Там, где трамваи

                Там, где трамваи

                Моей крестнице Фаине


Эйлад сидел на роскошных коврах в доме Кадира и слушал неторопливую речь Вассамах – красивой, уверенной в себе волшебницы. Кадир в основном молчал, предоставляя жене вести беседы – у неё это получалось лучше. Он не уступал ей в магической мощи, и они были прекрасной парой. Но иногда и они сталкивались с трудностями, для устранения которых им требовалась помощь. Эйлад справился с работой быстро и теперь отдыхал, позволяя плавным речам хозяйки дома обтекать его подобно прохладным водам реки.

Он недолюбливал восточный стиль жизни, ставший последние пару столетий популярным среди магов уровня Зари. Он предпочитал одиночество, и большой дом со множеством слуг, каждый из которых обладает собственным, хоть и меньшим магическим потенциалом, не привлекал его.

Вассамах умолкла, разливая по пиалам шербет, и тогда заговорил её муж:

– Мы с женой благодарны тебе за помощь и хотим сделать твой отдых в нашем доме приятным. У нас в гареме подросла прехорошенькая наложница.

Эйлад приподнял бровь. Они его знали, и отказываться с ходу не стоило – девушка-наложница действительно могла оказаться интересной.

– Её воспитанием занималась Вассамах, – продолжал Кадир, – что само по себе говорит о многом.

«Уж наверняка говорит», – подумал Эйлад. Властная и суровая, Вассамах умела настоять на своём. Требовалось обладать НЕМАЛОЙ РЕШИМОСТЬЮ, чтобы ей противостоять, и девушке-наложнице это было заведомо не под силу.

– И кто же она такая? – чуть усмехнулся Эйлад.

– Ты, вероятно, хотел спросить не это? – хитровато улыбнулся Кадир. – Какая она – вот что тебя интересует?

Эйлад пожал плечами.

***

Её ввели в спальню. Эйлад увидел испуганные большие глаза, тонкую, окутанную лёгкими тканями фигурку, светлую прядь волос, выбившуюся возле округлой, почти детской щеки из-под накидки. Девушка на миг прикрыла глаза и приблизилась. Склонилась, охваченная неподдельным страхом.

Эйлад усмехнулся. Что ж, Кадир и его супруга действительно изучили его вкусы: от девочки даже из-за закрытой двери веяло беззащитностью. Он протянул руку. Вышколенная, девочка прикоснулась к ней своими тонкими пальчиками и, дрожа, поцеловала.

– Присядь, – мягко велел Эйлад и подвёл её к кровати. Обернулся к низкому столику и вытащил из ножен на поясе палочку. Девушка вскрикнула и прикрыла голову руками:

– Не надо! Я же слушаюсь!

Он остановился.

– Я хотел наколдовать тебе немного вина и фрукты. Ты слишком напряжена.

Несколько мгновений она смотрела на него из-под поднятых рук. Потом опустилась на колени и сжалась.

Эйлад вернул палочку в ножны и присел возле девушки.

– Не бойся меня, я тебя не трону. Как твоё имя?

– Алмари, – ответила она тихо.

– Давно ты в гареме Кадира?

– Восемь лет.

– А до этого где была?

– Была в караване работорговца Эелбека.

– А он где тебя взял?

– Подобрал в горах.

Эйлад снова посмотрел на девушку. Меньше всего она походила на горских женщин – крепких и смуглых. Конечно, Вассамах, занимаясь воспитанием юной наложницы, приложила своё магическое искусство и к её внешности, но даже ей не под силу было кардинально изменить цвет кожи или крепость фигуры.

– А до этого где ты жила?

Она закрыла лицо ладонями.

– Я не помню. Где-то далеко. Совсем не здесь.

«Совсем не здесь...» – повторил Эйлад мысленно. Уж это наверняка. Он осторожно «пощупал» её магический потенциал. Помедлил с возрастающим удивлением и «пощупал» снова, уже настойчивее. И понял, что теряется.

– Ты... Откуда ты, девочка? Алмари – твоё настоящее имя?

Девушка взглянула на него сквозь свои тонкие пальцы, не решаясь отвести их от лица. Её страх перед ним был сильнее, чем здравый смысл, иначе она хоть немного бы уже поддалась мягким интонациям его голоса.

– Меня назвала так госпожа Вассамах.

– Ну, а как же твоё настоящее имя?

– Я не помню. Кажется, Наташа.

– Наташа? – повторил он медленно. – Наташа. Разве так называют людей? Нет, не то. Где так называют людей? Из какого ты мира?

– Я не помню.

Да, она действительно не помнила. Но говорила правду. Потому что ещё никогда в жизни Эйладу не встречались люди с нулевым магическим потенциалом. Так же как никогда Эйлад не слышал о мирах, не наделённых магией.

– Так ты совсем ничего не умеешь, Алмари? Ни поднять с пола упавшее, ни открыть окно?

Она осторожно выглянула из-за своих рук и ответила тихо:

– Я кое-что могу. Я вышиваю. И поднять могу, и окно открыть, только руками.

Эйлад кивнул. Долго же ломали себе голову Вассамах и её супруг, что делать со случайно приобретённой рабыней, если магия вообще чужда ей. Что она может? Выполнять работу по дому? Но любая служанка с минимальным магическим потенциалом сделает всё быстрее и лучше. Такой девочке и правда доступно только искусство любви – единственное дело, в котором лучше бы обойтись без магии.

Не удивительно же, что она всего боится! Эйлад попытался представить себе, каково это – жить, если ты слабее всех. Абсолютно всех. Когда каждый может тихонько поднять палочку или просто пожелать – и с тобой произойдёт всё, что угодно. А шутников и недоброжелателей среди многочисленных обитателей дворца, а тем более гарема, более чем достаточно. И ты никогда не знаешь, что и откуда на тебя прилетит, и совершенно беззащитен. Что можно противопоставить магии, если сам ею не обладаешь? Физическую силу? Ха-ха...

А он давно устал от сильных, непобедимых женщин, рядом с которыми чувствуешь себя не больше, чем боевой единицей...

Эйлад бережно отвёл руки Алмари, всмотрелся ей в лицо, в глаза.

– Хочешь уйти отсюда со мной, девочка? Я очень сильный маг, люблю путешествовать. Но у меня есть свой дом, где ты будешь в безопасности. Тебе нечего будет бояться рядом со мной. Я смогу о тебе позаботиться.

***

Костёр горел ровно и высоко. Синяя прозрачная ночь ещё только сходила на землю, тонкий серп луны светился среди ярких, как бриллианты, звёзд нежным золотом. Напоённый ароматами трав и наполненный цвирканьем цикад воздух был лёгок и тих. Сидя возле огня, Алмари вдыхала эту ночь. После одурманенных тяжёлыми благовониями комнат гарема ей казалось, что она очутилась вдруг в раю, прекрасном и благодатном.

Нет, она не забыла, что этот мир переполнен угрозой, имя которой – магия. И всё-таки ей было сейчас удивительно хорошо – посреди этого огромного луга, в центре сгущающейся дивной ночи.

