Тайна башни с вороном

   
    Было уже темно. Я ехала за рулем машины под сильнейшим ливнем. Дворники еле справлялись с потоком воды. Увидев фары машины, я затормозила. Я долго стояла в какой-то непонятной пробке и в темноте не могла никак разглядеть здание слева от меня. Точнее несколько зданий с высоким остроконечными шпилями, направленными в небо. Из-за дождя все было мутным, но я заметила какую-то суету впереди, потом выстрелы и крики. Хотела отъехать назад, но позади меня, почти вплотную, стояла другая машина. Фары машины впереди загородила фигура человека в плаще с капюшоном. Я открыла дверь и крикнула в темноту вопрос, что случилось. Фигура подошла ко мне, и я увидела в руке пистолет. Он сказал выйти из машины. Я потянулась к сумочке, но мужчина в плаще сказал не трогать ничего. Я с раздражением вздохнула и вышла под ливень в тонкой кофте, джинсах и кроссовках. Естественно, я сразу промокла. Но человека с пистолетом это не волновало. Я увидела группу людей под дождем и еще несколько человек с оружием. Стало понятно, что всех людей вывели из машин насильно. В моей голове мелькнула мысль, что нас сейчас просто расстреляют. Подойдя к группе людей, уже промокших и испуганных, я поняла, что стала заложницей у каких-то психов. Когда всех, кто невольно проезжал мимо собрали под прицелом в одну группу, один из вооруженных людей пошел вперед и нас заставили идти следом. Я поняла, что нас ведут к тому огромному зданию. Я думала попробовать сбежать, но быстро отбросила эту мысль. Я ехала больше трех часов по лесной дороге, изредка сменяемой полями и снова лесом. Людей по близости не было. Так что нужно сначала понять зачем нас захватили, и потом уже решать, что делать. Тем более оружие у них не для красоты. Выстрелы вначале, которые я слышала, как позже выяснилось, убили мужчину, который пытался оказать сопротивление. Его жена плакала рядом с долговязым пареньком, видимо сыном. Насколько я заметила, убивать нас не собирались, пока. Поэтому я не нервничала.
   
    Чем ближе мы подходили, тем больше мне становилось интересно. Здание было не одно, их было четыре. Они были выстроены таким образом, что образовывали полукруг, соединенный переходами. Все четыре здания были похожи, готическая архитектура и темный камень, из которого были построены здания, напоминали мне о церкви, соборе или монастыре. Высокие окна, были едва освещены, что наводило на мысль о свечах. Неужели здесь все еще нет электричества? Это было странно. Шпили всех четырех зданий были украшены странным символом. В темноте было плохо видно. Все здания постепенно сужались к верху. Крайние две башни имели три этажа, две в центре были на этаж ниже. Выглядело очень гармонично, словно крайние были стражей зданий в центре. Нас завели в здание с правого края, с едва заметным освещением. Массивные деревянные двери распахнули и нас стали заводить внутрь. Холл был прекрасен. Все-таки, старинная готическая архитектура – моя слабость. Я заходила последней. Позади меня был всего один охранник. Остальные быстро зашли с основной толпой. Я была вся мокрая и замерзшая, но мною овладевал все сильнее и сильнее, какой-то детский восторг. На стенах были картины, и мазки масляных красок причудливо переливались в свете свечей на стенах. Изображены были сцены каких-то битв, казней и наказаний. Но мне это нравилось. Я начала мурлыкать мелодию вслух, наверное, потому что позади идущий человек с оружием вдруг снял капюшон и спросил: «Ты любишь музыку?». Я ответила, что живу музыкой. Под капюшоном оказался молодой парень. У него были удивленные голубые глаза и светло-русые волосы. Он был выше меня. Из-за чего я смотрела на него снизу. Я стояла и не понимала, чем он удивлен. Тем временем, я услышала, как в помещении дальше, куда ушли все остальные, какой-то старик начал читать проповедь, называя нас всех грешными душами и утверждая, что кто-то приказал ему захватить нас в плен, чтобы очистить наши души. Я усмехнулась, так и знала, что психи. Наверное, мы попали в секту. Парень же рядом со мной задал вопрос: «Ты играешь на клавишных инструментах?» Я кивнула, продолжая рассматривать картины. В глаза бросилась интересная деталь, на всех картинах были изображены мертвые или бьющиеся в агонии люди, которых истязали странные существа. Словно тени, размытые с когтями и клыками. Не черти или демоны, а именно размытые тени. Пока я рассматривала картины, парень метнулся в зал и вернулся. Он был странно взволнован. Протянул мне плащ и потянул с собой. Я расслабленно пошла на улицу, чувствуя, что согрелась и почти высохла. Это было странно. Но я не обратила внимания. Парень шел быстро, даже немного подпрыгивая, словно ребенок, который ждет чуда. Когда мы подошли к двухэтажной башне, справа в центре, я обратила внимание, что она словно темнее, чем остальные башни. Или показалось?
   
