Свидание в Антракте

…До посадки на златовский рейс оставалось двадцать минут, и он открыл ноут. Интернет услужливо открыл перед ним личный профиль в социальной сети. На аватарке он, Женька, Евгений Воронин, 32 лет, «звезда» сцены и сериалов,  стильный, модный и невозмутимый в своей неотразимости, сидел в фокусе профессиональной камеры на фоне экзотического пейзажа »в лучах догорающего заката».
Пробежав глазами ленту, он зашёл в «Сообщения». Сериалов с его участием не было уже месяца два, и у особо навязчивых фанаток наступила ремиссия, сообщений было немного. Он быстро разобрался с ответами, и вдруг следующее письмо раскрылось перед ним необычно внушительным числом строчек для виртуальной переписки. Имя отправительницы «Ирен Волкнер» ни о чём не говорило. Там было:
«Добрый день, Евгений Сергеевич!
Два месяца назад «ТВ-стайл» закончил показ сериала «Искушённый» с Вашим участием. Я не люблю сериалы, но в этот раз меня ждало приятное удивление. Среди надоевших «заштукатуренных», «отглаженных» «фейсов», пустых и мёртвых глаз сериальных артистов так неожиданно было наткнуться на настоящее, ничем не прикрытое хорошее лицо и живой человеческий взгляд.
Вы постарались придать образу Вашего героя Шебуева выпуклость и объём, возможно, даже больший, чем предполагалось сценарием, и это Вам удалось. Бесконечно можно любоваться Вашими насыщенными паузами в кадре, Вашим мастерским умением играть без текста, наполненными крупными планами. Вы хорошо держите темп сцены, никогда не выпадаете из образа, нигде не «теряете» внимание зрителя…»
Дальше шёл ещё десяток предложений с разбором наиболее выдающихся, на взгляд авторши, особенностей его, воронинской, актёрской игры.
Он задумался. Такие письма приходили редко (точнее, всего третий раз). Обычно их писали почтенные дамы «в возрасте», «театралки-ветеранши». Он мало соприкасался с этой средой и почти не знал, о чём и как с ними говорить, но чувствовал, что их следовало уважать. Отделаться одним «спасибо» в этом случае ему казалось неправильным.
В личном профиле незнакомки на него глядела с аватарки миловидная шатенка с волосами до плеч и чёлочкой со скругленными концами. «Ирен Волкнер. 39 лет. Без пары. Детей нет. Златов. МОУ «Творческая студия для детей и юношества им. Чайковского г. Златова». «О, она из Златова! Надо позвать её премьеру»!..
…Она была в сети. Открыв поле для ответа, он быстро пробежал по клавиатуре: «Добрый день Ирен! Большое спасибо. Всегда очень неожиданно получать такие письма… Приятно, что вам нравится что я делаю, моя работа. Вы из Златова, я хочу пригласить вас на спектакль. На три лица, устроит?» Ответ пришёл молниеносно: «Большое спасибо! Но билеты уже куплены заранее. Приезжайте! Очень ждём Вас в Златове!»
…Объявили посадку, он захлопнул ноут. «Надо бы всё-таки что-то сделать для неё. Как-то неудобно…»
В Златов прилетали на рассвете. По графику следовали заселение в гостиницу, недолгая постановочная репетиция со светом в местном театре, часов пять свободного времени и спектакль вечером.
В номере, доставая ноутбук, он вспомнил о недавнем «особенном» письме. Идея созрела тут же. Он высунулся в коридор и увидел вовремя подвернувшуюся «директора по рекламе» Настю:
- Есть здесь где-нибудь рядом с театром приличное кафе, где можно спокойно посидеть вдвоём и пообедать?
- И в театре можно. На первом этаже справа от главного входа кафе «Антракт».
- Забронируйте там для меня столик где-то с часу до трёх, если не трудно, Настя.
- Хорошо, я распоряжусь!.. – донеслось уже откуда-то из самого конца коридора.
Загадочная «Ирен Волкнер» оставалась «он-лайн». «Можно мне пригласить вас на чашечку кофе? Кафе Антракт в театре в 13 часов. Подождите меня у служебного входа». В ответ пришло: «Хорошо! Спасибо за приглашение!»
Репетиция не затянулась. Он не пошёл в гостиницу, оставшись в гримёрке. Наконец, взглянув на часы, понял: пора.
