Часть 3 Глава 10

                10
                Но миросжатие продолжалось…

      …и Егор чувствовал, что настоящий отдых предстоит ещё не скоро. Пока же он просто пытался расслабиться, сидя на зелёном покрытии стадиона «Авангард» под одним из чёрных тентов. Освещение вокруг было включено, и прожектора, пусть и с трудом, довольно часто высвечивали посреди тьмы то один участок, то другой, показывая уставших, но очень обеспокоенных фаерщиков, обсуждающих сложившееся положение дел. Все осознавали своё бессилие что-либо изменить, но сидеть, сложа руки, тоже мало кто хотел. Конечно же, всем было интересно узнать, что думают обо всём рекреаты, но они, похоже, и сами ещё толком не определились. Пойти их потормошить, что ли?

      - Егор, смотри, чего я раздобыл! – опустился рядом на корточки Руслан и показал три здоровенных хот-дога. – Хочешь?
      - Ещё бы! – повеселев, мальчик сел поудобнее. – Ты, прям, снова меня спасаешь.
      - Ну, потом мне что-нибудь купишь. На, держи целый. И я напомню потом, не думай, что забуду!
      - Ладно, ладно, иди уже, - смеясь, махнул на него рукой Егор.
      - Эти поделю на четыре, - говорил Руслан, вставая. – Отнесу нашим и пойду погляжу, как там рекреаты спорят. А ты пойдёшь?
      - Да, сейчас, поем только. Ух, прямо как на заказ…
      - Наслаждайся, пока бесплатно, - хихикнул Руслан и пошёл к сцене, на которой обосновались главные рекреаты.

      Хот-дог с двумя сосисками, начинкой и кетчупом, всё, как положено, и вроде даже почти свежий… Чего ещё можно желать на улице голодному уставшему мальчишке? Егор принялся самозабвенно поглощать этот подарок, иногда поглядывая по сторонам. Никто вокруг не обращал на него внимания, и его это пока очень даже устраивало, но едва он успел съесть хот-дог наполовину, как ему на глаза случайно попались две девочки-рекреатки. Они стояли возле сцены, у заднего её угла, и на вид им было лет четырнадцать или даже тринадцать, насколько можно было судить на расстоянии. Одеты они были весьма изящно – юбки, гетры, нарукавники и короткие футболки несли на себе преимущественно золотисто-белый стиль верхнего энергомира, однако дополнялись и другими цветами. Одна девочка была, вроде, когда-то китайкой… или японкой, а может, кореянкой – толком не понять, а вторая обладала простой, так сказать, европейской внешностью и длинными светло-русыми слегка вьющимися волосами. И всё бы ничего, да только обе эти симпатичные девочки, ведя между собой разговор, то и дело поглядывали на Егора.

      - Меня обсуждают, что ли? – недовольно вслух произнёс паренёк. – Поесть спокойно нельзя…

      И Егор пересел, повернувшись к ним спиной. Он думал, это поможет отвлечься, но на деле всё вышло только хуже – он прямо-таки чувствовал на своей спине взгляды девочек.

      - Блин, да что им надо от меня? – возмутился мальчик, и повернулся обратно.

      Рекреатки никуда не делись. Единственно, поняв, что Егор их заметил, они отошли чуть дальше вдоль задней стенки сцены, но и там продолжали поглядывать на него из-за дальнего угла платформы, улыбаться и о чём-то переговариваться между собой.

      - Ой, да ну вас… - бросил Егор, вылез из под тента и, продолжая доедать хот-дог, пошёл прямо к ступенькам на сцену.

      На ней сбоку возле края уже стояли Крюк, Илья и близнецы, а внизу собралась большая часть простых фаерщиков, которым, безусловно, тоже был интересен разговор рекреатов. Егор поднялся и встал рядом с друзьями, так же, как и он, ещё кусающих свои хот-доги. Кто-то из них при этом ещё поддерживал огонь на двух стоящих по краям сцены факелах.

      - Ну что здесь, как? – спросил он непринуждённо.
      - Ждут какого-то важного сообщения, - ответил Крюк.
      - В последнее время хоть по-русски заговорили иногда, - сказал Кирилл, - а то вообще жесть – ничего не понятно.
      - Так потому что сразу надо было их попросить понятно выражаться, - с ухмылкой произнёс Руслан. – Чего меня-то ждали?
      - Ой, а то мы не пытались, умник, - осадил его брат и два факела вспыхнули сильней на миг.
      - Я просто не хотел их ещё больше раздражать, - пожал плечом Крюк. – Они и так на взводе. Можно же понять.
      - Что, всё ещё ждут? – внезапно появился внизу рядом Лиру.
      - Ага.
      - Да, - почти хором ответили ему юниоры.
      - Заканчивали бы они уже поскорей с этой хренью. Сколько можно нам на стадионе торчать? Устали все жутко от темноты и такого долбанутого света.
      - Нам здесь торчать отнюдь не нравится тоже, - резко ответил стоящий неподалёку на сцене Маркус. – Наберитесь терпения. Наши специалисты делают всё, что в их силах, а лично мы ничего поделать больше не можем.
      - Хороший ответ для того, кто за всё в ответе. Ладно, ладно, как скажете, босс, - поднял вверх руки фаерщик и ушёл.

      Кроме четырёх правителей энергомира на сцене присутствовали самые главные их помощники, знакомые мальчишкам – это Алехандрий, Олдонзия, Франсус и Джоний, теперь одетый по-простому в белые штаны, майку и кеды, но с Дэйратскими рисунками различия, а также ещё несколько тех, кого ребята не знали. Здесь же стоял и Алексий, но в стороне ото всех, прислонившись спиной к баннеру на задней стенке сцены и сложив перед грудью руки. Его пронзающий пол под ногами взгляд уходил в неизвестную глубину мыслей, а лицо то и дело морщилось, точно от какой-то непонятной боли.

      Около минуты спустя, Виталий приставил палец к своей гарнитуре «Корвеконта» и, что-то там внимательно выслушав, поднял глаза к небу и сказал:

      - Вот и он. Дружненько все сжали кулачки! Надеемся только на хорошее!

      Взвыли двигатели технокрыльев, плавно опуская на середину сцены бело-золотистого жителя Дэйрата, паренька на вид лет пятнадцати в лонгсливе и шортах. Едва его крылья успели исчезнуть под восхищённые возгласы фаерщиков, как он тут же приветствовал дэев и возвестил на энергоязыке:

      - Первый опыт прошёл успешно!
      - Ох, святые аспекты… - выдохнул Валент, перейдя на вестибулятий. – И радостно и тревожно в единый момент. Его идеи настолько же гениальны, насколько опасны.
      - Эй, ну что за дела?! – возмутился Кирилл. – Нам ведь тоже интересно! По-русски давайте!
      - Тихо, Кир! – рявкнул на него Маркус. – Потом.
      - Система действительно заработала? – уточнил у посланника Валент. – Или он опять преподносит свои гипотезы как проверенные факты?
      - Правда ли, что мемовестия надёжно связывается? – спросила Тамария.
      - Он уверяет, что достаточно надёжно, - кивнул посыльный. - Всё прошло в пределах запланированного. Однако же…
      - Вот оно… - вздохнул асмодэй.
      - Что – «однако»? – насторожился Виталий.
      - Чтобы построить более-менее надёжную систему достаточных размеров для поглощения и удержания большей части выброшенной мемовестии потребуется как минимум… месяц.
      - Что?! – нервно воскликнул Алексий. – Месяц?! Я надеюсь, никто не собирается так долго ждать? Вы же этим самым дадите умереть большей части жителей города!
      - Знаем, Алекс, знаем… - сказал Виталий, и сделал в раздумьях пару шагов туда и обратно. – Это что, единственный вариант?

      Посыльный замялся, ненадолго опустил взгляд и переступил с ноги на ногу, а затем только ответил:

      - Нет.
      - Maled, так что ж ты тянешь свой аспект?! – возмутился Маркус и шагнул к посланнику. – Говори полностью всё, как есть.
      - Другой вариант подразумевает использовать… кофраг-энергию вместо обычной формулярной смеси. Он запрашивает разрешения… запустить генератор.
      - Его генератор кофраг-синтеза? – ахнула Тамария. – Да это же настоящая атомная бомба! Случись что – уничтожит весь Люксивий!
      - Если использовать кофраг-энергию, - повысив голос, постарался договорить посланник, - то необходимая система будет построена чуть больше, чем за неделю.
      - Но ценой опасности для нас в любой миг взлететь без крыльев, - подытожил Виталий. – Какой бодрящий жизнь фактор…
      - Если это позволит настолько сократить сроки постройки системы – то я «за», - высказался Маркус.
      - Конечно, ты «за»! – всплеснула руками девушка-дэй. – До твоих низов не достанет взрывом.
      - Но месяц ждать всё равно неприемлемо!
      - Ну… ну, может, он всё-таки неправильные смеси подбирал? Валент, чего молчишь?
      - А чего тут скажешь? – погладил тот подбородок. – Формулярная смесь франгерии с корвестией, какой бы она ни была, и вправду едва ли даст необходимую мощь с приемлемой энергозатратностью для такой маленькой системы. Что ж… Двигатели «Провидца» работают как будто бы нормально, хотя и было множество сомнений. Пожалуй… Я считаю, что иного выбора у нас нет. Нужно рискнуть и довериться нашему гению анимальной техники.
      - Риск, безусловно, безмерно велик, но неделя против месяца… - Виталий в задумчивости провёл ладонью по затылку. – Боюсь, мне придётся согласиться с тобой и Маркусом.
      - Вот как? – Тамария на миг опустила глаза, а затем резко пронзила взглядом посланца и, дополнив слова повелительным жестом, приказала. – Ладно, пускай включает свой генератор, я тоже разрешаю! Но только чтоб во время его работы рядом находился только он сам и добровольно согласившийся самый важный персонал, а все прочие пускай отлетят подальше.
      - Слушаюсь, доминия, - слегка поклонился и стукнул себя рукой в грудь посланник. – Я могу передать ему всеобщее согласие?
      - Можешь, - утвердил Виталий. – И пускай всё будет, как сказала дэй Тамария. Лети.
      - Est, - вновь стукнул себя в грудь паренёк, призвал технокрылья и стал набирать высоту.
      - Но всё-таки целая неделя… - тихо произнёс Виталий, закрыв глаза.
      - Может, наконец, объясните нам, о чём вы говорили? – нетерпеливо попросил Крюк.
      - И то правда… - дэй Виталий повернулся к юниорам. – Выходит у нас так, что…
      - Не только нам, - прервал его Илья и кивнул на остальных фаерщиков, собравшихся перед сценой. – Им всем тоже.
      - Ха, справедливо, справедливо…

      Виталий нервно усмехнулся и с напряжённой улыбкой подошёл к переднему краю.