    Возле дверей парень достал ключ, словно из черного металла. На головке ключа интересный символ в виде диагональной восьмерки, словно перечеркнутой. Я заметила, что рука с ключом дрожала. Парень с опаской открыл дверь, не до конца, ровно настолько, чтобы мы смогли протиснуться внутрь. И мы вошли. Внутри помещение было большим и полукруглым холлом, в центре которого находилась винтовая деревянная лестница с перилами по левой стороне. Парень неуверенно двинулся к массивными деревянным ступеням. Дерево, казалось, пропитано чем-то из-за чего выглядело слишком черным, почти сгоревшим. Я шагала с удовольствием ощущая, как пружинят деревянные ступени и скрипят под моими ногами. Мой провожатый шел впереди с явными заминками, словно не решаясь нарушить покой кого-то наверху. Я чувствовала напряжение и нерешительность юноши. Он поднимался очень медленно. Из-за этого я подняла голову наверх и увидела, что сверху крыша частично остеклена. Красивые вытянутые стекла, вперемешку с темным камнем образовывали купол. Стекла были цветные, и чем выше мы понимались, тем четче я понимала, что они красные. Интересный выбор. Думаю, при солнечном свете здесь даже более жутко, чем в полумраке с фонариком, выхватывающим небольшими пятнами, окружающее нас пространство. На втором этаже также не было ничего из мебели или картин. Слева от лестницы стоял огромный старинный рояль. Он был черного цвета. Даже клавиши на нем были темными. Это было потрясающе. Юноша так и не поднялся на этаж. Он замер на ступень ниже, пропуская меня вперед. Я вопросительно посмотрела на него:

– Меня сожрет чудовище если наступлю на этаж? – озвучила я с насмешкой.
Парня перекосило, но словно от страха, что я могу так шутить здесь, а не от слов. Он посветил на рояль и сказал нехотя:

– Нельзя наступать на пол этого этажа, если не можешь играть на рояле.
   
    Я пожала плечами, словно ну нет, так нет. И спокойно наступила на деревянный пол. И сверху опустилась тень мне на плечо. Это был огромный ворон. Его черные глаза заглянули в мои, а когти пронзили кожу до крови. Я застыла, глядя в глаза прекрасной птицы, а потом мир изменился. Вроде все было таким же, но у меня с каждым шагом к музыкальному инструменту словно росли крылья. Я замерла перед ним, а ворон слетел с плеча и удобно устроился на инструменте, окропив его моей кровью, и практически слившись с ним. Рояль казался неземным. Я спокойно села перед ним на … воздух? Откуда-то из воздуха появился табурет. Крышки у рояля не было, но и пыли тоже не было. Я восторженно провела по клавишам пальцами, чувствуя, что инструмент словно оживает. Он пульсировал под моими прикосновениями. Руки гладили клавиши и стенки рояля, словно котенка. И вдруг я нажала первую клавишу. Мелодия тонкая, плачущая и нежная стала наполнять мир вокруг. Казалось, что эхо разносит ее не только по этому зданию, но и по остальным. Свет фонарика дрогнул и упал, после первой ноты, но меня это уже не волновало. Звуки становились более глубокими и низкими, мелодия тревожней. Снизу открылась дверь и десятки людей заполнили холл, стоя на коленях и склонив головы они молчали, моля спасти их души. А я слышала их молитвы. Моя мелодия освещала все здание и с улицы был виден красный свет от стеклянного витража башни. Мои руки уверенно доигрывали мелодию, с каждой нотой звучащую все тревожнее и тревожнее. И вот от меня уже исходил нестерпимый слепящий свет. Мелодия оборвалась. И в звенящей тишине я встала и отошла от инструмента. Я вся светилась, словно состояла из света. Парень, что привел меня сюда, стоял на коленях на том же месте. Я остановилась перед ним. Снизу донесся восторженный голос:

-Мы молили о спасении, и великие боги услышали нас. Нам послали ангела. Он скажет нам, как жить дальше. О, великий ангел, молю помоги нам…
Я махнула рукой, и голова говорящего отлетела в сторону, послышались крики, но раздражающий голос умолк. Как они смеют разговаривать со мной?.. Ничтожества! Я вам не давала разрешения! Волны моего гнева раскидали людей по всему холлу. Кто-то лежал без сознания, кто-то пытался стрелять в меня, но пули плавились в воздухе, не долетая до меня. Они хотели сбежать, но дверь исчезла. Свет от меня исходящий исчез. И юноша на лестнице подняв глаза, шарахнулся в ужасе, и покатился кубарем с лестницы. Как мило. Неужели его испугали когти? Или кожистые крылья, сложенные за спиной, словно плащ? Или клыки? Или черные матовые глаза, словно поглощающие свет? Или моя белая кожа? Они звали высшие силы? Они получили. Может я и не божество, но и мне неприятно, когда ничтожные твари хотят повелевать мной. Помочь им? Как бы не так. Не стоило задействовать столько людей в своих ритуалах. Помощи. Я вам помогу. Так помогу, что пожалеете о том, что просили. С таким мыслями я спускалась по лестнице мимо юноши, свернувшего неудачно шею при падении. Хотя, зная, что я сделаю с остальными, может и удачно. В холле люди сбились в кучку испуганных зверят. Труп священника лежал в центре, голова откатилась в сторону. Я шла медленно, чувствуя кожей их страх. Я посмотрела на стрелявших, и их руки просто оторвались от плеч и упали вместе с оружием. Потеряв конечности и истекая кровью, они стали стонать от боли и падать. Остальные умрут быстро. Сектанты с оторванными руками уже лежали мертвые в лужах собственной крови. Я взмахнула рукой и их головы взорвались. Кто-то обмочился от страха, кто-то лишился рассудка, а кто-то тихо плакал. Я втянула носом воздух. У кого-то из них должно быть чистое сердце. Один юноша был младше других и стоял позади всех. Я поняла, что это оно. Остальные упали замертво, словно их срезало гигантской косой. Срез слева направо разделил их тела на две части. Юноша упал и его начало тошнить. Ну не надо. Я шагнула ближе, и он вытянулся по стенке. Моя рука коснулась его груди. Грудь разорвалась, и я взяла в руки еще бьющееся сердце. Единственное истинно чистое. Тело упало. Я прошла по полу, полностью покрытому кровью, но она уже впитывалась в каменный пол. Он ее пил. От моих ног на деревянных ступенях оставались кровавые следы. Пол снизу издавал чавкающие звуки. Взглянув вниз, поняла, что жертву приняли. Я рада помочь. Дойдя до юноши со свернутой шеей, махнула вниз головой, и его тело упало вниз на пол. Дошла до рояля. Он от нетерпения пульсировал. Я уверенно положила еще теплое сердце на инструмент. И ворон, сидящий на рояле, начал жадно терзать еще теплое сердце. Кровь стекала на клавиши и впитывалась в них. Если бы люди знали, что когда-то в древности, этот монастырь построили, чтобы не выпустить демона на волю, и что демона по преданию, может освободить только другой демон, уж точно не стали бы они здесь искать спасения. Эти размышления сопровождались диким воплем гигантского змея, который появился, когда рояль и ворон слились воедино. Он был черного цвета, но его рога и клыки были невероятно белыми. Давно он был здесь. Его заточили в глубокой древности. Как хорошо, что мы бессмертные создания, можем жить миллионы лет, впадая в спячку. Меня пробудила сила его ауры и именно поэтому я и приехала сюда. Он попросил помощи. Вам просто не повезло. Хорошо, что людей, одаренных светлой силой, способных запечатывать нас на время, больше нет. И никакие боги вашего времени нам не страшны. Он предложил показать ему ваш мир. Я не против. Все равно мне было настолько скучно, что я жила жизнью обычного человека последние лет сто. Мы медленно расправляли крылья и здание стало рассыпаться. Эта тюрьма больше не существует. Может мы найдем еще кого-нибудь из наших? Мы взмыли в небо, капли дождя испарялись, касаясь наших тел. Эта ночь затянется. Может быть в вашем мире не наступит день…