Её хозяин стоял, прислонясь к дереву, в круге света от костра, и она осторожно любовалась его лицом и фигурой: выше среднего роста, волосы тёмные, немного не до плеч и слегка вьются, ни усов, ни бороды, а глаза – ах, какие это были глаза! тёмные, глубокие, они смотрели на Алмари изучающе, но по-доброму. Время от времени, он, прищурившись, окидывал быстрым взглядом пространство вокруг и тогда они на миг становились жёсткими, потом снова обращались к Алмари.

Но она ещё не смела с ним разговаривать, не доверяла его неизменной доброте.

Они покинули дворец Кадира на рассвете и весь день шли – сначала по большим дорогам мимо полей и редких деревенек полеводов, потом почти ненаезженным просёлком, а к вечеру совсем уже тропками, пролегающими через рощицы и луга вдоль медленной речки. Поначалу Алмари шла рядом со своим новым хозяином, потом он увидел, что она уже не держится на ногах, и наколдовал ей бегущую низко над землёй лодочку с небольшим креслом посередине.

Один раз на них напали. Кто – Алмари понять не успела. Она только увидела метнувшуюся сверху тёмную массу. Крикнув от ужаса, Алмари сжалась, её хозяин выхватил палочку, на конце которой вспыхнул яркий малиновый огонёк, и чудовище разлетелось на клочки дыма, быстро растаявшего в воздухе.

– Не бойся, – невозмутимо сказал хозяин, – это всего лишь энергер – сгусток тёмной магии.

Она не посмела ни о чём спросить. Но теперь, посреди открытого луга, где сразу за спиной собиралась ночная темнота, она невольно видела, как иногда прищуривается её хозяин и бросает вокруг короткие прицельные взгляды. А ведь близилось время сна...

Он наколдовал еду, и та возникла среди травы на золотых блюдах, в хрустальных бокалах засветилось таинственной глубиной вино. Движением руки он пригласил Алмари разделить с ним трапезу. Алмари несмело улыбнулась. Они делали несколько коротких остановок в течение дня, и она уже немного освоилась с его благородными, радушными манерами.

– Вся эта провизия – походная. Прежде чем отправляться в путешествие, я наготавливаю её впрок, чтобы не возиться с приготовлением на привалах, – стал пояснять он, завораживая её своей улыбкой. – Я люблю путешествовать налегке, в дороге мне не надо ничего, кроме палочки.

Он подал ей кусок жареной оленины и запечённый в золотистой корочке картофель.

– Спасибо, господин, – сказала Алмари тихо.

– Моё имя Эйлад, девочка. Отчего ты постоянно молчишь? Разве у тебя нет ко мне вопросов?

– У меня много вопросов, господин Эйлад, но я не могу решиться...

– Попробуй.

Она не посмела отмалчиваться.

– Отчего вы идёте весь день пешком, господин Эйлад? Разве верхом на лошади вам не было бы удобней?

– Мне нравится идти пешком. А наколдовывать себе лошадь и снова превращать в камень... жаль бедное животное. Наверняка это безумно неприятно.

Алмари чуть улыбнулась: доброта хозяина трогала её.

– А какую работу вы выполняли для господина Кадира и госпожи Вассамах?

– Хм... – слегка запнулся Эйлад, – ты знаешь об этом?

– Да, госпожа Вассамах говорила, кому меня отдаёт.

– У них завелась тёмная сущность в гротах возле дворца. Эти гроты – настоящие катакомбы и искать там сущность – всё равно что встать и повернуться к ней спиной. А меня тёмные твари находят сами. Остаётся только разделываться с ними.

Алмари зябко поёжилась. Эйлад увидел это и улыбнулся:

– Чего в тебе нет, это тяги к приключениям и авантюризма. Оно и понятно, ты никогда не знала безопасности.

– А у вас есть враги?

– Враги, конечно, есть, но не такие, которые станут преследовать меня по всем мирам. Просто тёмные силы как магнитом притягиваются к носителям светлой магии.

Он вдруг подошёл, поднял её на ноги и обхватил рукой, крепко прижав к себе. Стремительно разворачиваясь вместе с ней, он уже выхватил из ножен палочку, раздался грохот, ослепительная вспышка осветила темноту, хриплое рычанье и крупные клыки, лязгнувшие рядом, новая вспышка света, грохот, словно обрушилась скала, и клацанье пасти, ещё один удар со вспышкой, какое-то движение, в которое была вовлечена вместе со своим хозяином Алмари – и наступила тишина. Только проскребли по траве сильные когти.

– Присядь. И закрой глаза, пока я его уберу.

Голос хозяина прозвучал ровно, даже его дыхание не было учащено. И снова цвиркали вокруг цикады.

– Что это? – всхлипнула Алмари. Почти у её ног возле самого костра лежала какая-то тварь, огромная, как несколько коровьих туш.

– Тиркон. Родственник дракона, только помельче.

Эйлад ткнул в сторону туши волшебной палочкой, и Алмари быстро зажмурилась. Она не хотела видеть подробности. Ей вдруг представилось, что её хозяин мог быть сейчас убит. И что стало бы тогда с ней? Она просто не добралась бы назад до дворца среди всех этих энергеров и тирконов.

– Ну, перестань, – с улыбкой сказал хозяин, обнимая её за плечи и подавая в дрожащие руки бокал с вином. – Выпей и забудь об этом.

Она посмотрела на него с недоумением. Он был совершенно спокоен, словно ничего и не произошло. Это внезапное нападение было для него ничего не значащим эпизодом, мелочью, о которой не стоило помнить.

– Тебе нечего бояться рядом со мной, – сказал он, не отводя от неё взгляда.

– Но на вас так и будут нападать! – всхлипнула она.

– И что же? Я веду такую жизнь, какая мне нравится. И я всегда смогу тебя защитить.

– Всегда нельзя побеждать.

– Отчего? Мне двести тридцать два года. Я ещё ни разу не проиграл ни одной битвы, и мой потенциал растёт.

Но Алмари всё ещё была слишком напугана.

– Мне не выдержать, здесь слишком опасно!

– Ну, ну, девочка! Разве в твоём мире не было каких-то ежедневных, постоянных опасностей? Наверняка, таковые были. Без этого не существует ни один мир.

– Были. Трамваи, например. Было опасно переходить улицу, мама всегда брала меня за руку.

– Значит, она могла тебя защитить? И если бы ты не попала сюда, ты спокойно жила бы среди своих опасностей, не замечая их.

– Там я смогла бы сама, а здесь...

– А здесь ты сможешь со мной. Ну, посмотри, разве ты пострадала?

– Нет... но очень страшно.

– Ешь. И я наколдую вокруг нас защитную ауру. Через неё никто и ничто не пробьётся, пока мы спим.

– А потом?

– А потом я буду снова начеку.

***

Эйлад пришёл на рассвете. Алмари не спала, поджидая его: он старался навещать её в это время, чтобы вместе встретить зарю.

