Часть пятая 2

Они шли долго. По улицам огромного города, забитого ржавеющими остовами машин, грудами битого стекла, горами разломанного бетона, ощетинившегося иглами ржавой арматуры.  По широкой дороге с растрескавшимся асфальтом. По пыльной грунтовой дороге, уводящей куда-то в бескрайние поля.
– Что это за место? – спросил Он, когда они покидали город.
– Мертвый город, – ответил Толин, который шел рядом с Ним – Мертвый, как будут скоро мертвы все люди.
– Что так мрачно? – осведомился Миник. – Мы же этого и добиваемся. Наша работа – убивать людей! Освободить мир от нас. Чтобы начался...
– А когда мы всех убьем, что будет? – перебил Миника Толин, остановившись. – Представь, что деревни закончились, мы выполнили пророчество Провидцев. Дальше что?
Миник тоже остановился, не понимая, куда клонит его товарищ.
 – Пойдем в другие деревни, – наконец ответил Миник.
– А нет других деревень. Всё! Всех убили. И секачей завалили и Уота. Мы с тобой одни остались.
– И что?
– Пророчество Провидцев будешь выполнять?
Миник непонимающе посмотрел на Толина.
– Мне горло перережешь, а потом себе? – осведомился последний.
– Не бери в голову, – Кхирх хлопнул его по плечу. – Толин – младший брат Миника. Они друг друга точно не порешат. А на наш век деревень хватит!
– Вот! – Миник поднял указательный палец, обращаясь к младшему брату. – Слушай, что умные люди говорят.
Толин покачал головой. Похоже, он хотел еще что-то сказать, но, сжав губы, в итоге решил промолчать.
Стало быстро темнеть, и снова стал накрапывать дождь. Они укрылись в полуразвалившемся двухэтажном здании, решив остаться здесь на ночлег.
Они развели костер, подогрели несколько банок консервов. Когда Он вскрывал свою банку ножом, это показалось Ему очень знакомым. Только все происходило совсем в другой компании.
У костра было жарко, к тому же Он не слишком доверял новым знакомым. Поэтому Он поднялся на второй этаж по полуразвалившейся лестнице, на которой не хватало половины ступенек. Найдя комнату с сохранившейся дверью, Он почувствовал себя почти в безопасности. Прикрыв дверь, Он лег на гору полуистлевшего тряпья, оказавшегося в комнате, положил под голову рюкзак, мачете так, чтобы его можно было быстро схватить, и почти сразу погрузился в сон.
* * *
Он не понял, от чего проснулся. Приоткрыв глаза, Он увидел какую-то тень. Схватив мачете, он замахнулся.
– Стой! – прошептала тень. – Это я, Толин.
Было очень темно.
– Где луна? – спросил Он.
– Где что? – парень явно не понял о чем речь.
– Ну, такая планета. Спутник, которая светит по ночам.
– А! – Толин явно обрадовался, услышав знакомое слово. – Спутники есть.
Он подошел к выбитому окну.
– Вот там Келаб, – парень указал на тусклый, похожий на желудь объект, видневшийся в небе среди темных туч. – Энату не видно среди облаков, – добавил Толин, оглядев небо. – А Сундей появится только зимой.
– А луна?
Толин непонимающе посмотрел на него.
– Такая большая круглая, которая светит ночью?
– Может брат прав, и ты действительно умом тронулся? После убийства...
Он поднялся. Толин отскочил назад.
– Я ничем не тронулся. Я из другого мира. Где одно солнце на голубом небе, одна луна...
– Небо зеленое! – перебил его парень.
– Что?
– Зеленое, – повторил Толин.
– В моем мире небо голубое, – повторил Он.
– Значит я пав.
– Прав в чем?
– Ты новый Провидец, который должен остановить все это.
– Остановить что?
Он снова уселся на груду тряпья, продолжая, на всякий случай, держать в руке мачете.
– Все это!
Толин всхлипнул носом. Ему показалось, что на глазах у парня выступили слезы.
– Я тебе расскажу, – голос Толина дрожал. – Много веков назад люди строили города. Из стекла, железа и камня. Как тот, где сегодня мы тебя нашли. И не было того, чего люди не могли достичь. Но однажды пришли Провидцы...
