В те восемьсот любезные года...

***

В те восемьсот любезные года,
Когда вздыхали лошади, когда
Дорог искристых скользкая слюда
Обёртывала сонную Россию,
Когда луна не прятала от глаз
Ни тонкий профиль, ни крестьянский фас,
И обращались к ней без выкрутас,
И улыбаться в линзу не просили;

Когда тянулась пряжею зима,
И вековые сосен терема
Резьбой, каллиграфической весьма,
Внимательное радовали зренье,
И не мелькали мимо как столбы,
Когда шофёры не были грубы,
И не хватало классикам судьбы
На вояжи к народу и старенье;

Когда, устав от блеска и молвы,
В тоску впрягались, к счастью и увы,
Когда Радищев думал до Москвы,
А не храпел на жердочке плацкарты;
Когда, воздев шлагбаум, инвалид -
Взамен руки, что в памяти болит,
Путь указал движению элит
И не трепались по ветру плакаты;

Когда стучали в ставни по ночам,
И отворяли - букли по плечам,
И как рентген провинции - свеча
Случайного просвечивала гостя...
И кружевной отбрасывался сон,
И стол звенел, накрытый для персон,
И клавесин за стенкой - в унисон,
(А унитаз не слышали при тосте),

Когда не только водку, но и чай
Умели пить, и молвить невзначай;..
(И в чем сегодня их не уличай, -
Мы промотали отчие уменья:
Простая роскошь - мудро созерцать
Упразднена восторгом отрицать,
Словами, тоже общими, бряцать,
И нет имений - лишь местоименья...)
А вот тогда и были имена!