Любовь с первого взгляда

Дарина, молодая, красивая девушка решила поехать в деревню к тёте в гости. Та уже давно названивала ей, и всё просила приехать. Даже обижалась, загордилась, мол, племянница. Так что, устав от тётиных упрёков, Дарина собрала энное количество вещей, и отправилась в путь-дорогу. На путешествие ушел почти весь день. Встретил её на автостанции муж тёти, дядюшка Самуил. Взяв из рук Дарины походную сумку, он положил её в люльку мотоцикла, а ей велел сесть на сиденье за его спиной. Сказав:
– Ты только крепко держись за мою талию.
 Мотоцикл, урча, вздрагивая трясся, как в лихорадке. Дарина села на трясущееся сиденье и обхватив дядюшку двумя руками за необъятные бока, так как талия отсутствовала, сгруппировала тело к поездке на этом драндулете. Шлем оказался большеватым, и всё время сползал ей на глаза. Особенно, когда мотоцикл, взлетал на очередной кочке, или проваливался в очередную выбоину. Так, что приходилось шлем сдвигать время от времени на затылок. Обернувшись на очередной кочке, дядя Самуил крикнул: - Ты, почему не держишься, как надо? Смотри, вылетишь из сиденья! Дарина не успела ему ответить, как взлетела над сиденьем, и уже падая, успела схватить дядюшку за воротник куртки. Дядя, среагировав, притормозил, и она вновь плюхнулась на сиденье, больно стукнувшись об него. Но умудрилась в нём всё-таки удержаться. Придя в себя от полёта, она с укоризной сказала:
– Что же, вы дядюшка, выбрали такую ухабистую дорогу?
– А другой у нас нет! – прокричал он ей в ответ.
– Знала бы я, что буду летать, а не ехать, то, ни за какие коврижки, не дала бы согласие тётё Регине погостить у вас.
– Эх, знала бы ты Даринка, какое счастье тебя ждёт после нашей экстремальной поездки!  – сказал, смеясь, дядя Самуил.
Ничего, не ответив, Дарина злилась на самую себя, что подалась на уговоры тётушки. Но, когда впереди замаячили крыши домов, Дарина обрадовавшись, подумала, наконец-то закончилось это родео с выбоинами и кочками. И расслабившись, но, не отпуская «талию» дяди, она крикнула – у-р-ра! 
Когда мотоцикл остановился, устало, урча, на крыльцо вышла тётя Регина. У Дарины выступили слёзы на глазах, и она, толкнув калитку, как ураган понеслась к тётушке. Тетя Регина тоже шла ей навстречу раскрыв свои объятия. Обнявшись, они стояли с сияющими, счастливыми лицами. Наконец разъединив объятия, они ещё некоторое время смотрели друг другу в глаза, изучая вновь себя после долгой разлуки. Тетушка тихо произнесла:
– Какая же, ты у меня красавица! Поди, не одно мужское сердце разбила?
– Да, что вы тётушка, некому сердца то разбивать! Мужчин давно уже не стало, всё какие-то слюнтяи. Это в лучшем случае, а в худшем – пьяницы, и наркоманы. Так что, придётся вашей красавице сидеть в старых девах.
Глянув на неё лукаво, тётя Регина с усмешкой сказала:
– Не печалься моя девочка, и для тебя Господь приберёг жениха.
И спохватившись, зачастила: – Ну, идём же, идём домой! И приобняв её за плечо повела в дом.
Проснувшись рано поутру, Дарина накинув большую тётину шаль на ночную сорочку, вышла на крыльцо. И восхищённо замерла, такая открылась ей красота, что на глазах выступили слёзы. В глубине сада, соловей ещё выводил свои рулады. А воздух-то, воздух какой! – шептала она. Нет, всё-таки хорошо, что я отчаялась поехать в такую глушь. Здесь и сердцем и душой отдохну от городских проблем. И вдохнув всей грудью воздух, она босиком отправилась в глубь сада.
День прошел в разговорах с тётушкой, иногда и дядя присоединялся, проходя мимо беседки. Часа в четыре, тетя Регина сказала: – Даринка, пора нам уже и ужин  приготовить. Не зря ведь мой Самуил поглядывает в нашу сторону. Мы с тобой здесь лакомились фруктами да ягодами, а он бедненький, поди, и водицы не испил?! И поднявшись со скамейки, они пошла к дому.
Кухня у тёти была просторной и светлой. Два больших окна выходили на улицу, и через кусты сирени хорошо проглядывалась улица. Которая утопала в зелени и цветах. Снова вдохнув полной грудью пьянящий воздух, Дарина счастливая, обняв тетю, закружила её по кухне, напевая слова случайного вальса:

Ночь коротка, спят облака,
И лежит у меня на ладони,
Тётушка ваша рука.
После тревог спит городок,
Вас кружу под мелодию вальса,
Но, а ужин ещё подождёт...