      - Друзья! – обратился он к артистам огненного шоу, чем вызвал у Маркуса ухмылку.

      «Хороши из нас друзья», - подумал он в этот миг.

      - Мы разумеем прекрасно, - продолжил говорить дэй, помогая себе жестами одной руки, - что вы вправе требовать от нас скорейшего окончания сей катастрофы, что постигла ваш город по нашей вине. Смею вас заверить – мы делаем всё возможное и с максимальными силами. Но к сожалению… Как бы мы ни старались, прекратить сей ужас получится не ранее, чем в недельный срок. Простите нас пожалуйста…

      Дэй опустил глаза и отступил от края сцены, в то время как толпа фаерщиков недовольно загудела. Конечно же, не удивительно, что мысль провести в подобном аду ещё целых семь суток никого устроить не могла. Начались несогласные возгласы, крики, свист и общее волнение, на что правители энергомира совершенно не знали, как ответить и чем вообще возможно успокоить их справедливое негодование.

      - Они недовольны, и я их понимаю, - вдруг сказал Алексий едва слышно в поднявшемся гуле.

      Слегка печатая шаг каблуками армейских сапог, он медленно вышел на середину сцены.

      - Мы понимаем, Алекс, - обратился к нему Виталий. – И мы также недовольны. Ты ведь сам всё слышал. Неделя или… месяц.
      - Неделя неприемлема, верно я говорю? – вдруг во всеуслышание прокричал бывший архангел, подняв руку вверх.
      - Верно!!! – на разные лады и голоса прозвучал от народа ответ.
      - Ты что творишь, унификат?! – прошипел Маркус.
      - Ничего. Просто хочу, чтобы они чётко выразили своё мнение. Разве они не имеют права обсуждать с вами решения?
      - Они просто не в силах разуметь… - попытался объяснить Виталий.
      - Алексий, прошу тебя, не надо твоих глупостей, - приставила ко лбу ладонь Тамария.
      - А разве позволить жителям города самим выбрать его судьбу – это глупость?
      - Это – далеко не все жители города! – возразил асмодэй.
      - И что с того? Разве будь их больше, то они бы сразу согласились ждать неделю, пока их близкие, у кого слабое здоровье, возможно, прямо сейчас умирают? Какая вообще может быть неделя, когда и так уже наверняка погибло множество людей в больницах, и каждый новый день будет умирать ещё, поскольку не получают лекарств и приборы не работают? А что вы скажите на счёт маленьких детей, а? На них же усыпление от миросжатия не действует. Едва ли вы об этом не знаете. Вы что, их тоже предоставите самим себе на неделю? Да как вы вообще можете думать, что потом, после пробуждения, люди не станут разбираться в произошедшем? Да, вероятно, они так и не поймут, от чего в действительности умерло столько народу… Но кто вы после этого будете, вы, правители энергомира, по чьей вине произошла трагедия?

      Фаерщики перед сценой загудели ещё громче, одобряя слова Алексия.

      - Погодите, ну погодите же! – выбежала на передний край Тамария. – Мы ведь не говорим, что целую неделю будем сидеть, сложа руки! Мы поможем жителям! Обещаю, мы привлечём всех свободных рекреатов и всё возможное оборудование энергомира, чтобы не позволить больше никому умереть. Я клянусь аспектами, что лично всё проконтролирую, да и мои друзья, другие дэи, тоже.
      - Ну да, конечно… - Алексий поморщился, не соглашаясь. – Вы будете стараться, в это я верю. Да только чем вам помогут ваши приборы? Как вы с помощью них определите, кому из людей нужна помощь? Медицинское оборудование рекреатов бесполезно в применении на живых людях, а если сумеете как-то включить приборы здешние, то много ли кто из рекреатов сумеет ими воспользоваться? Тут бы вам помогла техника, которую разрабатывал мой доктор… Но вы её всю уничтожили!
      - Ну не все так плохо, не сгущай краски, - покрутил головой Валент. – И взамен ты предлагаешь…
      - Аспекты… - воскликнул Виталий, вскинув кверху руки. – Да ясно издавна, чего он предлагает!
      - Он, - обратился к фаерщикам Маркус, указав на Алексия, - он хочет, чтобы мы вынесли из города всех людей. Целый город неизвестно куда! Что они будут делать, когда проснуться, что есть, где спать?
      - Вот вы им и поможете, найдёте где! – парировал Алексий.
      - Нельзя, чтобы о нашем мире прознали люди, мы не можем сего допустить, сколько раз я должен это повторять?! – отрезал взмахом ладони Виталий, обращаясь больше к фаерщикам внизу.
      - От чего же не можете? Ей богу, они просто боятся, что люди начнут их во всём винить! И совершенно справедливо. Не пора ли по-настоящему принять и нести ответственность за свою ошибку?

      Собравшиеся перед сценой всё больше склонялись на сторону Алексия, то и дело поддерживая его одобрительными возгласами.

      - Что ты такое говоришь?.. – тихо, поддаваясь отчаянию, сказала Тамария. – Ты ведь понимаешь, что совсем не в этом дело. Зачем ты их заводишь, ради чего?
      - Ради того, во что искренне верю и считаю правильным, как тогда, так и сейчас, - тоже тихо, только ей ответил бывший рекреат, а затем продолжил для всех. – Только если они унесут отсюда, из этого кошмара, в который превратился город, всех жителей, только тогда появится шанс, что большинство сможет пережить необходимую неделю.
      - Он прав!
      - Уносите всех отсюда, пока не поздно!
      - Делайте, как он говорит, не стойте столбами! – неслись жёсткие возгласы от фаерщиков, а рекреаты стояли на сцене, глядели нервно друг на друга и не знали, что делать.

      Первым нашёлся Маркус. Дав понять Виталию, что собирается говорить и, получив его одобрение, асмодэй подошёл к середине переднего края сцены и со всей строгостью крикнул своим навсегда мальчишеским голосом:

      - Уймитесь! Послушайте, что я вам скажу… Всем меня… СЛЫШНО?!

      С шумным энергетическим разрядом ярко-жёлтый всплеск промелькнул над головами собравшихся внизу, обдав их лёгкой ударной волной и заставив мгновенно замолчать.

      - Внимание на меня! – указал асмодэй на себя большими пальцами в тишине и без того теперь направленного на него всеобщего взгляда. – Уймитесь и спокойно подумайте. Вы что, правда не понимаете, какие последствия будут для вашего мира, если мы поступим, как требует Алексий? Что вы действительно получите в итоге за попытку обезопасить всех жителей и перенести их? Ведь это никак не ускорит нашу работу над необходимой системой для прекращения миросжатия, а даже наоборот – замедлит её. А ещё, к тому же, весь ваш мир узнает, что мы, рекреаты, существуем. Вы представляете, какой это будет шок для всей планеты? Всё, к чему вы в жизни привыкли, всё может навсегда и бесповоротно измениться. Миросжатие мы скоро уберём, но останется тогда ещё больший хаос, причём в обоих наших мирах, и неизвестно, к чему он приведёт. Да, если всё будет по-нашему, то ещё будут жертвы, этого не избежать, однако мы клянёмся свести их к минимуму. Не лучше ли будет, что б когда всё закончится, люди просто остались в недоумении? Год или два погадают, что же за трагедия приключилась, да и оставят тему, жизнь продолжится везде как прежде. Но если мы откроемся… Люди перестанут полагаться на себя, постоянно станут ждать от нас помощи. А если мы разрешим рекреатам вмешиваться в жизнь людей, то они начнут то и дело стараться сделать вашу жизнь лучше… а проще говоря, начнут указывать вам что и как нужно делать. Разве может это понравиться всем людям? Я уже вижу, как между физиомиром и энергомиром начнутся конфликты, потому что энергомир, в силу своей большей совершенности, всегда будет доминировать над миром вашим. И ещё… Люди перестанут бояться смерти, рассчитывая возродиться абсолютно здоровыми в новом красивом и добром мире, чтобы прожить там пятьсот счастливых лет. Им будет невдомёк, что рекреатами становятся не просто так, и не каждый, а всего лишь один человек из примерно десяти тысяч. Нет, им будет невдомёк… Вновь и вновь будут происходить бестолковые, бессмысленные самоубийства. Скажите честно – сейчас ведь вы уже завидуете нам, так? Не болеем, не стареем, живём по много сотен лет, летаем и делаем, что хотим. Ну? Завидуете же!

      Маркус на минуту смолк и не услышал от фаерщиков ни одного возражения. Все промолчали, выдавая немое согласие – завидуют. Кто-то больше, кто-то меньше.