Она ждала его, как было условлено, у служебного входа. Очень маленькая, ему чуть выше пояса, явно не стройняшка, а когда сделала шаг, выяснилось, что ходить она может только неуклюже расставляя ноги – последствия операции на тазобедренном суставе (как она говорила: «Операция прошла удачно. Но не совсем…»). На ней был ярко-красный брючный костюм, который красиво сочетался с её отдающим рыжиной прядями.
Чувствовала она себя полностью сконфуженной и потерянной. На его приветствия и вопросы едва отвечала. Он подумал, что ему предстоит обед в обществе, которое вряд ли можно назвать приятным. Но не расстроился. Во-первых, считал это неизбежными издержками профессии, не самыми обременительными – стоит ли мучиться разочарованием в человеке, который всего лишь раз, только на миг, вскользь соприкоснётся с твоей судьбой? Во-вторых, перелёты и репетиции всегда пробуждали в нём зверский голод, и сегодня совпало как раз и то, и другое.
Он заказал котлеты на косточке, шницель и пару салатов, она – только салаты. Обед начался в молчании. Чтобы как-то его прервать, он сообщил:
- Вы знаете, Ира, у вас в Златове очень хороший театр. Я рад, что мы сюда приехали. А ведь я мог бы сюда не попасть по графику. Вот как раз сейчас я начинаю работу в одном проекте. Снимает  Николай Владиславцев. Тридцать две серии, главная роль… Герой, потерявший себя, человек без прошлого… Он ищет себя заново, заново узнаёт вкус жизни… Не бунтарь, но независим от общества и предрассудков… Задача ставится погасить свою энергию, точнее, направить её вовнутрь… Для меня это будет новый опыт… Впрочем, зачем я всё это вам говорю? Вам, наверное, это совсем неинтересно…
Она оторвалась от своих салатиков:
- Неинтересно?.. Почему вы думаете, что мне неинтересно? Ваш первый фильм был «Окно в Москву», маленький эпизод без упоминания в титрах. Нет, я его не видела. Но дальше была «Большая вода». Там я увидела вас впервые и поняла: вот же он, обыкновенный, живой и хороший русский артист, такой настоящий и такой… наш, родной и здешний… Мне было страшно тогда: вдруг вас не заметят, вдруг у вас в жизни не сложится…
А потом вы попали к Андрею Андреевичу Шайнцу в «Элизиум». Я так гордилась вашим успехом, попаданием в солидное, арт-хаусное кино, как будто сама имела к этому какое-то отношение!..
Затем ещё было много чего: «Приказано: атакую», «Санитарный вагон», «Партизаны», «Иней на крыше», «Пикап»… какие разные, но всегда точные, грамотно сделанные роли… Мне хотелось, чтобы вас знали все, чтобы о вас писали, чтобы на вас обращали внимание.  Я писала письма редакциям газет и журналов, отправляла сообщения на интернет-ресурсы… Нет, это не всегда приносило результат, но это было не бессмысленно. Мне хочется думать, что не случайно там, куда я обращалась, через какое-то время появлялись вы: вам давали появиться в прессе, приглашали на эфиры… А сколько раз удавалось напомнить о вас во всяких там колонках «Мнение зрителя» или «Письма читателей»!..
Потом вы должны были ехать в Лисецк на фестиваль «Арле-Кино». Пришлось собирать информацию о лисецкой прессе. Хорошо, что о вашей поездке было известно заранее. У меня было время подготовить местных журналистов. Мне хотелось, чтобы вы не остались незамеченным. К тому моменту, когда вы приземлялись в аэропорту «Лисий лог», местная пресса о вас уже знала и ждала вас. Вы попали там во все общие обзоры и у вас даже было два отдельных интервью – маленьких, но персональных!
