Никкола макиавелли рассуждения

За обломок античной статуи платят немалые деньги, а доблестные деяния, совершённые в древних царствах, вызывают в лучшем случае восхищение, а не желание повторить их. Обратимся к истории.

О Риме. Рим был основан на благодатной земле согласно легенде Ромулом и Ремом, вскормленные молоком волчицы. Вначале это было царство. Потом республика и с приходом Цезаря - империя. И здесь Макиавелли задаётся вопросом, какая форма правления существует при республиках. Их три: принципат, оптимат и народное правление. Это лучшие формы. Но они порождают худшие: тиранию, олигархию и произвол соответственно.

 В республике в начале 2 власти: консулы и Сенат. После смерти Тарквиниев вводят должность народных трибунов. В политическом плане это было верное решение, так как противостояние плебса и Сената сделало Рим свободным и могущественным. Но возникает вопрос, кому поручить охрану свободы: народу или грандам? Ответ разнится для разных государств. Для Рима - народу. Если брать Венецию, то грандам. Это объясняется тем, что Венеция управлялась дворянами и вновь прибывшие к управлению не допускались и это не усиливало их. Недовольных было мало. Не приемлемы были для Рима и законы Ликурга в Спарте, где был могущественный царь и слабый Сенат.

Выдвигается положение о необходимости обвинения для поддержания республиканской свободы. Первое: страх быть обвинённым. Второе: выход страсти законной. Но клевета столь же вредоносна для республики, насколько полезны публичные обвинения. Лучшее средство - открыть им дорогу. Основатель республики должен устроить так, чтобы публичный обвинитель мог выступить против любого лица, не опасаясь преследований. Это актуально и сегодня. Жёсткость действий. Насилие заслуживает порицания, когда оно направленно на разрушение, а не на созидание.
О порицании. Сегодня, как и в прошлом, воздаются похвалы людям достойным порицания.

А в действительности, рассуждает Макиавелли, достойнейшими здесь являются родоначальники религий, Затем основатели республик и монархий, а после них знамениты те, кто во главе войска расширил владения своей Родины. Напротив того, подлежат позору и осуждению люди, разрушающие религию, царства и республики, насильники, нечестивцы, невежды, бездельники. Но есть и ложная слава - тирания при установлении республики. Здесь Цезарь- погибель для Рима. В отличие от него достоин похвалы Нум Помпиль - основатель религии Рима. Римляне гораздо сильнее опасались нарушить клятву, чем закон, как и люди, более почитавшие могущество Бога.

Государство, которое опирается только на доблесть одного человека, недолговечно. Таким образом, спасение республики или монархии не в том, чтобы иметь государя, который благоразумно управлял бы ею при жизни, но в том, чтобы его заветы сохранили государство и после смерти правителя. Новые порядки и учения легче ввести у варварских народов. Государи должны охранять обряды своей религии. Но и церковь должна быть на высоте, не как в Италии во времена Макиавелли.
О развращенном народе. Он, обретя свободу, может сохранить её с превеликим трудом. Времена Торквиниев одни, времена Цезаря, Калигулы, Нерона другие. Там народ развращён. И если он развращён, то он теряет свободу. Восстановить её почти невозможно.

Какое нужно правление? Скорее царское, а не народное. Клеомен истребил эфоров, чтобы остаться одному и навести порядок. Но он имел дело с неразвращённым народом и сумел сделать это. Слабый государь может удержаться после выдающегося, но после другого слабого ему невозможно будет сохранить власть. У Рима 1-й царь Ромул - жесток, 2-й Нум - благочестивый, 3-й Тула опять воинствен. Такое чередование для государства безвредно. Два доблестных царствования подряд дают великие плоды; поскольку в правильно устроенных республиках доблестные люди всегда у власти, приобретения их весьма обширны. Всемерного порицания заслуживают государи и республики, лишённые собственного войска.

