Дети Небесного острова. том 2. глава 32

"Искренность"

- Эми, постой! Куда ты…
Вырвавшись из оболочки душного воздуха, кружившегося на холме, Эми едва касаясь туфлями истрескавшейся почвы, бедно поросшей низкой и тёмной травкой, сбежала вниз по склону, оставляя своего незадачливого воздыхателя, прелестного и галантного правителя Острова солнечного света, далеко позади.
Семнадцатилетняя девочка и сама не до конца понимала причины своих ветреных действий, но не собиралась останавливаться и оборачиваться в его сторону, чувствуя, как жгучие накаты гнева покрывают её с головой. Она сама удивлялась тому, как свойственная ей робость и смирение неожиданно потеснились, уступив место другому, более кипящему и непредсказуемому чувству, похожему на гнев, но Эми не собиралась его унимать, напротив, с каждой секундой она ощущала внутри себя лишь прилив неконтролируемого пожара, который, отнюдь, не являлся последствием обыденного для Солнечного острова – это неукротимое пламя разжигала в своём сердце исключительно она, подпитывая его своим возмущением и непреодолимым желанием высказать свои мысли, словно подкидывая в этот костёр дрова.
Её ногти тем временем лишь сильнее вцепились в мешочек с лунной пыльцой, Эми страшно боялась вновь случайно обронить его где-то, чтобы не быть поднятой на смех повелителем острова, лучезарным юношей, что сегодня показал себя ей не с самой лучшей своей стороны, коя заставила её испуганно содрогнуться: сегодня он поведал ей очень многое о Лумене, погибшем в Битве у облачного щита поэте луны и звёзд, призрачном слуге ночного светила, перед ней он подробно обрисовал его личность, и выставил его, как неподобающего дерзкого изменника, предавшего Остров солнечного света и весь его народ ради своей выгоды, но…
 Эми слушала это и просто не могла поверить, вспоминая туманно-вдумчивый взор поэта, неизменно обращённый куда-то вдаль, непременно на серебристый лунный диск. Семнадцатилетняя девочка понимала, что подчинённый гордой земной спутницы всегда стремился дать миру лишь гармонию и стабильность, хотел помешать ему целиком ввергнуться в сомкнувшийся перед ней хаос, хотя и прекрасно осознавал, что по сравнению со всем светом, расстелившимся около него, он остаётся ничтожным, не более чем пылинкой, но он, видимо, и не пытался заполучить от жизни большего, он довольствовался тем, что имел сейчас, пускай, фактически, ему не принадлежало ничего, кроме флейты, его верного и мелодичного инструмента и развивающегося на ветру плаща. Ему этого было достаточно.
Но Эми опечалило вовсе не это: после горячих и импульсивных речей, она не смогла найти в поэте, том Лумене, которого она успела узнать по их кратковременным, очень часто внезапным беседам, ни капли того эгоизма, в коем так настойчиво пытался убедить её Герольд, однако она сумела отыскать его проявление в самом певце солнечного света – девочка давно отметила для себя, что он уже довольно продолжительное время, почти с самого прилёта команды, стал открыто симпатизировать ей, осыпать комплементами и дарить подарки, порой пренебрегая своим долгом, как государственного управленца...
Поначалу Эми весьма высоко ценила это в нём, но тот неудачный разговор, оставивший после себя только горький прикус разочарования, обрушил все её надежду на хорошую, доверительную дружбу, но Герольд явно старался занять именно ту часть мыслей и сердца, в какой были накрепко заперты мечтания о Лумене, а теперь попытался и совсем бесцеремонно их растоптать! это ли не эгоизм?.. Эми не могла придумать, как заставить его понять, что она не цветочек в его мифической подземной оранжерее!..
Эта мимолётом мелькнувшая в голове дума, вынудила её вернуться к своим друзьям и младшей сестре, сейчас безвылазно рыщущих по туннелям в поисках священного элеметаля солнечного света. Остановившись немного подальше от подножия, Эми отдышалась, в попытках успокоить сердцебиение, пригладила обычно аккуратные, но теперь слегка выбившиеся тёмные волосы.
«Интересно, как они? – девочка захотела запрокинуть голову к небу, чтобы глубже надышаться, однако тут же зажмурилась и прикрыла глаза рукой – яркая властолюбивая звезда, некогда давшая начало своему острову, затмила своим сиянием прозрачно-чистую синеву – сумели ли они получить элеметаль, вернулись ли?.. у меня нет ни малейшего желания продолжать эту замороченную игру!.. надеюсь, с ними всё в порядке…»
Но стоило ей задуматься, как приятную природную тишь вновь разорвал громогласный, взволнованный голос:
- Эми!
