Лучезарная Сова

        На небольшой посёлок опустился вечер. Солнце  скрылось за плотной пеленой серо-розовых облаков, но было ещё светло.  В воздухе витал запах прелых листьев, печного дыма и, конечно же, грибов. После удачной грибной охоты мы, четверо закадычных друзей,  расположились за большим дощатым столом во дворе. После пары стопочек жареные грибы с картошкой быстро исчезли. Хозяйка убрала со стола лишнее, водрузила  большущее блюдо со свежими яблоками, и ушла в дом, чтобы не мешать отдыху мужчин.  Быстро темнело, но я нажал на выключатель, закреплённый под скамейкой, и   над столом зажёгся фонарь. Кругом было тихо. В такое время суетные мысли покидали голову, а в душе наступало умиротворение. Долго сидели молча, затем похрустели яблоками. Наконец, один из нас сказал: - Кстати, мужики, кто сегодня историю рассказывает?   
   Взгляды сидевших за столом дружно сошлись на мне.
 - Давай, давай! – подзадорили  меня они, - Докажи, что байки грибников не хуже охотничьих и рыбацких!
- Ну ладно. Никому я про это не рассказывал, хотя лет пятнадцать с гаком прошло.  Почему бы и не приоткрыть эту завесу?
 - Точно! Начинай! Мы уж никому ни слова! Ты нас знаешь...

  - Так вот. Я тогда жил в одном небольшом  городе, за Уралом. Ютился со своей матерью, в панельной «однушке», холостой был. Там не тайга ещё, но леса шикарные. Полчаса от города на старом «Жигулёнке»  - и грибные места! Каждый сезон  всё свободное время  в лесу проводил. Как услышу, что грибы пошли, так сразу туда.  Как-то раз решил дальше обычного проехать километров на десять. Увидел  знакомое место, а там уже несколько машин... Ну их! Не обижаюсь никогда. Мои грибы всё равно не соберут. Прошёлся  с километр. Грибов мало было. Дно корзины лишь покрылось.
 Решил немного подальше от дороги двинуть. Обогнул заросли молодых ёлок, и вдруг...  Деревня! Неожиданно так возникла! Понимаете, обычно заранее  чувствуешь, что поселение близко – поля, огороды, заборы, сараюшки всякие... А тут – лес, лес, лес, и вдруг деревня! На небольшом бугре, свободном от деревьев, за плетнём из ивовых прутьев, виднелось несколько избушек, расположенных как-то странно. В обычной деревне  улицы идут прямо. А тут – дома по кругу  расположились. Нет. Не дома,  избы! Такие основательные избы, с  большими завалинками, с шатровыми крышами, по нескольку окон со ставнями. Ставни непохожие ни на что. Как два резных крыла. Белые трубы над крышами, как положено. Подошёл поближе, остановился у крыльца. А крыльцо высокое, навес  арочный и балясины красивые такие, в ажурной резьбе. Я и не видывал раньше такой, хоть  и любитель музеев. А вокруг тихо, как будто деревня вымерла. Даже птицы замолчали. И дорога... Я должен был слышать шум проезжающих  машин, а тут - тишина. Странно. Повернулся, и вдруг наткнулся взглядом на деда. Классический, понимаете, мужик. В простой одежде – куртке, сапогах, кепке. Такой коренастый, не старый ещё, но с окладистой бородой, волосы с сединой. Дед, короче.
 - Заплутал малость? – последовал вопрос.
 - Я тут грибы собирал. Вот сейчас пойду, вас не буду беспокоить. Дорогу назад помню.
 - Так ты же вперёд идёшь!
 - Ясное дело. Так я по той же дороге назад...
 - Разные это дороги, сынок! Вперёд одна, назад – другая. Чему вас только учат, городских! Много ли грибов набрал?
 - Да, немного... - запнулся я, вытаращив глаза на полную корзину грибов, прикрытых сверху листом папоротника, - Набрал вот, как-то...
 - Не смущайся. Ты ведь голоден? Не возражай. Сытые к нам, в Малейку, не заходят. Пойдём в избу. Отведаешь всего, что бог послал. Мы тут небогато живём.
