Родник

   Родники на нашей земле засыхают от излишнего внимания. Бануш прибыл в родные места, вернулся ненадолго, хотя душой всегда с ними. Мать позвала. Сам не догадался по такому поводу приехать, ведь каждый год здесь, а не обратил внимания на иссохший источник. Селение находится в распадке, который  забирает вверх по склонам к двум вершинам и тянется около двадцати километров.  На перевале открывается панорама местности с видом на хребет и берет спуск тропа к озерам, отличающимся своим удивительно красивым видом и необычной водой. По распадку сбегал когда-то ручей, что в верховьях и начинался. Бил из-под камня ключ, мощный и уверенный в своей силе, стекал в каменном русле к месту поселения и давал влагу.

   Несколько лет назад слабеть начала водная струя, не доносил родник себя к подошвам гор. Терялся где-то на середине пути. Сельчане не почувствовали, чем это грозит – много еще источников в горах, вода найдется. Только первыми почувствовали недостаток влаги животные, табуны лошадей, поднимаемые к альпийским лугам на свежие травы. Забот, где напиться, никогда не возникало. А здесь, словно без рук пастухи оказались.

   Трудно и туристам доводилось, они частенько этой тропой пользовались. Подъем не сильно крутой, да к тому же, бегущий ручей давал влагу и прохладу в жаркие дни. Красоты, которые предлагал, удивительно хороши,  являли собой отличное зрелище. Небольшими водопадами славилась ранее долина. Вода пробивала себе путь в трещинах скального массива, прыгала с высоты расцвеченная радугой брызг. Создавала небольшие водоемы, в которых рискнувшие окунуться в ледяную купель туристы принимали освежающие ванны.

   В чем причина - разобраться некому. Туристы по совету местных запасались водой перед дальним переходом. А вот животным приходилось труднее, и некогда цветущая долина превращалась со временем в пустующее место.

   Матушка за ужином воспитывала сына: как можно допустить, чтобы родные места, родовые горы и источники пропадали? Природа умирает не сразу, а постепенно. Высохло одно дерево, что за беда? А с ним умирает небольшой мир. Перестанут заглядывать к сухому стволу птицы, грызуны покинут свою обитель. Исчезнут насекомые, плодов не станет. Без кроны подсохнет мох и трава. И превратится маленькое пространство в мертвую каменистую пустыню. Сколько животных в красной книге оказались, но продолжают дичь выбивать охотники. Местные никогда не убьют на охоте больше, чем им нужно.

   Допоздна засиделись, а мать все делилась болью своей: некому смотреть, скупаются земли. А какое дело до земли чуждому для этих мест человеку? Утром Бануш собрал инструмент, погрузил на коня и верхом отправился по прохладе в верховье ущелья.

   Камни в  росе стоят молчаливыми монстрами, не выдают себя в тишине. Птице петь рано, не согрело солнце утреннюю росу, не промыли горло певчие птахи. Замерла вся живность, прячется. От влаги холод исходит, а в летние дни тепло ловить нужно. Долина много сакральных мест хранит. Охотничья тропа. Здесь предки на охоту ходили и все обряды, связанные с удачной добычей зверя, обязательно исполнялись. Бросит охотник веточку пихты и не пойдут духи за ним, ноги не будут колоть об иголки. Духи в этом деле не всегда помощники, большинство из них отвечает за определенные виды зверей и проживание их на земле. Обязательно задобрить нужно, чтобы разрешили добывать. А уж злых шулмусов не задобришь, не видать добычи, обязательно навредят.

   Обратно охотник идет, с первым встречным добычей поделится. Особенно сердце и глаз ценятся в подарках. Столько обычаев выполняются – не счесть. Приметы те веками собирались и передавались от старшего к младшему. У костра вечерами время долго тянется. Добытчик хоть и устал от перехода, а время на подготовку ночлега, на костровище и приготовление пищи много требуется. Слушают охотники кайчи, сказителя. Тот песнь заведет, обо всем расскажет. Этим ремеслом мальчишки занимались, у них  память посвежее, больше историй запоминают. Да старики, у этих опыт большой.

   Бануш запел, вспоминая, что на ум приходило. Тропа веселее под ноги коню ложилась. Солнце раздернуло облака-шторы и выглянуло над вершинами. Принялось за свою вековую работу. Вот и место показалось, где родник бил. Чуть в стороне знак обо, на кустарнике ленты повязаны. Ритуал этот «д,ялома» или «кыйра» называется. Ленты выцвели и сравнялись цветом. А раньше охотники трех цветов подвязывали. Белый - дабы принес Всевышний удачу; голубой – чтобы ясная и тихая погода сопровождала охотника и красный – сохранение огня и тепла, да сберегал и охранял. Стоянка охотничья у источника находилась, ни один мимо не проходил здесь же остатки шкур – задабривали богов и благодарили за хорошую добычу.