      - То-то же. И так будут почти все. А нам разве приятно чувствовать постоянную зависть? Впрочем… Рекреаты не ангелы, и когда они начнут вмешиваться в вашу жизнь, ощущая своё превосходство, мы уже не сможем диктовать им, что именно хорошо, а что плохо. Сейчас их больше сдерживает страх перед наказанием за нарушение закона о невмешательстве в ваш мир, нежели внимание наших прокураторов. Но если такого закона не станет, невозможно будет за всеми уследить. Разбираться придётся вам и вашим потомкам. Конечно, мы не берёмся утверждать, что объединение миров – это однозначный путь к саморазрушению. Может, когда-нибудь мы действительно сможем сосуществовать. Но если объединение провести прямо сейчас, да ещё так резко и грубо… Не одно десятилетие, а может, даже столетие понадобится, чтобы прийти хоть к какому-нибудь порядку. Вы действительно хотите ввергнуть свою жизнь в хаос до самого её конца? Сломать всё, что вам привычно и дорого?

      Какое-то время фаерский народ продолжал молчать, не сразу разобравшись, как относиться к подобным словам. Маркус уже, было, подумал, что ему удалось произвести необходимый эффект и убедить тех, кто недавно рисковал всем, искренне пытаясь помочь. Однако не всё оказалось так просто. Некоторые, возможно, и согласились, но многие вновь закричали:

      - С чего ты взял, что будет так плохо?
      - Почему прям хаос-то? Просто не показывайтесь лишний раз потом.
      - Нафига такой пессимизм? В облом народ спасти, что ли?

      Не ожидав такого поворота, асмодэй начал горячиться:

      - Да вы чего?! Вы правда думаете, что всё сразу наладится? Это после такого-то открытия, после такого переворота с ног на голову ваших представлений и вашей науки? Вы что, совсем…
      - Не надо, Марк, - остановил Виталий, положив ему руку на плечо и продолжив на энергоязыке. – Даже у нас многие не понимают. Как можно требовать понимания от них?
      - И что же делать? Идти на поводу?
      - Вовсе нет. Но и открыто конфликтовать не надо.
      - Аспекты… Вежливая хитрость – это по части Валента.
      - Так и есть. Надеюсь, он уже что-нибудь придумал.

      Но узнать это дэям пока не пришлось. Внезапно говор толпы перекрыл голос Лиру:

      - Ребята, ребята, погодите секунду, послушайте, что я сказать хочу! – прокричал он, взбираясь на сцену без лестницы.
      - Тихо всем! Лиру говорить будет! – помог ему некто из фаерщиков, вызвав немного смеха.
      - Что ты обо всём этом думаешь? – спросил женский голос.
      - Вот как раз по поводу того, что думаю… - Лиру на мгновение соединил у подбородка ладони почти так, как это делали рекреаты. – Я думаю, что мы не совсем те, кому следует решать, как поступить. Вернее, мы просто обязаны спросить мнение тех, кто по-настоящему и давно борется с кошмарами, захватившими наш город. Я говорю про наших самых младших друзей-коллег, юниоров «Огней Востока». Как вы, ребята, считаете – нужно ли сделать то, на чём настаивает этот паренёк в военной форме, или же нам лучше подождать-таки недельку, смириться и потерпеть, чего бы мне тоже, как и вам, очень бы не хотелось? Я и некоторые, конечно, склонились к определённому выбору, и всё же. Ваше мнение?
      - Учтите ещё вот что, - подняв руку, встал рядом с Лиру дэй Валентиний. – Уже совсем скоро ваше правительство и так организует эвакуацию и пришлёт в город военных. Своих разведчиков мы пока отозвали, они все здесь неподалёку, однако я уверен, что ваша армия и добровольцы вот-вот начнут действовать, а значит, наше вмешательство совершенно не понадобится.

      Сказав это, Валент глянул на других дэев и получил от них немой кивок одобрения. Это и была та самая «вежливая» хитрость. Ведь все рекреаты прекрасно понимали, что военные, может, и смогут въехать в город, но вот эвакуировать сразу сколько-нибудь много жителей у них не получится. Просто не успеют, прежде чем сами станут засыпать. Лишь потом они, вероятно, догадаются, как надо действовать, насколько быстро, и что далеко не все люди смогут выдерживать влияние потока мемовестии дольше, чем пару часов. Не удивительно, что никто из простых фаерщиков сразу подумать о таком не мог. Догадаться могли только юниоры, но они в этот момент отвлеклись, придумывая ответ на вопрос Лиру, и пропустили слова Валента мимо ушей.

      - Но и правда же, что скажут наши юные герои? – окончательно направил на них всеобщее внимание дэй.

      Мальчишки растерянно переглянулись, перекинулись парой фраз, и вскоре пришли к единому мнению, кто-то более уверенно, ну а кто менее. Озвучить всем их общее решение как-то сам вызвался Крюк, сделав пару шагов на передний край сцены.

      - Мы считаем… - сказал он и замолчал, поняв, что говорит слишком тихо и неуверенно.

      Собравшись и кашлянув в кулак, парнишка начал снова:

      - Мы считаем, что нужно попытаться всё замять, как того хотят Валент, Виталий и все, кто с ними.
      - Что?! – вырвалось у Алексия.
      - Да, полностью «замять» ситуацию, конечно, толком не получится, - продолжал Крюк, - хотя бы потому, что у меня на район упало два самолёта… Но и совершать такой переворот… Короче, мы за то, чтобы всё просто закончилось. С наименьшими жертвами, конечно, и всё же просто… закончилось. Совсем. Чтоб никто не знал об энергомире, кроме собравшихся здесь. А в остальном… будь что будет.
      - То есть, вы за то, чтобы ждать неделю? – решил уточнить Лиру.

      Крюк ещё раз глянул, обернувшись, на друзей. Один кивнул, другой пожал плечами, третий махнул рукой.

      - Ну, нам не обязательно просто сидеть, сложа руки, - дополнил себя Крюк. – Кто хочет, может помогать рекреатам заботится о людях в больницах, или ещё с чем-нибудь.
      - Егорка? – обескураженно глянул Алексий на того, с кем по-настоящему подружился, но и в нём не нашёл для себя поддержки.

      Не в силах решить для себя, как ему лучше поступить, Егор на миг бросил взгляд на приятеля, и тут же вновь его опустил. И не сказал ничего, не сделал. А события пошли дальше своим чередом, по прямой дороге после того, как последний поворот был пропущен.

      - Значит… так тому и быть! – хлопнул ладонями Лиру. – Предлагаю всем нам послушаться их совета и, как бы то ни было сложно, согласиться подождать неделю. Тем более что и вправду скоро за нами кто-нибудь должен приехать оттуда, из мира нормального. Все согласны? Более-менее, да? Ну, по крайней мере, большинство?

      Подавляющее множество фаерщиков подняли вверх руки и прокричали своё согласие, пусть и без восторга.

      - Но ведь… Но ведь кто бы не приехал снаружи… Они не смогут помочь, а только… - забормотал уже без всякой уверенности Алексий, глядя на правителей энергомира.
      - Молчи, они всё решили! – прервал его резко Маркус. – Довольно, унификат!
      - Правда, Алекс, - погрозил ему по-дружески кулаком Виталий. – Хватит сеять смуту. Ты этим никому не делаешь лучше.

      Алексий замолчал и сник, уставившись себе под ноги, а Лиру спрыгнул со сцены и предложил всем вокруг:

      - Ну что, други, давайте попробуем разойтись пока по домам. Хотя у большинства же тут нет дома… Местные, приютите приезжих как-нибудь, да? Нескольких могу взять с собой. А когда немного обустроитесь, возвращайтесь, кто хочет помогать этим… пришельцам, сюда на стадион. Народ из другого мира, слышите? Кто захочет вам помочь, будет собираться тут.

      Фаерщики стали терять интерес к сцене с рекреатами, как вдруг Алексий прокричал таким суровым тоном, какого от него ещё не слышали:

      - Вы ведь даже не представляете, какая на них лежит вина!!!

      Очень быстро говор толпы смолк и сотни глаз вновь посмотрели на бывшего архангела, который схватился за голову, словно в каком-то жутком приступе боли. Оправился он от этого приступа так же резко, сразу громко потребовав от рекреатов, показав на них пальцем:

      - Вы, творители блага человеческого, расскажите всем, что есть такое центр миросжатия!

      И, не дожидаясь их ответа, продолжил сам:

      - Конечно не скажете, потому что вам стыдно. Центр миросжатия – это место, где стержень их недоделанного прибора, конденсатора мемовестии, или как там его они называют, застрял в вашем мире, просочившись из энергомира. А знаете, что произошло с людьми, которым не повезло оказаться рядом с этим стержнем? Они не уснули, как жители города, нет… Их души сразу оторвало и унесло сверхмощным и плотным потоком мемовестии! Они все погибли!
      - Стержень «Сальваторуса» застрял в море, далеко от населённых мест! – прокричал с отчаянием Виталий в попытке оправдаться.
      - Да что ты, друг мой бывший, говоришь? Берег моря рядом с таким городом – и вдруг не заселён? Не надо рисоваться, будто вы ничего не знаете и не понимаете, о чём я говорю! Не просто в море застрял стержень, а в бухте Емар! Говорит вам название что-нибудь, фаерский народ? – обратился к ним с этим вопросом Алексий.

