое золото высочайшей пробы. Несколько раз в статье повторялась мысль «трижды подумайте, надо ли оно вам», а также присутствовали намёки на всё нехорошее, что может случиться с тем, кто вздумает нарушить оговорённые правила. А для тех, кто непременно захочет рискнуть, приводились несколько интернет-адресов и инструкция, куда и как кликать мышью, чтобы выйти на скрытый диалог с этой самой мафией.
       Андрей размышлял очень долго – аж целых полчаса. Потом решил: а почему бы, собственно, не попробовать? В случае накрытия ему прилепят только нелицензированный вид деятельности, больше ничего, а это всего лишь административный штраф. Манило не золото как таковое, а приключения, которые оно сулит. В самом деле, интересно же! А настоящий старатель должен быть авантюристом. Поэтому он распечатал статью и скопировал первый же набор символов в адресную строку браузера.
       Как и обещалось, открылся весьма странный англоязычный сайт, содержащий какие-то непонятные рекомендации по финансовым операциям на бирже и прочей ерунде. Главная страница была забита баннерами и текстовыми блоками с буквами разной величины, и вообще всё было какое-то красно-чёрное с хаотично расставленными жёлтыми и ядовито зелёными прямоугольниками рекламы. И сразу же Андрей увидел обещанный маленький баннер в правом верхнем углу – на нём была изображена перевёрнутая пятиконечная звёздочка, красная на чёрном фоне и в бирюзовом обрамлении. Следовало кликнуть по этой звёздочке и перейти на внутреннюю страницу сайта, где найти такую же звёздочку или число 666, и повторить эту процедуру три раза. Затем следовало вернуться на главную страницу и снова щёлкнуть по дьявольскому баннеру. Когда Андрей проделал положенные действия, на вновь открывшейся странице, такой же мрачно-пёстрой и аляповатой, появились поля «введите ваше имя и фамилию», «введите ваш телефонный номер» и «введите ваш e-mail». Всё это, конечно, по-английски.
       Минуты три Андрей прикидывал, на каком языке вводить имя, а потом плюнул и ввёл кириллицей. Нажал кнопку «confirm» и, к вящему своему удивлению, оказался на странице поисковика Google. Больше ничего не произошло. Чисто ради интереса Андрей открыл один из поисковых ресурсов «whois» и попытался определить, в какой стране находится интересующий его домен; оказалось, что такого домена не существует вовсе. Что ж, про системы, подменяющие интернет-адреса, уже приходилось слышать. Андрей усмехнулся, пожал плечами и пешком отправился в подвал магазина «Альтаир», где арендовал место под свою мастерскую.
       Производство маленьких нэцке и кутхов – это такое камчатское божество в обличии ворона – было у Андрея поставлено чуть ли не на поток, в том числе и совсем маленьких брелоков. Были и более серьёзные вещи – резные деревянные моржи, нерпы, киты и косатки, лосось в брачном наряде... А над одной работой Андрей корпел уже четвёртый месяц – полуметровый орлан расправляет крылья и хищно глядит назад через левое плечо. Предыдущий, почти такой же, ушёл за баснословную сумму, хотя и продавался почти полгода, и Андрей помнил, как жаль было с ним расставаться.

       *    *    *
       На следующий день пришло электронное письмо. Оно было написано на хорошем русском языке и даже с верно расставленными знаками препинания. Письмо гласило, что так, мол, и так, уважаемый Андрей Здорников, мы согласны предоставить Вам (именно так, с большой буквы) работу при условии, что Вы никогда, никому и ни при каких обстоятельствах не предадите никакой огласке сам факт нашего сотрудничества; если Вы готовы начать, то отправьте нам короткое сообщение 2283. И ниже – номер телефона. Несложный поиск показал, что телефон бельгийский, а само письмо прошло около пятнадцати переадресаций, и адреса наверняка перешифрованы.
       Что ж, недолго думая, Андрей отправил на указанный номер цифры 2283.
       И пошёл вырезать свои деревянные фигурки.

       *    *    *
       Полтора месяца не происходило ровным счётом ничего, заслуживающего особого внимания. А потом в почтовом ящике обнаружилось уведомление о посылке. Заранее зная из статьи, что посылка будет объёмной, Андрей поехал в почтовое отделение на Нюше, предварительно установив на крышу багажник.
       Получив посылку, Андрей похвалил себя за предусмотрительность: упаковка с трудом разместилась на крыше, хотя и не была очень тяжёлой; Андрею даже пришлось помудрить над тем, как её там закрепить, потому что длины эластичных стяжек-крючков не хватало, и выручил традиционно лежащий в машине моток линя.
       Дома Андрей заперся изнутри на защёлку, и вскрыл посылку, предварительно обнаружив, что она отправлена из Бирмы от какой-то компании «Climeberg Ltd.» и растаможена по всем правилам как «домашняя химическая мини-лаборатория для проведения начальных исследований согласно договору № 307». После снятия упаковки глазам предстал большой пенопластовый ящик, в котором со всей возможно тщательностью были аккуратно уложены какие-то колбы, пробирки, трубки, штатив, горелка, набор резиновых перчаток, какие-то тазики-плошки, фарфоровый тигель, мешалки, ножницы, кусачки, плоскогубцы и несколько наборов химических реактивов, каждый из которых содержал от пяти до десяти отдельных пакетов с разноцветными порошками различной консистенции и пластиковые бутылочки с жидкостями; все они имели наклейки с номерами. И шикарные электронные весы. Словом, всё точно так, как обещалось в статье.
       Кроме этого, в отдельном вырезе-кармане были уложены три DVD-диска с подробной инструкцией по разворачиванию лаборатории – также на хорошем русском языке, с правильными запятыми и даже точками над буквами «ё». Там же содержались прочие точные указания – например, где купить запрещённую к пересылке серную кислоту (и даже почём) и как выпарить из неё воду до нужной концентрации. Ну и, конечно, полная методика различного рода работ, которую Андрей оставил на потом.
       Текстом на отдельно вложенной бумажке неизвестный отправитель просил сообщить о готовности к работе путём отправки слова «bruggen» на телефонный номер такой-то. Номер на поверку оказался американским, штат Вайоминг.
       Ещё через три дня пришла вторая посылка, уже чуть поменьше – наборы реактивов, плошки-пинцеты-кусачки и всякие прочие принадлежности, совершенно необходимые для нарушения действующего российского законодательства.


продолжение далее >>>