Он создал ей тёплую накидку, и они вышли из мраморного грота в сад.

Птицы щебетали на все голоса, зябкий утренний воздух был душист, и в нём разливался нежный аромат цветущих роз – Эйлад ещё год назад наколдовал для неё пышные розовые кусты вокруг грота, белые, красные, голубые, жёлтые и тёмно-бордовые. Алмари проводила среди них часы, сидя с пяльцами на скамейке под сенью старых яблонь.

Она не захотела жить в доме, крыша которого виднелась в глубине сада из-за крон деревьев. Роскошные комнаты напоминали ей комнаты гарема, и Эйлад создал для неё этот мраморный полупрозрачный грот на краю сада. Неподалёку журчал фонтан. За ажурной оградой пологий обрыв спускался к пойме реки, синей под бескрайними небесами. Над ней проносились речные белые чайки, а высокий берег был изрыт норками ласточек-береговушек.

Заря разгоралась. Чёрные деревья и кустарники в пойме обретали зелёные оттенки, от реки поднимался лёгкий голубоватый туман, и небеса окрашивались во всё более насыщенные цвета. Над горизонтом за рекой показалось солнце, густо-малиновое, неяркое. И небеса расцветились! Оттенки плавно переливались одни в другие: малиновый переходил в тёмно-розовый, тот становился оранжевым и сменялся жёлтым. Туман заклубился перламутром, река обрела нежный розоватый оттенок. Наконец глаза не выдержали яркого блеска, и Алмари отвернулась.

– Эйлад, скажите, – спросила она, – почему ваш магический уровень называется уровнем Зари? Это как-то связано с тем, что на вашей палочке всегда вспыхивает красный огонёк?

Он улыбнулся:

– Малиновый. Уровень силы мага всегда можно увидеть – это цвет огонька на конце его палочки. Я принадлежу к Магам Зари. Есть маги Небес, Моря, Леса. Уровней много. Чем насыщеннее цвет огонька, тем больший потенциал у мага.

– У моих прежних хозяев огоньки тоже были красными.

– У них – рубиновые. Немного менее насыщенные. Они не отвергают для себя тёмных искусств, и это не даёт им подняться выше. Но они прибегают к ним редко и понемногу. Согласись, твоя хозяйка была с тобой не добра.

– Ну... да, – вынуждена была признать Алмари. – Ей... и госодину Кадиру, простите, нравилась власть над нами. Эйлад, а вы ничего не выяснили о моём мире?

– Нет. Мне иногда уже кажется, что такой, абсолютно немагический мир просто не может существовать.

– А как же я? – улыбнулась Алмари. – То есть мои воспоминания – это только сны, и я родилась где-то здесь?

– Тоже нет, – ответил Эйлад, хмурясь. Он проводил много времени в размышлениях над этим. – Магический потенциал зависит не от способностей новорождённого, а от силы тех, кто находится в момент рождения рядом. Чем они сильнее, тем сильнее будет и потенциал ребёнка. А хоть один-то маг обязательно присутствует рядом с новорождённым – его мать. А вероятнее всего, и отец.

– Тогда откуда же я?

– Меня сейчас гораздо больше интересует не это.

Перед лицом восходящего солнца он обнял её за плечи и сказал:

– Послушай меня, девочка. Мы, маги, можем жить очень долго. У нас почти нет старения, мы легко излечиваем болезни. Но в связи с этим дети у нас рождаются только если где-то умирает маг. Тогда для ребёнка освобождается место. И кому из потенциальных родителей повезёт – неизвестно. У меня никогда не было детей. Боги наверняка дадут мне наследника, когда у меня будет близкая мне женщина. Я хочу, чтобы этой женщиной стала ты.

Растерявшись и немного испугавшись такого предложения, Алмари пробормотала некстати:

– Но я ведь не обладаю магическим потенциалом.

– Это неважно. Даже если рядом с нашим новорождённым ребёнком окажусь только я, этого будет достаточно – я очень сильный маг. Кроме того, я постараюсь приманить единорога – они добры и обладают огромным потенциалом.

– Но я... – в страхе пролепетала Алмари, – я... Здесь так страшно! Помните ту тварь, которая забралась в сад к самому гроту?

– Ну, разве я не оказался рядом в то же мгновение?

– Наверно, я не умею доверять... – прошептала Алмари. – Я не хочу, чтобы мой ребёнок подвергался такому ужасу! На нас двоих ваших сил не хватит!

– Во-первых, хватит, – мягко улыбнулся Эйлад, – а во-вторых, мой ребёнок станет сильным магом, и, следовательно, ему мало что будет грозить в этом мире.

– Если у меня будет ребёнок, я хочу жить с ним дома! Там, где трамваи и никакой магии!

– Ты не привыкла к тому миру и едва ли уже освоишься.

– Я освоюсь!

– А если я его не найду? Ты предпочтёшь дожить свою жизнь до конца, так и не став ни женой, ни матерью?
Алмари смутилась. Она вовсе не хотела этого.

– Я с радостью растила бы вашего сына, – призналась она, – чтобы он играл здесь на свободе. Но стоит мне только вспомнить, что здесь за мир, и... А уж быть женой – вы ведь сами никогда не предъявляли прав на меня, я не жена вам и даже не наложница.

– А если предъявлю? – негромко спросил Эйлад.

Она бесстрашно взглянула ему в глаза:
– Я скажу вам да! Потому что вы лучший!

Она замолчала, поняв, что из этого следует.

– Я боюсь, – прошептала она. – Я могла бы растить вашего ребёнка там, где трамваи...

Он чуть пожал плечами.

– Эйлад, а почему вы не предъявляли этих прав на меня до сих пор? – выговорила Алмари кое-как. – Ведь вы – мой хозяин.

– Хозяин? – чуть усмехнулся он. – Разве ты рабыня?
– Только не для вас!
– И ни для кого другого. Ты очень юна, Алмари. Сколько лет тебе было, когда ты оказалась в этом мире?
– Не помню. Я собиралась уже ходить в школу, но...

Он кивнул. Солнце поднялось и заря погасла. Туман рассеялся, на траве россыпью бриллиантов вспыхнула роса. Небо поголубело и из его высот упала вниз трель жаворонка. Они вернулись к гроту, присели рядом под любимыми яблонями Алмари.

– Я нашёл работорговца Эелбека, который девять лет назад подобрал тебя в горах, – заговорил Эйлад. – Но он не смог сообщить мне ничего важного. Ты была одна, голодная, замёрзшая – и напуганная. Вот и всё. Но я намерен найти то место и обследовать его. Возможно, там обнаружится какой-то проход. Ты сама точно ничего не помнишь о своём переходе?

– Нет. Помню только самого Эелбека – такого жуткого, мрачного... Он даже волшебной палочкой никогда не пользовался, всё случалось по одному его желанию.

– Это не такая уж редкость. А последний миг там, в своём мире, ты тоже не помнишь?

Алмари помедлила.