О риске, наградах и новизне. Нельзя идти на крайний риск, не употребляя при этом все свои силы; по этой причине охрана подступов к стране часто ведёт к пагубным последствиям. В правильно устроенных республиках за заслуги устанавливаются награды, а за проступки – наказания, но они никогда не уравновешивают друг друга. Народ Рима может наградить, но тут же может и осудить за проступок, невзирая на награду. Консульство – награда не знатности, а доблести (premium virtutis, non sanguinis). А кто хочет преобразовать старинное устройство свободного города, пусть сохранит хотя бы сходство с древними порядками. Новизна воздействует на умонастроение людей, поэтому нужно постараться, чтобы нововведения содержали как можно больше привычного. Перемена религий и языков, подобно мору и наводнениям, стирает память о событиях древности.

О благодарности. Корнелий Тацит: «Люди тяготятся необходимостью проявлять благодарность, но с радостью ищут случая проявлять мстительность». Чтобы избежать необходимости быть неблагодарным или подозрительным, государь должен сам ходить на войну, как поступали в первое время римские императоры, а в наше время (времена Макиавелли) турецкий султан. Когда побеждает сам государь, вся слава приобретения остается за ним, в противном случае она принадлежит другому, и воспользоваться завоеванным можно только, отняв чужую славу.

Римские полководцы никогда не подвергались чрезмерным наказаниям из-за допущенной ими оплошности. Позор поражения является достаточным наказанием для проигравшего. И не желали устрашать его другой карой. Не следует гражданам, удостоенным высоких почестей, пренебрегать и менее значительными.

Аграрный закон привел Римскую республику к краху. Цезарь – первый тиран. Люди больше дорожат имуществом, чем почестями. Римская знать всегда без особых смут уступала плебеям должности и звания, но когда дело дошло до ее состояния, она стала его защищать с ожесточением. Слабые республики нерешительны и склонны к колебаниям, сделать определенный шаг их заставляет необходимость, а не свободный выбор.

Рождение тирании: неумеренное стремление народа к свободе, а знати – к власти. Если им не удается принять совместный закон о защите свободы, а вместо этого каждая из партий ищет себе вождя, то возникновение тирании неизбежно. Избрание диктатора на время ЧП. Он не отбирал прав у народа. Избирался консулами, дабы их права не были ущемлены. Децемвираты (10 человек) творили законы без консулов, Сената. Был издан закон двенадцати таблиц. Во главе их стоял Апий, который в последствии стал тираном, и был свергнут. Хоть нобили склонны к тираническому режиму, та их часть, которая не получает от него выгод, всегда враждебна тирану. И обладает большей силой, опираясь на массы. Спрашивая у кого-либо оружие, никчему добавлять: «Я хочу тебя убить!» Когда ты получишь требуемое, тогда можешь удовлетворить свою прихоть.

Угрозу свободному строю представляют те должностные лица, которые назначаются друг другом, а не народом. Но народ должен следить за этими лицами. Толпа без вождя беспомощна.

Дурной пример подает тот, кто не соблюдает принятый закон, особенно если он сам его издал.

Все дурные примеры появились из хороших начинаний, хотя люди и обманываются в общих суждениях, о частностях они судят справедливо. Так на выборах плебс хотел провести своих ставленников, но усомнился в их достоинствах и проголосовал за нобилей.

О народе.  Народ часто идёт навстречу своей погибели, обманутый ложной видимостью блага; он легко поддаётся на заманчивые призывы и великие обещания. Массы мудрее и постояннее, чем государь. Если рассмотреть все смуты, устраиваемые народами, и все смуты, устраиваемые государями, а равно и славные поступки тех и других, то мы увидим, что народ значительно превосходит государей достоинством и славой. Государь, который руководствуется своими желаниями, безумен, да и народ, который следует своим прихотям, нельзя назвать мудрым. Но в отличие от государя он управляем. Если для излечения народа достаточно слов, то для излечения государя необходим нож. Предубеждение против народа рождается потому, что о нём всякий может злословить свободно и без опаски; о государе же всегда толкуют с оглядкой и с различными оговорками.

