Джинсы

                Джинсы.

    И я не миновал сей напасти, именуемой модой. До армейской службы модным  веяниям я не придавал значения. Однако после возвращения увлёкся приобретением   штанов американского покроя.
   Первые брюки, скроенные и сшитые из грубой материи, схожей с парусиной и   окрашенной в тёмно-синий цвет, купила мне мама на рынке.
Джинсы были финского производства. 
   По сравнению с ковбойскими портками, сотворёнными известными фирмами   «Монтана», «Рэнглер», «Левис», «Ли», которые где-то ухитрялись «доставать» мои   знакомые, «штанцы» из болотной и озёрной страны Суоми выглядели достаточно   скромно и даже серо.
Не было на этом предмете одежды ни заклепок, ни жёлто-коричневых нашлёпок-лейблов, ни молний на задних и боковых карманах.
У одного из молодых мастеров на нашем участке были шикарные по началу 80-х   годов джинсы британской фирмы «Голден стар», задние карманы которых были   расписаны геометрическими узорами из оранжевых нитей.

   
   После поездки в Ригу, которая случилась в 1982-м году, моей родней,   проживающей в столице Латвии, мне были высланы джинсы сирийского производства.
Этот предмет ширпотреба был довольно симпатичным, поскольку брючины были   прошиты тройным швом.
Таким же роскошным образом были украшены карманы.
После моей свадьбы мама презентовала мне довольно скромные «джины», сотворённые   в солнечной Индии.

   Почти сразу же после этого выложил я сотню «целковых» за брюки, изготовленные   на западногерманской фабрике.
У этих «брючат» радовали взор густо расшитые красной нитью карманы.
На задних карманах, а также малом боковом, красовались молнии с побрякушками.
После возвращения с курорта Лазаревское, я, на свой страх и риск, на один денёк  остался в столице.
- Почему же на свой страх - удивится кто-нибудь из незнакомых с тогдашним   советским бытом.

   Дело в том, что в 1985-м году в Москве проводился очередной и, скорее всего,  последний  Международный фестиваль молодёжи и студентов. Во время таких   массовых мероприятий «массы» строго регулировались и регламентировались.
Поэтому в течение ночи не один раз тревожили меня работники милиции с целью   проверки документов.

    Сотрудников правопорядка ставил я в известность, что возвращаюсь из   славного города Сочи.
Поскольку поездов ночью в сторону Горького/ныне Нижнего Новгорода/, нет, то и   вынужден я коротать времечко в зале ожидания.
Строга была Советская власть, хоть и недостаточно.
Удобных для возлежания фанерных диванчиков уже не было, а потому восседал я на  пластмассовом стульчике, сразу же прозванном в народе «унитазом».
Порукой в истинности моих слов служил мой южный загар и потому стражам порядка,   ничего не оставалось делать, как оставить меня в относительном покое.
Свежим июльским утром, дожидаясь открытия магазинов на Арбате, бродил я в   таинственных переулках, где размещались иностранные посольства.
Из маленьких застеклённых будочек, расположенных возле ворот иноземных   представительств, твёрдым, словно остекленевшим взглядом, наблюдали за мной   постовые, отчего-то показавшиеся мне несчастными.

    Обездоленными же они  мнились мне отому, что не могли выйти из своих   полупрозрачных  «конурок», а я мог почти свободно, то есть всё же с некоторой  опаской шастать по пустынным улочкам стольного града.

   В итоге моих метаний по различным торговым  заведениям удалось мне выложить   кровную сотенную за итальянские брюки фирмы «Райфл».
Сшиты они были, как и прочие джинсы, из рубчатой ткани «де ним», окрашенной   великолепным цветом «индиго».
Тёмно-синей краской этой, склонной к линьке, была пропитана материя джинсов.
Тем же естественным красителем покрывались мундиры гвардейцев и прочих   гренадёров, егерей и вольтижёров Наполеоновской армии.
На многие ухищрения пускался Бонапарт, а точнее, снабженцы его армии, чтобы   обеспечить фабрики, выпускающие обмундирование, краской, получаемой из Индии.
Хиндустан был британской колонией. Флот Франции был разбит дважды, при Абукире  и   Трафальгаре.

  Происходило обоюдное блокирование держав. Наполеон 1-й установил   «континентальную  блокаду» с целью лишения английской «мастерской мира» рынка   сбыта.
Сыны же «туманного Альбиона» устроили морскую осаду буржуазной империи.
Может быть, и тот печально известный «египетский поход», затеянный молодым   генералом в 1799, был, прежде всего, экспедицией за индиго.

  Однако вернусь к джинсам.  Эпопея моих приобретений из грубого полотна,   продолжается до сих  пор.
В 90-е годы рынки России заполонили мягкие поделки из Таиланда, Тайваня и   других стран Юго-Восточной Азии.
Впрочем, при желании, а также возможности, выложив крупную сумочку денег, можно   получить в пользование и джинсы более высокого качества.
До сих пор, несмотря на возрождаемый в сердце патриотизм, не в силах я   расстаться в текстильным изобретением Леви-Страуса.
Теперь джинсы перестали быть объектом погони за модой, средством наживы для   спекулянтов-фарцовщиков.
  Они стали просто частью повседневной одежды, чем и должны были быть…

                Сергей Жуков.   25/3/2008.