Размышления после посещения

           Хорошо быть художником! Настроение на нуле – бери кисточку, макай в краску и расплёскивай по бумаге кляксы. А когда вся эта абракадабра подсохнет, то можно тоненькими чёрточками соединить пару клякс, подрисовать им листики, внизу нарисовать стеклянную вазочку голубой краской, навести белой гуашью блики – и вот вам букет. Уверяю вас – каждый, кто будет смотреть на этот шедевр,  увидит что-то своё и даже, может быть, вы услышите горячие аплодисменты  и несколько робких комплиментов.
             Я-то за свои последние десять лет, когда меня в пенсионном возрасте научили с какого конца лучше брать  кисточку и как смешивать краплак и кадмий и куда добавляют индиго и ультрамарин, после удачных  попыток изобразить вначале кошек, потом цветы, потом пейзажи, море, горе, лошадей и енотов, добилась много чего и теперь с серьезным лицом могу рассуждать о композиции, перспективе, тенях и фонах.
           И вот на моём сайте появилось объявление, что в Музее религии и атеизма будет большая выставка студентов и преподавателей Академии художеств на тему «Серафим Вырицкий, русская Голгофа», тут же я посмотрела как и что и решила, не откладывая в долгий ящик, сходить и посмотреть.
            Тем более после карантина хочется новых ярких и сильных впечатлений. Но Эрмитаж я уже облазила с ног до головы, Русский музей – моя, можно сказать, традиционная вотчина, Михайловский замок – интересное место, но там картины показывают в маленьких комнатках, а от этого портится всё впечатление…
            А вот Музей религии мной еще не освоен. До перестройки, при социализме, когда религия считалась чем-то нелепым и даже не совсем приличным,
музей находился в Казанском соборе на Невском проспекте.
           Теперь-то это открытый храм, куда приходят молиться и ставить свечки прихожане, захожане и туристы в надежде за большую сторублёвую свечу получить отпущение всех грехов или в крайнем случае удачно выйти замуж, а если не получится, то хотя бы  получить повышение по службе.
            А во времена моего детства, юности и молодости бойкие экскурсоводы рассказывали в Соборе, что Бога нет, что всё это предрассудки, в витринах вместо старинных молитвословов и церковных книг лежали труды Маркса, Энгельса и Ленина, которые доходчиво объясняли, что вера – это такая отрава, которая туманит мозги и отвлекает людей от работы во славу Коммунистической партии и всего прекрасного Советского Союза.
            Конечно,  никому это было неинтересно, всем хотелось спуститься вниз и с замиранием сердца смотреть на  орудия инквизиции – испанский сапог, дыбу, ведьмин стул, металлическую грушу с железными наконечниками для всяких разных манипуляций…. В общем, для школьников и молодежи это было такое щекотание нервов и фантазий, которые если и были связаны с религией, но как-то опосредованно, то есть почти как  вилка для обеда, которую можно использовать совсем в других целей. В том числе и для … ловли рыбы.
             Я это к чему? А к тому, что в новом музее уже не приманивают людей ужасами и страшными историями.
             Теперь религия – это тоже способ постижения мира, и даже в каком-то смысле наука. Ею можно заниматься, и никто вас не осудит. В крайнем случае, посмотрят удивленно, но скажут про себя: у каждого свои предпочтения и никого нельзя ни за что осуждать.
            А для меня религия – это почти как астрономия, которая объясняет обычным людям, что такое солнце, из чего оно состоит, какие бывают там бури и как оно действует на Землю. И каждый раз я вспоминаю притчу о трех слепых мудрецах, которые должны были описать слона. Один взялся за хвост и сказал: «Слон это подобие шертистой верёвки», второй  потрогал хобот и произнёс: «Слон – это длинная мягкая упругая труба», третий дотронулся до ноги и воскликнул: «Слон – это морщинистый столб, похожий на ствол дерева».
           И все были правы!
           Да только никто из них не увидел слона во всем его великолепии. Так и для меня Бог – это необъяснимое, чудесное, непознаваемое величие. Но я об этом не люблю говорить, потому что вера – это самое интимное, что только может быть у человека. Даже более тайное и сокровенное, чем любовь.
            И к святым я отношусь, как к своим близким и родным. У меня не было отца, мама развелась с ним, когда я была малышкой, поэтому слово «папа» для меня всего лишь набор звуков, как например гртофрнв. Поэтому я очень удивилась, что меня «удочерил» Святой Спиридон, который 10 лет назад спас меня от голода и всё время с тех пор мне помогает. Я поэтому и отношусь к нему как к батюшке, о чем и говорю ему в Александро-Невской лавре с благодарной улыбкой…
          Но сейчас речь не об этом. А о выставке.
           Если кому-то интересно, вы можете прочитать о Серафиме Вырицком в википедии. Скажу только, что родился он в 1866 году, рано лишился отца, вынужден был пойти на заработки, много молился и благодаря своему характеру и уму сумел накопить огромное богатство, в 1920 году ушел в монастырь, а почти всё свои деньги, а это был миллион, отдал церкви и нуждающимся. Во время войны, когда посёлок Вырица, где он служил в храме, был оккупирован немцами, он продолжал молиться и  стоять на коленях на гранитном валуне, уподобляясь Серфиму Саровскому. В любую погоду. А когда не мог сам идти, то его приносили  на руках и оставляли на камне.
             Умер он в 1949 году. Много было чудес и исцелений на его могиле, а теперь в Вырице стоит чудесная деревянная церковь, ему посвященная.
             Итак, фигура грандиозная, тем более его предсказания, как модного теперь Нострадамуса, во многом сбываются. И к этому храму съезжаются многочисленные  паломники. Поэтому я ожидала от выставки потрясения, какого-то солнечного удара, а получился… такой сбор картинок обычной художественной школы. Видимо, молодежь восприняла эту тему просто, как отчетную работу. Было скучно, неинтересно, хотелось зевать и удивляться.
            Не скажу, что всё было так невзрачно. Выпускница Академии  красавица, отличница и глубокий умный человек Анастасия Кораблева написала большую картину  "Исцеление. (Серафим Вырицкий исцеляет ребёнка)" и к ней несколько этюдов. Вот это, я вам скажу, высокий класс. По сюжету очень похоже на картину «Христос  воскрешает дочь Иаира» Ильи Ефимовича  Репина, но со своим  взглядом и своим характером.
            Было еще несколько неплохих портретов Серафима, пейзажи и попытки в абстракции показать наших современников, однако я не поняла, какая связь между филоновскими фигурами и преподобным Серафимом.
            Еще неприятно поразило, что цена билета совершенно неподъемна для такого небольшого вернисажа -  один не очень большой зал за 300 рублей!
Но потом я упрекнула себя за жадность и сказала: музею ведь тоже надо как-то жить, платить зарплаты и покупать новые артефакты. И еще никто не отменял воду, электричество, охрану и гардероб! Так что ушла я в смятенных чувствах. Но, в общем, не пожалела, что поехала в центр, принарядилась, забежала в кондитерскую и узнала нового интересного художника -  Настю Кораблеву!