Пройдя ещё круг в танце, тётя Регина остановившись, прижала племянницу к груди, и, поцеловав её в обе щёчки, сказала:
– Как же, я счастлива моя девочка, что ты приехала к нам. Я надеюсь, что и ты найдёшь у нас своё счастье!    
– Милая тётушка, я в городе не смогла найти своё счастье среди тысячи мужчин. Ну а в вашей затерянной средь лесов деревушке, точно Иван царевич не затерялся. Давай лучше готовить ужин, пока дядюшка на нас не рассердился. Но, я надеюсь, что в этой красоте и тишине, я чудесно отдохну. На большее я не рассчитываю.
На следующее утро Дарина проснулась от громкой музыки, которая казалось, гремит в соседней комнате. Накинув халатик, она прошла в зал, но там никого не было. Музыка здесь звучала ещё громче, чем в спальне. Окна в зале были распахнуты настежь, в них смотрело солнышко и, вместе с ним в зал проникали оглушительные звуки Hewimetall. Дарина отдёрнув гардину, хотела захлопнуть окно и замерла. Во дворе противоположного дома стоял сам Аполлон и поливал из шланга свой могучий торс. Она не могла поверить своим глазам, чтобы здесь, в этой глуши могло жить такое чудо, такой божественный красавец, от которого невозможно было оторвать глаз. Застыв у окна как изваяние, она перебирала в голове варианты, откуда он мог здесь появится. Но так и не найдя ответа на свои размышления, сама того не замечая, сказала вслух:
– Наверное, тоже приехал отдыхать к родственникам.
Но за спиной раздался комментарий тётушки. 
– Ошибаешься дорогая, это наш агроном.
– А, что же, делает агроном в это время дома, когда он должен быть в поле?
– Солнышко моё, неужто ты забыла, сегодня ж воскресенье. А в этот день даже в деревне люди отдыхают. И, посмотрев мне в глаза, спросила: – Может быть, стоит дяде Самуилу пригласить его сыграть с ним партию в шахматы?
Покраснев, и заикаясь, она прошептала:
– Нет, нет – не стоит! Выйдет как-то неприлично.
Но тётушка Регина возразила:
– Почему это неприлично! Самуил каждое воскресенье играет с ним, пока он, не поставит моему муженьку мат. После проигрыша, мой Самуил всегда приглашает его пообедать с нами. И за обедом они продолжают дискутировать о том, где же, молодость обскакала пенсионера на шахматной доске. Дарина молча, кивнув, дала этим понять, что согласна.
Когда стол был накрыт, дверь отворилась и пропустила в комнату дядю Самуила, за ним вошел зеленоглазый красавец мужчина. Честно сказать, Дарина никогда не верила в любовь с первого взгляда. И относилась к этому скептически. Но, глядя на молодого человека, она поняла, что влюбилась, и, кажется на всю жизнь. У неё от волнения дрожали руки, и она не знала, куда их деть. И тут у неё мелькнула мысль, «что она боится только одного, что, когда он заговорит, то может своей нескладной речью разрушить образ бога». Который она успела себе нафантазировать.
Дядя Самуил в предвкушении игры, был в хорошем расположении духа и, приобняв племянницу, сказал: – Знакомьтесь! Это наша Дариночка!
– А я, Арсений! сказал красивым баритоном её Бог.
И, когда он заговорил, Дарина поняла, что в этой глуши он точно подобен Богу Аполлону. После обеда и несколько шахматных партий, Арсений предложил Дарине прогулку по их красивым, по его мнению, местам. Места их прогулки были действительно прекрасны, но самое прекрасное в этой прогулке был сам агроном. Он поразил её тем, что стал читать наизусть сонеты Шекспира в оригинале:

If the dull jf my flesh were thought,
Injurious distanse should not stop my way;
For then despite of space I would be brought,
From limits far remote where thou dost stay.

Когда бы мыслью стала эта плоть –
О, как легко, наперекор судьбе,
Я мог бы расстоянье побороть
И в тот же миг перенестись к тебе.

