Ненужные дети. Глава третья По стопам

Весь двор большого дома наблюдал за этой парой. Они были очень красивые. Она - высокая, стройная, черноволосая-кареглазая, настоящая красавица-украинка. Он - статный хлопец, чуточку выше своей жены. Они очень любили друг друга. Очень! Учились, работали. Подавали надежды. В их доме царили мир и лад. Ни крика, ни скандала, ни гулянки - тишь да гладь. Не семья - картинка, на зависть многим: двое сыновей всегда чистенькие, в наглаженных рубашечках, муж с руками, помощь и опора, жена - хранительница очага. И всё было неплохо, пока не грянули голодные 90е. Или чей-то недобрый глаз или зависть - уже и не узнать, почти никого из них в живых и не осталось.
Их родители всю жизнь им твердили: не дай вам Бог пережить то, что нам пережить довелось - они говорили про войну. А детей настигла разруха в мирное время. И, честно говоря, Слава Богу, что не дожили родители до того, что случилось с их детьми и внуками.

В те годы всем было ужасно тяжело. Страшно. Танки на Красной Площади - что будет-то, люди? А потом разрушались ценности, размеренная жизнь разлеталась на осколки, и казалось, что это танки из Москвы целили и попадали в человеческие жизни в Киеве. Мужчины спивались. Женщины тянули на себе семьи, учились готовить котлеты из моркови. Говорят, после десятка лет совместной жизни о любви не может быть и речи. И, честно говоря, в те годы многих это спасало: инстинкт самосохранения и отсутствие слепоты от любви, приоритеты и ответственность за своих детей не давали уйти на дно. Но в этой семье она любила мужа сильнее своей жизни… и сильнее детей. И они стремительно угасали оба. Спивался он - спивалась и она. А сыновья?
Да если бы они были нужны родителям!
Старший тогда уже был подростком. Первое время, видя, что родителям вообще всё равно на них с братом, он пытался сам заботиться о семье. Но слишком рано это: в шестнадцать лет стать отцом братику, единственным добытчиком и надзирателем родителям. Он ужасно уставал. Ему неоткуда было просить помощи, а чуда для их семьи не случалось: родителям нужнее был уже змий. Да и кому нужен юноша с багажом из маленького брата и родителей, пропивающих всё, что можно, впридачу? Он и стал “разгружаться” вместе с родителями. Сначала подвыпивший с друзьями приходил, а тут родители “рады” встрече с сыном, если он с бутылкой. Раз, другой, третий - и вот они уже втроём не просыхают третьи сутки… И удивительно, но в пьянке была иллюзия единения, иллюзия нужности. Их объединял алкоголь, и тянул всех на дно. Но это была такая пьянящая иллюзия любви матери и отца к сыну, что устоять подростку было практически невозможно.
А что малыш? Он был очаровательным, тихим, послушным мальчишкой. Он был очень похож на мать: черноволосый, с огромными карими глазами в обрамлении густых ресниц, которым завидовали все девочки их двора. К тому моменту, как старший брат горел в огне алкогольной зависимости, младшему уже стукнуло лет двенадцать. И уже тогда он понимал, что он никому не нужен. Их ранее уютный дом, их райское место, где царила любовь, вдруг стало притоном дружков родителей и брата. Младший ненавидел вечера. Ненавидел выходные. Но он был в мать - его умение любить пересиливало разум. Он с упоением любил их всех, упавших и превратившихся в подобие человека. Его разрывала двойственность и близость ненависти и любви. Он любил отчаянно их всех - и без надежды пойти другой дорогой…
И кто знает, если бы он был кому-то нужен, если бы хотя бы были живы бабушка с дедушкой и забрали его к себе, да хотя бы просто говорили с ним, может бы тогда у него был выбор. Может, он смог бы свой дар любить, так щедро насыпанный всем в этой семье Богом, смог бы направить в жизнь - на созидание. Нашёл бы девушку, были бы дети…
Но никого другого любить не полагалось. А своим родителям мальчик был не интересен: он не пил, не наливал, денег на водку у него не было.
История умалчивает о дальнейшей судьбе большей части семьи. Наверное, слишком чёрные страницы этой истории. Он, младший, такой похожий на мать огромными карими глазами, чернявый, высокий, ещё пока жив, хотя уже тоже идёт по стопам мамы, папы и брата. Пока теплится в нём искра жизни, залитая алкоголем. И остались только его старший брат и он.
Их пожирающая любовь друг к другу всех потянула на дно. Да простит мне Бог, но может, лучше бы, чтобы он остался один? Может, этот выросший мальчишка, разорвёт эти страшные, смертельные семейные узы, камнем тянущие его ко дну, и увидит, что любить можно ещё кого-то? Того, кто не тянет тебя в пропасть. Того, кто умеет принимать этот роскошный дар, так щедро отсыпанный этому мужчине. Шансы малы. Но, пока он среди живых - у него есть надежда.