Свет, по которому вас найдут

 Место действия – небольшой городок Тотьма в Вологодской области. Время действия – лето, жаркий июльский вечер.

    Он - этнограф. 28 лет. Холост. В командировке уже недели три. Собирает материал для выступления «Народные праздники в Вологде»  на конференции  в своём любимом петербургском университете.

   Рабочий день выдался сегодня особенно хлопотным: много встреч, согласований, уточнений. Уставший Андрей вечером с облегчением прикрыл за собой тяжелую дверь местного краеведческого музея. Улица небольшого городка    отдыхала после дневных хлопот-забот; была пустынна и тиха. Славно потрудившись днём, освещая и согревая всё земное живое, покрасневшее солнце,  к вечеру от усталости клонилось к западу, посылая уютному городку последние тёплые лучи перед ночной прохладой. Андрей  зашагал по улице в сторону двухэтажной деревянной гостиницы, своего временного приюта . Уже предвкушая покой и прохладу своего гостиничного номера, ускорил шаг .

   Его остановил смех: весёлый и счастливый. Он огляделся. Смеялась молодая красивая женщина. В голубеньком коротком сарафане, с лейкой в руке, она стояла в палисаднике возле клумбы с цветами, немного запрокинув голову назад. Густые каштановые волосы, воспользовавшись моментом –наклоном головы - сбросили ненавистные шпильки, заколки и  шелковой волной растеклись по плечам.
Её смех, подобно фейерверку, рассыпался на радость-искринки, осыпал Андрея, ворвался в тело удушливой волной. Радость этой счастливой женщины была настолько притягательна, что заставила его свернуть с дороги и  подойти к дому. Резной  штакетник, обрамляющий палисадник перед деревянным домом, не позволил ему вплотную подойти  к этой красивой  женщине и коснуться рукой шелковистых волос.  Смеющаяся женщина взглянула на подошедшего.  Он позволил  (или не позволил?  Всё произошло помимо его воли?) сияющему  взгляду  её серых глаз коснуться своего сердца. Сердце от прикосновения гулко забилось.

  - Нет, нет. Я не верю в любовь с первого взгляда. Я всегда считал это чушью,- какая-то часть его души  попытались защититься, отгородиться от     появившейся другой незнакомо- настойчивой  силы. Его защита оказалась слаба.  И почти мгновенно была подавлена  другой незнакомо-трепетной, волнующе-утверждающей силой.

Она – библиотекарь, 27 лет, замужем.

    Взгляд его взволнованно-проникающих карих глаз заставил её прервать смех и нахмуриться. Её защита была очень сильна. Сердце было занято мужем, отцом её дочери Ксюши. Верность и постоянство заполняли её пространство. Поэтому в её мир не проникали пристальные  взгляды других мужчин. Даже этот взгляд карих глаз понравившегося – неизвестно почему - мужчины.

  - Мама! – из ворот калитки, которые ограждали деревянный дом и огород, выбежала смущенная  девочка лет шести и, подбежав к матери, уткнулась ей в колени. Видимо, дочь чем-то рассмешила свою мать.
 
    Ни нахмуренный взгляд молодой женщины, ни её дочь, он  поначалу самонадеянно не посчитал преградой для своей пробудившейся  любви.

   - Вы очень красивы. Вы мне понравились. Как Вас зовут? Не уходите, пожалуйста, - умоляюще  быстро проговорил он, глядя, как женщина, взяв за руку дочь, спешно покинула палисадник и захлопнула калитку ворот.
 
   Андрей растерянно стоял возле  дома. Потом посмотрел на её окна. В окнах не мелькал её силуэт. Не колыхались от движения её рук занавески на окнах. Лишь красивые цветы: белые, нежно-фиолетовые, розовые -  на окнах в её доме спокойно смотрели на уличное беспокойство. Постоянство, рассеянный свет, тепло и свою хозяйку любили эти горделивые цветы…

    Позднее он посмотрел справочники и узнал, какие цветы росли у неё  и в палисаднике (то были георгины), и на окнах (то были орхидеи). Гордые иностранки в те времена не сильно жаловали подоконники российских домов.

   В прохладном чистом номере гостиницы небольшого городка  Андрей провёл свою первую бессонную ночь.

