Рамеш Бабу. После вас, сэр! - 17. Молния и Вспышка

   В нашей школе было несколько приходящих учеников: с нами учились дети учителей, но им разрешалось жить с родителями в квартирах для персонала. Они пользовались одной из главных привилегий – могли вставать на полчаса позже остальных.
 
   Пансионеров же каждое утро в 5.30 буквально выдергивал из сна  вой  сирены, доносившийся из столовой  под аккомпанемент шакалов и бездомных собак, которые бродили по кампусу. После этого заведующий пансионом не позволял промедлить ни минуты, командуя на всю спальню: «Подъем! Подъем! Опоздаете на зарядку!»

   Мы должны были как можно быстрее совершить утренний туалет, натянуть физкультурную форму,  добежать до столовой, выстроиться в очередь за стаканом чая, проглотить его одним духом и вернуться в спальный корпус, чтобы успеть строем дойти оттуда до спортивной площадки к 6.00, когда раздастся длинный свисток инструкторов.

   Приходящим ученикам не нужно было проходить всю эту утреннюю процедуру, они просто могли выбежать из дома на спортивную площадку. Это давало им возможность поспать лишние полчаса. Но Прадипу не  повезло.

   Каждый день его будили в 5.00, на полчаса раньше сирены, которая поднимала пансионеров. Его отцу, учителю химии, поручили подготовку ежедневного обзора новостей, а он, в свою очередь, возложил ответственность за сбор новостей  на плечи юного Прадипа, который только что поступил в пятый класс. Десятилетний мальчик должен был вставать в то время, когда передавали новости BBC, то есть в 5.00, лишаясь привилегии, которой пользовались другие приходящие ученики.

   Отец редактировал новости, собранные Прадипом, и дополнял их другими, из выпуска Всеиндийского радио, а сын  тем  временем присоединялся к нам на спортивной площадке. Как только утренняя зарядка заканчивалась, Прадип передавал обзор политинформатору – мальчику, который должен был в этот день читать новости. Тот осваивал текст (не без помощи Прадипа) и зачитывал его вслух на общем построении после завтрака. Политинформаторами становились по очереди все ученики 9-х и 10-х классов; они должны были зачитывать новости  после того, как мы споем школьный гимн, а учитель в мантии и шапочке прочтет утреннюю молитву.
 
   Телевидение, интернет и другие электронные средства массовой информации еще не вошли в нашу жизнь, и порция новостей, прочитанных на построении, была для всех нас единственным официальным источником информации.

   В семидесятых главными новостями были полет «Союз» – «Аполлон» и другие космические проекты, вторжение в Камбоджу, война во Вьетнаме, переговоры об ограничении стратегических вооружений и прочие события холодной войны, а также появление феминизма. В обзорах освещались и политические события – такие, как Уотергейтский скандал Никсона, и спортивные –  такие, как присуждение титула  чемпиона по боксу в тяжелом весе Джо Фрейзеру. Были и более близкие нам темы: индо-пакистанская война, Индира Ганди, Джаяпракаш Нараян* и связанное с ним чрезвычайное положение.
______
* известный индийский оппозиционер – прим. переводчика
______

   Мы считали обязательное чтение новостей на построении скучной частью скучного мероприятия в ежедневном школьном графике, и на самом деле слушать политинформатора было неинтересно. В конце концов, эти события были слишком глобальными и не затрагивали нашу повседневную жизнь.

   Куриякоз был одним из нас. Но он относился  к ежедневной порции новостей совсем по-другому. Он считал, что кадеты Сайник Скул должны быть в курсе мировых событий, и чтение новостей на построении –  хорошее дело. Его мнение изменилось в тот день, когда читать новости должен был он.

   Ему впервые предстояло выступать перед всей школой, и Куриякоз решил сделать это на высоком уровне. Он репетировал так старательно, что пропустил завтрак, и даже по ходу дела оставил без завтрака маленького Прадипа. Он облачился в накрахмаленную форму и нанес на кожу слой талька. Идя строевым шагом к сцене, он был совершенно уверен, что успешно справится с задачей.
 
   Но как только Куриякоз поднялся на сцену, все изменилось. Страх выступления сковал его, колени задрожали. Буквы на листке стали расплываться, и он ничего не мог прочитать. Он изо всех сил старался собраться и прочитать новости, но раздраженный директор начал кричать на него, и это был конец. Куриякоз  разрыдался, после чего был изгнан со сцены; новости он так и не прочитал. С того дня Куриякоз потерял интерес к новостям, которые читали на построении. Мы утешили его,  и он присоединился к остальным, считавшим, что все это не имеет никакого отношения к нашей жизни.