То был пустившийся вдогонку Герольд. Эми, с невыразимым удивлением обернувшаяся, чтобы коротко посмотреть туда, где раздавался зов. Она увидела, как с вершины холма на склон спустился Герольд, весь переливающийся каким-то беспокойным, словно сигнальным светом. Особенно разгорелась его аура, практически засветив его своим блистаньем и превратив в живой лучик, в глазах его плясали искорки серьёзности.
- Эми! – повторил он – я ведь действительно тревожился за тебя!.. я всего лишь хотел, чтобы ты узнала правду об этом двуличном человеке!
Девочка отступила на шаг, не отпуская заветный мешочек и заговорила необычно громко, её привычно гладкий, мягкий голос был готов сорваться на крик:
- похоже, что вы и сами не знаете её, и Лумена вы тоже тогда не знаете!.. вы полагаете, что стремитесь совершить доброе дело, но не подозреваете, что делаете мне этим только больней. Мне не нужна такая правда!
Беглянка и не думала его подождать и выслушать и припустила ход, почти летя над землёй и игнорируя любые его фразы, полные, как она считала, «фальшивых объяснений». Один раз, достигнув порядочной скорости своего бега, она всё-таки поскользнулась, наступив на небольшой камешек, лежавший на тропе, ведущей от холма, но тотчас поднялась и вскоре скрылась за двумя ближайшими пальмами…

Герольд довольно скоро потерял её из поля зрения. Когда он, изрядно запыхавшись, прибежал к небольшому обедневшему оазису, где мрачно и тоскливо склонили свои гибкие вершины понурые пальмы с тёмными, значительно выгоревшими на палящем солнце листами-веерами, и аккуратно обошёл его вокруг, вполголоса произнося имя своей прекрасной спутницы, он не смог застать её там или хотя бы получить вежливый, но равнодушный ответ.
Пропетляв между стройных чешуйчатых стволов, юный правитель Острова солнечного света заметил, что рядом, буквально в нескольких шагах от теней громоздких пустынных деревьев находится некрупный водоём, собравшийся в неглубокой впадине, образованной в рыхло-песчаной почве.
 Сам он почти что высох от преобладавшей в местности острова жары, уровень стоячей синевато-мутной воды с золотистыми очертаниями небрежных волн, формирующихся каждый раз, когда недалёкая пальма медленно покачнёт своими листьями, тщетно пытаясь пропустить сквозь них поток едва уловимого прохладного ветра, и пускай чуть-чуть, но задержать его рядом с собой. Но, к её великой печали, проказник ветер всегда ускользал от неё, оставляя ни с чем и заставляя несчастную, утомлённую пеклом пальму лишь сильнее прибиваться к земле, пресмыкаясь перед могущественным солнцем.
У Герольда резко перехватило дыхание. Он присел на корточки на кромке суши, перед самой водой, задумчиво заглянув в её спокойную гладь, которая, при ближайшем рассмотрении, оказалась достаточно чистой и немножко прозрачной, и увидел в ней самого себя.
Он сиял и блистал, как было надобно всякому перспективному повелителю, опоре своего народа, и уж тем более положено монарху солнечной державы. Весь румяный, статный, величественный певец солнечного света, был молодым, бойким и бесстрашным, не боящимся открывать людям истину и обличать ложь – наместник солнца, восемьсот двадцать шестой правитель солнечного острова был всем хорош. Он старался нести вверенным в его руки солнечным жителям только свет, разоряющий тьму и дающий справедливость… однако взгляд Герольда упал на сгорбившуюся в поклонении пальму.
Ещё будучи безоговорочно выбранным наследником солнечного трона, он хотел построить из своего острова величайшую империю, основанную на повсеместном правосудии и как мог старался вершить его по чести, всю свою жизнь он отдал следованию по этому завету, ставшему для него не менее чем смыслом и символом правления, но… правильно ли он поступил с Эми?..
Посланница Небесного острова казалась ему удивительной во всех значениях: она была необычайно красива, имела нетипичный для населения Острова солнечного света тёмный цвет волос, но блестящие глаза её, словно задёрнутые пеленой мечтаний, отливали настоящим солнцем, она была тиха, даже стеснительна, не любила вмешиваться в мысли посторонних, но могла поддержать разговор, если чувствовала, что собеседнику по душе её взгляды…
Эми была чудесна и невинна, но неужели, настойчивостью своих убеждений он заставил её припадать к земле так же, как и солнце пальму?..
