Кочетов идёт!

  В семидесятые годы в списках учителей Чувашского ИУУ встретилась очень знакомая фамилия - Кочетов. Тогда заведую¬щая кабинетом воспитательной работы института усовершенствования учителей Прасковья Васильевна Савельева мне подсказала, что этот человек - директор первой средней школы города Чебоксары. Встретиться с ним всё не удавалось, состоялся лишь теле¬фонный разговор с этим добрым, замечательным человеком, инспектором по детским домам Министерства просвещения Марийской АССР. Что он Василий Александрович, узнала много лет спустя. Для нас, детдомовцев, он просто был Кочетовым.
- Кочетов идёт! Кочетов! - кричали мы, завидев идущего бод¬ро, быстро по площади к детскому дому темноволосового, с чистыми, ясными глазами, среднего роста, всегда в чёрном костюме, в белоснежной рубашке инспектора. Ждали мы его, как самого близкого человека, друга. Приезжал он к нам нельзя сказать, что редко. Его приезд для нас - настоящий праздник. Спешил не к директору, а к детям, не в директорский кабинет, в жилище детей.
- Встали в круг! Полетели! Полетели! Ласточка летает, скворец... корова. A-а, вот ты попался, - говорит Кочетов. Достаёт из кармана леденец, карамель или ириску, протягивает сладость «виновнику».
- Пляши. Что умеешь делать? Спой, расскажи стихотворение. Ой, какие вы хитрые! Сейчас по-другому проверю вашу внимательность: кто ошибётся, выйдет из игры; кто останется, тот получит приз.
Приз лежал в чемоданчике, который Кочетов ставил тут же в коридоре, где играли. Мы знали, что этот чемоданчик богат леденцами, книжками, игрушками для самых маленьких, альбомами для рисования. Веселье, шум, гам. Горн на обед - Кочетов идёт в столовую вместе с нами. По детскому дому дежурит Зоя Ивановна, она в это время в гостях у Марии Александровны, сидят за чашкой чая, беседуют. Горн им помешал.
- Идите, Зоя Ивановна, идите в столовую, а то они там натворят что-нибудь. Завтра банный день. Кто после Вас дежурит, Зоя Ивановна? - интересуется директор.
- Маргарита Яковлевна.
- Хорошо. У неё порядок. В банный день с детьми хлопот много.
Зоя Ивановна удивилась, когда в столовой увидела инспектора, обедающего с ребятами. Кочетов ел, как и все, суп без картошки, но с капустой, котлету с вермишелью. Тётя Даша потчевала:
- Кушайте, ешьте. Приятного аппетита!
Такая тишина! Нарушают её стук ложек о тарелки и детский шёпот. Кочетов поблагодарил тётю Дашу и дежурных девчонок за вкусный обед, поздоровался с Зоей Ивановной, отправился в кабинет директора. Кто-то успел предупредить Марию Александров¬ну о Кочетове. Она сидела у себя, ждала инспектора. Знала, что Кочетов не смотрит на бумаги, пишет справки о состоянии воспитательной работы по-своему. Он сам видит, уже увидел, что одежда на детях грязная. Простыни, наволочки на подушках чуть ли не серые, покрытые синими одеялами. Зато в комнатах полы чистые, их моют девочки из старшей и средней групп. У старших мальчиков уютно. За чистотой и порядком следят сами.
Кочетов навестил нас ровно через месяц, в начале учебного года. Мы поняли, почему. На этот раз он не стал играть с детьми, незаметно прошёл к нам в комнату, сел за учебный стол, пригласил нас.
- Девочки, расскажите по порядку, что же произошло у вас вчера, Может, вы сами виноваты. Сознайтесь, честно расскажите мне.
- Да, виноваты. Она тоже виновата.
- Кто она?
- Зоя Ивановна. Дуся, рассказывай, - обращаюсь я.
Зоя Ивановна Козлова приехала в Вятское из Куйбышева. Думаю, что в детский дом она попала совершенно случайно. Было ли у этого человека соответствующее образование, это неважно. Педагогом, я считаю, рождаются. Если нет таланта врождённого, им становятся, накапливая ежечасно, ежедневно опыт работы воспитателем.
Зое Ивановне доверили мальчишек младшей группы, беззащитных, хрупких, которым нужна подсказка, помощь, поддержка, которых надо учить всему.
Лёня Иванов, хоть лопни, не решит ни одной задачи.
- Реши сам, бестолочь! Не списывай! - кричит на Лёню Зоя Ивановна, ударила по голове.
- Ай, не списывал я ни у кого, сам решил. Больно! Не надо! Больше не буду.
- Это ты, Лёня, рубашку у костра спалил? Ты? Завтра мне надо сдать бельё кастелянше. Вместо твоей рубашки что буду сдавать? Вот тебе! Вот тебе!
Из соседней комнаты старшие девочки слышали ругань и плач. Дуся не выдержала, побежала к соседям. Открывает дверь - видит: все мальчишки стоят вокруг стола, а Лёня - в углу, плачет, рукавом вытирает слёзы.
- Закрой дверь, что тебе надо? Черемиска, закрой дверь! - зло своё Зоя Ивановна срывает на Дусе.
- А ты кто? Козёл? - отвечает Дуся.
- Ах, ты! Ты меня обозвала!
И ты меня обозвала. Первая оскорбила меня. Я марийка, не черемиска.
На крик Дуси подошли другие. Малыши, осмелившись, налетели на свою воспитательницу.
Вы обзываетесь! Вы! Вы!
- Бестолочи! Бестолковые! Все вы тут такие, отбросы несчастные! - взбесилась Зоя Ивановна, затем скрылась в воспитательской комнате, заперлась.
Не тут-то было. Весь детдом встал на дыбы. Нашёлся мел, в ход пошли палки. Кто бьёт палкой по двери комнаты воспитателей, кто пишет на стене, на полу. «Козёл! Козёл!» - слышится крик в коридоре. Сломался дверной замок. Зои Ивановны в комнате нет, она сбежала - окно-то выходит прямо на террасу.
С той поры Зои Ивановны в детдоме никто не видел. Мы, несколько человек, получили по выговору от Кочетова, директора детдома, детского совета.               
                ГЛАВА 8, повесть "ПО УТРЕННЕЙ РОСЕ".