      Кто-то из них сразу кинул первую догадку:

      - Так ведь где-то там наш кемп находится, разве нет? То есть, если бы мы были там, когда всё начиналось, то погибли бы?
      - Правда, не выжили бы, - кивнул Алексий. – Но, слава богу, все находились здесь. Но ваш лагерь чуть дальше, у другой бухты. Я имел в виду другое.
      - Емар – посёлок, по-моему, там, - сказала девушка возле сцены.
      - Посёлок, ещё и целый посёлок лишился своих жителей… А кроме него? Что ещё?

      Прошло ещё несколько мгновений прежде, чем кто-то из парней догадался о том ужасном, на что намекает Алексий.

      - «Океан»! Там же лагерь «Океан» находится на берегу!
      - Слышали? – обратился к правителям энергомира бывший рекреат. – «Океан». Всероссийский детский центр. И даже не пытайтесь притвориться, что вы о нём не знали!
      - Знали, знали, конечно, о святые аспекты… - вскричала Тамария. – Что ты от нас хочешь?! Зачем мучаешь?
      - Я был там… Представляете, какой это ужас? – Алексий вновь обхватил растопыренными пальцами голову и бормотал, уставясь вниз. – Кто-то уже спал, а кто-то ещё нет… Их души сразу потянулись ко мне, и я их принял. Напуганные, ничего не понимающие… Сначала лишь некоторые меня заметили, пролетая в потоке мимо. Затем я ждал всех специально… Теперь они все со мной, кричат, негодуют… Едва выносимо для меня, но со мной они постепенно успокоятся, тем более, что они так все вместе. Вместе не так страшно…

      Алексий поднял уставшие глаза на дэев и Маркуса, опустил медленно руки и спросил, не рассчитывая услышать ответ:

      - За что это им? Они вас не простят…

      Сжав кулаки и встряхнув ими, будто ударяя по воздуху, бывший архангел отвернулся от молчащих, смотрящих кто куда, правителей энергомира и воскликнул:

      - «Сальваторус»! «Спаситель»! О великий Боже и ваши аспекты… Да кого он спас? Не спаситель вы соорудили, а уничтожитель! Ну собрал он вокруг себя мемовестию, и что? Получилась трагедия. И как вы там собираетесь собирать её заново? Вдруг получится только хуже, с чего вам верить? Стоило, может, позволить боговолкам Зореславия поглотить всё, что кружит вокруг себя ваш «Спаситель», да только смогли бы действительно справиться эти чудовища с таким количеством энергии, ведь они не… Ох…

      Алексий странным образом прервал речь, будто неожиданно о чём-то догадался. И пока он молчал, постепенно начиная улыбаться, фаерщики хранили почти полную тишину, лишь изредка тихо переговариваясь и глядя при этом внимательно на сцену, словно там шёл некий спектакль.

      - Ха, как же я сразу-то не додумался? – вновь обернулся к дэям Алексий. – Есть ещё и третий путь, куда лучше. Не хотите меня слушать и по-настоящему помогать физиомиру - не надо. Я сделаю всё сам…
      - В каком это смысле? – насторожился Маркус. – Ты что опять такое задумал?
      - Третий путь? – удивился Валент. – Как это?
      - Наблюдая за Зореславием, я много что узнал о мемовестии, о её силе, остающейся для вас тайной и загадкой. И не удивительно. Только сущности, в которую превратился он, под силу разглядеть возможности этой сверхстабильной и опасной для рассудка энергии людских воспоминаний. Только антиприродной сущности, как он… и как я теперь. Он прочил это своим боговолкам, потому как самому такое было бы не под силу – поглотить всю мемовестию, что собрал горе-спаситель. Но что такое эти боговолки по сравнению со мной – перфекцием по праву страстотерпца?
      - Ох, аспекты, что ты удумал? – ужаснулся Виталий. – Ты хочешь вобрать в себя всю накопившуюся за несколько тысячелетий мемовестию? Разве такое возможно сделать рекреату?
      - Он давно не рекреат! – жёстко отрезал Маркус. – Он – антиприродное извращение, катаклизм, ошибка! Мессия-мученик нашёлся… Ты лучше скажи честно, какую разрушительную мощь ты обретёшь, управляя таким количеством мемовестии! А ты ведь сможешь управлять, да получше, нежели Зореславий, не так ли? Ради этого всё?
      - Даже если так – почему нет? – ответил Алексий так же резко. – Вы мне не дали занять место архдэя, хотя оно по праву перфекция было моё! Теперь я не стану медлить и сомневаться… В этом смысл моей жизни… моего существования, и я его добьюсь!
      - Это немыслимо, Алекс! – вскричала Тамария. – От такого количества мемовестии ты можешь превратиться в чудовище!
      - Правда, это может кардинально изменить твою личность, - поддержал её Валент.
      - Ха, я готов пойти на любой риск! – взмахнул рукой Алексий. – Довольно я медлил. Сейчас, когда я могу сам всё исправить, когда я могу их всех спасти, тех, кто был в «Океане»… Неужели вы думаете, что я отброшу эту возможность из-за ваших предостережений?
      - Спасти их? Как? О чём ты говоришь? – старался дознаться Виталий.
      - Допустим, ты заберёшь сейчас мемовестию от «Сальваторуса», прекратишь миросжатие, - стал говорить Валент, - но этим ты не вернёшь погибших. Просто обретёшь желанное могущество и используешь его опять-таки для объединения миров, о котором так мечтаешь.
      - Ты сделаешь это больше для себя самого! – бросила обвинение девушка-дэй. – Неужели ты и вправду такой жестокий эгоист? Я же всегда пыталась тебя защищать и оправдывать!
      - Я благодарен, поверь, - Алексий на миг закрыл глаза и повертел головой, - но сейчас вы не понимаете… Я действительно могу спасти всех, кто погиб в этот страшный день миросжатия. Я могу их вернуть к жизни. Вернее, предотвратить их смерть. Вы даже не представляете, в чём, оказывается, основная сила мемовестии. А ведь это единственная энергия, которая позволяет перемещаться во времени!
      - Бред! – вырвалось у Валента.
      - Невозможно сие, наука не нашла возможности… - начал возражать Виталий, но Алексий резко прервал:
      - А я теперь вне науки, вне всяких законов! Вы же сами видите - я не физик и не рекреат. Я – нечто другое… И мемовестия дарует возможность своему собственному творению попасть в прошлое как раз в тот миг, когда начнётся вторжение «Сальваторуса» в физиомир. Я смогу его предотвратить!
      - Даже если и получится переместиться во времени, - сделал шаг вперёд взволнованный Валент, - крайне глупо совершать такой поступок. Игры со временем слишком опасны! Неизвестно, как это потом откликнется и где!
      - Как бы это не откликнулось, я смогу всё поправить. Ведь я наконец-то стану тем, кем мне и полагалось быть.

      Валентиний раньше других догадался, что имеет в виду Алексий, и с очень редкой для себя потерей самообладания прокричал рекреатам:

      - Да спасут нас всех аспекты! Поглотив мемовестию, он сможет создавать зону миросжатия вокруг себя и управлять её радиусом! Это даст ему возможность беспрепятственно перемещаться из одного мира в другой и при этом быть неуязвимым для воздействия из обоих миров! Это… немыслимо!
      - Так вот чего ты на самом деле хочешь? – обвинительным тоном спросил Маркус. – Власти и всесилия? Как же это низко и примитивно.
      - Я смогу предотвратить это миросжатие, исправить вашу жуткую ошибку! – с ещё большей уверенностью заявил Алексий. – А в остальном… Будь, что будет.
      - Не надо, Алекс, - взмолилась Тамария. – Мемовестия тебя изменит. Ты сойдёшь с ума!
      - Безумец с могуществом бога… - приставил ко лбу ладонь Валент. – Это апокалипсис.
      - Не смей сего делать, Алекс! – сурово приказал Виталий. – Никто не поддерживает тебя.

      Едкая улыбка расплылась на лице перфекция.

      - А разве… мне нужна теперь поддержка?

      В пространстве вокруг началось какое-то движение, не похожее на ветер. Никто толком не чувствовал никакого воздушного потока, но при этом все, и люди и рекреаты, ощутили некое постепенно нарастающее давление на самое нутро их тел. Ещё пару мгновений, и это давление перешло в боль. Фаерщики застонали и закричали, начиная падать на колени, а рекреаты, пусть и были к такому привычней, тоже схватились за опоры, какие оказались рядом, или друг за друга, чтобы устоять на ногах.

      - Это мемовестия! – выкрикнул Валент, хватаясь то за голову, то за грудь и чуть не падая. – Усиленный поток!
      - Правильно, - спокойно кивнул в ответ Алексий. – Я могу ею управлять, и она летит ко мне сейчас…

      Он стоял, приподняв голову, закрыв глаза и слегка разведя прямые руки, словно вслушиваясь в какой-то дальний звук.

      - Довольно, прекрати, Алекс! – протянул к нему руку упавший на колено Виталий. – Зачем ты делаешь всем больно? Они же сейчас вновь уснут.

      Но Алексий не стал обращать на него внимания. Продолжая стоять неподвижно, он говорил похолодевшим голосом:

      - Сначала у меня отобрали законное право на престол Российской империи, потом право возглавить энергомир. На этот раз я не позволю себя остановить, кто бы ни встал у меня на пути, кто бы ни пытался, я...

      И тут его за руку неожиданно схватил и дёрнул Егор, заставив очнуться и открыть глаза:

      - Я попытаюсь, Лёш. Ну что ты, блин, творишь? Хватит, пожалуйста!
      - Ты ещё мальчишка, который не должен в подобное вмешиваться, - высокомерно ответил перфекций.

      Он толком не посмотрел на Егора, отведя в сторону взгляд. Но поток вбираемой им мемовестии постепенно ослаб и вскоре совсем прекратился, позволив фаерщикам немного прийти в себя.