– Кто это?
– Я не знаю, – Толин вдруг перешел на шепот. – Они из другого мира, как и ты. Я однажды видел провидца. Это было, когда наш клан уничтожил большую деревню, где люди хотели строить каменные дома... Там бегучих много было... И Провидец... Пришел поговорить с Уотом... Я его видел... Он как-будто... Как-будто... Как-будто тьма под плащом! Под капюшоном!
Ему, вдруг, показалось это знакомым.
– Продолжай.
– Провидцы пришли и убедили людей, что они лишние в этом мире. Что из-за них все сгинет, что металл и камень, из которых были сделаны города, уродует природу. Что нужно... Нужно умереть, чтобы освободить природу от засилья людей. И люди послушались, – Толин вновь всхлипнул. – Они перестали делать свет, и тепло, и... и другое...
Он продолжал смотреть на парня, не совсем понимая, о чем тот говорит.
– И много людей умерло, – продолжил Толин. – И люди оставили города. Да! – его голос стал громче. – Города! Их было много. Сотни, тысячи! Везде! Но... Я видел только один. Наш город... Люди ушли. Все стало разрушаться... А ведь мы все еще зависим от города! Еда в банках, вода в бутылках, одежда, сталь для секачей – все это ловчие приносят из города в кланы...
– Да что за кланы?!
Парень потупил глаза.
– Кланы – это те, кто исполняет пророчество Провидцев. Пророчество о царстве добра, когда сгинут последние люди... Когда люди ушли из городов, Провидцы надеялись, что люди вымрут. Но мы выжили. Появились деревни, которые растили рожь и пшеницу, рожали и воспитывали детей, и могли снова заселить землю. Тогда Провидцы пришли снова. И снова говорили с людьми. И тогда возникли кланы. Сборища отморозков, как я и мой брат, которые убивают других людей. Исполняют пророчество...
Парень вновь всхлипнул.
– Я надеюсь, что ты – новый Провидец, который остановит все это.
– Да что остановит?! – Он все не мог взять в толк, что хочет от него этот парень.
– Остановит смерти! Ведь, что такое клан? Это сборище убийц! Мы приходим в деревню и убиваем всех! Секачи рубят головы и взрослым и детям! И больным и беременным!
– Разве жители деревни с вами не борются?
– Нет! Они слышали слово Провидцев. Они ждут своей смерти… Когда придем мы и освободим мир от них.
Толин, вдруг, задумался, подбирая слова.
– Представь, что матери ведут своих детей на убой, что родители радуются, что пришел их час и час их детей, освободить землю!
– Неужели все готовы умереть?
– Не все. Некоторые сопротивляются. Но есть штурмы, которые подавляют сопротивление. Некоторые бегут. Тогда за ними идем мы. Ловчие. Мы их ловим и ведем к секачам. Или сами убиваем.
Парень вдруг снова остановился, тяжело дыша.
– Я же говорил, что все мы убийцы. Когда мне было восемь лет, в нашу деревню пришел клан Уота. Они вырезали всех. Но мой брат Миник убил одного из штурмов, который ворвался в наш дом, убил родителей и старшую сестру. Оттуда у Миника шрам.
– Штурмы? Кто это?
Парень вздохнул.
– В каждом клане есть разделение. Одни деревни готовы следовать пророчеству Провидцев, другие нет. Для тех, кто не согласен  есть штурмы, бойцы, которые врываются в деревню и убивают всех, кого видят. Например, Кхирх. Есть секачи. Они просто рубят головы тем, кто готов выполнить пророчество. И есть мы. Ловчие. Мы ловим тех, кто не готов освободить землю. Бегучих. Большинство идут в город. Там есть, где спрятаться. А еще, говорят, что за рекой в самом центре есть место…
Толин оглянулся, будто проверить, что их никто не подслушивает, и продолжил шепотом:
– Место, где все бегучие могут обрести дом…
– А скольких ты убил? Ты же ловчий.
Парень скривился. Он снова всхлипнул. Из его глаз потекли слезы.