Дальше мне захотелось, чтобы вы, наконец, попали в солидный, глянцевый или полуглянцевый журнал. Это было сложно. Но я нашла в социальных сетях Наталью Ираклиевну Белогурскую, редактора журнала «С любовью!» У неё как раз был проект-представление маленьких провинциальных театров. Я стала писать ей о наших златовских театрах, а потом однажды написала о вас… На всякий случай, чтобы вас не стали спрашивать про тряпки, парфюм и машины, переслала ей список вопросов для вас. Через три месяца, в восьмом номере, вышло ваше первое полноценное интервью для журнала; «Тот, кто подставит плечо…» Треть его была сделана «по мотивам» моих вопросов. И вы были счастливы, и постили разворот с интервью, и подписывали его: «Большое спасибо умной и красивой Наташе Белогурской! Это было классно!.. Надеюсь, мы ещё повторим…»
Тогда начались ваши отношения с «Те-Артом». Я видела, как вы счастливы выйти на настоящую театральную сцену, как для вас важна эта работа. У вас было только два спектакля: Наследник в «Престолонаследнике» и Адуев в «Обыкновенной story». Второй я посмотрела в Интернете. «Те-Арт» объявил конкурс на лучшую рецензию, и я послала им свои впечатления о вашей работе. Рецензия заняла первое место, если посмотрите, она и сейчас висит на сайте театра в разделе «Пресса», только под псевдонимом «Марина Санина»…
…А год назад у вас появился Шебуев в «Искушённом» - главная роль,  центральный канал, прекрасные рейтинги, много-много положительной прессы, отзывы,  сообщества фанаток!.. Вы в центре внимания, вы востребованы, вы всем интересны, вас зовут, предлагают, приглашают… Всё теперь будет хорошо… Я так рада, что всё оказалось напрасно: все страхи, все тревоги… Должно же хоть у одного талантливого, хорошего человека всё сложиться в жизни!.. Я за вас теперь почти спокойна… Почему вы ничего не едите? Вам не нравится, как у нас готовят?..
Он почувствовал, как под рубашкой бежит холодок. Его никогда не раздражала публичность, он легко переносил хроническую актёрскую беззащитность перед зрительным залом, он даже сам иногда по собственной инициативе расширял свой круг контактов. Но никогда ещё раньше с ним не случалось, чтобы кто-то чужой, невидимый и незаметный, проживал рядом с ним всю его жизнь, проходил с ним каждый его шаг, выдыхал с ним с каждым его выдохом… Это и пугало, и выводило из зоны комфорта. «Неужели живёт чужой жизнью, не имея ничего стоящего в своей?..» Он ещё пристальнее посмотрел на неё. Она уже не смущалась и глядела прямо в его лицо. Её глаза излучали только любовь: ни желания, ни вызова, ни надежды… «На ущербную вроде бы не похожа…»
Ему всё ещё было не по себе, когда он попрощался с ней, закончив обед,
…А вечером был спектакль, и был битком набитый зал, аплодисменты, букеты, комплименты, благодарности, благодарности за благодарности, фотографирование всех со всеми, отмечание успеха в каком-то местном крутом заведении, откуда даже он, Женька Воронин,  пользующийся среди коллег славой почти трезвенника, вышел, не сказать чтобы совсем твёрдой походкой, была бережная погрузка столичных знаменитых тел в самолёт, затем «выгрузка» в Москве с дальнейшим развозом по квартирам…
На следующий день он проснулся в прекрасном расположении духа, несмотря на последствия «банкета». Валялся в постели, предвкушая впереди целый абсолютно свободный день!..
Зайдя в ванную, сделал новое селфи в красных спортивных плавках и опубликовал в своём профиле. Посыпались лайки и комменты: «Ну ты и крут!» - одобрял «Славик Газмясов». «Старик, кубики – класс, тоже хачу», - завидовал «Вован Суровый», и задыхалась от восторга какая-то «Наташка»: «Евгений, Вы – Король!!!!!!!» Где-то сбоку одновременно автоматом всплыла «Лента новостей» - и сразу полоснула по глазам картинкой со свечкой на чёрном фоне. Под картинкой шёл текст:
«Ирочка! Солнышко! Лучик наш!.. Нашей дорогой, любимой Ирочки Волкнер больше нет! Мы виделись с ней вчера, в четвёртом часу, она откуда-то шла и была такая печальная… Я спросила, но она сказала, что сегодня была самая счастливая встреча в её жизни… А через полтора часа мне позвонили из больницы. Ей стало плохо с сердцем, у неё ведь всегда болело сердце. Ирочка сначала терпела, потом вызвала «Скорую». Когда всё стало совсем плохо, врачи велели вызвать родственников, Ирочка дала мой номер. Я приехала, но меня к ней не пустили. Все суетились, метались, ничего нельзя было узнать… Когда было двенадцать минут первого, вышла врач и сказала, что Ирочки БОЛЬШЕ НЕТ!!!..