      - Может, я и малой ещё, и правда толком в ваших энергиях ничего не понимаю, - говорил мальчик, намертво вцепившись в Алексия, - но я точно не хочу, чтобы ты становился сумасшедшим уродом, каким был Зореславий.
      - Это риск, на который я обязан пойти, чтобы спасти жителей этого города. Отпусти.
      - Как же – спасти… - вставил фразу Маркус. – Чтобы получить неведомую до селе мощь и власть, вот зачем!
      - Я делаю то, что должен!
      - Ты уже становишься похож на Зореславия! – крикнула Тамария.
      - Нет, моя цель совсем в другом! Как можно нас сравнивать? Хватит мне мешать! Пусти, Егор!
      - Нет, не заставишь…
      - Что? Думаешь, я не смогу вырваться?
      - Уймись, пожалуйста, - не сдавался парнишка. – Ну хорошо же общались… Давай просто ещё раз спокойно поговорим, обсудим…
      - Нечего больше обсуждать – всё решено самой мемовестией! Сейчас мы просто теряем время. Отпусти, говорю!
      - Нет, не хочу!

      Внезапно рука Алексия, которую держал Егор, превратилась в бесплотный дым. Мальчик даже не успел толком сообразить, как увидел летящий прямо в него кулак Алексия.

      - Катись, предатель!!! – раздалось в ушах Егора вместе со страшным ударом в грудь.

      Едва касаясь ногами сцены, паренёк вылетел за её пределы, падая спиной вперёд. И неизвестно, как сильно он мог удариться, не окажись внизу в том месте парней из «Найтфолла» - Вани Шванёва и Славы Межуева. Они успели подхватить Егора, после чего все вместе упали на искусственный газон.

      - Вот гандон, больно-то как… - вырвалось у мальчика со стоном, когда он не без помощи вставал на ноги, морщась и прижимая руку к груди.
      - Ну какого хрена, ты… - крикнул Алексию Иван, готовый броситься на того с кулаками.

      Фаерский народ, увидев такое, подобно морю стал поднимать шумную волну негодования, а на сцене все, похоже, были просто в шоке от случившегося. Дэи, Маркус и прочие рекреаты окончательно поняли в этот миг, что Алексия им никак не остановить, и спешно гадали, как же им, и всему энергомиру теперь быть. Да и сам Алексий оцепенел, только сейчас осознав, что натворил. Взгляд его встретился со взглядом Егора и уловил всю ту обиду, негодование и даже презрение в серьёзных глазах бывшего приятеля. Именно так Алексий и подумал – бывшего, потому как понимал, что едва ли Егор его простит после такого. Ох, боже милостивый… зря не сдержался.

      - Ты офигел?!
      - Фак, ты ж его чуть не убил!
      - Что творишь, придурок?! – с такими криками остальные юниоры спрыгнули со сцены к Егору.

      Опрометчивый жестокий поступок болью отозвался в душе Алексия, и с этой болью пришло осознание, что он сам не оставил себе выбора. Пусть на словах он был уверен, но внутри себя ещё довольно сильно сомневался. Шутка ли – путешествие во времени, поглощение памяти большей части живших на планете людей на протяжении нескольких тысяч лет. Теперь же выбора точно не осталось. Даже друг его теперь ненавидит, и единственный способ хоть как-то оправдаться, это…

      - Исполнить долг и спасти… - прошептал Алексий и, глубоко вздохнув, плавно поднялся вверх над сценой и окутался чёрным дымом мемовестии.
      - Алекс, нет!!! – только и успел отчаянно крикнуть дэй Виталий, но когда облако рассеялось, никого там не оказалось.
      - А пусть валит нафиг! – махнул рукой Кирилл.
      - Ты как, Егор? – спросил Крюк.
      - Да как… больно очень, но могло быть хуже. Чуваки, спасибо вам, что поймали, вот прям по-братски, - обратился мальчишка к Ивану и Славе, на что те с улыбкой кивнули.
      - Не за что, - сказал Ваня. – Береги себя.
      - Что, идём обратно наверх? – предложил Руслан.
      - Не знаю… - невесело выдохнул Егор. – Наверно.

      Они впятером направились к ступенькам, ведущим обратно на сцену, как вдруг откуда-то издалека донёсся крик девушки:

      - Егор! Егор, я здесь!
      - Что?! – радостно кинул взор туда мальчик, откуда шёл зов такого знакомого, родного голоса. – Не может быть!
      - В чём дело? Кто это? – не понял Крюк.
      - Сестра моя. Боже, как она меня нашла? Идите, пацаны, я сейчас.

      Красивая светловолосая девушка в таких же светлых, как у него, джинсах и в белом обтягивающем лонгсливе спешила к нему со стороны заднего входа на стадион через улицу Капитана Шефнера в сопровождении двух солдат с автоматами на ремне через плечо.

      - Я тоже здесь! – прокричал ей в ответ Егор, чуть подпрыгнув на бегу к ней.
      - Я знала, что кроме дома ты можешь быть только здесь, знала! – рассмеялась Ярослава от счастья, а когда младший братишка оказался в её объятиях, то чуть не заплакала. – Как же я за тебя боялась…
      - Ой, больно, больно, не сжимай меня так! – сквозь улыбку, но всерьёз попросил паренёк.
      - Что такое? Почему больно? С тобой что-то случилось? – сразу обеспокоено отстранилась девушка, продолжая держать брата за плечи.
      - Да так… Петушара один только что в грудь мне кулаком вдарил.
      - За что?!
      - Ой, ну это долгая история. Скоро пройдёт, не переживай.
      - Слышь, парень, - обратился к Егору один из солдат. – Что за херомантия в городе? На нас кто-то напал? Это какое-то химическое оружие?
      - Что? Нет… - Егор неловко усмехнулся, не зная, что конкретно говорить. – Напали, да, но не те, на кого можно вам подумать. Короче, это тоже долгая история. Пойдёмте к нам, постараемся вам все вместе объяснить.
      - Постой, Егор, - остановила его сестра, вновь приобняв, но теперь аккуратнее. – А где мама с папой? Я заходила домой, но там никого нет. Что с ними произошло, где…

      Последние слова сестры мальчик почти не слышал, словно кто-то резко повернул регулятор громкости и вскоре совсем выключил звук. Всего одно мгновение – и в объятиях Егора оказался лишь чёрный дым, который тут же развеялся. Она исчезла, а вместе с ней и двое солдат, словно их тут никогда и не было.

      - Что?... – испуганно прошептал паренёк, глядя в пустоту, где только что был близкий человек.

      Немало усилий ему потребовалось, чтобы опустить напрягшиеся от нервного шока руки, только что обнимавшие сестру, а теперь повисшие в воздухе. И тут его поразила догадка. Страх ушёл, но вместо него от нахлынувшей ярости в горле появился горький комок, удержать который паренёк не смог и закричал:

      - Алексий!!! Ты, гандон конченный, что ты наделал???

      В руке сам собой появился и воспылал необычайно ярко его необычный стафф с фитилём-кометой на одном конце и полупрозрачной сферой на другом. Егор замахал огнём со злостью из стороны в сторону, испуская волны пламени.

      - Верни её! Верни её ко мне сейчас же! Доберусь до тебя – конец тебе полный, кабздец, слышишь?! Слышишь?!

      Горло перехватило от обиды, Егор кашлянул и тут же сморщился из-за боли в груди. Больше стаффом он не махал, опустил в отчаянии руки, пытаясь хоть немного справится с эмоциями. Внезапно во всём пространстве вокруг раздался шум, похожий на скрежет листа металла, волочащийся по асфальту. Прогремел и затих, оставив после себя былую звенящую тишину. Егор сперва даже подумал, что ему почудилось, но когда паренёк поднял глаза, у него всё похолодело внутри. Тёмные силуэты домов, что окружали стадион, один за другим исчезали! Полностью растворялись в абсолютной тьме, в которой не было места даже скудным просветам от фонарей. И эта жуткая тьма приближалась, со всех сторон надвигалась на их стадион и, казалось, вот-вот поглотит и его. Егор зажмурил от страха глаза, не представляя, чего можно ждать от такого погружения во мрак, будет ли больно или всё же нет.

      - Егор! – настиг ушей мальчика зов Крюка. – Егор, скорее к нам!

      Паренёк открыл глаза и увидел, что стена черноты остановилась как раз перед самым стадионом, взяв его в неразрывное кольцо.

      - Егор, все исчезли! Как же так… Мы одни теперь здесь, скорее к нам, - кричал в испуге Кирилл.

      Самый младший юниор развеял стафф и поспешил к друзьям, стоящим сбоку от сцены. Только четверо, и больше никого.

      - Вот это поворот… - выдохнул на бегу Егор, не зная, что и думать по поводу опустевшего поля перед сценой.

      Не став его дожидаться, остальные юниоры бросились ему навстречу, галдя и перебивая друг друга:

      - Испарились в миг просто!
      - Все, все абсолютно, и фаерщики, и рекреаты!
      - Какого хрена случилось вообще? Что вокруг стадиона?
      - Это всё устроил Алексий, я отвечаю, что это Алексий! Что он, сволочь, натворил?
      - Как же вокруг потемнело-то… Что за дичь, пацаны? Егор, скажи, чего думаешь?
      - Там нечто пожёстче миросжатия, по любому, - сухо ответил мальчик, вместе со всеми оглядываясь по сторонам посреди опустевшего стадиона.
      - И что теперь делать-то? – проныл Кирилл.
      - Ждать, чего ещё, - пробубнил в ответ Крюк.
      - Как ждать? Чего? Сколько?
      - А что ещё остаётся? Мы ведь даже просто уйти со стадиона наверняка не можем!
      - Да и есть ли сейчас вообще, куда уходить? – произнёс тихо Руслан. – Там, походу, нет больше города.
      - Есть, есть! Камон, как же не быть?! – возмутился Егор. – Мы найдём его! Вытащим из тьмы… Надо только угандошить Алексия!

