Урок истории

Урок истории девятого класса подходил к концу. Учитель гимназии Алексей Рябцев сидел за рабочим столом в состоянии задумчивости, навеянном журналом успеваемости.
Лучи мартовского солнца серебрили его волнистые кудри, но он не замечал их сияния, а потому не верил в созидательную силу весны за окном. Наконец, он встал и обратился к своим воспитанникам:
- Я хочу, чтобы вы на время забыли где находится кабинет директора школы и могли немного помечтать.
Ученики перестали перешептываться между собой и внимательно посмотрели на своего школьного кумира.
- В нашей стране, - прозвучал аргумент с места, - некоторые мечтания оцениваются от трех до пяти.
- Речь идет не об ювелирном магазине с отключенной сигнализацией, уважаемый Трунов. Предмет фантазий - прошедшее столетие нашей Родины, которое вы недавно обессмертили своими письменными работами. Предлагаю вам коротко ответить на вопрос - какое поприще вы бы избрали в упомянутом столетии, чтобы быть достойными себя и того времени.
Листьями молодого тополя зашумели возбужденные голоса учащихся, а их мечтательные улыбки обещали сильно разнообразить предложенную игру.
- Бросайте клубок, мы идем следом, - озвучил мнение большинства энтузиаст с места.
Учитель поднял руку, чтобы хоть немного сбавить возникший шум, после чего обратился к ученику, сидевшего у окна.
- Бодунов, ваши ответы не раз доказывали, что золотом может быть не только молчание. Что вы скажите на этот раз?
- Для процветания российской государственности, - отвечал ученик, - я бы предпочел быть сломанной рессорой в ее колеснице.
- Зачем? - с весенней оттепелью в голосе спросил учитель.
- С отвалившимся колесом наша страна не вьехала бы в подлое крепостничество, или завязла в глубокой колее перед началом русско-японской войны.
- Это патриотично, но не реально: нельзя остановить ход истории.
- А как же " Карибский кризис"? - прозвучал вопрос с места.
- "Карибский кризис", Алексеев, может случиться у вас в конце четверти, если вы не исправите оценки по химии, - парировал учитель, после чего обратился к следующему ученику:
- Тихонов, прошу вас, сделайте подарок весне.
Легкая тень легла на задумчивое лицо юноши. Возникла пауза, приносящая плоды.
- Чтобы не умереть в нашей стране от переизбытка надежд, я бы заложил свои лучшие стремления в небесный ломбард.
- И на какой же срок? - спросил озадаченный учитель.
- До рассвета сталинской конституции, - ответил безымянный голос под смех и возгласы развеселившегося класса.
Думая, как поднять фантазии учеников до идеала служения Отечеству, учитель обратился к самой заметной ученице класса, Веронике Бамут.
Поправив прическу, чтобы и в устном ответе быть неотразимой, красавица произнесла:
- Девушки моего возраста и внешности, Алексей Петрович, не оглядываются в прошлое, а смело смотрят в будущее. Но если бы мне пришлось жить в минувшем столетии, то я желала бы видеть себя маленькой девочкой на картине Репина "Не ждали". Я бы сидела на коленях папы-революционера и слушала его сказки о том,как хорошо всем детям России будет жить в недалеком будущем. И очень гордилась бы тем, что в своих игрушках прятала шрифт подпольной типографии.
Покачав головой, учитель все же похвалил ученицу за сдержанную иронию и знакомство с живописью русских художников.
- Ну, а сколько судеб в прошлом было бы у вас, уважаемый Петренко? - обратился педагог к ученику спортивного телосложения.
- Их было бы столько же, сколько патронов в обойме пистолета Макарова.
- А какую судьбу из этой обоймы вы бы предпочли, - спрашивал учитель, поднятой рукой успокаивая нарастающий гул в классе.
- Судьбу пошехонского странника.
- И как долго вам удалось бы странствовать?
- До прихода большевиков: за упоминание враждебного строя всуе, я угодил бы в тюрьму, а освободился в день, который хорошо описан Пушкиным в стихотворении " Я помню чудное мгновенье".
- Степа, а кто реабилитировал бы тебя, Сталин или Берия?- спрашивали ученика друзья по классу.
- Снега и мороз дальнего Севера, - отвечал находчивый Петренко.
Последний ответ застал школьного учителя стоящим возле задних столов.Он мельком посмотрел на настенные часы, после чего остановил свой взор на ученице, погруженной в грезы, не связанные с жизнью класса. Заметив пикантную ситуацию, класс притих: все ждали - что будет дальше?Наконец, девушка опомнилась и, поняв,что от нее хотят, медленно поднялась. Собравшись с духом, она решительным и звонким голосом произнесла:
- Я желала бы, Алексей Петрович, чтобы судьба в прошлом впрягла меня в гоголевскую " Птицу-Тройку", и чтобы вся Россия с изумлением гадала - куда же ты мчишься, Зоя Светова?
Класс затрясся от смеха. Вскоре прозвенел долгожданный урок.


Вечером в комнату Алексея Петровича вошла его мама. Увидев его озабоченное лицо, она нахмурилась.
- Почему они все превращают в смех? - спросил он у нее.
-Ну и что? Мне вон сколько лет, а ничего кроме смеха вокруг себя не вижу.
- Но они не верят ни во что!
- И слава Богу! А то воспитаете моралистов на нашу голову, куда прикажите бежать после? Опять в Париж? Не морочь себе голову, - сказала она и, поставив на стол гречневую кашу, вышла из комнаты.