   На следующее утро, спрятавшись в кустах сирени дома напротив и дождавшись ухода на работу её мужа, Андрей постучал в калитку дома. Она не откликалась. Он постучал настойчивее. Чтобы не привлекать внимание соседей, она вышла. Соседка, баба Варя, из дома напротив,  видела,  как убедительно что-то негромко говорила Настя командировочному, как тот пытался что-то ей возражать, и как непреклонна была молодая жена её соседа. Баба Варя даже в какой-то миг пожалела командировочного, когда Настя, захлопнув за собой  калитку, ушла, а он понуро побрёл в сторону гостиницы. Спросить у Насти баба Варя про командировочного постеснялась. Но больше она его ни разу не видела.

    Андрей провёл ещё одну бессонную ночь в этом городке.

   Наутро он получил из университета  срочную телеграмму. В университет нагрянула  какая-то внезапная  серьёзная  проверка  и ему надлежало незамедлительно явиться на кафедру.

  Днем спешно уладил все дела. Попутно, под благовидным предлогом, выяснил фамилии жильцов улицы Бабушкиной с дома номер 10 по 16. Его интересовал только один дом. Молодая сотрудница музея Анюта часа через два отдала ему список фамилий жильцов.
- Её зовут Настя.
   С той самой секунды, когда он узнал её имя, оно стало самым его любимым женским именем. Есть в мире вещи, про которые мы даже не догадываемся, что они есть, что они существуют. И как-то умудряемся  без них спокойно жить, но случайная встреча переворачивает нашу жизнь буквально с ног на голову. Как же мы многогранны, сколько в нас неизведанного,  непознанного, неоткрытого…
 
   Вечером  Андрей быстро покидал свои вещи в дорожную сумку. Постоял минутку в номере гостиницы, раздумывая, сходить или не сходить ещё раз к её дому. Решил не ходить.
  - Нечего себя лишний раз мучить.
   Много лет спустя Андрей размышлял, зачем судьба ему подкинула эту телеграмму. Ответа он не находил. Ответа он не знал.

    Под разными предлогами Андрей всегда отказывался от летних экспедиций по сбору этнографического материала  в Вологодскую область, предпочитая  глушь Архангельской и Мурманской областей.

    Года через два Андрей был в летней экспедиции со своими студентами в городе Пинега Архангельской области. Перед отъездом домой к нему подошла хорошенькая   Катенька, студентка  четвертого курса,  и, потупив глазки,  сообщила, что ждёт от него ребёнка. Андрей  как-то рассеянно-покорно кивнул головой. Участь его была решена: по возвращению в Петербург сыграли в кафе негромкую свадьбу.  В аккурат к женскому празднику его молоденькая жена сделала и себе, и ему подарок: родила сына. Правда, через 10 лет, тоже в аккурат к 8 марта, подарок  этот – сына – его жена оставила только ему, а сама, получив  новый подарок – путёвку на Багамы,  укатила  туда с богатеньким  бизнесменом. Валяться на берегу моря под палящим солнцем  было и мечтой, и смыслом жизни для его жены.  Иногда мечты сбываются.
 
    Нельзя сказать, что Андрей был сильно огорчён. Известие о побеге жены он принял  спокойно. С  головой ушёл в работу, защитил кандидатскую, потом докторскую диссертации. От должности декана факультета в родном университете отказался: не хотел отдаляться от сына. Частенько брал его с собой в летние экспедиции на Север. Со временем  заразил мальчишку любовью к народному творчеству. Сына поначалу очень  позабавил  местный говор, а потом он серьезно увлёкся изучением местных северных диалектов. И даже в этом году, вместе с другом,  уехал в Москву и  поступил в  университет на факультет «Антропология и этнология».  Туда же поступила и хорошая девушка Виктория, которая нравилась его сыну. Как оказалось в последствие – будущая невестка. Это  будет потом.  А сейчас за будущее сына Андрей был спокоен.
   До отъезда сына в Москву, Андрей как-то не задумывался о своём будущем.

   После развода с женой  попыток завести новые отношения он не предпринимал. И не хотел. Жизнью своей он был  вполне доволен.

   После  отъезда сына  и с приближающимся пятидесятилетием (в конце августа), Андрея стали посещать мысли о будущем: чем  ещё занять свою жизнь, помимо преподавательской работы и написания статей? Андрей стал ловить себя на мысли, что всё чаще и чаще стать вспоминать свою сероглазую красавицу из Тотьмы.
 