– Одного..., – его шепот стал похож на шипение. – Миник всегда держал меня при себе. А Уот однажды сказал, что я обуза. Меня надо кормить, но для клана я ничто. Тогда брат решил сделать из меня ловчего. Мы вошли в одну деревню. Там секачи порубали всех, но стало известно, что есть два бегучих. И мы с Миником пошли по следу. Тогда мне это нравилось, пока мы их не выследили. Около моста. Мы разделились, и когда я нашел брата, он уже успел убить девушку. Остался парень. Тогда Миник вложил в мою руку мачете и сказал, что сейчас я стану мужчиной... Я не хотел этого делать... Не хотел...
Он думал, что Толин сейчас зарыдает, но парень, казалось, наоборот воспрял духом.
– Знаешь, – сказал Толин. – Самые крутые ловчие ходят поодиночке. Может после сегодняшнего меня отпустят одного. Тогда я уйду за мост и не вернусь!

                * * *

– Всем ловчим ловчий, – Он слышал голос Миника, раздававшийся из шатра Уота. – Одним ударом башку Синку снес! Даже я так не умею!
Уже смеркалось, когда они пришли в расположение клана.
– Может его в секачи? – голос Уота был низок и властен.
– Нет! – Миник настаивал на своем. – Он не мясник. Он ловчий. Только ловчий может убить ловчего!
– Я дал тебе Кхирха!
– Прости, Уот, но Кхирх – штурм. Он не ловчий. Нужно мыслить как овца, а действовать как волк. А Кхирх просто прется вперед, он не умеет идти по следу.
– Я сам из штурмов! – голос Уота стал более злым.
– Прости, повелитель, но ты же знаешь, откуда у меня этот шрам.
Раздался смех Уота.
– Знаю, что ты штурмов не любишь, – послышался голос Уота.
– И, повелитель, вы больше не штурм, а глава клана!
– Ладно, – голос Уота стал снисходительным. – Забирай его себе, раз он такой крутой ловчий.
Миник появился из шатра главы клана.
– Пошли, – бросил он Ему. – Устроим тебя на ночлег.
* * *
Утро снова выдалось холодным. В шатре, где Он спал вместе с другими ловчими, очаг, располагавшийся в центре, давно погас, и изо ртов спавших парней шел пар. Он поёжился, завернулся в одеяло и выбрался наружу. Было уже светло, хотя солнце еще не встало. На темно-зеленом небе гасли звезды, а вдалеке зарница раскрашивала горизонт в ярко-бирюзовый цвет. Все это было неправильным. Он не знал почему, но это ощущение неправильности заставило его сжать зубы до боли. Он оглянулся и увидел вдалеке остовы высоких башен. Того города, откуда они пришли день назад. Неожиданно ему показалось, что Он уже видел этот город и пытался дойти до него. В другом мире. Неожиданно он почувствовал руку, опустившуюся на его плечо. Это был Миник.
– Красиво, правда, ловчий сжал его плечо. – С детства любил встречать рассвет. Когда небо сначала темное, потом становится темно-зеленым, а потом бирюзовым.
Миник улыбнулся, глядя в его лицо.
– А ты любил малым встречать рассвет?
Он потупился.
– Не знаю. Мне всегда казалось, что небо голубое...
– Голубое? – Миник захохотал. – Прям, как вода в реке что-ли?!
Из других шатров тоже стали выбираться люди.
– Пойдем, познакомлю, – Миник снова хлопнул Его по плечу.
Весь лагерь состоял из пары десятков шатров, в каждом из которых могли спать шесть – восемь человек. Шатры были собраны из длинных жердей, на которые были натянуты то-ли огромные шкуры животных, то-ли ковры, сотканные без узоров или каких-то орнаментов.
Чуть вдалеке стояли повозки, а за ними паслись несколько громадных буйволов, которые, видимо, и тащили весь скарб клана, когда тот перемещался, чтобы очистить следующую деревню.
– Тут у нас штурмы, – Миник указал на несколько шатров, из которых еще никто не вышел. – Любят поспать чертяки. Но в бою – огонь!
– А тут секачи, – продолжил ловчий.