  В избе царил полумрак, но хозяин быстро зажёг свечи в причудливом канделябре посереди стола. Предложив присесть мне на лавку, дед сноровисто принялся орудовать ухватом, доставая чугунки из печи. От вкусных запахов у меня потекли слюнки. Вскоре на столе появилось что-то мясное пополам с печёной картошкой, солёные грибы, огурцы, сухарики и квас. Я не успел опомниться, как наелся. На душе стало удивительно спокойно и  так хорошо, как не было давно. Казалось, что можно всю жизнь провести в этой избушке. Но засиживаться было неудобно.
  - Спасибо большое! Всё так вкусно! Но не хочу вам более досаждать.
 - Брось, человече, мне ты не в тягость. Но жизнь твоя тянет к себе. Вы, городские, к такому не готовы. И ты не виноват, что твой мир идёт не по тому пути. Так, что пошли, провожу тебя.
  Простецкий вид деда, явно не соответствовал  философским рассуждениям. Мне стало немного не по себе. Сойдя с крыльца, я невольно обратил внимание на необычную птицу, сидящую на одиноком столбике. Это была сова с необычным оперением. Перья её были на спинке и крыльях розовыми с тёмно- коричневыми крапинками, а на голове и груди – нежного светло-розового цвета. На мгновение мне почудился голубой отблеск в круглых тёмно-жёлтых глазищах. Помотав головой, я побежал догонять деда. Тепло распрощавшись с ним у калитки, не оглядываясь, поплёлся к тёмной стене леса, и не заметил, как оказался на тропе. Шёл, как в тумане, чисто машинально.
   Очнулся только на обочине дороги, освещаемой лучами заходящего солнца. Долго стоял, как вкопанный, глядя на проезжавшие мимо машины. Где же я был? Кинувшись к деревьям, оставив под ними корзинку, побежал по знакомой тропе назад. Вскоре передо мной была  просека, где по осени прямо-таки роились чёрные грузди. Уже не особо надеясь,  сделал круг, ещё пробежал туда-сюда по тропе. Никаких следов деревни не было. Сразу вспомнились слова деда о разных дорогах. Постоял, почесал в затылке, возвратился к обочине,  взял корзину с грибами и двинулся к старенькому «Жигулю», стоящему недалеко. Вернувшись домой, и отдав «добычу» на обработку, я сразу пошёл спать, сославшись на усталость. Мать не стала возражать.
   А дальше всё пошло своим чередом, понимаете ли. Так вот, - вздохнул я, - Плесните-ка мне кваску, что-то пить захотелось.
- Это от нервов... Давай, рассказывай дальше.
 - В общем, прошло примерно три года. Я не забыл про своё приключение, хоть и никому не раскрывал тайну. Каждую поездку за грибами я наведывался на пресловутую тропу, но чуда не случалось. И грибов-то в этом месте не стало, лес разросся, деревья нападали поперёк тропы, а убирать некому. Я плюнул, и на третий год не стал туда ездить. Но как-то неприятность случилась с машиной в соседнем посёлке. Сдал «Жигулёнка» на сервис, а сам домой на автобусе. Начато смеркаться, а «ПАЗик» ехал не быстро. Я как раз сел слева, на боковушку, и чисто машинально пялился в окно. Мелькали знакомые места: вот берёзовая рощица, за ней болотце, за ним тот самый ельник... Что такое!? Огни в окошках?
 - Шеф! Остановись! Стой! – вскричал я, бросаясь к водителю, - В ту деревню мне
   надо! Высади, будь человеком!
 - Нет там ничего, - невозмутимо парировал водитель. И остановки здесь нет.
 - Но мне надо! – паниковал я, видя, как всё дальше автобус от заветного места.
 - Не надо тебе ничего. И я не такси, а общественный транспорт... А это ещё что?
– удивлённо воскликнул он, притормаживая, - Может и тебя это каким боком
касается? - обернулся он ко мне.
   Автобус медленно развернулся, проехал метров на тридцать назад и стал на обочине.
 - Товарищи пассажиры! Тут небольшое происшествие. Сотрудники милиции есть?
