Зачем

                "А помирать то ведь надо. Смерть не картошка."
                (А.П.Чехов "Жена")

                "Запросто могу представить себя лежащим в
                гробу."
                (Вячеслав Пьецух, литератор)

                Смотрите ли вы на туалетную бумагу прежде
                чем, после использования, бросить ее в корзину?
                (Из вопросника психоаналитика) 
               
     В глаза смерти лучше не смотреть, внешне смерть редко привлекательна.    Умереть красиво и чистоплотно может получиться в эпицентре ядерного взрыва. Или когда у астронавта, вышедшего в открытый космос, оборвется страховочный тросик. С натяжкой, но можно полюбоваться падающим в океан пассажирским авиалайнером.
     Чаще смерть  -  зрелище жуткое. Но недоумения вызывает еще больше. Беспокоит и повисает в воздухе вопрос – зачем?
     Вячеслав Пьецух, литератор, прихвастнул как-то развитым воображением. Легко, мол, представляет себя лежащим в гробу.
     Я представил себя на столе патологоанатома.  Жутковато, конечно, но недоумения присутствует больше.  Томит вопрос - зачем?

                Оливье

     Мне было лет девять или десять. Июнь выдался жарким и каникулы мы проводили на берегу реки в километре от городка. В тот день солнце особенно припекало и слепило глаза.
     C утра мама приготовила салат. Картофель, маринованные огурчики, докторская колбаска. Зеленый горошек, cметанка. Очень вкусно.
     Я не стал ждать пока салат остынет в холодильнике, поел как есть, отцепил своего пса Тумана и мы помчались к реке. 

     В детстве меня отпускали одного, всегда и куда угодно. В семилетнем возрасте я едва не утонул в реке и научился плавать. Слетая с крутого берега реки на лыжах, налетел на пень, кубарем скатился на лед и ничего себе не сломал.
     Однажды все-таки провалился под лед, но выбрался на берег и долго ходил, обрастая льдом, вокруг нашего дома. Боялся, что поколотят обледенелым валенком. Валенком не поколотили. Наоборот, дали выпить грамм тридцать коньяка и уложили в постель. Я даже не простудился, ничего меня не брало.

     Мы подбежали к берегу. Я уже на бегу снял рубашку - побыстрее нырнуть в
прохладу реки, но не нырнул. И никто не нырял.
     Загорающие обсуждали непонятный предмет, проплывавший метрах в десяти от берега.
     Мальчишки метали в предмет камнями и никак не могли попасть. Я тоже метнул и попал. На поверхности появилось припухшее лицо фиолетового цвета. Лицо ушло под воду и на поверхности обозначились белые, как снег, пятки.
     Нашелся смельчак и спокойно вошел в воду. В несколько махов достиг тела, схватил за шиворот и вытащил на берег солдатика срочной службы в гимнастерке без ремня и в галифе без сапог и портянок.            
     Одуванчики еще не обратились в белый пух и нарядно желтели на зеленой травке вокруг тела. Над одуванчиками кружился шмель. Накружившись,шмель присел солдатику на лоб.
     "Утоплый труп мертвого человека", - вспомнился весельчак Антон Павлович Чехов. На время каникул мы получили список литературы для прочтения, я как раз закончил юмореску "Унтер Пришибеев".      
     Зачем все это? Мое детское сознание не принимало событие и требовало ответа. Но ответа не было.
 
     Купаться всем расхотелось, мы с Туманом тоже вернулись домой. И еще я разлюбил салат "оливье".

 
   
                Пионерский лагерь
    
     Мне пошел пятнадцатый год и в пионерском лагере в меня влюбилась пионервожатая Наталья Николаевна, студентка педагогического института.
     Влюбляться в лагере было не в кого, единственный взрослый мужчина, физрук Николай Иванович, был стар и толст. Секундомер на шее Николая Ивановича не висел свободно, а лежал на животе.
     А как хотелось любить! Голова кружилась от солнца, запаха хвои соснового леса и еще от чего-то.
     Кухонной девушке Насте тоже хотелось любить. Настя ждала моего дежурства на кухне и, дождавшись, входила в помещение, где я нарезал хлеб. Закрывала дверь и накидывала на дверь крючок. Затем молча подходила ко мне и прижимала грудью к стене.Я бледнел, а Настя начинала хохотать, как дурочка. Нахохотавшись, убегала.
     Наталья Николаевна, уложив всех спать, выключала в палате свет и присаживалась ко мне на кровать - рассказать перед сном какую-нибудь историю. Что бы мы побыстрей уснули.  На ночь в моде были истории пострашней, про "черную руку" и другие кошмары. Рассказывая, Наташа гладила меня по лицу и никто в темноте этого не видел.
     Однажды, на очередном дежурстве, я мыл в палате пол. Швабры не было, мыли руками, ползая по полу на четвереньках. Наталья Николаевна вошла в палату.
     - Давай помогу.
     Отобрала у меня тряпку, прополоскала в ведре и принялась домывать. Заползла с тряпкой под кровать.
     - Смотри, как нужно мыть,- объясняла Наталья Николаевна из под кровати.   
     Я не видел, как нужно. Под кроватью я мог видеть только обтянутые спортивными брючками Наташины ягодицы.
     Я сидел на полу и думал о ягодицах воспитателя нашего отряда Тамары Георгиевны, преподавателя русского языка и литературы. Только они почему-то кружили головы ребятам нашего старшего отряда. 