Свечение ауры Герольда потускнело от такого итога.
Вдруг спокойная гладь водоёма беспокойно всколыхнулась перед ним, пойдя кругами, певец солнечного света недоумённо поднял голову, оторвавшись от своих раздумий и увидел, что к воде подошла молодая светлая девушка-островитянка, держа перед собой высокий глиняный кувшин с двумя ручками по бокам, и расписанный интересными красочными орнаментами.
Сперва она совсем не замечала его, опустившись на колени и трудолюбиво зачерпнув в свой сосуд воды, а потом поправив длинную прядь белокурых волос, упавшую ей на глаза. Однако затем, когда она с небольшими усилиями приподняла наполненный до самого суженного горлышка кувшин, девушка вскинула взор наверх, встретившись глазами с опечаленным Герольдом и, незамедлительно признав в нём законного правителя, выронила сосуд на землю – тот с глухим стуком обрушился наземь и из него тонкой, но мощной струёй полилась набранная ею водица, образовав вокруг него сверкающую лужу.
- ах, наш ясный правитель Острова солнечного света, великий, благородный Герольд! – вскричала она, распластавшись по пескам в глубоком почтительном поклоне – прошу извинить меня, милостивый господин нашего острова!..
Она заметалась, напрочь позабыв о цели своего прихода сюда и о брошенном кувшине. В голубых глазах её тут же отобразился весь спектр тех эмоций и чувств, что она успела ощутить: и страх, и растерянность, и испуг, и безмерное уважение с благоговением. Боясь накликать на себя его возмущение, она тотчас стала обсыпать его всеми немыслимыми почестями и благодарностями, но вид у неё был как у загнанного создания.
Тогда же немало смущённый её раскаянием правитель Солнечного острова впервые сильно пожалел, что не захватил с собой свою верную накидку, но ещё больше он опасался того, что неловкая простолюдинка своими восклицаниями привлечёт внимание остальных его поданных.
- я принимаю твои извинения, - сказал он вскоре, почувствовав себя в неудобном положении и даже заметно оробев – всё в порядке, ты не совершила ничего неподобающего в моём отношении, правда…
Но, быстро поняв, что девушка не уймётся, продолжая распинаться мольбой о жалости и благоразумии к ней, Герольд поднялся на ноги, подошёл к «преступнице», нагнулся к её пролитому сосуду, и, взмахом руки велев ей выпрямиться, молча вручил его ей в руки, а после удалился далее, признательно откланявшись, оставив её одну.
Ему нужно было разыскать Эми.
Выйдя из иссушенного оазиса, он обнаружил, что недалече от него развернулось маленькое аккуратное поселение – несколько жил, выстроенных близко друг к другу и огороженных деревянной изгородью. В пределах обжитой территории и около неё процветал быт простых жителей во всех его красках, было очень много людей, занимавшихся каким-то своим ремеслом, и Герольд не мог пройти мимо него так, чтобы не попасть на глаза обыкновенному люду, чудесно знавшему и чествовавшему его, хотя другого выхода у него всё же и не оказалось.
Герольд тяжело вздохнул и шустрым солнечным бликом ринулся вперёд, пытаясь обогнуть это скопление жилых домов кругом, его золочённое свечение разогрелось и вспыхнуло до предела, так, что он стал похожим на горящий шар, шаг постепенно прибавлялся, переходя на бег. Певец солнечного света думал лишь об Эми и её доброе лицо, с плавными мягкими чертами немедленно всплыло у него перед глазами, но потом её пронизывающий голос эхом прозвучал в его голове:
«Мне не нужна такая правда!..»
Взгляд юноши затуманился, исполнившись новым наплывом грусти и переживаний. Боль Эми, связанная с потерей Лумена, в этот момент как будто стала его собственной и безжалостно сжимала сердце в комок.
Спустя пару секунд он замедлил свой путь, ведь разогнавшись, случайно столкнулся с местным жителем, нёсшим в натренированных, крепких руках коромысло с двумя покачивавшимися на нём вёдрами, но, не желая впредь испытывать на себе никаких лишних формальностей, Герольд ловко увильнул дальше, прежде чем кто-либо из народа, шагавшего по округе, смел опомниться.