    Родственники, друзья и  коллеги стали приставать к нему по поводу его грядущего юбилея. Шумные застолья Андрей не любил. Особенно, в его честь.
    - Куда бы сбежать: в Египет, Турцию или Сочи? – гадал он.

   - А, может, сделать себе подарок и поехать в этот городок, колдующий водами - Тотьму?- внезапная мысль несмело посетила его. Андрей позволил ей, этой мысли, осмелеть.
 
Она.
    Настя захлопнула калитку после непростого разговора с ним. Можно было погордиться собой и быть довольной: настолько она была убедительной, настолько толково объяснила этому мужчине с карими теплыми глазами, что не стоит вмешиваться  в её жизнь. Потому что она счастлива, у неё всё хорошо, стабильно и что она верна своему мужу.
 
  - Неверность, обман – это не для меня. И не только потому, что я не хочу причинить кому-то боль. Я уважаю себя, и не унижу, в первую очередь, себя обманом.

Он.
     Не согласиться с её доводами было нельзя. Андрей понимал, о чём она говорит. И даже понял, что если быть настойчивее, то можно всё окончательно испортить и поломать. Оборвать ту тонюсенькую-тонюсенькую  ниточку,  которая  (он так  чувствовал.  Или  хотел так чувствовать?)  появилась  между ними. Смутно подозревал, что своей настойчивостью он может что-то хорошее разрушить. В ту минуту он ещё не понимал, что именно. Он понял много лет спустя. Тогда он не разрушил  будущие добрые  воспоминания о Насте, об этой встрече.

Она.
Настя подошла к окну, слегка приоткрыла тюлевые занавески, посмотрела на него. Но он в этот раз не  смотрел на окна её дома.
    Поздно вечером того  же дня к ней зашла подруга Рита, которая работала в краеведческом музее. Рита отдала билеты на детский спектакль:
   - Хотела с дочкой сходить, но не получается…Через три дня будет…  Приболела мама в деревне. Была у неё, сегодня вот в обед приехала, чтобы оформить отпуск на недельку: надо побыть с ней. Завтра утром с дочкой  еду опять в Подлипное. Представляешь, какая невезуха… Я ж писала статью для  нашего краеведческого альманаха о народных праздниках. Андрей Дмитриевич, преподаватель из Питера, который был у нас в командировке, обещал её отредактировать и помочь…Знаешь, такой классный парень… Симпатичный, молодой, под 30, неженатый… Так вот, досада, говорят его срочно вызвали на работу и он уехал…
 Настя зачем-то спросила:
   - А что, он тебе телефон не оставил? Нельзя с ним связаться?
Рита недоумённо взглянула на неё:
   - Ну, знаешь, я не настолько близко с ним знакома…  Да и зачем? Сама справлюсь. Ладно, побегу домой. Надо кое-что дома ещё сделать да в дорогу собраться. Автобус рано утром. Пока! – подруга махнула рукой.
Настя поняла, о ком говорила подруга.
    - Значит, тебя зовут Андрей…

Если бы вы спросили, что почувствовала Настя в тот миг, то я отвечу.
 - Ничего. Известие об отъезде Андрея её не огорчило. Но и не обрадовало.
 - Этот день прожит. Страница перевёрнута, захлопнута. Надо Ксюшке  на ночь почитать сказку.
 Муж, сославшись на усталость, уже спал.

Он.   
Поначалу Андрей запретил себе думать о ней, сероглазой красавице. Но потом, когда боль притихла  (костёр любви, едва разгоревшись, не выжег сильно душу, но оставил глубокий след) – не думать о ней он не мог.

 Никто из женщин, ни до встречи с ней, ни после встречи с ней, не оставил такого глубокого  следа в его душе и сердце. Жена? Правильнее назвать эту женщину матерью его сына.

   - Спасибо тебе огромное за сына, - мысленно послал он ей привет, не зная точно, где в сей миг и на каком пляже загорает его бывшая официальная жена.
     После отъезда из Тотьмы  Андрей попытался разобраться в своих чувствах: что за наваждение  (или любовь?) с ним приключилось и как с этим жить дальше?