– Мне трудно сказать, – ответила она с запинкой. – Мы переходили с мамой улицу, и вдруг что-то сверкнуло, мама упала. А возможно, это только сны. или я всё придумала. Это важно?

– Знать бы... – пробормотал он.

– Эйлад, а если вы пойдёте туда, вы возьмёте меня с собой? Может быть, я на месте смогу что-нибудь вспомнить?

– Если там есть проход, я найду его и один. Но тебя возьму. Отчего ты не соглашаешься оставаться, когда я ухожу? Защитная аура здесь выставлена постоянно, да и я являюсь сразу же, где бы не находился.

– С вами надёжнее, – прошептала она.

– Разве тебе не скучно целыми днями в саду?

– О нет, здесь хорошо!

Эйлад улыбнулся и обнял её, прижал к себе.

– Ведь ты любишь меня, девочка. Отчего же тебе не стать здесь хозяйкой?

– Что это за хозяйка, если она ничего не умеет?

Он бережно провёл ладонью по её волосам:

– Я прожил много лет и научился понимать, что главное, а что второстепенно. Когда сил слишком много, их надо с кем-то делить. Я хочу, чтобы моей женой была ты – нежная, искренняя. Ты даёшь мне возможность заботиться и любить.

– Вам и правда надо иметь детей. Эйлад, отчего их у вас не было?

Он помедлил и покачал головой, отказываясь говорить об этом.

– А жёны у вас были? – начиная понимать, спросила Алмари.

Он нахмурился:

– Да!

Алмари прижалась к его груди, сострадая ему – непобедимому и надёжному, и впервые сама желая его защитить.

– Эйлад, если я и правда такая, как вам нужна, то я стану вашей женой!

На его лице появилась медленная улыбка – сначала через силу, потому что он ещё был в неприятных воспоминаниях, а потом посветлевшая.

– Мне нравится твоё настоящее имя, Алмари. Хочешь, иногда я стану называть тебя им?

Алмари размышляла некоторое время.

– Да. Пожалуй, мне бы этого хотелось.

– Наташа... – проговорил Эйлад, вслушиваясь в звучание этого имени, и повторил: – Наташа!

***

Узкое плато лежало над маленькой долиной, с одной стороны – крутой каменистый скат, с другой – высокие склоны, уходящие куда-то в поднебесье. Жиденькая трава, пронзительный ветер, холод. В одном месте на это плато спускалась довольно наезженная дорога, пересекала его и уходила в долину. Здесь было до того бесприютно, что хотелось прижаться к скале, лишь бы избавиться от ощущения неустойчивости.

Эйлад и Алмари перенеслись сюда из-за перевала, к которому поднимались пешком. Сейчас Алмари была не той слабой, не привыкшей к свежему воздуху и движению девочкой, которую забирал из гарема Кадира Эйлад. Долгие странствия с Эйладом закалили её, да и постоянная жизнь в саду сделала своё. Она легко проходила большие расстояния, и только путь в гору утомлял её заметно быстрее.

Эйлад выпустил Алмари из своих объятий, в которых держал во время перемещения. Они долго осматривались.

– Это здесь? – спросила Алмари.

– Не совсем, – отозвался Эйлад. Ему не нравилось это место. И вовсе не из-за бесприютности, а по каким-то неясным внутренним причинам. – Нам надо спуститься немного по дороге. Ты была найдена там.

Уловив неуверенность Алмари, которую нагоняло это место, он снова прижал её к себе, и они пошли вниз по дороге.

– Как вам кажется, место моего перехода действительно где-то здесь? – спросила Алмари, осторожно ступая рядом с мужем по колее.

– Не знаю... – ответил Эйлад, продолжая внимательно, со своим характерным прищуром поглядывать по сторонам. – Отчего-то я в этом не уверен. Но если твой переход состоялся не здесь, то как ты сюда попала? Одна, безо всего? Если тебя сюда привезли, то отчего бросили? Не убили, чтобы избавиться, не продали, чтобы получить выгоду. Уверен, что ты сама ни за что бы здесь не сбежала, здесь слишком страшно.

– Вам? – резко спросила Алмари.

– Тебе! – мягко усмехнулся Эйлад. – Мне-то чего бояться? Но я, кажется, понял, что не так с этим местом. Здесь когда-то совершилась плохая магия. Или чей-то неудачный эксперимент. И следы этого колдовства сохраняются до сих пор. Закрой глаза – я подстрелю нам мясо.

Алмари быстро зажмурилась. Он редко охотился в пути, но иногда она всё-таки видела, как он нацеливает палочку в какую-то неуловимую дичь, гремел энергетический залп, и, повинуясь движению его палочки, к их ногам падала тушка кролика, какая-нибудь птица или небольшая дикая козочка. Алмари было жалко эти жертвы до слёз, но она знала, что охота необходима ему, чтобы сохранять боевые навыки. Тушка исчезала, на привале возникала снова, и тогда он быстро, действуя опять же одной только палочкой, разделывал и зажаривал её. А готовил он восхитительно!

– Что нужно, чтобы так колдовать? – спросила его как-то Алмари. – Волшебные слова?

О таком ей читала когда-то мама.

– Нет, только желание. Надо точно знать, чего хочешь.

– А для чего вообще нужна палочка?

– С ней сподручнее. Она делает колдовство более направленным.

Они устроили привал на склоне, немного в стороне от дороги. Чувствуя, как ей неуютно, он сразу выставил защитную ауру и создал небольшой шатёр. Вскоре в воздухе поплыл аромат жарящегося мяса, в траве возле подушек, на которых они сидели, появились большие чашки с горячим шоколадом и блюдо со свежей сдобой.

– Вы ничего не нашли? – спросила Алмари, обнимая ладонями горячую чашку.

Он медленно покачал головой.

– Здесь нет прохода. И всё-таки я не ошибусь, если скажу, что грань между нашими мирами ты перешагнула здесь.

– Как это может быть?

– Пока не знаю... у меня странное ощущение, что ты не пришла сюда, а была выброшена. Но я не пойму, отчего.

– Может быть, я оказалась там в какой-то катастрофе или попала под машину?

Он хмыкнул:

– Тогда ты погибла бы или была искалечена – и всё. Нет. Тут что-то другое.

Он размышлял, то молча поглядывая вокруг, то начиная рассуждать вслух.

– Если между мирами есть проход, то он доступен даже тем, кто лишён магического потенциала. Если же прохода нет, то тут нужна магия. Мощная магия. Твой мир абсолютно немагичен. Мой – держится целиком на магии. Значит, они противоположны. Что из этого следует? Что заставило твой мир выбросить тебя сюда? Магия? Внезапно полученный откуда-то извне мощный заряд магической энергии. Тогда тебя могло выбросить оттуда и притянуть, допустим, сюда. Остатки заряда должны были раствориться здесь в пространстве, ты не можешь их удержать... Что ж! Это вероятно. Неясно одно: откуда взялся заряд? Кто мог выстрелить из мира в мир, как я стреляю в куропатку? Заряд должен быть чудовищной силы, и кому надо тратить столько энергии ради того, чтобы выхватить оттуда немагического ребёнка?