 - Так точно! Лейтенант Сидоров, - вскочил  парень в форме.
 - Поможете нам разобраться, что там. Остальные – не покидайте салон.
 - А покурить? – пробасил кто-то
 - Валяйте, только не потеряйтесь. Ждать не буду!
 - Выскочив из автобуса, мы  с водителем двинулись к светящемуся пятну на тёмной траве, возле зарослей кустов. Подойдя поближе, мы остановились в недоумении. Сзади нас, молча, столпились остальные пассажиры. Было от чего остолбенеть. На траве, раскинув руки, лежала  красивая девушка в длинном платье с широким подолом. Самым удивительным было то, что её волосы светились неярким, ровным, светло-розовым светом. На шее была заметна цепочка со светящимся кулончиком в виде совы. Дышала она глубоко и ровно. Глаза были закрыты, но длинные ресницы вздрагивали.
 - Она просто в обмороке, - подумал я. И, будто вторя моим мыслям, рядом послышался хрипловатый голос милиционера: 
 - Обморок! Довела себя девица! Надо же додуматься – флуоресцентной краской волосы себе намазать!
  Мне очень хотелось возразить ему, но по опыту я знал: если человек не верит в чудо, ничего ему не докажешь.
 - Беда-то, какая! – послышался голос, на удивление знакомый, - Говорил ведь я ей. Мол, доиграешься, но не слушала. Так не долго и ...  Вечер добрый, господа хорошие! Не извольте беспокоиться. Это внучка моя! Из города приехала погостить. А здоровьем слабовата, то и дело обмороки. Давление-от низкое, видишь ли...
  Я сразу узнал деда из пропавшей деревни.
 - А волосы зачем покрасила? – взял быка за рога служитель порядка.
 - Мода, говорит, такая, - не растерялся дед, - Её подружки в городе так же мажутся, людей по вечерам пугают.
 - Документы у вас есть, дедуля? – спросил милиционер, зажигая карманный фонарик.
 - А как же! Без документов ноначе  нельзя, - сунул он  под свет фонарика что-то, лишь отдалённо напоминающее паспорт.
 - Понятно, - невозмутимо констатировал  лейтенант, возвращая назад бумажку, - Заявление будете писать? Скорую будем вызывать?
 - Нет, нет, всё в порядке! Да и внучка уже в себя приходит.
  Девушка и в самом деле застонала, приоткрыла глаза, и попыталась сесть на траве
 - Сонечка, ты как? – участливо наклонился к ней дед.
 - Всё хорошо, - зазвучал мелодичный, как колокольчик, голос, - Сейчас домой пойдём.
 Девушка обвела взором собравшуюся компанию. На секунду взгляд голубых бездонных глаз задержался на мне,  пронзив меня, как молнией.
 - Всё!  В автобус! Или кого оформить как свидетеля? – засуетился парень в форме. Через секунду всех как ветром сдуло. – Извините за беспокойство, дедуля. Служба.
 - Ладно! Бывай, служивый! – и, повернувшись ко мне, дед скомандовал: - Помогай, кавалер!
   Делать было нечего. Сгорая от смущения при близости такой красавицы, я помог деду поставить девушку на ноги. Перекинув её руки себе на плечи, мы двинулись в темноту. Автобус уже разворачивался, и подсветка фар исчезла. Сияющие  волосы освещали только нас. Под ногами не было видно ничего. Слава богу, тропа была ровная. Минут через пять дед повернул направо, затем налево. В какой-то момент стало светлее. Я поднял голову, узрев висящую над головой луну. Удивления не было. Догадка о другом мире зрела у меня давно. Тем временем мы уже подошли к крыльцу.
 - Ну как ты, Анасолия? – поинтересовался дед.
 - Полегче. Но слабость сильная, – ответила девушка, избавляясь от опоры.
 - Ну и ладно. Пойдемте в избу.
  Пока дед хлопотал у печи, мы с Соней сидели на лавке у стола.
Взглянув на неё, а изумился. Свечение волос, становившихся русыми, угасало, глаза оказались вовсе не голубыми, а карими, но круглое курносое личико было очень симпатичным. Девушка уже не казалась волшебной, но в душу мне запала основательно.