Там, где царит равенство, нельзя установить единоличное правление, а где его нет – республиканское. Но республику с дворянами не создашь, замечает Макиавелли, только королевство. Течение дел никогда не должно прорываться по воле отдельных Советов или должностных лиц. Республика или государь должны выдавать свои вынужденные уступки за щедрость. Плутарх и Ливий склоняются к мысли, Риму помогла в обретении новых владений судьба (Фортуна). Макиавелли, считает по-другому, что доблестное войско, а сохранению завоёванного – римское законодательство. Не частные интересы возвеличивают государство, а общее благо.

О слабости людей. Причина в том, что люди стали слабее, заключается в различии христианского и античного воспитания. Наша религия, указывающая нам истину и истинный путь, учит нас пренебрегать светской честью; язычники же, весьма ценившие мирские почести и видевшие в них высшие блага, в своих поступках были более жестоки. Религия древних почитала блаженными людей, преисполненных мирской славы, полководцев и государей, наша же религия прославила людей смиренной и созерцательной, а не активной жизни.

Кто намеривается далеко расширить пределы своего города, тот должен всеми способами стараться наполнить его жителями. Добиться этого можно двумя способами: лаской или силой. Война должна быть краткой.
Пружины войн. Вопреки распространённому мнению деньги не являются пружиной войны. Хорошие солдаты – её суть, ибо за золото не всегда найдёшь добрых солдат, а хорошие солдаты всегда достанут золото. Римляне воевали с помощью железа и никогда не страдали от недостатка золота. Это второстепенное, утверждает Макиавелли. А также неразумно водить дружбу с государём, который силён на словах, а не на деле.

Из малого стать великим легче, пользуясь хитростью, а не силой. Людям малоизвестным невозможно достичь высших ступеней, не прибегая к силе и хитрости.
О смирении. Люди часто обманываются, надеясь своим смирением победить чужую гордыню. Смирение не только полезно, но и вредно, в особенности если расточать его перед людьми беззастенчивыми, затаившими против тебя злобу из зависти. Если ты идёшь на уступки из страха значит, ты хочешь избежать войны, но в большинстве случаев это не удаётся, ибо если ты уступишь противнику и выкажешь при этом свою трусость, он на этом не остановится и захочет отнять у тебя всё остальное.
Слабым государствам присуща нерешительность, а запоздалое принятие решений всегда приносит вред. Не меньший вред, чем неопределённость, наносят медлительность и запаздывание в принятии решений. Промедлив, ты обесцениваешь свой поступок и создаёшь ущерб для себя.

Римляне, верша суд над подданными, избегали «золотой середины». Этому решению должны подражать государи. Всякое другое суждение будет ошибочно. Золотой середины следует избегать.

О брани. Поношение и брань вызывают ненависть к обидчику без всякой для него пользы. Людей, воздерживающихся от нанесения словесных обид и угроз другим, следует причислить к самым благоразумным, ибо и то и другое не отнимает сил у врага; угрозы побуждают его быть осторожнее, а брань усиливает ненависть к тебе и заставляет его ещё упорнее изыскивать способы расправиться с тобой. Едкие остроты, если в них вложено много истинного, оставляют по себе злобные воспоминания.

Опасно для республики или государя оставлять безнаказанными обиды, нанесенные обществу или частному лицу. Ситуация Павсания и Филиппа – отца Александра Македонского, который им был убит на стадионе, несмотря на окружение в тысячи вооруженных людей.

О могуществе. Могущественные республики и государи не покупают друзей, а обзаводятся ими благодаря своей доблести и военной репутации. Ибо то, что выкупается золотом, впоследствии трудно защитить мечом. Это соблюдалось в свободном Риме до императорской власти. Далее выкуп послужил началом крушения всей империи. Подобные неприятности происходят оттого, что твой народ разоружен, и твоя слабость будет возрастать по мере приближения противника.
Об истоках. Желая продлить жизнь религиозного учения или республики, необходимо чаще возвращать их к истокам. Все вещи этого мира преходящи, но путь, предначертанный для всех небом, проходят целиком лишь те, что поддерживают свой телесный порядок, а не утрачивают его, и все происходящие в них изменения клонятся к их укреплению, а не повреждению.