– А не мог этот заряд возникнуть сам и быть сброшенным туда, как молния по громоотводу?

– Мог... – пробормотал Эйлад. – Но мы с рождения контролируем энергии... впрочем, если оставить вопросы «кто» и «для чего», то в остальном всё вроде бы верно. А если так...

Эйлад встал:

– Утром мы попробуем совершить такой переход. Энергии у меня хватит, а когда мы вернёмся, она быстро накопится снова. В твоём же мире она не понадобится. Наоборот, будет вредна – с излишками магической энергии нас тут же вышвырнет обратно.

– Но разве вы знаете, где он?

– Ты это знаешь.

– Я? Я ничего не знаю!

– Ты знаешь не разумом. Знает твоя природа. Да, именно так. Давай ужинать и спать. Я – маг Зари, и мне лучше совершать сильное волшебство на рассвете.

***

Сгущались грозовые сумерки, небо потемнело, вдалеке прокатывался гром, и Алмари начинала всё сильнее беспокоиться. Стены мраморного грота в преддверии грозы стали непроницаемы для вспышек молний и громких звуков, над столиком посередине грота зажёгся светильник. А Эйлада всё ещё не было.

Хлынул дождь. Магическая завеса у входа не пропускала воду, но свежий запах мокрой земли и травы вошёл внутрь – Алмари любила его.

Наконец Эйлад появился. Он возник в гроте, чего не делал обычно, чтобы не пугать её. Его одежда была суха, скорее всего, он не был под дождём, сразу переместился из одного помещения в другое. Алмари бросилась к нему – и увидела, что он мрачен и утомлён.

– Что-то случилось?

– Да! – сказал он, обнимая её. От него пахло пылью и чем-то ещё, тревожащим и недобрым. – У меня плохие новости. Плохие даже для тебя.

Она смотрела на него молча, без вопросов. Он сказал:

– Убиты двое магов. И ты их знаешь. Это Вассамах и Кадир. Вассамах тебе не за что было любить, но Кадир был моим другом – несмотря на его нежелание отказаться от некоторых тёмных проявлений. И в любом случае, это убийство – плохой знак. Они вдвоём не смогли противостоять одному противнику. А они были сильными магами.

Алмари взяла у мужа плащ, повесила на крючок. Они прошли вглубь грота, присели за стол. Светильник, повинуясь его воле, поднялся выше, на столе появился поздний ужин. Алмари быстро сервировала стол, но оба не прикоснулись к еде. Тогда Алмари разлила по чашкам чай.

– Что сейчас с их слугами и гаремом? – спросила она.

– Там появились их дети. Как наследники, они всё решат.

Алмари кивнула. Она знала, что для хороших магов, какими являлись, безусловно, дети таких сильных волшебников, материальные блага, как то: дворец, парча или золото, мало что значили. Всё это можно было создавать в любом количестве, следуя только своим желаниям. И главным для наследников было распорядиться людьми, находившимися в повиновении у их родителей.

– Будешь ложиться спать? – спросила Алмари?

Он помедлил и кивнул.

– Да. Надо отдохнуть.

***

Они продолжали этот разговор на следующий день. После ночной грозы рассвет выдался ясным и чистым. Небо посветлело, разливаясь изумительно нежными оттенками алого и оранжевого, первые солнечные лучи вызолотили края лёгких облаков. Алмари и Эйлад, как обычно, стояли у ажурной ограды над обрывом, и река, отражающая зарю, текла, словно ясное пламя. Кутаясь в накидку, Алмари прижималась к мужу и слушала его глуховатый голос.

– Их убил сильный тёмный маг. Мне жаль их! Они были моего уровня, а это означает духовное родство. Но теперь, вполне возможно, ты забеременеешь – погибли сразу двое.

– То есть в моего ребёнка вселится душа одного из них? – спросила Алмари с ощущением, близким к тошноте – она вспомнила характер своей госпожи из гарема и её обращение с девушками-рабынями.

– Нет. Нам дано только раз посетить этот мир. Их души пойдут куда-то в другие миры. В какие – нам неизвестно. А сюда придут те, кого мы не знаем и кого никогда здесь не было.

– Но ты думаешь, что забеременею именно я? На свете много пар, которые мечтают о детях.

– Отчего-то я уверен, что ты. И если это произойдёт...

Эйлад умолк, и Алмари увидела, что он хмурится.

– Тогда мне придётся как следует тебя прятать.

– Прятать? – изумилась Алмари. – Почему?

– Убить мага ради продолжателя рода – преступление страшное. Если у убийцы в результате родится ребёнок, то станет темнейшим. Мало что можно придумать хуже. Маг, решившийся на такое, ни перед чем уже не остановится.

– Например?

– Когда умирает маг, в мире освобождается своего рода магическое пространство. Чем сильнее маг, тем оно больше, понимаешь? Ребёнку с небольшим потенциалом легко найти место своим силам, а если потенциал большой, это непросто.

– То есть, убивая двоих, этот тёмный маг освобождал для своего наследника двойное пространство?

– Вот именно. И ему, понятно, не надо, чтобы это пространство было занято кем-то другим. А убить ребёнка или беременную женщину, тем более лишённую магического потенциала, легче, чем сильного взрослого волшебника.

– Так он будет теперь убивать каждую женщину, которая понесёт ребёнка, пока не забеременеет его собственная женщина?

Эйлад прижал её к себе.

– Боги не дадут родиться темнейшему! Забеременеешь ты. Никому не известно, где твой мир. Никому вообще ничего о тебе не известно. Я один вёл поиски. Поэтому я знаю, как тебя спрятать.

– Но до сих пор ты всегда защищал меня. И мне казалось, как-то легко, играючи!

– Я – один из сильнейших в нашем мире. Мало кто способен со мной потягаться. Но Кадир и Вассамах были почти равными мне. И их было двое.

Алмари уткнулась лицом в плечо своего мужа.

– Значит, теперь ты отпустишь меня в мой мир?

Он придвинул её ещё ближе к себе и горько усмехнулся:

– Разве до сих пор я держал тебя? Ты могла уйти и раньше.

– Нет, ты знаешь. Ты не пойдёшь туда со мной, а как я без тебя?

– И я без тебя! Но теперь придётся расстаться. И пока ребёнок не подрастёт и не войдёт хоть немного в силу, вам надо быть подальше. Но это будет не та разлука, о каких пишут поэты. Я буду приходить. Когда тебе настанет время родить, я заберу тебя сюда. Потом снова верну вас в твой мир. Я немного повращаюсь там, погляжу, как и на какие средства существуют там люди. Мне нужно, чтобы ты вписалась туда так, словно никогда не уходила. Но это будет сложно. Твой мир не приспособлен для магии, он противится ей, старается подавить, исторгает.

– Как же тогда там сможет развиваться маленький маг? Как ему учиться, где тренироваться?

