Свободная птица

Посвящается Анастасии и Юрию Хребтовым и всем тем, кто отпускает себя и птиц на волю

   Мое самое яркое детское воспоминание ; птицы. Еще совсем ребенком непрестанно следила за ними с чувственным трепетом и неподдельным восторгом. Как они летают? И зачем? Ведь я, еще совсем крошка, хожу по устойчивой земле, едва переступая с ноги на ногу, периодически падаю. А им там, в небе, и зацепиться не за что. Они волшебны, а я совсем земная, со своими двумя ногами.
   В моем краю водится много птиц; климат, горы и море позволяют здесь жить и кормиться разнообразному числу пернатых. Я в очередной раз убегаю, пока никто не видел, из дома. Недалеко. Через огород и прямо на гору. Там начинается другой, совершенно мне незнакомый мир: царство скал, пряно пахнущих степей, бескрайнего моря вдалеке, а главное – это мир моих крылатых существ, птиц, названий которых я не знаю, да и знать, наверно, не желаю.
  Зачем мне все эти ученые имена, если вокруг столько живой, пронизывающей мою душу крылатой истины? Они парят, и, глядя на них –  безмятежных, абсолютно свободных, парю и я на запредельной для любого человека высоте. На высоте гармонии крыльев, перьев и ветра.
  Здесь я ненадолго. Мое отсутствие скоро заметят и поднимут шум; родители беспокоятся, и их можно понять. Да и меня им понять важно и нужно. Нет высот, которые не занимает техника! Я вижу самолеты и вертолеты, но мне они почему-то неинтересны. Птица, пролетевшая мимо, ; вот глубина порыва к воле! Она летит без принуждения, а по собственному выбору, она не может не летать. Ведь полет ; это ее дух, ее материя, это все, что делает жизнь жизнью, а не пустым перетеканием времени из одного дня в другой.
   У меня есть любимцы ; стрижи. Честно признаться, они те еще хвастуны. Их имя мне поведал дедушка. Он их недолюбливает: они похищают с огорода не только насекомых, но и порой уносят только что посаженные в землю семена полезных растений. От него же я узнала, что стрижи часто путешествуют: на зиму улетают в Африку, Индию, иногда даже в Таиланд. Эх, мне так далеко не уехать, не улететь. Вместо крыльев мне нужен загранпаспорт и много денег –  это мне тоже объяснили дома.
   Мои любимцы в наших краях и зимой остаются здесь. Зима у нас теплая, ее почти и нет. Они всегда показываются мне с добычей в клюве. Говорю же: хвастуны, им обязательно нужно похвастаться своим уловом.
Возле меня есть и лес, он небольшой, редкий, что характерно для здешних мест. Растут сосны, но в преддверии Нового Года им особенно тяжело: они частенько остаются без верхушек и веток, а иногда их целиком уносят домой. В лесу птицы другие. Они не боятся говорить. Реже летают.
   Я прихожу послушать их песни по выходным дням с самого утра. Они совершенно противоположены моим стрижам: не показываются перед тобой, а лишь поют с макушки какой-нибудь сосны. А петь они умеют так замечательно, что невольно начинаешь петь за компанию. После многочисленных утренних тренировок я научилась немного петь с ними. Это удивило и порадовало близких.
   Я довольна собой не до конца ; ведь я мечтаю летать, а не только петь как птица! Время проходило, и полет мне все-таки удался. Лишь единожды я ощутила нечто близкое к парению птицы: прыжок с парашютом. Это ни с чем несравнимое ощущение ничем не контролируемой свободы и кипения крови от смешанных чувств все же было омрачено не очень удачным приземлением. Растяжение мышц ноги в очередной раз напомнило мне, что я всего лишь двуногий человек, но никак не быстрокрылая свободная птица.
   К собственному удивлению я решила поменять свое укромное тихое полуморское местожительство на крупный город. Здесь мне порой казалось, что внутри меня что-то умирает, и я из огромной, ширококрылой, свободной и решительной птицы постепенно превращаюсь в крохотную, спокойную и, к собственному страху, совершенно переставшую бояться клеток с закрытыми дверцами, пичугу. Теперь я и сама выбирала не то, что нравится, а то, что удобно, стабильно, прибыльно.
   В какой-то момент я проснулась ночью от накатывающего страха. Я задыхалась в самой себе и в своем выборе. В эту секунду во мне умерла или забилась в угол самой надежной клетки моя совсем слабая внутренняя птица. Она больше не летала и не парила во мне; больше не было внутри меня восторга и удивления, что сопровождало меня с рождения. Осталось только молчание, кромешная тишина, в которой лишь я сама в скучной стабильности задаю себе вопрос: «Как мне снова научиться летать душой?».