   Записался в публичную библиотеку; набрал приличное количество книг по психологии любви. В  своей, университетской, он как-то постеснялся спрашивать подобную литературу.  Чтение  книг доставило Андрею истинное удовольствие. Он с огромным сожалением отметил, что, почему-то  о таких толковых  и важных вещах для  жизни каждого человека не рассказывалось ни в школе, ни в институте.  Какие-то там четыре законы Кеплера, сложные химические формулы непременно надо было  изучать, а вот почему люди разные,  как учиться понимать другого человека  и как учиться быть счастливыми  в этом мире – нет.

   Прочитав книги, был взволнованно- переполнен  новыми важными знаниями.  Не поленился, принёс книги на лекцию, сделал обзор литературы: в какой книге говорится про разные виды любви, какой вид любви с каким сочетается; в какой книге говорится про совместимость в семейной жизни, в какой можно узнать, чем отличается влюблённость от настоящего чувства любви.
 - И чем же? – решил уточнить серьёзный паренёк в очках с первого ряда.

Андрей хотел уж повторить фразу «А об этом вы прочитаете в этой книге», но перед глазами возник образ Насти, и он, отвечая скорее всего самому себе, ответил:
 - Дорожением. – И, помолчав минутку, добавил:
- А если хотите любить долго, то надо сохранить и уважение к своему партнёру.

Не ответил Андрей только на один вопрос  своих молодых учеников: « Почему вы увлекаетесь этой темо й?»  Тем самым,  оставил разные варианты ответов, в основном,  для прекрасной половины студенческого сообщества.
Андрей иногда делал такие вставки-беседы «про жизнь насущную» на своих занятиях. Студенты -  и девушки, и даже парни -  любили такие отступления не по теме лекции  и ни разу не пожаловались в деканат, что преподаватель  читает лекции  не теме курса.

   В общем, в  теоретической  части любви он разбирался неплохо, а вот что касается практического применения теоретических знаний к собственной жизни, к собственному чувству… Андрей тяжело вздохнул.

    Утешился он тем, узнав, что врачи не могут лечить самих себя, поскольку у них преобладает, в основном, субъективный взгляд на болезнь. А чтобы правильно разобраться в болезни, нужна не только субъективная оценка состояния больного, но и объективная.
    Ни к психологу, ни психоаналитику Андрей не собирался. Как-то своему близкому  другу Никите, преподавателю философии, он за рюмкой коньяка поведал свою историю о встрече  с сероглазой красавицей. Друг очень серьёзно и обстоятельно подошёл к рассказанной истории и  изложил свои взгляды на дальнейшую жизнь Андрея. Причём,  эти взгляды  после  каждой очередной рюмки коньяка  кардинально менялись: немедленно забыть Настю;  Настя – замечательная женщина,  Настя – злодейка (отвергла такого замечательного мужика!); немедленно поехать в Тотьму;  за исполнения мечты (Андрей пытался выяснить: «Какой?» Никита ответил, что это уже неважно. Андрей согласился с ним); набить морду её мужу. С этим предложением Андрей вначале согласился и пожалел, что не сделал это тогда, в Тотьме. Но потом засомневался:

   -А какой смысл? Дело ведь не в нём, а в Насте. Или во мне, - помолчав, добавил он.
 Последняя рюмка была «За любовь – земную и неземную!»

    На второй год , после бегства из Тотьмы, в экспедиции в Архангельской области, то ли Катенька, то он, то ли они оба решили пожить вместе, сняли комнату  в доме у бабы Сани.  Итог совместного проживания нам уже известен.

    После рождения  сына Андрей отправил  свои мысли и воспоминания  о Насте в клетку с крепким замком. Почему-то окончательно и бесповоротно выбрасывать из души воспоминания о Насте он не хотел.
 
   Как-то поздно вечером, поправляя одеяло на спящем сыне (тому исполнилось тринадцать лет), Андрей поймал себя на мысли, что не променял бы рождение сына на Настину любовь.
 
  - Хотя как-то получается у некоторых (Андрей имел в виду своего друга, который сегодня гостил у него) иметь детей от любимой женщины.

   Никита отправил своё семейство (любимую жену и двух сыновей)  на дачу к тёще, а сам, прихватив купленную женой бутылку коньяка, пожаловал к Андрею, поговорить про жизнь… Была ещё одна причина для визита к своему другу. У его жены была симпатичная подруга, которая года три назад разошлась с мужем. Отдохнула, пришла в себя, похорошела, созрела для новых отношений. Жена Никиты решила ей помочь. Выставив бутылку перед мужем, объяснила ему задание.