– Я подготовлю для вас территорию, отгорожу её. Создам как бы пространство в пространстве. Вне его он колдовать практически не сможет, но, возвращаясь домой, снова будет обретать свою силу.

Алмари зажмурилась. За годы, проведённые рядом с мужем, она уже привыкла к его постоянной близости и защите. И вот, как-то вдруг, надвинулась разлука.

– Когда мне надо будет уйти?

Он взглянул на неё и улыбнулся:

– Ещё не так скоро. Сначала ты должна забеременеть.

***

Алмари зашла в комнату, прислонилась к косяку.

– Вы когда-нибудь сделаете уборку или нет? Почему я должна повторять по сто раз?

Ранвэй схватил со стола несколько лежащих в беспорядке книг, сунул их не глядя на полку. Аксурона тряхнула пледом над диваном. Но Алмари видела, что близнецы балуются и браться за работу всерьёз не хотят.

– Я скажу отцу! – произнесла она и повернулась, чтобы выйти, но дети повисли у неё на локтях:

– Мы сделаем, сделаем! Смотри, как мы умеем!

Они принялись дирижировать руками, и, послушные их воле, предметы начали взлетать в воздух и расставляться на положенных им местах – не слишком аккуратно, но быстро. И несколько бестолково, то и дело сталкиваясь и падая, и тут же взлетая снова.

Наверное, оттого, что близнецы росли на её руках, она никогда не опасалась их могущества. Они её любили и ни за что не причинили бы ей умышленной боли. И кроме того, если с ней что-то случалось, рядом тут же появлялся отец – не грозный судья, но скорая помощь. Они не привыкли его бояться и рано усвоили, что мать не только заботится и любит, она существует, чтобы быть хранимой и оберегаемой.

Алмари привыкала к своему миру с трудом. После вольных просторов, исхоженных ею с мужем в его мире, этот казался ей перенаселённым и душным. Знакомые Алмари считали, что её муж занимается бизнесом и редко бывает дома; семья много лет провела за границей – этим объяснялось незнание Алмари каких-то элементарных вещей, в связи с этим она была с людьми приветлива, но малообщительна.

Занимаясь непривычной домашней работой, Алмари уставала. По всем делам ей приходилось ездить городским транспортом, потому что освоить вождение машины она оказалась органически неспособна. Её дети заканчивали первый класс, но учились средненько. Из всех предметов они любили только математику и «окружающий мир». Они пошли в отца – у обоих тёмные волосы вились, тёмные глаза смотрели прямо. Оба были крепкими и подвижными. За этой их решительностью и силой мало кто угадывал способность внимательно слушать, запоминать и повиноваться. Общего языка с ними классная руководительница не находила.

Куда больше школьной программы близнецов интересовали их собственные способности, высвобождавшиеся дома. Стараниями Эйлада квартира была звуконепроницаема и защищена всеми способами, которые позволяло сопротивление этого мира. Иногда Эйлад забирал Алмари с детьми в свой мир, и там способности близнецов разворачивались по-настоящему. Счастливые, исполненные нерастраченных сил, дети летали подобно птицам, творя колдовство легко, как воздушные замки. Но, по словам Эйлада, им предстояло прожить в немагическом мире ещё около двух лет.

Алмари нечасто приходилось убирать квартиру. Наблюдая, как мать моет полы, дети рано начали пытаться сделать эту работу по-своему. И, к полному недоумению Алмари, быстро научились достигать того же результата. Они хотели, чтобы пол стал таким же – влажно блестящим и гладким (в смысле – без мусора), и этого оказывалось достаточно. Таким же образом они освоили мытьё посуды, всякие виды чистки и глажки. Требовалось только поставить их в известность о назревшей необходимости этой работы, поскольку сами они подчас этого не замечали. Пробовали они и готовить, то есть создавать в своих тарелках то же, что мать ставила на стол в супнице, но это выходило у них куда хуже. Эйлад объяснял, что умение готовить – многослойное и с ним они ещё испытают много мороки. Уже хотя бы потому, что пшеницу лучше всё-таки вырастить, а яйца забрать из-под кур. Создание сливочного масла из ничего требует таких усилий и энергии, что легче купить его у держащего корову крестьянина – мага средних способностей.

Отец навещал их часто. Перемещение из мира в мир отнимало у него большую часть магической энергии, и это позволяло им ходить вместе гулять – покидать «пространство в пространстве» их квартиры без риска, что его тут же вышвырнет за пределы этого мира. Для обратного перемещения он заранее подготавливал для себя энергетический канал, поскольку энергии для возвращения другим способом у него уже не оставалось. А найти проход между их мирами ему так и не удалось.

***

Они ещё не закончили уборку, когда из прихожей послышался шум возникновения там человека. Эйлад всегда появлялся сразу в квартире, чтобы лишний раз не возмущать энергетику этого мира. Дети радостно побежали в прихожую, Алмари пошла за ними.

У входной двери к ним поворачивался человек.

Алмари ещё не успела увидеть его лица, но уже поняла: это чужой.

Чужой, в защищённой квартире, где до сих пор не бывало неприглашённых!

– Дети, назад! – приказала Алмари.

Оторопевшие от удивления, близнецы отступили к ней.

– Кто вы такой? – спросила Алмари.

На тёмном лице незнакомца появилась улыбка. И Алмари, холодея, узнала его. Это был Эелбек, работорговец. Не произнося ни слова, он доставал из ножен палочку.

– Вы? – сказала Алмари. – Как вы сюда...

И не договорила – с палочкой было что-то не так. На её конце не вспыхнул огонёк! Но этого не могло быть!

Значит, огонёк был, но – непроглядно чёрный! Чёрный не способен издавать света!

– Так вот почему вы никогда не пользовались палочкой! – поняла вдруг Алмари. – Чтобы не выдавать людям своей природы.

Но такой концентрированно чёрный цвет в свою очередь означал, что их незваный гость был сильнейшим из магов. Сильнейшим и темнейшим.

И Алмари вдруг отчётливо осознала: этот человек пришёл убивать!

Она втолкнула детей в ближнюю комнату и отступила туда же. Работорговец последовал за ними и остановился у двери, глядя своей бывшей рабыне в глаза. Он был невысок и двигался всегда слегка согнувшись, его лицо заросло короткой неопрятной бородой, и во всём его облике было что-то устрашающее, такое, что доводило её до ужаса, когда она была ребёнком. Алмари выпрямилась под его взглядом.

– Но отчего ты, могущественнейший из магов – всего лишь работорговец? – спросила она.

Он рассмеялся и раскрыл, наконец, рот:

– Я отвечу тебе так же, как когда-то твой муж: я веду такую жизнь, какая мне нравится! И занимаюсь тем, от чего получаю удовольствие.

– Не сомневаюсь в этом! – сказала Алмари с ненавистью.

Она обеими руками прижимала к себе детей. Они выглядывали из-под её рук, как цыплята, растопырив глаза и недоумевая. Но в их взглядах уже начинало проступать понимание. Их глаза суживались.

