Глава 24 Предисловие Хроники Галактики Туманность

Глава 24 Предисловие Хроники Галактики Туманность Андромеды.

Ксартерий очень хотел показать мне тот рассвет на великой горе. Он обещал мне, когда вернется, а он обещал мне вернуться, что мы поедем на ту гору и встретим там вместе рассвет. Он очень хотел этого. Началась война, он просто обязан был там быть. Никто не знал, что эта война так закончится. Что будет столько смертей. От него не было ни строчки, а прошло уже два дня, раньше он всегда писал, каждый день писал мне.
Я думала, что это всё так долго длиться, потому что там очень напряжённая ситуация, хотя так бывало. Но потом в дом постучал нарочный, с письмом. Я была рада, думала, что от него, это было письмо от его друга, с которым он тогда поехал. Он писал, что Ксартерий пропал без вести. И что последний раз как они виделись, просил, чтобы если что случится, он передал мне, что я должна спрятать то, о чём знаем только я и он. Я сразу догадалась, о чём речь.
Сердце сжалось. Он пропал без вести. Это могло значить всё что угодно, но в первую очередь, что сюда придут за его бумагами, и придут отнюдь не друзья и я должна как можно быстрее уходить вместе со всеми документами какие смогу унести, и уничтожить те, которые не смогу унести.
Мне некогда было плакать. Я влетела в его кабинет, нашла ключ от его сейфа, он даже мне не давал его в руки, открыла, и увидела нечто, других слов у меня не было и поняла, что он смог его сделать и все бумаги не имеют никакой ценности, ведь часть текста была у него в голове, а вторую знаю только я.
Мы так договорились. Чтобы не пропало, чтобы уж точно никто не нашёл. Часть текста выучил он, а другую часть только я, а воспроизвести мы могли ее, только если бы находились рядом друг с другом, и все бумаги, поэтому были уничтожены. Так что бесполезно допрашивать нас поодиночке как появилось это нечто. Без одного из нас у них ничего не получится. Но я не знала, что он уже сделал его, наверное, это был тот сюрприз, который он готовил мне, если бы всё закончилось хорошо.
Я услышала крики на первом этаже и схватила то, что было в сейфе, это надо было спрятать или уничтожить во, чтобы то ни стало. Кто-то уже убивал слуг, надо было торопиться. Я спряталась в кабинете за потайной стеной, о которой также знали только я и он. Они вошли в кабинет. Я слышала голос того изверга, который убил Цетера. Он был до сих пор жив. Ему дали политическую неприкосновенность, реабилитировали после той войны. Как я мечтала вонзить нож в его горло. Как он смеялся надо мной тогда.
Сидя за стеной, я не могла позволить себе даже спокойно вздохнуть. Они превращали кабинет Ксартерия в свалку, он кричал и требовал найти документы. Они очень торопились и были уверены, что меня тут уже нет. Всё это длилось долгие полтора часа. Потом, устроив погром во всём доме, и убив всех слуг, они покинули его. Мне потребовалось ещё почти час, чтобы попытаться прийти в себя и только потом, выйдя, ощущая в воздухе запах крови и убитых тел, обозревая разгром, я упала на пол и начала рыдать.
Отныне я осталась одна. Снова осталась одна, на этот раз окончательно. И ещё я знала, что надо сбегать. Я боялась выйти из кабинета, чтобы не натолкнуться на трупы слуг. Но надо было уходить. Город пал, правительство было взято в плен, предстояло разбирательство, кого убьют, кого оставят на своём месте. Но та вещь, что я сжимала в похолодевших от шока руках не должна была попасть в плохие руки, а тем более в руки мерзавца, который когда-то давно в нечестной схватке на другой войне убил Цетера.
Резко вытирая слёзы, я вышла из кабинета и направилась в свою комнату, я старалась не смотреть на трупы несчастных женщин с открытыми глазами и ртами, в которых застыл крик. В моих руках было нечто, которое в руках этих подонков могло принести ещё больше жертв. И стало бы оружием смерти, а не защиты. В моей комнате была выломана дверь, все вещи были разорваны и в крови одной из служанок. Но мне надо было переодеться чтобы сбежать как можно незаметнее. Разве важны мне были валявшиеся на полу драгоценности, деньги и прекрасные одежды, разве они мне были дороги, они были дороги для него, потому что он покупал мне их, хотел, чтобы я была самой красивой женщиной на всём свете. Я всегда просила его, чтобы он не тратился на это. А он не слушал меня и всё равно покупал. Стараясь не смотреть на труп, я вышла оттуда, ничего с собой не взяв. В тот день, когда пропал без вести Ксар Терий и их сын Лаэлитерий, не стало Аэлии Терии.
Я пошла в комнату слуг и, к счастью, нашла простое платье бедной служанки. Одев его и запихнув это нечто за пазуху, измазав лицо и испачкав грязью, волосы я тихо прошла через чёрный ход и смешалась с толпой таких же нищих, на каких я стала похожа. Ур был разгромлен, единственное место, где я могла найти поддержку, было в Лагаше. Куда, собственно, я решила направиться. У Ксартерия там был один надёжный друг, который мог меня выручить. И вот примкнув к толпе нищих и рыдающих по убитым семьям и родным людям, Который свободно гнали вон из города, я, начав рыдать, как и они вышла из города.
А мне было только 40 лет, но, если считать по сегодняшнему, мне было всего 20. Средний возраст был около 120 лет. Я была ещё очень молодой женщиной. Но я знала, что счастливой больше не стану. Не выйду больше замуж, и у меня так и не родится никогда детей. Наше с Ксартерием детище лежало у меня за пазухой. Возможно, у нас и могли бы быть дети, но он боялся, потому что у него было слишком много врагов. Он обещал, как только всё станет спокойным, у нас будут дети. Он говорил, что у нас впереди ещё сто лет, и торопиться некуда.
Я уходила прочь от города с рыдающей толпой. И сначала притворяясь что, плачу, вдруг очень громко расплакалась. Я не помню, сколько я рыдала, но, когда заснула, почувствовала, что мне становится легче.