 Всякое учение, всякая республика и всякое царство поначалу необходимо содержит в себе некое благо, с помощью которого они делают первые успехи и первые приобретения.  Но поскольку с течением времени это благо подвергается порчи, то если не вернуть его в прежние рамки, оно неизбежно погубит все тело.  «Quod quotidie aggregator aliquid, quod quandoque indigent curatione». («Что ежедневно вбирает в себя нечто, рано или поздно требует излечения»). Казни один раз в десять лет. Власть начинает уходить из рук государей тогда, когда они усваивают привычку нарушать законы, а также древние нравы и обычаи.

О заговорах. Государь должен избегать ненависти частных лиц. Две вещи задевают людей: это утрата имущества и бесчестье. От подобных обид государь должен воздерживаться, потому что даже у обобранного до нитки всегда найдется нож, чтобы отомстить, и нет такого бесчестия, чтобы у опозоренного не оставалась жажда возмездия. Однако государь, желающий предохранить себя от заговоров, также должен опасаться чрезмерно облагодетельствованных им, так как часто заговорщики бывают людьми влиятельными и приближенными. Таким образом, государи должны наделять своих друзей только такой властью, чтобы между ней и престолом оставались какие-то блага, которых можно пожелать.

 Опасности:
1.до заговора
2.при исполнении заговора
3.после исполнения заговора

Плохо, когда о заговоре знает большое количество людей. Бывает, что они раскрываются, когда кто-то из-за неосмотрительности заводит речь на эту тему (сыновья Брута, Пизон против Нерона). Лучше известить о заговоре своих участников в момент, когда ты к нему приступаешь, и не раньше. Опасности также возникают при изменении обстоятельств или малодушии исполнителя, который не может в последний момент из-за громкого имени или величия государя осуществить задуманное. После заговора может остаться мститель или лица, претендующие на законную власть (месть народа за убийство Цезаря).

Об изменении государственного строя. Желая изменить государственный строй, нужно принять во внимание готовность к этому подданных. Граждане республики, желающие с помощью переворота дать ей свободу, должны принять в соображение предмет своих усилий. Освободить народ, желающий жить в рабстве, столь же трудно и опасно, как и пытаться поработить другой, который хочет быть свободным. Для сохранения в республике свободы нужно всякий день об этом заботиться.

Психология народа. Природа людей, рождённых в одной стране, во все времена почти одна и та же. Мудрые люди очень справедливо и не зря говорят, что желающий предвидеть будущее должен обратиться к прошлому, потому что все события в мире во всякое время могут быть сопоставлены с подобными же им в старину. Происходит это оттого, что действуют в них люди, и прежде и ныне обуреваемые одними и теми же страстями, и это с необходимостью приводит к одинаковым результатам. И бесспорно, что деяния их в той или иной стране могут быть более доблестными, чем в других, в зависимости от той формы воспитания, которую внушил этим народам их образ жизни.
 
Познание будущего через прошедшее облегчается еще и тем, что отдельные народы, как можно убедиться, на протяжении длительного времени сохраняют одни и те же нравы, проявляя постоянную скупость или постоянное коварство, или выказывая другие подобные пороки или добродетели. Защищая отчизну, должно искать славы, но не бояться позора, а также не следует соблюдать обещания, вырванные силой. Известность или слава одного из граждан обеспечивает ему расположение народа более, чем раздача должностей от государя. Истинная доблесть познается в трудные времена; мирное время благоволит более людям богатым и знатным, чем доблестным.

Актуален ли Никколо Макиавелли сегодня? Применимы ли его методы и те сравнения, которые он приводит.  Вспомним, что он говорил о дурных законах и о тех, кто их издал. Прошло почти 500 лет, как он жил, а человеческая сущность почти не изменилась.