Детство - это мороженое

Детство — это мороженое. Нет, конечно, детство — это ещё много чего замечательного. Осенью: грибы, гербарий, поделки из желудей и всегда волнительное Первое Сентября с гладиолусами и твёрдым намерением учится на одни пятёрки. Зимой: ёлка, Дед Мороз, ледяные горки, каток (и неважно на коньках или наскоро примотанных к валенкам пластиковых полозьях). Весна — это сплошное ожидание летних каникул, и уже неважно, как написали контрольную, на одни пятёрки всё равно уже не получилось. «Лето — это маленькая жизнь». И пусть маленькая, но такая любимая, что уже взрослыми мы чаще всего вспоминаем именно эти тёплые беззаботные дни... 
 
 В небесном историческом архиве моё детство хранится в картотеке «СССР», в календарной плоскости восьмидесятых. Шипение газировки с сиропом, выступления Пугачёвой, Жванецкого и ещё живого Цоя... Время было кипучее. Одни обещали, другие верили и все вместе хотели перемен. Я, конечно, не разбиралась в политике, но помню это волнение из интонаций родительских разговоров, их по-детски осторожных и в то же время любопытных взглядов — что же будет?
 
 Каждое лето тадам — тадам, тадам — тадам поезд уносил меня в крошечный украинский городок к любимым бабушке и дедушке. 
 Дедуля научил меня кататься на велосипеде. А ещё у него был сарай с настоящими столярными инструментами — моя Нарния! Я там целый день могла строгать, пилить, мастерить всякое из досточек.

  Но самые яркие и, да что уж, самые вкусные воспоминания, это когда дедушка одевал свой серый парадно-выходной костюм, я - нарядное платьице и на трамвае номер 1 мы ехали «в город», в центр Конотопа, где частные домики с огородами сменялись на высотные пятиэтажки. Мы целый день катались в парке на каруселях, смотрели в кинотеатре «Ну, Погоди!», а на почётном десертном месте в нашей с дедулей культурной программы всегда было кафе-мороженица «Снежинка». В маленькие железные пиалушки три шарика сливочного — вот оно, счастье! 
 Я мороженое сразу не ела, мне больше нравилось поломать его ложечкой, пока оно не превратится в густую сладкую кашицу. А дедуля всегда ласково подгонял «ну ешь, ешь, пока не растаяло». Смешной, не понимал, что так вкуснее.
 
 «Снежинка» оказалась на редкость гибкой и после распада СССР приспособилось к новой экономической действительности гораздо быстрее и естественнее иных новоявленных бизнесменов. Мороженое за прилавком в одночасье сменилось крепкими алкогольными, а публика «повзрослела» соответственно ассортименту. С приходом девяностых кафе стало местом притяжения местных криминальных деятелей в длинных кожаных пальто и с увесистыми цепями на крепких шеях. Кредитные карты были ещё не в ходу, поэтому пухлый бумажник (многие специально разменивали крупные купюры на мелкие) тоже был обязательным атрибутом. Ну и «стволы», конечно. Кафе «Снежинка» в простонародье переименовали в «кафе Сугроб» и началась новая жизнь. Стрелки, разборки, пьяные дебоши... 
 
 Не так давно я была в Конотопе проездом и прошлась по любимым и дорогим моей памяти местам. Как же я хотела, чтоб кафе «Снежинка» по-прежнему украшало собой центральную улицу города — улицу «Мира»! И как же я была рада, переступив порог, увидеть там все те же круглые светлые столики и все те же металлические пиалушки с мороженым. И, конечно, много детишек, у которых теперь своё детство в уже новой стране, под другую музыку и с другими, всё чаще — цифровыми развлечениями. Но как бы ни менялся исторический контекст и каких бы вершин ни достигал научно-технический прогресс, неизменной радостью детства всегда остаётся мороженое.