После прочтения этого четверостишья, Дарина лишилась на какой-то момент дара речи. Она ожидала от этой прогулки что-то оригинальное, но не настолько. Он, вероятно, прочёл это в её глазах, и, усмехнувшись, спросил:
– Скажите честно, вы не ожидали от меня знания английского и тем более прочтение сонета в оригинале?
Зардевшись, Дарине пришлось признаться, что так оно и есть.
– Ладно, не смущайтесь, но я же видел, что вас, что-то мучает. И понял, что именно. Вот и решил раскрыть перед вами карты, чтобы не было недомолвок.
После этого откровения, им обоим стало так легко общаться, что к концу прогулки Дарина знала о своём Боге всё. Оказалось, что Арсений закончил в её городе тот же ВУЗ что и она, только она закончила факультет искусствоведения, а он факультет сельского хозяйства. И, что он оказался в этой глуши из-за неудачного брака, который нанёс его сердцу глубокую рану. И вот уже больше четырёх лет он живёт вдали от цивилизации.
После прогулки проводив Дарину домой, они договорились о следующей встрече. Арсений пообещал показать ей ещё много интересного. И она в нетерпении ждала, когда он сможет подарить ей немного времени, чтобы вновь прогуляться по окрестностям. И долгожданный момент настал, когда ей казалось, что этого больше не произойдёт. И, вот ранним воскресным утром, он тихо постучал в окно её спальни, отодвинув гардину, она увидела его сияющие счастьем глаза, что и сама зарделась от счастья. Кивнув ему, она быстро привела себя в порядок, и, открыв окно, попала в его крепкие объятья. Поставив Дарину на землю, он взял её ладонь в свою и повёл в сторону леса. Она, подчинившись ему, шла за ним молча, надеясь на очередное чудо. И когда они вышли на поляну, всю усеянную земляникой и дикими цветами, Дарина увидела, что вдали виднелись какие-то развалины. Арсений полуобернувшись сказал:
– Здесь мы сделаем небольшой привал, затем отправимся к развалинам. А, так как настала пора позавтракать, то мы сейчас это и сделаем. Достав из рюкзака белоснежное полотенце, он расстелил его на душистые цветы и травы, а на него разложил всевозможные яства. Дарина поняла, её Аполлон тщательно готовился к этой прогулке. Пока они завтракали, она открыла в нём ещё столько интересного. Они поговорили о ранней поэзии Блока, когда он был увлечён Л. Д. Менделеевой. Где он психологически определяется крайним индивидуализмом. Где характеризуется его мистическое стремление осмыслить действительность. И Арсений прочёл из его ранних стихов 1899 года, стихотворение, где Блок предстал, прежде всего, одиноким человеком, чуждающегося людей, уходящего от них поэта. И эти строки, сказал Арсений, подтверждают это:
 
Затянут в бездну гибели сердечной,
Я – равнодушный, серый нелюдим...
Толпа кричит – я хладен бесконечно,
Толпа зовёт – я нем и недвижим.

или
 
Каждый вечер, лишь только погаснет заря,
Я прощаюсь желанием смерти горя,
И опять, на рассвете холодного дня,
Жизнь охватит меня и измучит меня!

Позавтракав, Арсений взял Дарину за руку и повёл её через лес к виднеющемуся вдали строению. Но дискуссию они не прекращали. Они говорили о творчестве Марка Шагала, о его ранних произведениях. Арсений взялся рассуждать о картине «Над городом», по его мнению, художник этим выразил, что-то высокое в любви или же, что-то общественно высокое. За разговорами они и не заметили, что уже достигли развалин.
Они стояли молча возле разрушенного строения, Дарина с интересом смотрела и размышляла, что бы это могло быть? Арсений, предвосхитив её вопрос, тихо произнёс: Здесь когда-то был мужской монастырь. Его не использовали под склады, или ещё чего-то, как было в годы советской власти, потому, что он находится далековато от близлежащих деревень. Но туристы, такие как мы, с тобою, сюда заглядывают. Он снова взял Дарину за руку, и они стали карабкаться наверх. Долго бродили они по развалинам, определяя, где находились кельи, или что могло быть в том или ином большом пространстве. Устав они решили, что уже пора идти домой. Арсений пошел вперёд, за ним следом шла Дарина. И, вдруг она обернулась, чтобы ещё раз окинуть взглядом место, где когда-то жили, и трудились во Славу Господа люди. И, которых уже давным-давно нет в этом мире. И вдруг, в лучах яркого солнца, что-то блеснуло под одним из валунов. Дарина направилась к предмету, с которым солнышко решило поиграть. Нагнувшись, она вытащила из-за валуна старый, погнутый серебряный образок. И поняла, что это свыше ей ниспослан добрый знак, а возможно и благословение.