    Птица предательски молчала внутри. Хоть и знала, как и я, что нужно поменять отношения к миру с взрослого, скучного, потребительского на мир ребенка: восторженный, не принимающий ограничения и следующий лишь зову сердца и свободы. Прочь, моя рассудительность! Прочь все, что значимо и выгодно для общества! Кто я? Как я посмела поменять чувство полета и стремления вслед за птицами увидеть весь мир вокруг и в себе на эту суету и каждодневность?! Правильно, я убила свою волю к полету!
    Одним днем ничего не меняется. Я отправила себя гулять в парк. Он был совсем июньский: жаркий, весь в цветах, красках и детском смехе. Сняв обувь, я осторожно ступила на зеленую сочную траву. Она здесь невысокая, ее стригут и поливают. Ноги ощутили тепло земли, и я взбодрилась.
    Мне вспомнились детские мгновения, проведенные в высоких степных травах на скалистых вершинах, в ожидании прилета моих птиц. В эту секунду я услышала птичий писк. Почудилось, подумала я. Но, открыв глаза, увидела под рядом стоящим платаном птенца стрижа, совсем еще кроху. Он беспомощно лежал на траве и пищал, звал родителей. Родители здесь не помогут. Птенец, выпавший из гнезда, обречен на гибель: его съедят, или он умрет от голода.
   Стриж. Мой любимец. Удивительно, а ведь когда-то я мечтала стать одним из них и беспечно рассекать небесные просторы, лишь изредка касаясь скал и моря. Он городской, как и я теперь. Наверно, не только он, но и его родители никогда не видели моря.
   Осторожно беру малыша на руки. До первого полета ему еще расти и расти. Ну что же, я постараюсь сделать все, что от меня зависит, чтобы этот полет состоялся. Он не просто так появился в моей жизни. Он – напоминание мне о том, что когда-то и я летала в душе и, быть может, смогу взлететь снова.
Ко мне подбежал молодой человек. Он поинтересовался, что случилось с птицей, нужна ли мне помощь с птенцом. Я улыбнулась: хороший человек, наверно, как и я, любитель вольных пернатых. Мы обменялись номерами телефонов, я клятвенно пообещала пригласить его на первый полет нашего общего маленького друга.
   Мой птенец принес мне немало хлопот. Он оказался гурманом: ел только купленных в зоомагазине насекомых. Ест больше тридцати раз в день, поэтому приходится тайно приносить его на работу и кормить. А еще он ужасно общителен: постоянно пищит и требует внимания. Ему не нравится оставаться одному. Так что мы все делаем с ним вместе.
    Время его роста для меня удивительное, он стал мне другом и собеседником, мы вместе мечтаем о полетах. Через два месяца он полностью окреп и даже начал летать по комнате, возвращаясь в клетку за лакомствами.
Время его первого свободного полета стремительно приближалось. Меня беспокоило, что я потеряю своего новоиспеченного, но ставшего мне таким близким, друга уже навсегда: он никогда не вернется – ни одна птица не предаст небо ради клетки. Может, его оставить? Я к нему привыкла, также, как и к своей однообразной жизни.
Нет! Птице ; небо, а мне ; вновь безграничное внутреннее желание летать и умение видеть и чувствовать прекрасное вокруг. Каждому свое.
    Выбрала теплый и солнечный, не сильно жаркий день. Как мной и было обещано, на первый полет был приглашен молодой человек из парка. Он с каждым днем, по неизвестной для меня причине, становился близким и родным моему сердцу. Втроем мы отправились за город. Не хочу, чтобы стриж жил среди цемента, пусть вольно летает среди полей и лесов.
    Прощание было коротким. Выросший птенец, словно в знак благодарности, ненадолго уткнулся в мою руку и, издав стрижиную песню, с легкостью воспарил в небо. В ту самую секунду с ним взлетела и я. Оказалось, для того, чтобы взлететь самому, нужно просто подарить крылья другому. Мой друг в небе, и я порхаю теперь над полями вместе с ним.
    Сегодня я не знаю, где и чем он живет, но отныне я дала себе обещание поменять работу на призвание, квартиру – на творческий храм, выходные – на интересные путешествия, одиночество – на взаимную любовь с дорогим сердцу человеком.
   Да, я вновь птица. Снова смотрю не под ноги, а ввысь, с надеждой увидеть моего друга стрижа, рассекающего голубые просторы. Птицам для полета даны крылья, а мне ; душа. Больше не хочу запирать ее в клетке удобных иллюзий, пусть ликует и парит высоко в мечтах, подальше от серых будней. Да будет мой мир безграничным небом, а вдохновение – попутным ветром! Я снова птица!