Тритим будешь? или Секрет Фискала

Три эф - Трэф - Треф - Фома Фомич Фомин сидел перед телефонами и гадал, к чему это ему сегодня Тритим приснился.
   Вообще-то Тритим снился ему редко и всё к какой-нибудь путанице: то  в школе после контрольной  чужой листок с двойкой выдадут, то дежурить два дня подряд поставят, то в армии нарядом на кухню осчастливят вне очереди, то дважды жеребца  на конюшне чисть, то женись, то не женись, то в Евпаторию, пока не поздно, то в Гагру, пока солнышко, то молодого специалиста от распределения к нам  отмазали - Бог отвёл, вот и садись ко мне в помощники, пока я добрый, а то, прости Господи, Тритимку и впрямь уговорят взять, и тогда уж точно никому мало не покажется...
 Тритим - Тимур Тимофеевич Тимофеев - его ровесник, соученик, а позднее - сокурсник и коллега появился в его жизни с той поры, как однажды утром мама отнесла его, годовалого, к соседской бабушке, растившей собственного внука Тимку, моложе его на три дня. Эти три дня старшинства, принятые обеими семьями и подтвеждённые  дальнейшим взгромождением событий, и впрямь сделали их братьями вплоть до того момента, как, умирая от ужаса, младший брат выпалил по телефону, что сбежавшая от Трефа беременная   Вера,  не у мамы, а у него и что он на ней женится.
  Видимо, приготовившись к долгим невыносимым разборкам и абсолютно не представляя выхода, Тимур услышал, как вдруг рассыпался лабиринт, и кругом ясный день и чистое небо.
Ибо Треф сказал:
- Ты освободил меня от пожизненного братства. Ради этого я отдал бы табун лошадей и гарем баб со всего света впридачу. Не ломай мне кайф - не показывайся у меня на горизонте.
 Я неделю не выйду на работу. Рассчитывайся и уезжай.
...Картинно до горизонта и навсегда проститься не получилось, Тритим уехал в соседний Зареченск на конезавод, где тоже дослужился до коммерческого директора, но братство закончилось, точнее сказать, прекратилось тогда в одночасье и без видимых потерь.
...Сегодня Треф ждал обычной путаницы с какой-то тревогой, ибо приснился ему Тимка в торжественном пиджаке с искоркой, однако без рубашки и при разутых ногах, т.е.  без  обувки и даже без носков.
  О сем неясном предзнаменовании и думал, теряясь в догадках, коммерческий директор,  вглядываясь в безотрадно молчавшие телефоны. 
  И в эту минуту постучали, открыли дверь и вошли.
- Здравствуйте!
- А в чём дело?
- Мне сказали, что вы порядочный и правдивый человек…
- А в чём дело?
- Вы Фомин Фома Фомич? Прямо как наш Тимкин Тимур Тимофеевич… Схожие имена, отчества и фамилии. Я с конезавода из Зареченска.
- Это  только внешнее сходство.
- В смысле - внешнее сходство?
- Ну ладно, - я Фомин Фома Фомич. А в чём дело?
- Вы интересуетесь  жеребцами от Фискала?
- Это как раз ваш Тимка интересуется, конюший из подворотни. Я сам этого Фискала подмышкой на конный двор приволок. Ганка - призерка - мать его, как раз выжеребкой и померла, хотя, конечно, сдохла. Преставилась, в общем. А в чём дело?
- “Преставилась” -  всё-таки про животных не говорят…
- Про животных врать не буду - не знаю, а лошади - они, как люди, у них точно - душа есть. Вишь, сам киваешь, чуешь, значит. Ганка вообще умная была, знак имела. Сильный знак, по наследству передаётся.
- И у Фискала такой знак есть?
- Имеется, а как же!
- Какой-такой знак-то?
- “Какой-такой знак-то?”  Может, тебе шифр записать и сейф приволочь? Чтоб тебе по лестницам вверх-вниз не шастать?
- А в чем дело?
- Ты что это  мои слова копируешь?
- Слова у всех общие. Хоть какие говори, ничего тебе не будет. Слова не рубли - твои-мои…
- Звать-то тебя как?
- Так тезки мы с вами. Селиверстов я. Фома Фомич.
- Селиверстов? Это не Верка ль Селиверстова мать тебе?
- Вера Дмитриевна. А в чём дело?
- К матери вези, там и узнаешь.
- Схоронил я её месяц назад. В деревню отвёз на погост, как она просила, в Федюнино.
Это она меня к вам послала. Сказала, если попроситесь, отвезти вас к ней на могилку.
А  на ферме, где работаю, узнал, что вы интересуетесь потомками Фискала…
“Вот почему это он у меня всю ночь босиком во сне протоптался: к ней хотел пожаловать.!”
- А Тимку, если попросится?
- Что - Тимку?
- Ну Тимку, если попросится, тоже отвезешь?
- Не разрешила. Так и велела передать ему, чтоб и не просился. А в чем дело?
- Ты что, не врубаешься, что в этом раскладе ты мне сын?
- Никакой я вам не сын! Мой отец - Селиверстов. Он вообще - лётчик. Представляете, однофамилец мамин.
- Ага, летчик-налетчик! Не отец он тебе, а дед, не лётчик, а механик и не Фома Фомич, а Дмитрий Никитич - отец Верки - матери твоей.  Это вообще дело давнее. Накрыл немец аэродром ночным налётом в сорок третьем…
- Как - накрыл?
- Да вот так, на бреющем. Так что по всему выходит, это я и есть твой лётчик, хоть анализ сдавай, хоть на слово верь. Я лично  деньгами на эксперимент  не располагаю. Дублёнку лучше справить. Нету, небось?
- У меня?
- А  то у кого, у меня, что ль? Так у меня я и сам знаю, что есть.
- Ну нету. Зачем мне? У меня куртка тёплая целая ещё с капюшоном.
- А я что - дублёнку тебе предлагаю, чтоб до дыр протереть? На выход вещь -  достать ещё надо по нормальной цене да чтоб в доброй кондиции.
- Да причём тут…
- Да не при чём! Как же она тебе перед смертью-то не сказала, что сын ты мне? Неужто думала, не признАю? А сама вон Фомой назвала.. Эх, Верка , что ж нам с тобой не жилось… Сына утаила. А мальцу, между прочим, отец надобен! Эй, ты чего? Реветь, что ль, собрался?
- Кто ревет-то?
- Ничего-ничего, сынок. К матери на могилку поедем. И так на целый месяц затянули.
- Чего затянули-то?
- Так доложиться ж надо. Что будешь теперь с отцом жить. Или ты как? Ты вообще где живёшь? У Дмитрия Никитича - деда твоего - в нашем городе вообще-то трёхкомнатная квартира имелась.
- В ней и живу. Другу с женой комнату сдал. Она у него на восьмом месяце. Так-то у матери ещё дом в Федюнино заколоченный стоит. И сад с огородом двадцать соток. Тимур Тимофеевич как раз просит…
- Тимка, что ль? “Как раз” - это он пускай у бабы своей просит, у нас с тобой “как раз” свои планы могут быть. Так ты богатый жених - в двадцать-то один год!
- Двадцать три…
- Как это - двадцать три? Ого… Сердце прихватило...
- А в чём дело? Что?
- Воды налей… из графина вон, таблетку запить…
- Ой! Мать сказала, как годы мои считать начнете, конверт вам этот отдать.
- А в чём дело? Полегчало вроде… Стареешь, Фома, удар не держишь.
- Что? Как?
- Это я себе говорю, не бойся ничего.  Так, читай вслух, а то у меня буквы, как кони, скачут...
- “Новость есть для Фомича - за печатью сургуча!
Фома! Сын у тебя - Фома Фомич - три четыреста пятьдесят, сорок семь сантиметров, поздравляем!”
Тут ещё подпись: Главврач и печать. 
- А в чём дело?
- Заставил я  твою мать аборт сделать -  она потом ко мне не вернулась.
- Выходит, не сделала…
- Как догадался-то? Выходит, не сделала.
 Через два года разыскал я её, телеграмму отбил, заболел, мол, приезжай, она и  приехала.
- А обо мне...
- Ни слова! С полгода пожили, она опять забеременела и  уехала. Больше  не искал я её. А потом она вышла  за Тимку…Я и посчитал, что твоё это было пришествие. А в чём дело? Ещё кто-то, выходит, родился?
- Сестренка - Верочка. Умерла она  в семь месяцев. Корь. А через год мама ушла от  Тимура и мы с ней жили вдвоём. Она работала на двух работах, а я  учился. И сейчас всё ещё учусь. Ветеринаром буду, коневодом. На конеферме вот подрабатываю.