   Снял груз, подвязал повод и ослабил седло. Пустил коня пастись, травы много. Места красивые, всего хватает:  молчаливый камень, изумрудная растительность, солнце освещает. Только тихо. Не собирается и не плодится живность, не слышно как струится вода. Еле дышит родник, а пробежав несколько метров, совсем теряется в камнях. Бывшее русло - мхом камни обросли, обозначено на местности зеленым цветом.

   Причина сразу понятна. Бануш с детства помнил это место и определил: большой кусок откололся от скальника и упал в источник. Перекрыл путь струе и заснул родник. Видимо, туристы для удачных кадров поднимались на возвышение. Надломился массив, а там мороз, вода и солнце сделали свое дело. Как не придавило никого? Работа знатная предстояла: просто обломок не сдвинешь. Только для крана эта непосильная задача, да разве поднимешь его на такую высоту? Человеку придется дробить крепкий камень.

   Бануш собрал дрова и развел костер, подвесил котелок с водой.  Необходимо обдумать работу, а делать это следует за чаем. Пока закипала вода, обошел несколько раз камень, отметил - неудачно упал. Вдавил грунт глубоко, мелкие камни подмял и впритирку в ложе вошел. Вода едва пробила себе небольшое отверстие, да разве отдашь в столь тесную расщелину силу своего потока.

   Воспоминания потекли своим, отдельным от истока руслом. Пришел на ум отец, который любил камни. Не обижал их невниманием, слова плохого не говорил. Для него представлялись живыми. Недаром буддисты мира хранят предание, что камни жили раньше на земле, как люди. Но что-то произошло и они замерли. Наблюдают за развитием мира и ждут свой черед оживления. Нельзя трогать их с места, порой бросишь с тропы обломок, а как он на нее попал? И зачем ты лишил места, может судьба ему здесь оказаться.

   Сорвал травы, цветы, веточку можжевельника. Не забыл у священного дерева попросить прощения. Бросил в котелок, поплыл приятный аромат таежного чая. Горячая вода обжигала губы и приятно согревала грудь. А Бануш пил и прикидывал, где клинья бить, чтобы откалывать куски от гранита. Одним днем не обойдется. Но сладится дело, исправим ошибку, открыв проход роднику. В природе всегда так должно обходиться: когда кому-то плохо, на помощь другой придет. И не важно,  кто кому: родник - человеку, волк - маралу, птица – дереву. Не унесет кедровка семя на другое место, не вырастет исполин, кормящий округ зверей и людей. Обижать природу не нужно, она долго терпит, да потом отпор дает. А в гневе она безудержна…

   Шел четвертый день. В глазах рябило от однообразия: удар молотком по клину, затем кувалдой. Как только появлялась трещина в камне – второй клин. И вновь – удар за ударом. Бануш оттаскивал в сторону обломки и пластины от камня. Устала спина, нудили руки и жгло от непривычной, давно забытой, работы ладони. Но он не останавливался. Прошла не одна группа туристов, удивленно поглядывая на человека, борющегося с камнем. Дело двигалось к завершению.

   И вот последний обломок! Источник почувствовал помощь человека, вода булькала и заструилась сильнее. Теперь уже доставать камень нужно из ямы, заполненной живительной влагой. Окунувшись вниз головой в ледяную воду, Бануш заправил крепкий волосяной аркан, затянул петлю. Сел обсохнуть и согреться под близким горячим солнцем. Надо такому случиться: столько трудился и ничего, а последнее действо осталось,  силы куда-то подевались.

   Снизу послышались голоса, и из-за камней вышла группа туристов. Парни и девушки в модных спортивных костюмах, укомплектованные оборудованием,  весело переговаривались. Инструктор – мужчина средних лет, поздоровался. Остановил группу на привал и о чем-то переговорил с ребятами.

- Дело важное делаете, можно и мы поучаствуем?

   Несколько раз,  взявшись за веревку,  потянули обломок. Тот нехотя шевельнулся, и тут же под ним забурлило, запенилось. Сам родник помогал выталкивать кусок гранита. И, получив свободу, источник с силой поднялся струей, фонтаном ринулся в забытое русло, моментально заполняя ложе и сбегал по старой своей дороге, бурно радуясь пришедшей свободе.

   Простился Бануш с группой, собрал инструмент и долго сидел рядом с тропой. Почувствовал, что сил совсем не осталось, а впереди ждет дорога. Но это уже привычно для его тела. Душа тому рада, что дело большое сделано. Помог выйти на поверхность родовому источнику. Теперь его сеок и дальше будет обращаться к духу, живущему в роднике.

   Приближался вечер, конь, чувствуя дом, нетерпеливо ускорялся в движении. Издалека увидел Бануш мать, ожидающую возле коновязи.

- Долго пропадал, сынок. Три луны всходило. Не получилось? – и тревожно смотрела в глаза. - Все селение знает и ждет.

- Все сделал, мама, -  ответил устало.

- Воды не видно, потому и спрашиваю.

   Из-за поворота бурно разбрасывая мелкие камни, мощный поток вынес первую волну и гордо понес воды в реку. Нельзя давать умереть даже одному дереву. Мир умирает…