   Но где-то в глубине души Куриякоза таилось неосуществленное желание распространять важные  новости – даже после его неудачной попытки сделать это со сцены. Мы заметили это желание и соединили его с нашим стремлением распространять новости, которые имеют для нас значение. Так появилась «Молния» – ежедневная вечерняя газета.

   Это была коллективная работа, возглавляемая Куриякозом в роли главного редактора, и началась она с одного рукописного экземпляра. Команда репортеров собирала новости по всему кампусу и окрестностям и передавала их команде редакторов. Редакторы оценивали их и отбирали самые интересные. Команда редакторов собиралась сразу после вечерних игр и согласовывала содержание и макет выпуска с главным редактором. После этого каждый из них писал свою часть и передавал газету следующему, чтобы он добавил свою. Куриякоз писал редакционную статью, и газета была готова – вся, кроме странички карикатур.

   Что-нибудь смешное происходило в школе каждую минуту, и карикатуристу предоставляли достаточно времени (и пространства), чтобы он ни в коем случае не пропустил самые последние и «горячие» события. Он трудился на совесть, часто не успевая принять душ и опаздывая на вечерние занятия, за что получал нагоняй.

   Во время вечерних занятий «Молния» попадала в руки читателей. Это было время самоподготовки между 7 и 8.30 вечера, когда все мы, в белой форме, возвращались в классы, чтобы закончить выполнение заданий и спокойно повторить пройденное за день. Это было лучшее время для совместных проказ, потому что все шестьсот кадетов, рассаженных по 25 классным комнатам, находились под наблюдением одного дежурного заведующего пансионом. В каждом классе были свои коллективные развлечения – нашим была «Молния».

   Газета циркулировала между классами A, B и C нашей параллели, и ее читали все, кому это было интересно. Распространители следили за тем, чтобы «Молния» дошла до всех желающих во всех трех классах и чтобы дежурный ничего не заподозрил. Сначала «Молния» попадала в класс  А, потому что там был Куриякоз, главный редактор. Ее  передавали с одного стола на другой, вложив в учебник или тетрадь, а несколько мальчиков в это время вели наблюдение за дежурным. Как только он показывался, наблюдатели подавали сигнал и «Молния» вмиг исчезала в парте читателя. Когда дежурный появлялся  поблизости, смешки, шепот и болтовня, вызванные обсуждением  газеты, обрывались, и взамен наступала сосредоточенная тишина.

   Передавать «Молнию» из одного класса в другой было более рискованно, и применялись разные способы в зависимости от того, где находился дежурный. Прямой метод, когда распространитель переносил ее в учебнике, применялся, если была уверенность, что дежурного нет в поле зрения. Если же он мог находиться  поблизости, распространитель вынимал газету из учебника и прятал за пазуху, делая вид, что идет в другой класс, чтобы отдать учебник.

   Надежная передача была залогом успеха газеты: если бы дежурный обнаружил ее, это было бы катастрофой, потому что почти все материалы в ней были, мягко говоря, взрывоопасны.

   В  «Молнии» было все, что должно быть в газете (и даже больше), чтобы соответствовать запросам читателей.  Броским заголовком было выделено самое значительное событие, которое произошло в кампусе за последние 24 часа. Появление говядины в нашем меню, чтобы скомпенсировать все уменьшающееся содержание мяса в рационе мясоедов, паника, вызванная метеозондом, который опустился в заросли за домом мистера Айера, учителя английского, и загадочное исчезновение рычага управления из самолета времен Второй мировой войны, стоящего в саду, – все это годилось для эффектных заголовков. Редкие события, такие как планы учителя химии отправиться в двухдневный отпуск и урок учителя географии, который он сумел довести до конца, не усыпив весь класс, тоже освещались на первой полосе.

   Вторая страница была полностью отдана карикатурам на злободневные темы. Наш карикатурист был наделен  прекрасным чувством юмора, дополненным рукой художника и умением подмечать детали. Хавильдар Дэннис, инструктор Национального кадетского корпуса с усами в виде лодки-змеи**, получился на страничке карикатур прямо как живой. Он был изображен на фоне турнира по легкой атлетике в тот день, когда сказал: «Что это за дурацкие 400 метров? 400-метровая дистанция, на которой я победил в армии, была по крайней мере в два раза длиннее». Попытка усатого хавильдара возвысить себя и преуменьшить спортивные достижения мальчиков, которые часто насмехались над ним, превратилась в шедевр нашего карикатуриста.
______
** длинная узкая лодка с множеством гребцов – прим. переводчика
______