Ирочка, золотая наша девочка!!! Как же мы будем без тебя??? Без твоих чудесных стихов, без твоих душевных песен, которые не раз побеждали на Всероссийских конкурсах? Без твоих рассказов и волшебных сказок, которые печатались в больших и малых журналах? Как я скажу твоим деткам в студии «Васильковые лепестки», что их любимой Ирочки Владимировны больше нет? Что я отвечу старичкам-пенсионерам, которым ты приносила их любимые книги и фильмы молодости, когда они спросят меня, где их Ирочка? Сколько добра и света ты дарила людям! Каждый, кто встречался с тобой, запомнит твоё большое сердце и силу твоей бескорыстной любви…
ЛУЧШЕ ТЕБЯ, ТАЛАНТЛИВЕЕ ТЕБЯ, ДОБРЕЕ ТЕБЯ НА СВЕТЕ НЕТ!..»
Дальше шёл десяток сообщений: «Светлая память» и «Земля пухом» и какие-то обычные обсуждения, когда будут выносить, где и во сколько собираться и во сколько лучше выходить, чтобы не опоздать…
…Телефон был готов разорваться от звонков. Трубка сразу вскипела визгливым голоском помощницы известного режиссёра:
- Что это значит, Евгений?!. Съёмочная группа, Юлий Александрович, ждут Вас уже пятнадцать минут! Партнёрша в гриме, осветители в шоке!.. Пробы назначены на 14.00!.. Посмотрите на часы: мы должны были встречать вас ещё час назад!.. Юлий Александрович сказал, что ещё пять минут и он за себя не ручается…
После сумбурных и малоудачных попыток выяснить, что происходит, он, наконец, осознал, что пробы у знаменитого режиссёра перенесли на день, что его должны были предупредить, но ассистентка перепутала его «мейл», что текст выслали тоже на чужой, «левый» «мейл», и теперь его ждут экстремальная езда в центре Москвы в попытках догнать прошедший час и появление на съёмочной площадке светила современной режиссуры: с опозданием, без подготовки, без грима и костюма, без знания текста…
Когда спустя семь часов он вернулся домой с гудящими от усталости ногами (сцену снимали всю «на ногах»), с раскалывающейся головой от попыток запихнуть в неё с ходу три листа текста, набранного «одиннадцатым пунктом», за его спиной оставались знаменитой режиссёр, переходивший с бульдожьего рявканья на визгливый фальцет, истерические возгласы партнёрши: «Я совершенно не могу работать, когда рядом не готовый партнёр!..», четыре часа мучительных попыток понять, чего же всё-таки от него хотят, с короткими перерывами на звонки бывшей подружки, которая выбрала этот, самый «удачный» момент, чтобы обратиться с призывом к его совести: «Давай расставим все точки над «и»!..
Ему не хотелось уже ничего, только доползти до кровати и утопить голову в подушке, но уже в дороге его догнал звонок от агента - она тоже горела праведным негодованием:
- Женя, долго ли я ещё буду ждать?!.. Неужели так непонятно, что это срочно! Вышли свой новый ИНН мне на «мыло». Наш уже готовый контракт висит на волоске, завтра может быть поздно!..
Почти засыпая, он включил ноут, вставил флешку и сбросил чёртов ИНН на почту агенту. Лента социальной сети всплыла справа, как обычно, не дожидаясь приглашения. Чёрная картинка со свечкой и «Ирочка! Солнышко! Лучик наш!..» были на месте. Под ними только добавилось штук пять женских всхлипываний и эпитафий.
Он поморщился, как от боли, вошёл в «Список друзей»- из выпадающего меню резво понеслись вверх «Славик Газмясов», «Вован Суровый», десятки «Леночек», «Анечек» и «Наташек» - наконец, нашёл волосы до плеч и чёлку со скругленными концами и нажал «Удалить из списка».
Свечки и причитания разом исчезли, верхнее место в ленте заняли утренние красные плавки - количество лайков под ними выражалось уже трёхзначным числом…
…Он вставил флешку, сбросил чёртов ИНН на почту агенту, а ещё через десять минут уснул здоровым, честным сном младенца.
Завтра в шесть утра начинался съёмочный день.