 - Не понимаешь? – услышал я голос деда, - Это сияние такое было в вашем мире. Ты кое о чём уже догадался, так что могу рассказать. Сияние должно быть облачено в особую форму. Для каждого в свою. Для Анасолии это – Светлая Сова, для кого-то Рыжий Кот или Дельфин. В таком виде можно пребывать долго. А вот в человеческом обличье – сложно. Много сил надо на контроль энергии. Вот она и не выдержала.
    Пока дед читал свою лекцию, на столе появились чашки на блюдцах, горячий самовар, банка с вареньем, поднос с ароматными лепёшками.
 - Угощайтесь.
 - Спасибо, - пододвинул я к себе чашку, - Простите, а такое место одно?
 - Конечно, не одно, - продолжил дед, - Только знать о таких местах, кому попало, не годится.  Определённое место активно в определённое время, потом оно затухает, а другое место проявляется. На затухание влияют определённые средства. Боюсь, одно из них мне придётся использовать.
 - Вы уж простите меня...
 - Не причём ты, - оборвал он меня, - Нам самим очень жаль прерывать связь. Понравилось нам тут. Народ  хороший, лучше, чем в ваших больших городах.
 - Плохо, что вы у нас жить не можете.
 - Как люди – нет. Зато в другом виде - немало любителей. Да и сложно было б жить. Много в вашем мире людей злых, тёмных. Даже наша случайная встреча может привлечь кого-то из них. Особенно после сегодняшнего происшествия.  Настоящая беда случилась! Всем глаза ведь не отведёшь! В общем, не виноват ты нисколько. Время, видать, пришло. Хотелось бы помочь  вашему миру, да не готовы вы,  несмотря на всю  науку и технику. Да, да, не готовы вы к Благодати...
 - А когда...
 - Молчи! Много вы болтаете! Как знать... Может через десять поколений, может через двести. У каждого мира свой путь. Просто так пути не пересекаются. Значит, понадобятся наши потомки друг другу когда-нибудь.
 - Не расстраивайся! – полился  хрустальным ручейком голос Сони. Ты будешь счастлив. И очень скоро. Я обещаю. Пересечение путей влияет на судьбу только светло, хорошо. Вот увидишь.
- Спасибо, - улыбнулся я, прихлёбывая чай.
 Какое-то время мы ещё сидели за столом,  перебрасываясь ничего не значившими фразами. Я пытался больше узнать об их мире, но не вышло. Разговор тут же переводили на другую тему, или отшучивались. Может быть, действительно рано нам об этом знать. Спать меня уложили на сеновале. Ни разу в жизни я так сладко не спал. Утром прощались у калитки. Анасолия, молча подойдя,  надела на мою шею серебряную цепочку с  совой из розового сапфира  и, поцеловав меня в губы, побежала к избе. А мы с дедом пожали руки, и, пожелав друг другу удачи, расстались. Вот,  как-то так.

 - А дальше что?
 - Дальше? Хотел я ещё раз то место найти, да не вышло. Привёз раз даже одного липового экстрасенса. Пошаманил он и сделал вывод: геопатогенная зона, мол. И всё. Угомонил, видать, дед проход в свой мир, как и обещал.
 - А счастье как же?
 - Счастье, говоришь? -  улыбнулся я, -  Видели мою Анюту?
 - А то! И не раз сегодня! Классная она у тебя!
 - Хотите, верьте, хотите нет, а только она – почти что копия той девушки из другого мира  – Сони.
 - Клёво придумал!
 - Не верите? А я вам сейчас докажу!
    Я снял с шеи маленький кисетик на серебряной цепочке.  В нём была вовсе не частичка мощей известного святого, а мой талисман. Я аккуратно достал сапфировую сову и положил на стол, выключив фонарь. Друзья застыли, боясь пошевелиться, и не могли оторвать взгляд от розовой фигурки, освещавшей всех неземным сиянием. 
- Вот он – подарок волшебницы Сони! Вот моя Лучезарная Сова!