Скорее всего, они будут вспоминать его резкое появление в своих местах только лишь как неожиданно нагрянувшую солнечную вспышку.
Герольд летел, едва ли касаясь безродных почв под ногами, однако всё ещё не мог прийти в себя после внезапного столкновения. Вдали не прекращали мелькать дома, солнечные люди и редкие пальмы, и он порядком устал от всего этого, решив недолго отдохнуть. Свет его ауры усмирился, став не таким ослепляющим, и светящийся шарообразный поток стал приобретать вполне человеческие пропорции.
Правитель Острова солнечного света осторожно унял шаг, и убедившись, что очутился в абсолютно безлюдной, обширной и открытой местности, где перевешивало умиротворение, а неровный, ухабистый рельеф необычно густо порос толстыми частыми травинками, что в середине не покрывали собой и половины земли, но впереди кругом образовывали довольно высокую поросль, остановился в центре поля.
Маленькие душистые цветочки, что едва проглядывали из-за тёмной однородной массы поредевшей травы, отчаянно склонили головки, прикрытые широкими раздвоенными лепестками, словно сочувствуя неудачливому юноше.
От этого ясную душу Герольда защемило сильнее, он опустился к самой земле, чувствуя себя так же горько, как и солнечные лучи, сокрытые от обоих миров коварной тучей. Ему даже начало казаться, будто весь тот свет, что питал солнечный остров и источался им самим, угас в один миг, а он – это корявая спичка, один раз чиркнуая о коробок и догоравшая свои минуты…
Он опустился почти к самой земле и безвыходно взялся за голову, не заканчивая корить себя за пропажу Эми и за свою невнимательность к её чувствам. Благополучие Эми было для него ценнее его личного, и он будет мучать себя все свои оставшиеся солнечные циклы, если узнает, что с нею что-то произошло по его вине и бездумности.
Ещё он представил себе лица Рины, Марго, Дарена и Александра. Если они хватятся своей подруги, они непременно узнают о их неприятной беседе и тогда шанс на возрождение близких отношений между двумя островами-государствами небесного мира будет безвозвратно упущен…
Погрузившись в сомкнувшийся подле него круговорот замешательства, он не сразу уловил то, что чуть поодаль, где трава растёт видимо гуще, замелькала плотная малиново-клетчатая ткань. Когда он наконец заметил это, рывком приподняв голову, он увидел знакомый девичий силуэт, слабой тенью расположившийся в травяных зарослях и мгновенно бросился к нему…
 Там, он и нашёл Эми, обдуваемую лёгкими порывами ветра скрупулёзно всматривающуюся в крошечное, но очень любопытное изделие, вырезанное из дерева. Герольд не намеревался чего-то выжидать и сразу подался к ней, облегчённо улыбнувшись.
 Шелест травы, через которую он пробирался выдал его, Эми обернулась, отставив свою вещь и нервно дёрнув плечами. Янтарно-жёлтые глаза её были темны, почти что беспросветны и очень напряжены, из-за чего Герольд всерьёз испугался того, что она может вновь убежать от него, не дав ему поговорить с ним. Он медленно подошёл к ней и посмотрел на неё с наивным прошением.
- я искал тебя, Эми, - очень деликатно прошептал он, выбирая слова – искал, чтобы попросить прощения. Изволишь, я присяду?..
Семнадцатилетняя девочка оценила его немигающим взглядом, пронизавшем его насквозь. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы сдержанно и бессловесно кивнуть.
Но когда правитель Солнечного острова устроился рядом, нерешительно обратив на неё свой взор, она слегка отпрянула и, отвернувшись, принялась снова рассматривать свой талисман. Он коротко осмотрел его: то было изображение какого-то острова в миниатюре, но на Остров солнечного света оно показалось ему ничуть не похожим – слишком много было в нём разительно отличавшихся между собой видов и замысловатых строений, коим просто не было реализации на однообразном и скудном на природную живопись острове.
Завести разговор никак не получалось, да певец солнечного света просто не мог прийти к тому, как его начать. Эми практически не смотрела в его сторону, избегая встретиться с ним глазами. Те же редкие взгляды, что она скупо бросала к нему, были полны разочарования и недоверия.
- послушай, Эми, - через какое-то время всё же заговорил юноша – прости меня. У меня и в мыслях не было так тебя ранить, мне очень жаль. Теперь я вижу, как сильно ты его любишь, ему повезло иметь такую любовь, что исходит от тебя.