   Была и другая прекрасная карикатура, где восторженный учитель попал впросак, сказав посетившему школу министру, что его племянник очень похож на него, не сообразив, что кадет, о котором шла речь, в действительности был сыном свояченицы министра. Унизительный разгром, который учинила какая-то малоизвестная команда нашей школьной команде по баскетболу, карикатурист изобразил в виде сцены из Махабхараты, где пять игроков были представлены как Пандавы***, а тренер – как Панчали**** в порванной одежде и с проколотым баскетбольным мячом в руках, на котором нацарапан счет: 64-25. На всех карикатурах присутствовала фигура с сигаретой – это была вездесущая миссис Джон, курящая матрона, – так же, как Обычный Человек на карикатурах знаменитого Р.К.Лаксмана.
______
***пять братьев-главных героев эпоса «Махабхарата» – прим. переводчика
****общая жена братьев, царевна панчалов – прим. переводчика
______

   В «Молнии» была и страничка моды, где обсуждался гардероб стильной миссис Джон и одной учительницы-модницы, а иногда – наши брюки-колокола, которые становились все шире и шире.

   Финансовый аналитик выпускал статью за статьей, чтобы помочь нам выгодно потратить деньги на местном рынке, учитывая наше более чем скромное материальное положение. Он мог дать совет, как провести целый день вне школы, потратив меньше пяти рупий. Два раза по 70 пайс уходило на проезд в автобусе туда и обратно, кино на переполненной скамейке в Центральном кинотеатре стоило 1,25 рупии, а масала доса***** в вегетарианском ресторане – еще 70 пайс. Итак, целый день приключений стоил в общей сложности 3,35 рупии. Регулярно отслеживались цены на  товары для покупки (такие, как сладкие шарики ладду) и для продажи (такие, как кокосы), зависящие от спроса и предложения на местном нелегальном рынке, который процветал исключительно благодаря незаконным сделкам кадетов из Сайник Скул.
______
***** блинчик из риса и чечевицы с пряным картофелем – прим. переводчика
______

   Наш кинокритик был страстным любителем кино, который мог правильно «предсказать», какой малаяльский  фильм скоро пойдет в местных кинотеатрах, и подробно рассказать о сюжете, актерах, съемочной группе, песнях и обо всем остальном, потому что задолго до этого уже посмотрел его в городе, улизнув из школы. Его способность к «предсказаниям» основывалась еще и на сведениях, полученных от контролеров местных кинотеатров, с которыми он поддерживал тесную связь, потому что смотрел там все фильмы по второму разу. На его странице никогда не появлялись материалы об экранизациях английской классики, которые нам показывали в школе с помощью тарахтящего 16-миллиметрового проектора – наш кинокритик все их проспал.

   Малаяльские фильмы в то время становились все более пикантными и давали достаточно материала для странички сплетен и слухов в «Молнии». Откровенные сцены из этих  фильмов мы переносили на школьную жизнь, пороча репутацию сотрудников  и других обитателей кампуса. Мы сочинили целую историю о предполагаемом романе между постирщиком-дхоби и служанкой директора школы, а также  ежедневно описывали достижения шпица (которого  директор выкинул из дома) по изменению  генетики школьных собак в результате дружбы с окрестными суками,  предпочитавшими его своим бездомным соплеменникам.

   Вот так мы и делали нашу «Молнию» – полноценный источник информации для любителей новостей из нашего класса,  которым новости Прадипа, зачитываемые на построении, были не по вкусу и которые хотели знать о местных событиях. Новости «Молнии» были сенсационными, и наша ежедневная газета быстро стала очень популярной: ее захотели читать в других классах, и старших, и младших.

   Старшим мы пошли навстречу и стали делать копии с помощью  копировальной бумаги, добытой в офисе, таким образом «Молния» превратилась из газеты в единственном экземпляре в малотиражную газету, которую каждый вечер с нетерпением ожидали около 180 кадетов.  Младшим это не понравилось, и они начали выпускать альтернативную газету «Вспышка», которая стала такой же популярной, как «Молния», что привело к активной конкуренции между ними. Содержание обеих – и «Молнии», и «Вспышки» – становились день ото дня все острее, и количество читателей росло не по дням, а по часам, каждый вечер достигая  почти 600 учеников за полтора часа вечерних занятий. Из-за конкуренции была забыта осторожность, необходимая для тайной циркуляции газет, и однажды вечером обе – и «Молния», и «Вспышка» – попались на глаза дежурному заведующему пансионом.

   Следующим утром Куриякоз снова стоял на сцене вместе с карикатуристом и со всей командой репортеров, издателей и распространителей и был наказан палками на утреннем построении за «желтую журналистику». На следующий день наступила очередь команды «Вспышки».

   Поскольку кадетов, подлежавших наказанию на построении, было очень много, регулярную порцию новостей в эти два дня не зачитывали. Никто из нас, команды «Молнии» и команды «Вспышки», не запомнил этого, но Прадип, который теперь возглавляет ведущую ежедневную газету на английском языке, помнит, потому что это были два дня, когда ему удалось поспать немного дольше.