Запись сто пятьдесят третья. Андрей Попов

21.11.08 Темой на "Автографе" у нас был Андрей Попов. Ольга сама мне предложила представить кого-то, кто в Томске не известен. Я утром перечитала его книжку «О любви и смерти», по ней и делала сообщение.

Начала с того, что с давних пор в стране известны поэты, в основном, из столиц, потому что у них больше возможности попасть в «толстые журналы», расходящиеся по всей стране, а значит – быть отмеченными критиками и литературоведами, которые и обращают внимание читателей на эти имена. Среди читателей находятся мастера художественного слова, которые могут и со сцены или в передачах по радио, в ТВ произнести имя… Или какой-то раскрученный певец пропоёт стихи, или кинорежиссёр вставит в картину. Да и вообще – Москва с 8-мимиллионным населением - гораздо больше «поставит» читателей поэту, сделавшему свой творческий вечер в каком-либо кафе или клубе, чем, скажем, Томск или Сыктывкар с их и до 500 тысяч недотягивающим населением, не избалованным быть приближенными к культурным центрам и потому заведомо не так «настроенным» на поэтические ритмы.

Но интернет сегодня выявляет столько удивительных имён, что когда сравниваешь стихи вдруг обнаруженного поэта, скажем, из Кемерово или Воркуты с прочитанными недавно в том же «Знамени», то уже создаётся впечатление сильного оскудения столиц на таланты или непонятного падения вкуса и чувства меры у редакторов журналов, помещающих даже не стихи, а какую-то невразумятицу, я уж не говорю о безграмотности текстов.

Вот и мне, имеющей время и возможности сидеть часами в сети, не выходя из дому, посчастливилось набрести на множество почти не известных в стране имён удивительных поэтов. (Назвала несколько имён, в т.ч. Цивунина и Павла Бастракова). С некоторыми состою в общении, и некоторые мне присылают свои книги. Вот одна из таких книг – поэт из Сыктывкара Андрей Попов.

Рассказала биографию, что знала. Мол, родился 15 сентября 1959 года, закончил Сыктывкарский госуниверситет, жил в Воркуте, переехал в Сыктывкар, Член Союза писателей России, лауреат «Литератрной России» 2000 года.

Рассказала историю появления книги «О любви и смерти», (как она мне известна), что она посвящена сыну поэта, убитому криминальным таксистом (тот угощал неосторожных пассажиров пивом с клофелином и, ограбив, выбрасывал в безлюдном месте из машины; парень замёрз).
Сказала, что до этой книги с некоторым предубеждением относилась к стихам такого рода. Сослалась на нашу Галину Сергеевну, которая через полгода после смерти мужа издала книгу своих стихов, посвящённую его памяти, читать которую было мукой из-за её полной несостоятельности.
Но вот Инна Лиснянская со своим вдовьим циклом, но вот Андрей Попов…
Тут явно другое что-то. Возможно, дар обостряется, как защитная сила организма, попавшего в стрессовую ситуацию.

Читала стихи Андрея.

Потом обсуждали. Галина Ивановна: «Хорошие стихи, никакой не чувствуется натуги, идут, как вот «перо к бумаге» тянется, как будто сами. Язык хороший, грамотный. Конечно, трагедия жуткая. Человек изливается – это понятно. Ну, поэт… Кто как – поэт стихами. Понятно, да».

Потом пошло по кругу. Тимофей Занин: «Найдите мне, где про Иуду». Нашла, попросил листик бумаги и сел переписывать. Что-то своё услышал.

Понятно, много стихов сразу – это тяжело, в стройную картину не выстроишь. Но по вздохам, переглядываниям после иных стихотворений можно было уловить, какие особенно воспринялись. Совпадало с моими предпочтениями.

Ольга Геннадьевна: «Это замечательно, что мы узнали поэта Андрея Попова. Сколько их, почти неизвестных стране, подумать страшно. Живут, маются – это ж такое страдание – быть поэтом, и по нашим видно: тебе есть что сказать людям, и ты умеешь говорить… А не слышат! И только вот такие небольшие кружки собираются и слушают. Это ужасно!»
Майя Андреевна: «Да, понравилось. А другие у него есть, не связанные с этим событием?» Я начала рассказывать историю своего знакомства, что да, до февраля тоже видела его стихи, да вот и в аннотации указывается на другие книжки; опять же член СП.

Ольга Геннадьевна тем временем обращается к Татьяне Николаевне: «А вы что можете сказать? Что-то молчите». И неожиданно та начала про то, что писать стихи по следам такой трагедии - это не очень хорошо. «У меня столько уже знакомых потеряло близких. Не знаю, что-то они никаких стихов не писали, им не писалось как-то…» И в том же духе. Я не утерпела: «Но если пишутся – не выбрасывать же в печь!» - «Ну, не знаю, можно ли такой повод использовать, да ещё  и книжку выпускать…».  Леня Клименко: «Да-а, вон тираж 1000 экз, не маленький».

В общем, и такая точка зрения имела место быть.