Она вновь вернула к нему свой взор. Прежде напряжённо-нахмуренный и огорчённый, он, казалось, совсем по-иному заблестел – это янтарные льдинки, воплощение её правдивого сердца, стали оттаивать, давая внутреннему огню Эми снова разгореться от одной искры. Герольд был уверен, что в них промелькнуло тепло.
- я не знаю, - застенчиво пролепетала она, вздохнув – не знаю, были ли мои чувства хоть малость взаимны, - она приподняла к нему голову и в её глазах появилась беспомощность – но покуда я жива, я сохраню его наследие, это станет моей реликвией.
- я понимаю, - отвернул лицо певец солнечного света – Лумен ведал, как к себе расположить. На самом деле, до того, как он променял мою обитель солнца на одинокий спутник, он был мне хорошим другом, я не чаял в нём души… - он обернулся на девочку вновь и по его отчаянной мимике, она поняла, что говорит он искренне – поэт был замкнутым в своеобразном ореоле загадок и я до сих пор припоминаю, как пытался тешить себя самоуверенными и громкими заявлениями, что сумею их разгадать до единой.
- для меня это было… ново, - продолжал он, тяжко опустив веки – ведь, по нашим жёстким обычаям приемнику текущего государя до восшествия на престол следует неотлучно находиться во дворце, подле него и заниматься бесконечным учением и развитием, порой принудительным. Мне разрешалось прогуливаться только по непросторному клочку земли, именуемому садом не более получаса в день, и мечтать о лучшем. Иногда я, конечно, сбегал по туннелям, но во дворце быстро распознали мои отлучки, заподозрили неладное и приставили стражу, от неё сбежать уже было куда сложнее. Через много солнечных циклов, когда я стал абсолютным правителем, я отыскал Лумена и обрёл в нём хорошего компаньона, это был мой первый настоящий друг, я мог позволить ему совершенно всё, и очень долго закрывал глаза на то, как он медленно, но верно отдаляется от острова, делая свой выбор, пока всё не стало совсем очевидно. Своими действиями он внушал вред Острову солнечного света, мне пришлось поставить его перед этим фактом. Да, я был его другом, но также я являюсь повелителем государства, политика честного монарха всегда складывается из того, чтобы защищать и укреплять свои земли и всех тех, кто при них живёт, я не мог поступить по-другому.
Эми выслушала его монолог очень внимательно и с сопереживанием. Когда он кончил и с мольбой впился взглядом в её лицо, она скромно улыбнулась и зарумянилась.
- мне не хватало этих объяснений, - тихо призналась она – теперь я действительно представляю, что у тебя на сердце, Герольд. Понимаю и твоё решение. Как бы то ни было, Лумен нашёл своё пристанище.
Герольд кивнул, а после этого в который раз между ними повисла неловкая тишина.
В попытках как-то подбодрить безрадостную и закрывшуюся в себе Эми, певец солнечного света принялся зациклено рассматривать отточенную до мельчайших деталей деревянную фигурку острова. Только погодя, глядя на купола масштабного здания, развернувшегося подальше от крестьянских домишек, стоявшего неподалёку от двух величавых башен с отточенными крышами, он понял, что это ничто иное, как макет самого Небесного острова.
- тебе нравится?.. – оглянулась Эми, заметив его заинтересованность – эта фигурка что-то вроде нашего талисмана во время путешествия. Она не даёт нам забыть о нашей родине.
- если Небесный остров в самом деле так хорош, как его показал ваш резчик, то значит я и подавно должен там побывать!.. – восхищённо ответил правитель Острова солнечного света.
На лице семнадцатилетней девочки опять заиграла широкая улыбка, которая, однако, немедля растаяла и она заметно взвинтилась, задрожав, словно от зябкости.
 - что-то случилось?.. – спешно осведомился Герольд, вскинув брови.
Эми с трудом смогла унять дрожь, но взглянула на него очень серьёзно и пристально. Под её давлением певец солнечного света распрямился, как тонкая струна, чувствуя, как в девочке происходит нескончаемая борьба, будто она колеблется над чем-то, желая ему сказать, но по каким-то причинам просто не может.
- вы же знаете, из-за чего погиб Лумен?.. – вкрадчиво спросила она.
Герольд не ожидал от неё подобного вопроса и потерялся в ответе, занервничав. Эми не сводила с него прищуренных глаз, она терпеливо ожидала его слова, но судя по всему, была взволнована своим уточнением не меньше, чем он.