Из шатра как раз выбрался огромный жирный мужик. Он поднял добродушную лысую харю и, улыбнувшись, протянул пятерню ловчему.
– Здорово, Миник! – густым басом проговорил мужик, похоже, не до конца отошедший ото сна.
Миник пожал руку мужика и потащил Его дальше.
– Ты когда-нибудь человечину пробовал? – неожиданно спросил ловчий.
– Что?! – Он даже остановился от неожиданности.
Миник тоже остановился, глядя себе под ноги.
– Ну, знаешь, у любого клана такое бывает. Деревень нет. Жрать нечего... Приходится жрать тех, кого мы сами порешили.
Ловчий, вдруг, перешел на шепот.
– Это Булк. Он только человечину и жрет.
Он непонимающе посмотрел на Миника.
– Что вылупился?! Не веришь? – Ловчий сплюнул под ноги. – Не смотри на его детскую харю. – Он кивнул на секача. – Этот и тебя и меня порешит не задумываясь. И жрет он только детское мясо. Говорят, предпочитает детские попки. Вроде как мясо там самое нежное...
Его вдруг затошнило. Он посмотрел на секача, который стал разминаться, делая наклоны и махи руками. Он вдруг подумал, что не плохо бы размозжить лысую голову камнем, лежащим у одного из шатров. Миник вывел его из задумчивости.
– А тут у нас разведчики, – ловчий распахнул шатер, показывая пустое пространство.
– Уже ушли искать новую деревню, – улыбнувшись, добавил Миник.
– А это кто? – спросил Он, указывая на нескольких древних старух, которые кошеварили, готовя на кострах еду.
– А это те, кто обманул Провидцев, – ловчий грустно улыбнулся. – Мы здесь штурмы, секачи, разведчики и ловчие. И все жрать хотят. А эти, – он указал на старух, – Готовят. Они такие старые, что ни трахнуть, ни съесть. Так и живем.

                * * *

Разведчики вернулись к ночи и рассказали о небольшой деревне в нескольких часах пути.
– Проблем, думаю, не будет, – сказал в шатре Уота главный разведчик Дун.
Миник зачем-то притащил Его на совет, и теперь Он мог наблюдать за тем, как развиваются события в этом мире.
– Там у них посреди деревни идол Провидца, – добавил Дун. – Так что они готовы.
Уот потер бородатый подбородок.
– Пренебрегать последствиями не стоит! – наконец сказал повелитель клана. – Ирк!
К Уоту подошел молодой парень, преклонив колено.
– Да, повелитель.
– Назначаю тебя главой штурмов, при набеге на эту деревню, – Уот нагнулся со своего кресла и взял за подбородок юношу. – Не подведи меня!
– Да, отец! – паренек посмотрел в глаза главы клана. – Я не подведу тебя!
Когда все вышли из шатра предводителя Он спросил Миника:
– Если вы собираетесь вымереть, откуда дети?
Ловчий не сразу ответил.
– Понимаешь, – Миник смотрел куда-то вдаль, – Мы ведь мужчины... А мужчинам нужны женщины. Ну, кроме Синка...
Ловчий еще помолчал, а потом продолжил.
– Есть такой негласный закон, если ты взял в деревне деву, то она может быть с тобой до следующей деревни. Тогда ты должен или сам ее убить, или отдать секачам...
Миник еще немного помолчал, будто вспоминая что-то, а потом продолжил.
– Но понимаешь, некоторые... Они... В общем у Уота женщина была очень долго. И родила ему ребенка. Ирка... А потом... Потом... Он ее сам убил.
Ловчий как-то странно посмотрел на Него.
– Когда решалось, кому быть главой клана. Когда ему сказали, что женщина... Короче он пришел, вытащил ее из шатра, и перерезал ей горло.
Миник еще немного помолчал. Он не торопил его.
– А мы все к ней привыкли. И паренек этот, ему тогда лет шесть было...
Ему показалось, что на глазах ловчего выступили слезы.
– Все, иди спать, – Миник судорожно вздохнул. – Завтра деревня. Штурмы готовы, но иногда и разведчики и ловчие идут в бой.