Эелбек навёл палочку на Ранвэя. Алмари постаралась затолкнуть сына себе за спину. Но разобравшиеся что к чему дети успели принять собственное решение. Они вместе вскинули руки, и не ожидавший отпора работорговец отлетел головой в дверной проём.

– Папа! – удовлетворённо сказала Аксурона.

Над работорговцем возник Эйлад. Палочка в его руках горела пронзительным малиновым огоньком.

– С балкона! – приказал он детям.

Они поняли его и за руки потащили мать к балкону. Перила разлетелись перед ними, снесённые их единой волей.

В смертном страхе Алмари прижала к себе детей. И закричала от ужаса: она летела на бетонную панель двенадцатиэтажки лицом вниз. Но дети летели затылками! Не зная, как защитить их, она наивно прижала к их затылкам свои ладони.

Удара не последовало. Несмотря на то, что они оказались вне защищённой квартиры, их встретило внизу нечто невесомое. Близнецы твёрдо встали на ноги, Алмари тоже поднялась. Они вместе смотрели вверх. Там звучали громкие голоса, удары, звон стекла. Что-то грохнуло – и на миг наступила тишина. Потом с балкона вывалился Эйлад. Он перевернулся в воздухе и упал на землю сразу на ноги.

Палочка в его руке была обломлена. Он чертыхнулся и сломил ветку с ближайшего кустарника на газоне. Ветка приняла в его руке форму волшебной палочки, на её конце вспыхнул малиновый огонёк.

– Я свернул ваше пространство, и его в нём зажало, как в коконе, – сказал Эйлад, быстро оглядев жену и детей. – Он скоро выберется, и тогда его должно выбросить отсюда. Но нам лучше убраться подальше. Мы натворили такого шума, что сейчас здесь будет полиция. Только разбирательства с властями нам не хватает!.

Вокруг уже собиралась толпа. Люди выставляли вперёд мобильные телефоны, громко переговаривались. Среди них Алмари увидела несколько знакомых лиц – испуганных и потрясённых.

В мире Эйлада они тут же перенеслись бы в другое место, но здесь это было невозможно. Алмари крепко взяла за руки детей; чтобы не привлекать лишнего внимания, Эйлад сунул палочку в ножны. Он был одет в чёрные бархатные штаны и светлую рубашку со свободными рукавами, что выглядело довольно необычно, но приемлемо. Они пробрались сквозь расступившуюся перед ними толпу и завернули за угол дома.

– Бежим! – приказал Эйлад. – В парк, где меньше народа!

Теперь уже дети схватили мать за руки и снова потащили её за собой – она с трудом держалась на ногах после перенесённого ужаса. Эйлад бежал замыкающим. Алмари поражалась своим детям. Наверно, тут сказывалось то, что они и правда принадлежали другому миру – никогда не бывавшие в критических ситуациях, они вели себя так, словно были проверенными боевыми товарищами своего отца.

Но добежать до парка они не успели. Нечто плохо различимое глазом вырвалось из-за крыши их дома.

– Это он! – оглянувшись, сказал Ранвэй.

– Он что, может так колдовать? – выдохнула Аксурона. – Здесь?

– Он вдвое сильнее меня. Поэтому его энергетический запас ополовинен, а не истощён, – пробормотал Эйлад, останавливаясь и доставая палочку. Они были на краю шумной магистрали, где проносились  машины и гремели трамваи.

– Но почему его не выбросит отсюда? – испуганно спросила Алмари.

Эйлад всмотрелся в надвигающееся по воздуху слабо мерцающее нечто.

– Он остался в коконе, и защищён! Надо разбить кокон!

Эйлад шагнул навстречу налетающему мерцанию и направил на него палочку. Раздался залп, прозвучавший невыразительно и тихо. Алмари подумала было, что это шум магистрали заглушил звук, но увидела, как мерцание, словно ничего не случилось, упало на землю в двадцати шагах от них. И только тогда поняла: у Эйлада не хватает сил! Это же поняли и близнецы. Они дружно вырвали свои руки из рук матери и встали рядом с отцом.

Грянул тройной залп, и Алмари кинуло куда-то в пустоту.

***

Она пришла в себя в каком-то странном месте. Была ночь, и звёзды крупно висели совсем рядом. Под ногами стелилась длинная трава. И мир казался ограниченным. Звёзды были не только вверху, но и по бокам и почти что снизу. Прерывисто дыша, она нетвёрдо встала. И поняла, что это место – как будто плоская вершина высокой горы. Холод пробирал до костей. Она тревожно заоглядывалась, ища детей и мужа. Дети жались друг к другу неподалёку. Эйлада не было.

Алмари бросилась к ним.

– Мама? Где мы?

Она упала рядом с ними на колени.

– Как вы?

Они пошевелились, прислушиваясь к себе.

– Нормально. Так где же мы? Где папа?

– Это я спрошу у вас. Ваш отец всегда чувствует такие вещи.

Тогда они встали.

– Это не тот мир, где мы жили. И не папин. Это что-то ещё.

– Что случилось, когда вы выстрелили?

Дети молча смотрели по сторонам. Они не знали.

...Алмари и дети сидели на холодной траве, крепко обнявшись, чтобы согреться. Выбраться отсюда они не умели.

– Ничего, ничего! – подбадривала их Алмари. – Скоро придёт отец. Он ищет нас.

И Эйлад нашёл. Он возник в нескольких шагах. Алмари вскочила, в первый миг испугавшись увидеть не его, но он скинул с плеч подбитый мехом плащ.

– Слава Богам! Укутайтесь, сейчас мы уйдём отсюда.

Алмари быстро обмотала плащом детей. Продрогшие до самых глубин, дети завернулись в него, на несколько секунд забыв даже о матери. Алмари молча смотрела на мужа, пытаясь понять, цел ли он.

– Со мной всё в порядке, – сказал он. – Долго искал вас.

– Но где ты взял так быстро энергию?

– Разве быстро? Встретил зарю. Ну всё, идите ко мне.

Он обнял их, и они переместились.

Теперь вокруг было тепло – это первое, что поняли все трое. Алмари увидела плодовые деревья и узнала сад.

– Сейчас будет завтрак, – сказал Эйлад. – Тогда поговорим.

Не выбираясь из-под плаща, дети с удовольствием бухнулись на скамейку.

– Мама, садись! – позвала Аксурона. – Пойдёшь под плащ?

Алмари с облегчением рассмеялась:

– Нет, уже тепло. Сами выбирайтесь.

Близнецы замотали головами.

Перед ними возник обильно накрытый стол. Все четверо пододвинулись к нему – все были голодны.

Они заговорили через полчаса. Близнецы смотрели на отца с любопытством. Их не меньше, чем Алмари, волновало произошедшее.
– Почему ты не появился в то же мгновение, как обычно? – начала расспросы Алмари.

– Он блокировал ваше пространство, и я не сразу смог в него пробиться, – ответил Эйлад.

– А потом? Отчего мы все упали с балкона как в вату?