      Затихнув на мгновение, мальчишка закричал:

      - Где ты, Алексий? Сюда иди, сейчас же!

      Но на ребят по-прежнему давила тишина, нарушаемая только их собственным движением и дыханием. Или им только так казалось благодаря уже укоренившейся привычке не слышать ничего постороннего в комке сжатых миров.

      - Тихо всем, не двигаться и не дышать! – вдруг поднял руку Крюк.
      - В чём дело? – не понял Руслан.
      - Тс-с-с… Прислушайтесь. Это правда есть, или мне чудится?

      Ребята, как могли, уняли волнение и замерли, напрягая слух. Крюку не чудилось. И в самом деле где-то далеко-далеко, на грани слышимости, звучал ритм какой-то музыки. Юниоры боялись дышать, обнаружив такое впервые за прошедший неимоверно длинный день. Где-то и правда играла музыка, причём знакомая. А в это время на стадионе непонятно от чего слегка посветлело. Прожектора вдруг начали светить гораздо ровнее, хоть и по-прежнему тускло, однако давая теперь возможность более-менее чётко различить чёрные тенты, искусственный газон под которыми волшебным образом опустел.

      - Ого, смотрите, смотрите туда! – вскрикнул Руслан и затряс вытянутой рукой, указывая на пару крайних тентов.
      - Что? Ничего не вижу… - безуспешно вглядывался Илья.
      - А что там было? – спросил Егор.
      - Мне показалось, там кто-то был, - обескураженно опустил руку Руслан. – Прошёл некто… прозрачный, как призрак.
      - Вот только привидений снова не хватало! – сморщился Кирилл. – Мне возле кладбища на всю жизнь впечатлений хватило.
      - Ох, правда! – воскликнул на этот раз Крюк. – Там вон, правее явно чья-то фигура прошла, действительно призрачная, едва заметная.
      - Капеееец… - протянул Егор. – Что за дичь опять? Давайте поближе подойдём туда, посмотрим.

      Боясь неизвестности, мальчишки не расходились и держались всё время друг возле друга. И в самом деле, за сценой возле тентов им изредка, но совершенно определённо, являлись перед глазами бесплотные образы парней и девушек. Ненадолго, буквально на пару секунд появлялся силуэт, на котором различима в общих чертах одежда, делал пару шагов или просто стоял, иногда спокойно, иногда жестикулируя, а затем вновь исчезал.

      - Это же наши фаерщики, точно, - уверенно заявил Крюк. – Все те фаерщики, кто приехал на фест. Вон! Вон, видите? Это же Лиру идёт, верно, да?
      - Так они ведь только что все здесь стояли… нормальные, - опасливо сказал Руслан. – А чего они такие стали, а?
      - Из-за Алексия всё это! – взмахнул кулаком Егор. – Надо его найти, срочно!
      - Ха, легко сказать, - нервно усмехнулся Кирилл. – Рекреаты пропали, подсказать некому, а пойти на свой риск со стадиона вон в ту черноту я в ближайшее время, поверьте, не захочу.

      Как и странные прозрачные фигуры фаерщиков, вокруг появлялась и пропадала звучащая где-то музыка, то приближаясь, давая различить мелодию, то вновь улетала до едва уловимых звуков.

      - Это же… это музыка с одного из командных выступлений! – прислушавшись, наконец, догадался Крюк. – Только пока не могу понять из какого именно. Погодите… а, что-то фольклорное, русское народное.
      - Что? Русское народное? – вдруг взволновался Илья. – Я пойду гляну…
      - Зачем? А… Ваше выступление. Ты думаешь…
      - Проверю… - ответил Илья, уже направляясь к ступенькам, ведущим на сцену.

      Дойти до них, однако, он не успел. Остановился от того, что увидел промелькнувшую в паре метров впереди призрачную фигуру… себя самого. В белой, расшитой узорами рубахе, чёрных штанах и сапогах, готовый вот-вот выйти на сцену – всё в точности, как было тогда, сутки назад. Парня охватили странные чувства, будто он, лишившись жизни, погружается из потустороннего мира в память о своём прошлом. Видение пропало, а по спине продолжал бегать холодок от этих мыслей и такой знакомой пафосной музыки вдали, сменившей на время русский народный мотив. Ведь именно в этот миг он раньше выходил на сцену сражаться с товарищем по команде «Фаэтон» огненными мечами, пусть в тот раз его и заменили в этой части выступления другим парнем. Илья оцепенел и очнулся, только когда его окликнул Крюк:

      - Илюх, что с тобой?

      Тот не ответил сразу, а только лишь медленно повернулся, собираясь вернуться к друзьям.

      - В сей час ничего нигде не в порядке, - сказал вдруг вместо Ильи голос Алексия, прозвучав сразу во всём окружающем пространстве.
      - Где ты, сволочь?! – сразу взъерошился Егор, вместе со всеми став озираться по сторонам. – Что ты сделал? Что с моей сестрой, говори, а не то… не то я тебя…

      Мальчишка от злости даже не смог определиться с угрозой. Впрочем, никакой реакции на поставленные вопросы всё равно не последовало. Илья поспешил вернуться к остальным и первым заметил бредущую к ним через поле стадиона мальчишескую фигуру в старом военном мундире.

      - Вон он, - сразу показал парень друзьям.
      - Пошлите прессонём его, а? – предложил Егор.
      - Зачем идти? Сам подойдёт, - сурово заметил Крюк, но всё же сделал несколько шагов навстречу.

      Алексий шагал медленно, в какой-то степени даже нерешительно, понимая, видимо, насколько юниоры сейчас настроены против него. Смотрел он всё больше себе под ноги, и лишь изредка бросал взгляд вперёд на сердитые лица приятелей. Вернее… бывших приятелей. О чём бы ни думал в этот момент Алексий, по лицу его было видно, как ему нелегко и от чего-то больно.

      - Что же мы с вами натворили… - вздохнул он, остановившись возле крайних тентов, метрах в пяти от мальчишек.
      - Хочешь сказать, что ТЫ натворил? – поправил его Крюк.
      - Нет… Вы тоже виноваты. Если бы вы меня поддержали перед дэями, мне бы не пришлось… А теперь видите, чего случилось?
      - Что ты сделал? – Егор настойчиво сделал шаг. – Куда все подевались? Почему только их привидения здесь шастают? Что за чернота вокруг стадиона?
      - Я отправился в прошлое, - развёл в стороны руки Алексий, - и смог попасть, как и хотел, в те последние минуты перед началом миросжатия, когда рекреаты только-только включили свой недоделанный агрегат. У меня получилось… Я поглотил, вобрал в себя всю мемовестию. Я предотвратил миросжатие.
      - Дай угадаю, - ехидно подметил Кирилл, - что-то пошло не так?

      Алексий помолчал какое-то время, опустив голову, а затем взмахнул резко руками, разметал невидимой корвестией тенты возле себя и закричал, зажмурившись:

      - Ну откуда ж я знал, что это приведёт к такому???

      Глубоко вдохнув пару раз, он продолжил без крика, но с очень сильным волнением:

      - Я должен был попасть в прошлое после поглощения мемовестии. Попасть полностью, понимаете? Слиться с ним, остаться навсегда… Но меня туда что-то не пускает. Сила, которую даже я не могу превозмочь. Вы чувствуете? Это время… Само время сломалось. Вместо сжатия миров произошло сжатие времени. Прошлое и настоящее переплелись сейчас на этом стадионе, оставив за его границами пустоту неопределённости…
      - Но почему? Как это прекратить? – спросил Крюк.
      - Почему?.. Мы с вами – единственные оставшиеся частички настоящего, но настолько сильные частички, что удерживаем собой это настоящее. Мы олицетворяем его, являемся им, и потому не можем полностью попасть в прошлое, которое, в свою очередь, стремится стать настоящим и не может. Из-за нас. Хотя нет… я сам ещё до конца не разобрался. Не из-за меня… Пожалуй, только из-за ВАС.
      - Что? Что это значит? – возмутился Егор.
      - Мы что-то не так сделали? – спросил Руслан.
      - Это чертовски сложно понять, - грустно улыбнулся Алексий и медленным шагом пошёл вокруг мальчишек. – Вы виноваты, и в то же время нет. Просто череда совпадений, приведшая в итоге нас к этой черте. Вы – юниоры фаершоу. Ранний контакт с огнём закалил ваши души и сделал во время миросжатия перфекциями, единственными физами-перфекциями за всю историю человечества. Вы, ребята, уникальны. В том и состоит ваша вина. Только и всего…
      - Какая вина, о чём ты вообще? Говори толком! – терял терпение Крюк.
      - А такая! Это вы своим существованием удерживаете настоящее время, время миросжатия, фальреков и Зореславия! Поглотив мемовестию, я готов был остаться в том времени, куда переместился, ведь я создал альтернативное его течение – но нет. Меня вытолкнуло сюда, к вам, пусть и не сразу. Я успел заметить, что там, в черноте, примерно то же самое, что и здесь – смутные видения прошлого, не способного пока слиться с настоящим. И я совершенно не знаю, что будет, если такое сжатое состояние времени будет продолжаться долго. Может… это погубит всё, и настоящее, и прошлое, и будущее. Не могу предвидеть, слишком сложно и непонятно… И потому нет у меня выбора. Простите… но я буду действовать.