     Раз в неделю нас выводили в поле рядом с лагерем для прополки посаженной на поле редьки. Мы ползли по бороздам, а по полю  вдоль борозд ходила Тамара Георгиевна в тесном купальнике и босоножках на высоком каблуке.
     Углядев небрежность в работе, Тамара Георгиевна подходила с разгильдяю и наклонялась. Показать, как правильно дергать сорняки. При этом придерживала ладонью тесный бюстгальтер, чем нас, пятнадцатилетних парней, просто сводила с ума.

     Мы добрались уже до середины борозд, когда на дороге, пролегавшей вдоль поля, что-то пошло не так. Из-за деревьев вдоль дороги повалил дым и там громко заговорили. Тамара Георгиевна направилась на шум, мы тоже побросали борозды и потянулись за ней.
     Посреди дороги на левом боку лежал мобильный кран на базе автомобиля ЗИЛ. Кран заехал левым колесом в яму и упал. Кабина уже догорала и водитель, оставшийся в кабине, перестал кричать. Шевелиться тоже перестал.
     - Метров двести не доехали,- сообщал каждому подходившему зеваке взволнованный мужчина, - Я вылез, а он нет.
     Пахло горелой резиной и горелым мясом.    
      - Всем на поле! - распорядилась Тамара Георгиевна.
     Мы побрели к своим бороздам. Все были потрясены внезапной страшной смертью на наших глазах. Но, странное дело, ягодицы идущей впереди Тамары Георгиевны, как ни в чем не бывало, так же продолжали ошеломлять и потрясать. И даже более, чем запах горелой резины позади.

     Я брел к полю и вопрос "зачем это" уже не сильно занимал меня. Я уже начинал догадываться, что смерть - это не зачем-то, а просто так. Низачем.



                Ульи

     В гараже моего приятеля Коли Егорова стояли два пчелиных улья и только место зря занимали.
     - Да выкинь ты их к черту,- давал я Коле совет.
     Но Коля все откладывал, хватало и других забот.    
     - У меня лейкоз,- любил напомнить Коля, когда мы пили пиво у него в гараже. - Скоро, наверное, умру.   
     И давал потрогать увеличенные лимфоузлы на шее.
     - Лимфоцитоз, - объясняла Колина подружка Наташка Иванова.
     Наташка  Колю обожала, ходила за ним хвостом и увязывлась даже в гараж, полюбоваться на Колю. И ульи ей мешали.
     - Выкинь ты их к черту,- просила Наташка,- диван лучше поставь.
 
     Наконец, Коле это надоело. Он решил отвезти ульи на дачу, с глаз долой,
километров за сто от города. А взамен привезти  старую тахту. Для такого дела я одолжил багажник на крышу. По дороге Коля заехал на вокзал и взял двух попутчиков, заработать на бензин. Да и скучно будет одному в пути.
     На трассе Петербург-Москва  Колю попросили остановиться, пристрелили из обреза охотничьего ружья и сбросили  в придорожную канаву. Туда же побросали ульи и уехали по своим делам.
     За неделю, пока их не поймали, ребята настреляли еще пять человек. Позже пристрелили и их самих, по приговору суда. В общем, никто в той поездке не заскучал.

     В канаве Коля пролежал дней десять и хоронили его в закрытом гробу.
Я кидал лопатой землю на крышку гроба, рядом плакала Наташка:
     - Вместе ехать собирались. Он поехал, а я нет.
     - Колю мы сейчас закопаем,- утешал я Наташу,- а тебя нет.
 
     Вот ведь как получается: думаешь - лейкоз, а выходит - пчелиные ульи. Ожидаешь - будет долго, мучительно и тихо, а выходит быстро и со стрельбой.

     Вопрос "зачем это" давно перестал меня занимать. И так понятно, что ни зачем.
     Занимать стал другой вопрос -  я то жив еще, зачем это? И ответ тоже был - да просто так, низачем. Но жить хочется.
      
 




               

               


Рецензии
Не поняла почему в пионерском лагере "палата "? А что касаемо смерти, так то всегда надо иметь для Харона ....неведомо где и когда. Спасибо.

Кошкина Татиана   30.09.2020 21:01     Заявить о нарушении
Не знаю, почему палата. Но точно помню, что называли так спальные помещения в том лагере.

Сергей Попов 9   30.09.2020 21:24   Заявить о нарушении
На это произведение написаны 4 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.