- я поддерживал связь с некоторыми солнечными дворянскими родами, которые по мере своих возможностей сумели добраться до Небесного острова и осесть там, - в замешательстве начал он – как ты знаешь, я уже продолжительное время ищу момент сблизиться с Небесным островом, и они стали моими основными докладчиками. Не так давно, они прислали мне несколько писем, где твердили одно и то же – на острове поднялась паника, переполох и стычки, едва не доходящие до войны. Там же упомянули и Лумена, зная о моей порванной дружбе с ним, но что конкретно произошло в те дни на Небесном острове мне так и не изложили, или же я не понял – послание писалось впопыхах, чернила были смазаны и еле различимы…
Договорив это, он посмотрел на Эми в упор. Та поёжилась, видно, посомневавшись, однако отступать не собиралась. Она сделала глубокий сдавленный вдох, зажмурившись, боязливо открыла глаза и сказала:
- я благодарна за искренность и осознала, что больше не могу и не хочу тебя обманывать… - семнадцатилетняя девочка осеклась, виновато блеснув взглядом цвета янтаря, но нашла в себе силы, чтобы пересилить нараставший в глубине страх – это касается нашего прибытия сюда…
Но у неё так и не получилось договорить. Первоначально запутавшийся и не понимавший её уклоны Герольд, слушал её неотрывно, но внезапно его взор будто остекленел и помутился, в глазах заплясали странные искры, аура разожглась так, что чуть не ослепила семнадцатилетнюю девочку и та в испуге отскочила.
- Герольд?.. – выдавила она, опасливо озираясь.
 Ветер порывался лишь слегка, но почему-то сверкающие волосы правителя взметнулись наверх и затрепетали, его фигура ровно приподнялась над землёй, и отчуждённый взор расширился и округлился, словно узрел что-то чудовищное.
В ужасе Эми закрыла лицо руками, но всё-таки, решив попробовать хотя бы что-то предпринять, нетвёрдым шагом, практически вслепую пустилась обратно к нему. Когда девочка определила, что ориентировочно находится от него на расстоянии вытянутой руки, она, не глядя, ухватила певца за запястье и усилием потянула вниз.
К её счастью, Герольд скоро пришёл в себя. Черты его моментально прояснились и он сам опустился к тверди. Первое, что успела она подчеркнуть – его облик, искажённый беспокойством и недоумением. Он положил ладонь к груди, на короткое время замер, будто пытаясь обнаружить сердцебиение, часто оборачиваясь к своей ауре, что также тревожно пульсировала светом.
- что-то произошло?.. – ненавязчиво уточнила Эми, настороженно встрепенувшись.
- да… - отрывисто произнёс тот, лишь сильнее негодуя – правда, у меняв голове не укладывается, как такое вообще могло произойти… Эми! – он резко схватил её за руку, заставив её смущённо зажаться – мне нужно срочно кое-что проверить, и я не буду против, если ты отправишься со мной…
- отправиться… проверить… что?.. – проговорила она, растерявшись от неожиданности.
Проигнорировав её скомканные слова, правитель Небесного острова на секунду опустил её, вынул из своей ауры несколько лучиков и сформировал из них шар солнечной пыльцы.
Семнадцатилетняя девочка тотчас распознала этот ритуал – этот шар был точной копией того, что они использовали затем, чтобы взлететь и выбраться из дворца-шатра незамеченными. Но, как догадалась она по повадкам Герольда, он собирался использовать пыльцевую сферу для другого действа. Единственное, о чём он её настоятельно попросил – держаться за него покрепче.
Эми послушно вцепилась в плечо правителя Солнечного острова, с трепетом и мурашками наблюдая за тем, как золотой, покрытый блестящей пыльцой шар одним движением взметнулся до краешка синих небес и с грохотом и треском обрушился под их ногами, расколовшись на две равные части и выпустив в воздух облачко золотистой пыльцы…
Сияющие в солнечном свете крупинки окутали их своей цепочкой и закружили в ней. Семнадцатилетняя девочка уже морально подготовившаяся к тому, что вот-вот взмоет в синие просторы, оказалась совсем не готова к тому, что пыльца имеет совсем другое предназначение: Эми заметила, едва первые пылинки начали оседать на ней, её очертания начали плавно блёкнуть, стремительно бледнеть, а затем и вовсе исчезли, словно рассеявшись по ветру.
Она с изумлением перевела взгляд на Герольда, также почти канувшего в круговороте пыльцы.
- не бойся, - успокоил её он – вскоре она перенесёт нас туда, куда нам надо…