      Алексий превратился в тёмное облако, продолжив двигаться вокруг мальчишек, но уже с удвоенной скоростью.

      - Как действовать? – с беспокойством задал вопрос Крюк, предчувствуя неладное.
      - Ты что, нас напугать решил? – как мог жёстко сказал Кирилл.

      Чёрное облако продолжало тихий свой полёт вокруг них, заставляя то и дело вертеть головами.

      - Алексий! – потребовал Егор.
      - Мне тяжело, мне правда очень тяжело на это пойти, - наконец ответило облако скорбно. – Вы правда ещё не догадались? Из-за вас я не могу попасть в прошлое, а вы не можете из-за меня вернуться в ваше настоящее, потому как я поглотил мемовестию и предотвратил все те события, в которых вы участвовали. К сожалению… мы оказались друг у друга на пути.

      Облако внезапно остановилось, раздалось вширь, а потом резко сжалось, явив после себя спрыгнувшую на землю худую фигуру Алексия. Одежда его полностью изменилась. Тело обернулось поверх белой майки лёгким безрукавным камзолом, длиной чуть выше колена, сияющим спереди белым цветом с золотистым узором и линиями, а сзади погружающимся в чёрный, разбавленный светло-голубым. Такими же чёрно-голубыми стали сапоги, в которые заправлялись бело-золотистые штаны. На поясе расстёгнутый камзол стягивал широкий серебристый ремень с пряжкой, на которой виднелось изображение Российского двуглавого орла. Этот же орёл красовался золотым рисунком на камзоле в области груди, делясь на две половинки и раскидывая крылья до плеч с переходом в чёрно-голубые наплечники. За спиной Алексия свисали до земли вместо плаща шесть широких бело-золотистых лент, собранных внахлёст по три на плечах, а голову украшало нечто среднее между лёгким шлемом и вычурной золотисто-серебряной короной. Этот новый символ архдэйского всевластия дополняла спереди по центру ровная белая волосяная кисть, устремлённая вверх и чуть назад, как украшались когда-то давно парадные казачьи кивера.

      - Ого! – не удержавшись, подивился Руслан такой перемене.
      - С глубочайшим прискорбием заявляю, - медленно сказал Алексий, берясь за покрытые золотистой ковкой серебристые ножны, висящие у него на поясе, - что в счастливое прошлое без миросжатия, где ничего не разрушено и никто не погиб, попадёте либо вы… либо я!

      И он резко обнажил свой ставший реальным блестящий меч, слегка изогнутый и похожий чем-то на кавалерийскую шашку, только немного больше и с удлинённой рукоятью для обеих рук.

      - Ты рехнулся что ли?... – Егором стал овладевать страх.
      - Убить нас хочешь? – смело высказал Крюк страшную для всех догадку и сотворил в руках горящие стаффы.
      - Вы что, серьёзно? – протянул разочарованно Кирилл и тоже вооружился четырьмя шестами.

      Алексий осмотрел задумчиво свои руки с надетыми по традиции формальных одежд энергомира нарукавниками и налокотниками. Только цвета их теперь сочетались вместе – на предплечьях был чёрный с голубым, а на локтях золотисто-белый. Затем перфекций стал говорить, будто оправдываясь, но гордо глядя мальчишкам прямо в глаза:

      - Вы не понимаете. Конечно, где же вам понять… Только попробуйте представить, через что мне довелось пройти. Ещё в детстве меня каждый день пыталась умертвить страшная болезнь, но я сопротивлялся, я выживал снова и снова, терпя страшные муки, которые вам и не снились. Меня готовили стать императором, правителем государства Российского… Но другие люди не дали, убили меня. Тогда я стал рекреатом и перфекцием в энергомире. Я имел полное право стать его правителем и сам решать, по какому пути этому потрясающему миру стоит идти. Но опять мне не дали и убили… Всё! Хватит! Я не могу больше терпеть, как мои судьба и предназначение проходят мимо только лишь потому, что у меня не хватает решимости до них дотянуться!
      - И ты серьёзно хочешь нас из-за этого убить? – до сих пор Крюк пытался в такой кошмар не верить.
      - Да это же бред какой-то! – негодовал Егор, в чьих руках тоже появился его кометный стафф.
      - Вы даже не представляете… - вдруг рассмеялся Алексий, и сделав шаг назад, непринуждённо повернулся на месте.
      - Я же их нашёл там, нашёл! – продолжил он говорить с искренней радостью в голосе. – Их души… Вернее то, что от них осталось. Но такой их формы тоже достаточно. Поверить до сих пор не могу… Мои родные снова со мной, прямо во мне греют мою изменившуюся душу. Как же долго я о подобном мечтал… Они даже разговаривают со мной, я их почти слышу, чувствую. И поэтому я должен идти вперёд, ведь это не только ради меня самого. Они верят в меня, верят в моё обозначенное богом предназначение стать великим правителем.
      - Да мы рады за тебя и твоих родных, - уныло говорил Руслан, беря в руки огненные катаны, - ничего же не имеем против, но мы-то здесь причём?
      - Я вынужден совершить великий грех… Но они будут молиться о моём прощении перед Господом-богом… - Алексий медленно стал подниматься над землёй с расправленными в стороны наподобие вееров шестью лентами за спиной. – Они разделят этот грех со мной. Я зову вас в сей нелёгкий час, зову тебя, отец мой, император Российский Николай Второй!

      После этих слов одна из лент превратилась в огромное, метра четыре длиной, настоящее крыло с белоснежными перьями.

      - Зову тебя, моя мать, Алиса Гессенская, императрица Российская Александра Фёдоровна! – вскричал Алексий, и другая лента стала крылом. – Зову вас всех, мои родные сёстры, великие княжны… Ольга! Татьяна! Мария! Анастасия!

      С каждым новым именем ленты за его спиной в яркой вспышке превращались в расправленные, сияющие крылья, пока их всего не стало шесть. Без каких-либо усилий и взмахов они держали Алексия в воздухе.

      - И теперь с их поддержкой я буду править не только Россией, но всем миром! – провозгласил перфекций, подняв кверху меч. – Нет, двумя мирами сразу! Все наконец-то узнают, кто должен править на земле от имени Господа-бога, все узнают архдэя Алексия, перфекция по праву страстотерпца, самого могучего рекреата, властителя мемовестии!
      - Ты с ума сошёл!!! – закричал Крюк, чувствуя в себе трепет от такой сверхъестественной мощи.
      - Я не буду разрушать миры, поверьте, - пытался оправдаться архдэй. – Я буду стараться сделать их лучше, счастливее. Они будут жить как единое целое и процветать единой цивилизацией, единым человечеством. Но для этого придётся… Простите нас.

      Все шесть крыльев Алексия засияли ярче, загорелись желтоватым светом и затрепетали. Юниоры собрали в кулак всё своё самообладание и спешно гадали, что конкретно им сейчас грозит. Лишь в последнюю секунду Крюк в ужасе успел крикнуть:

      - Щит!!!

      К счастью, Руслан был готов, и когда из крыльев архдэя хлынули потоки ослепительных золотистых лучей, они с оглушительным грохотом ударились о созданный им белый защитный экран. Шум от взрывов был настолько сильный, будто по ним бегло стреляла сотня пушек, заставляя рефлекторно пригибаться и припадать к земле. Взрывные лучи падали и вокруг их укрытия, в одно мгновение испепелив чёрные тенты и вспахивая искусственный газон, швыряя в воздух из под него грунт. Вновь досталось Руслану выдерживать нечеловеческую нагрузку, поддерживая защиту, способную оградить от такого разрушительного ливня, и он, зажмурившись, держался изо всех сил.

      - Долго не смогу! – выкрикнул он, спустя всего секунд пять, хотя казалось, что пролетела целая минута.
      - Я помогу! – сообразил Егор и направил в Руслана из своей руки луч корвестии.

      Это позволило продержаться ещё несколько секунд, но мощь жёлтой разрушительной энергии, направленной на них, была чудовищна. Любой момент мог стать для мальчишек последним, когда крикнул Илья:

      - А франгерию мне, Егор!

      Младший юниор раздумывать не стал и тут же направил на Илью из другой руки, что держала стафф, золотистый луч той самой энергии, которой их атаковал Алексий. Внезапно блеснувшая в голове идея почти не имела шансов на успех, и всё же решимость не подвела в столь критичный миг. Илья понимал, что всё зависит от того, сможет ли он сам угадать нужное мгновение, потому как договариваться с Русланом будет слишком долго – щит может быть пробит в любую секунду. Благодаря Егору, парень быстро накопил в своей душе немалый заряд той энергии, что использовалась для усиления их огня, и теперь осталось лишь определить тот момент, когда экран, спасающий их жизни, ослабнет. Все чувства, включая чувство времени, напряглись до предела, заставив секунды буквально замереть. Впоследствии Илья и сам бы не смог объяснить, как он уловил нужный миг, но именно тогда, когда Руслан с хрипом прокричал «Всё!», он резко метнул весь накопленный в себе франгерийный заряд в виде мощного потока пламени туда, откуда на них сыпались золотистые лучи-стрелы. Корвестивного защитного экрана как раз практически не стало, от чего столб огня прошёл без помех и был такой силы, что отклонил летящие на них заряды, не дав поразить крохотный пятачок уцелевшего зелёного поля, где стояли юниоры. А когда смертоносный град прекратился, все поняли, что у Ильи получилось. Огонь настиг и поразил Алексия, серьёзно обуглив его одежду и крылья. Однако не прошло и минуты, как от этих чёрных отметин не осталось и следа.