Тут в объяснения вмешались близнецы:

– Ну, мам! Немного-то энергии у нас было, сколько её там надо-то?

– А дальше? Вам удалось разбить кокон?

– Да, – заговорил опять Эйлад. – Он не изучал твоего мира и сделал ошибку: попытался выстрелить в нас, и его энергия как по громоотводу скатилась по палочке к вам. Твой мир тут же выбросил вас куда пришлось. У меня был подготовленный канал, и я ушёл в него. Выражаясь языком твоего мира, Алмари, мне нужна была подзарядка. Меня выбросило здесь.

– А что же работорговец?

– Пространственный кокон мы разбили, а энергию он не удержал. В результате он застрял в твоём мире. Выкинуть его, ослабленного, твой мир не сможет, а взять магическую энергию ему там негде. Я вернусь туда, и не один. Не знаю как маги других уровней, но маги уровня Зари не допустят существования темнейшего.

– Но зачем он пришёл? – спросил Ранвэй.

Эйлад скупо улыбнулся.

– Он, видимо, решил, что раз мой ребёнок воспитывается в немагическом мире, то ничему не научился. О потенциале моего ребёнка он, конечно же, прекрасно знал. Он не знал только, что детей у меня двое и они кое-что могут. Он слишком был уверен в себе и напал, не прощупав ваших возможностей.

– И поплатился! – сказала Аксурона.

– Да. Маги знают, что кто-то охотится на жён и детей сильных волшебников, и все настороже. Но ни я и никто другой не предполагали, что это он. Его палочку я увидел вчера первый раз.

– Но если он такой сильный, – спросила Алмари, – то отчего удовлетворился мелкой ролью работорговца?

– Он же сказал: ему это нравится. А роль властелина мира он готовил своему наследнику. Теперь я понимаю, да и ты, я думаю, тоже. Он не подобрал тебя в горах когда-то, а сам и был похитителем. Он – работорговец и всегда продавал детей. Только осторожно. По одному и в разных местах. Но дети не рождаются в нашем мире в таком количестве. Наколдовать их тоже нельзя. А отнимать у слабых магов – это дойдёт и до сильных. И он, видимо, приспособился похищать детей из других миров.

– И однажды наткнулся на мой мир?

– Да, не знаю, каким образом. Проход в твой мир он не нашёл и кинул туда заряд. А мир оказался немагическим. Его заряд вернуло ему с такой отдачей, что я не знаю, как он потом приходил в себя. Но в результате у него осталась ты. Найти покупателя на ребёнка с нулевым потенциалом получилось , надо думать, с трудом. Уверен, что больше к твоему миру он не приближался.

– Пока не понял, что твоя жена – я и, следовательно, искать меня надо там?

Эйлад кивнул. Некоторое время они молчали, обдумывая произошедшее. Наконец Алмари спросила:

– И что же теперь?

– Теперь вам можно остаться здесь насовсем. Больше нет необходимости вас прятать.

Дети радостно встрепенулись. Эйлад накрыл пальцы жены своей ладонью:

– Ты останешься или решишь вернуться туда?

– Я – без детей? Нет! – Алмари опустила голову, собираясь с духом. – Пусть здесь опасно, но...

– Но зато хорошо! – закричали Ранвэй и Аксурона. – Мы будем защищать тебя, мама!

Алмари улыбнулась им:

– Да. Я в этом убедилась. Эйлад, а может быть, я смогла бы постепенно чему-то здесь научиться?

Он медленно покачал головой:

– Магии? Едва ли. Нельзя усовершенствовать то, чего нет.

– Мы все будем заботиться о тебе, мама! – кинулись горячо уверять её близнецы.

Она пожала их руки.

– Ну, по крайней мере, я кое-чему там научилась. И смогу готовить вам обеды. Тяжело сознавать, что ничего не умеешь. – И обратилась к мужу: – Но меня держит там кое-что, ты знаешь. Может быть, ты будешь помогать мне возвращаться туда ненадолго?

– С нами! – тут же вставил своё слово Ранвэй. – Там тоже интересно!

Эйлад посмотрел на жену, озаряя её своей завораживающей улыбкой:

– Твой мраморный грот по-прежнему ждёт тебя, Наташа.

***

Алмари стояла с детьми во дворе многоэтажного дома. Грохот большого города отчётливо доносился сюда. У подъездов с наглухо закрытыми дверями замерли укрытые снегом чахлые деревца. Наконец из ближнего подъезда вышла женщина, в пальто и шапке, с сумкой в руках. Взяв детей за руки, Алмари подошла.

– Здравствуйте, Инна Сергеевна!

Женщина остановилась – немолодая, с той печалью и умудрённостью во взгляде, какие даёт только нелёгкий жизненный опыт.

– Наташенька! – обрадовалась она. – Как давно я вас не видела!

– Мы уезжали. Как ваше здоровье, Инна Сергеевна?

По лицу женщины было видно, что здоровье не очень, но она ответила:

– Да ничего, слава Богу. А это – ваши дети?

– Да. Познакомьтесь: Никита и Лена.

С вежливым наклоном головы Ранвэй и Аксурона сказали «Здравствуйте!». Женщина заулыбалась ещё теплее:

– Здравствуйте-здравствуйте! Как ваши дела?

– Спасибо, хорошо, – ответили оба.

– Вы ведь близнецы? Сколько вам лет?

– Скоро девять.

– Какие хорошие ребята! – снова обратилась женщина к Алмари и вздохнула: – Вас ведь зовут, Наташенька, так же, как мою дочь. И внешне вы на неё очень похожи, я уже говорила. Только она...

– Да, вы говорили, – пробормотала Алмари. – Вы разрешите нам, Инна Сергеевна, как-нибудь зайти к вам в гости?

– Ох, конечно, приходите! С Леночкой и Никитой. Я буду рада!

...Женщина ушла, а Алмари с близнецами продолжала стоять, глядя ей вслед.

– Кто это? – спросил Ранвэй. – Почему ты так хотела, чтобы мы с ней познакомились?

У Алмари защипало в глазах, долго сдерживаемые слёзы наконец прокатились по лицу.

– Это ваша бабушка, – прошептала она. – Я много лет искала её – и нашла.

– Но тогда почему она нас не знает? – растерялся Ранвэй.

– Я не могу открыться ей. Она считает меня погибшей, а моя история слишком фантастична, чтобы она мне поверила.

– А вдруг ей плохо? – спросила, тоже едва не плача, Аксурона.

– Наш папа теперь помогает ей. И материально, и по-другому. Помните, вы тоже должны всегда ей помогать. Но осторожно. Она очень испугается магии и едва ли в неё поверит. Она недостаточно здорова для таких потрясений.

– Но ведь папа может её вылечить!

– В этом мире? Вы же знаете, каково здесь колдовать!

– Так мы ей никогда ничего не расскажем?

Алмари проглотила вставший в горле комок и прошептала:

– Расскажем! Но позже. Когда она будет здорова.


Рецензии