- Собирайся, поедем к мамке. В магазин заскочим, бутылку с закуской  на могилку прихватим, помянем. Потом сороковины соберём, чтоб всё как у людей. А в чём дело с Тимкой-то?
- Избил он меня. Да не подскакивайте  вы, как мать… Велосипед я ему сломал, а когда они с Васькой из ЖЭКа починить не смогли, он мне и наподдал. Он на этом велике ещё на работу ездил. Подсуропил я ему.
- Вот  тогда-то...
- Тогда-то мы с матерью в дедову квартиру и переехали. Он потом приходил - мать не пустила. Он так-то неплохой, на работу меня взял…
- Да… работать тебе с ним,  как-никак. У вас его тоже Тритим зовут?
- Ага. И еще - Тритим будешь? За глаза, конечно, - начальник. Тритим будешь идёт.
-  Последняя её воля, сынок. Была б живая - не послушал бы…
- Ага. И взял бы на могилку  её собственную - а в чём дело?
- Ну да, сморозил. А ты молодец - чёрный юмор в действии...Глаза у тебя на мокром месте, однако.  Месяц всего… Не дрейфь - прорвёмся.
- Да я не дрейфлю...   Про Фискалкину привычку-то расскажете?
- Ещё раз на “вы” назовёшь, -  ремнём вытяну - не посмотрю, что здоровый! Документ читал?  Отец я тебе или кто?
- Отец. Расскажи про Фискала. Что это у него за привычка такая?
- А в чем дело? Волосы он людям носом щекочет, как нюхает, вроде фискалит. Из-за того и кличка.  Любил я твою мать. Потерял вот. Характер свой показал. Фискала - жеребца - выходил, а сына родного чуть не убил тупостью своей.
Треф открыл шкаф, достал коньяк и два бокала.
- Помянем помаленьку, сынок. Машину-то водишь?
- Пять лет у меня права. Машины только всё чужие.
- Ничего, теперь нашу  водить будешь.
- Ну да. А в чём дело?
 
- ...Просто всё. А то  думают- гадают- заморачиваются - аж  затылки трещат!  Чего гадать - заморачиваться?  Хочет женщина - пусть рожает, она же гнездовка - не перечь ты ей!
Ты - кормилец, тебя спокон веку так кличут - откликайся! Корми. А в чём дело?