Никита знал, что задание невыполнимо, но вслух об этом жене не сказал и от бутылки хорошего коньяка не отказался.

   - То, что тебе хорошо сейчас с сыном, ещё не значит, что так будет всегда, - сказал он Андрею.

 - Знаю и понимаю, что сын вырастет. Его нужно будет отпустить от себя, чтобы он выстроил свою самостоятельную жизнь. И я готов это сделать. Но не сейчас, - ответил тот.

    После минутного молчания, Никита всё же выполнил просьбу жены и рассказал о её подруге.

    - Не хочу даже просто посмотреть на неё. Знаю, что, как с Настей, не будет, не прошибёт. Со временем я стал понимать Настю лучше. Я хочу быть верен ей. Точнее – быть верным своей любви.

    Если бы кто-то другой сказал подобное, Никита покрутил бы пальцем  у виска и сказал, что он болен и ему необходимо  даже не психологу, а к психиатру. И желательно сразу в стационар.
  - Может, тебе следует съездить в эту Тотьму, встретиться с Настей, и, наконец-то, поставить точку в ваших отношениях? Мне кажется, Настя превратилась в нереальную мечту для тебя.

  - Я думал об этом. Знаешь, после бегства из Тотьмы перечитал «Евгения Онегина». Поразился, какое глубокое произведение. Прошло  200 лет, но в нём можно найти ответы на мучащие нас вопросы. Значительные произведения настолько глубоки, столько в себе содержат, что человек в разные годы своей жизни  находит свои ответы на трудные вопросы, которые периодически жизнь ему задаёт.

  - И какой ответ ты нашёл в «Евгении Онегине»?- Никита всё пытался понять друга.
   Андрей взглянул на Никиту – не язвит ли он, серьёзен ли? – спросил, скорее всего, себя:
  - Почему Татьяна Ларина пренебрегла любовью и осталась верна своему мужу?

   - Ну, это не ответ, а вопрос.   Не факт, что Татьяна, бросив мужа, была бы счастлива с Онегиным.

   Какой ответ нашёл Андрей  у Пушкина, он так и не  рассказал.

  - У меня с Настей нет общего прошлого. Есть ли будущее? Очень слабая надежда. Но надежда эта слабым маячком горит в моей душе. И я понимаю, что не хочу гасить его. Это моё настоящее. Ты же знаешь, что всеобщее счастье – понятие эфемерное. Но в моей жизни есть прекрасные мгновения, драгоценные крупицы воспоминаний, которые и составляют смысл и счастье моё. Их не так много. Драгоценные камни в природе тоже не часто встречаются. Встреча с Настей – одно из моих прекрасных мгновений.

  - Андрей, ты сейчас живёшь сам. Почему бы тебе не съездить в эту Тотьму? Ты ведь ничего не знаешь о Насте? За эти годы могло произойти всё, что угодно. Возможно, она сейчас одна.

   Андрей помрачнел:

   - Я думал об этом. Не могу сказать, я не понимаю, почему я не еду в Тотьму. Знаешь, есть такая пословица: «От добра добро не ищут». Мне сейчас хорошо, меня устраивает нынешняя жизнь, мне нравится вести с Настей почти ежедневные молчаливые диалоги, но чаще монологи: рассказывать ей о прожитом дне. Иногда я с ней совет держу: как  мне поступить в той или иной ситуации. Настя – человек нравственный. Я сам стал лучше, понимаешь?

   - Что же тогда у тебя было с женой, с  Ольгой?

   - Много думал и об этом. Всевышние силы очень позаботились о сохранении рода человеческого, поэтому наградили нас сильным влечением к противоположному полу. Физиология, понимаешь? Конечно, в идеале хорошо, как например, у тебя с женой: любовь, дети, семья. Но не всем так везёт, как тебе. Инициативу проявляла Ольга. Но я, по разным причинам, не сопротивлялся. Что  плохого в этом: родился человек. Спит сейчас в соседней комнате. Любовь моя спит в другом городе. Но она есть у меня, закончил Андрей сердито, встал из-за стола, вышел на балкон.

   - Так, - сказал себе Никита, - сегодня о любви больше не говорим. Последующий разговор касался университетских дел: поругали проректора, посплетничали о коллеге, обсудили будущую статью Никиты.

                Продолжение следует.