      - Боже милостивый… Ну зачем? – вздохнул и покачал головой Алексий. – Зачем оттягивать неизбежное и мучить себя и меня? Мне просто необходимо попасть в прошлое, и я не отступлю.
      - Мы не собираемся умирать! – злобно прокричал Крюк, помогая Кириллу поднять на ноги его брата.
      - У вас, как и у меня, нет выбора…

      Архдэй направил на ребят свободную левую руку, в то время как его крылья засветились ярче чисто белым. И прежде, чем фаерщики успели понять, что их ждёт, земля ушла у них из-под ног и стала удаляться.

      - Вы ничего не сможете поделать против моей силы, силы наместника бога, - сказал не без горечи Алексий, притянув к себе мальчишек, распределив вокруг себя и начав подниматься вместе с ними всё выше и выше.
      - Мы же считали тебя другом! – вскричал, барахтаясь в воздухе Егор. – Как ты вообще можешь так по-уродски поступать? Нет, ты реально оказался конченным…
      - Хватит! – неожиданно рявкнул архдэй. – Не нужно пытаться меня разжалобить или уговорить – не выйдет. Моя судьба лежит передо мной, и ради неё я… Нет… Ради неё мне придётся пойти на любые жертвы!
      - А-а-а! Куда ты нас, сволота, несёшь?! – попробовал спросить Кирилл.
      - Ты просто грязное чмо и предатель, никакой не наместник бога! – бросил с презрением Крюк.

      Алексий промолчал, прокрутил пару раз всех вокруг себя и продолжал поднимать в лиловую высь.

      - Я мог бы вас назвать предателями, - наконец сказал архдэй, когда они были уже в ста метрах над землёй. – Вы не поддержали меня, поверили тем…
      - Что за бред, они же правы! – прервал Егор.
      - Так, или иначе… - продолжил Алексий. – Разницы уж нет. Я тоже считал вас друзьями. Хотел бы считать всегда. Но так уж случилось… Прощайте.
      - Нет!!! – в один голос закричали мальчишки, ощутив, как начинают свободно падать.

      И каждый потом добавил своё привычное ругательство, не выдержав страх от первого в жизни настолько свободного падения. Всем показалось, что вот теперь точно можно прощаться с жизнью, ведь у Руслана пока не было сил, чтобы создать спасительный сферический барьер, как он сделал когда-то, спасая себя и Егора. Но тут вовремя вспомнил о своих способностях Кирилл. Изо всех сил сконцентрировавшись, он сосредоточился на себе и друзьях, окружив их плотным полем корвестии, наподобие того, каким Алексий поднимал их вверх.

      - Стоять всем!!! – прокричал он, напрягшись до предела. – Стоять!!!

      Падение резко замедлилось, а в метре над изрытой землёй и вовсе прекратилось. Все пятеро юниоров благодаря Кириллу зависли в воздухе на мгновение, а потом опустились окончательно.

      - Ты молодец! Класс! – успел похвалить его Крюк, вскочив на ноги.

      Едва успели подняться остальные, как сверху примчался Алексий, слегка взмахивая крыльями. Зависнув неподалёку, он с отчаянием закричал:

      - Вам не выжить! Вам всё равно не выжить! Я – перфекций, я – архдэй, а вы всего лишь дети! Сопротивляясь, вы только мучаете себя. Но я должен закончить начатое… Нет выбора, его просто нет!

      Меч Алексия в его правой руке засветился жёлтым светом, наполняясь франгерией.

      - Пожалуйста, не надо… - ещё раз попытался остановить бывшего друга Егор.
      - Врассыпную! – приказал и растолкал всех Крюк, предвидя новый энергоудар.

      Архдэй поднёс лезвие меча вертикально к лицу, закрыл глаза и странным образом прошептал так, что услышали все:

      - Мой верный Александр… Дедушка, ты тоже со мной? Ты был сильным императором… Помоги мне принять этот грех и вымолить затем прощение у Бога нашего… и моей собственной совести.

      А затем взмахнул мечом, выпустив из него накопленный заряд, взорвавшийся при ударе о землю подобно мощному артиллерийскому снаряду. За первым взмахом сразу последовал второй, третий, четвёртый… Алексий швырял франгерию направо и налево, пытаясь попасть в кое-как уклоняющихся  от неё мальчишек. Если бы он по-настоящему хотел, он бы без проблем в них попал, однако боль… Боль в душе его заставляла вновь и вновь при взмахе меча закрывать глаза.

      - Исчезните… Ну молю… Просто исчезните, словно вас никогда и не было рядом со мной, - то и дело приговаривал он, на мгновение открывая глаза.

      Юниоры же не отвечали больше ему, из последних сил пытаясь выжить среди поднимающих земляные дожди взрывов.

      - Я всё равно дойду до конца! – произнёс Алексий, закрыл глаза, но выпускать разрушительную энергию из меча перестал.

      Вместо этого шесть его крыльев расправились и снова наполнились франгерийным жёлтым светом, готовые вновь разразиться градом сотен взрывных лучей.

      - Теперь не увернётесь и щитом все разом не прикроетесь, - заявил архдэй, заметив, как раскидало юниоров по полю.
      - Кирилл, подбрось меня! – вдруг приказал Крюк.
 
      Когда Алексий услышал этот крик, то успел открыть глаза и попытаться быстро определить, что задумал паренёк. Но Крюка там, где был его голос, уже не оказалось, а только лишь обессиленных, перепачканных землёй Руслана и Егора поймал его взор. И в этот короткий миг затишья именно взгляд Егора особенно задел душу нового архдэя, усталый, злой, осуждающий и презирающий взгляд доброго и позитивного мальчика, чьи дружеские чувства были так резко преданы сожжению. От этих глаз Алексий мог бы зарыдать и закричать во всё горло, если бы не сдавившее душу понимание неизбежности его жестоких действий и обида на эту неизбежность. Останавливать смертоносный град из крыльев Алексий не решился, понимая только, что вовсе не такой взгляд Егора он бы хотел запомнить навсегда.

      - Остынь! – рявкнул сзади Крюк и Алексий почувствовал, как он опалил его спину огнём, схватил за ремень и сильно дёрнул вниз.

      Часть франгерийных стрел успела выстрелить из крыльев и улететь в небо, когда архдэй рухнул на землю.

      - Илья! – дал сигнал другу Крюк и отпрыгнул в сторону.

      Едва Алексий поднял свои крылья, собираясь вновь взлететь, как в него ударил мощнейший огненный поток, будто из огромного огнемёта. Илья вложил в эту атаку всю свою силу потенцировать пламя, выпустив из кевларовых «когтей» настоящий огненный шторм, полностью поглотивший архдэя и даруя мальчишкам надежду на победу.

      - Давай, сгори нафиг! – прокричал Кирилл и бросил туда все четыре своих стаффа.
      - Не сдадимся! – швырнул туда же два стаффа Крюк.

      Прикрыв лицо локтем от нахлынувшего жара, Егор с горечью обиды наблюдал, как изгибается к небу огненный поток. Он, как мог, старался прийти в себя после пережитого потрясения, когда бывший друг хотел его убить. Кто знает, может, только лишь благодаря тому, что сделал с его душой шелкопряд Антон, мальчик всё ещё сохранял самоконтроль. Но вот Илья перестал создавать огонь, и пламя улетучилось, оставив после себя клубы дыма сожжённой мемовестии. И тогда душой Егора овладела леденящая пустота, потому что он увидел сквозь дым, как сложенные щитом шесть крыльев расправляются и вновь становятся белоснежными. Вот они поднялись вверх, и Алексий в очередной раз предстал перед фаерщиками абсолютно невредим.

      - Глупцы, Боже, какие же глупцы! – воззвал он, подняв свободную от меча левую руку. – Ну не сможете вы со мной справиться! Пожалуйста…

      Рука архдэя резко опустилась и прямо из внезапно потемневших крыльев буквально выстрелила во все стороны структурированная отчаянием мемовестия в виде чёрного шёлка. В один миг блестящее редкими бликами полотно, давно так надоевшее мальчишкам, окружило их со всех сторон, вновь покушаясь на их жизни.

      - Давайте ближе ко мне! – позвал Крюк, держа два стаффа наготове.

      Как только юниоры успели собраться вместе, в чёрном трепещущем пространстве вокруг зазвучал с коротким эхом голос Алексия:

      - Поймите ради всего святого – я нужен вашему миру! Неужели вы не читали историю? Сколько в ней кровавого безумства натворило человечество, потому что некому было его остановить.

      На летающих вокруг мальчишек слоях чёрного шёлка, словно на кривом экране, стали рисоваться картины с людьми, убитыми стрелами, истощёнными голодом и болезнями, с дерущимися на мечах рыцарями в доспехах. То и дело показывались костры средневековой инквизиции, на которых сжигали якобы ведьм.

      - Столько войн, столько напрасных смертей, - продолжал говорить архдэй, - столько слёз и страданий… А почему? Потому что некому было научить и показать, как на самом деле нужно жить и чего на самом деле бояться. А если кто вдруг оказался бы против по своей глупости, то и силой заставить.

      Движущиеся картины средневековья сменились немецким орлом, сжимающим в когтях нацистскую свастику. Сотни шеренг фашистов маршировали по ним в военной форме. Затем поехали и начали стрелять танки, навелась на цели артиллерия, полетели самолёты. Будто из глубокого подсознания выплывали нечёткие картинки гибели людей то от пуль, то от бомб, то от рухнувшего после бомбёжки собственного дома. Нарисовались огромные концлагеря, крематории… Жуткие виды шли сплошным калейдоскопом, беспрестанно заменяя друг друга.

      - Вы можете себе представить, - зазвучал эхом во время этих чудовищных образов голос Алексия, - у меня была возможность прекратить Вторую мировую войну! Прекратить ещё в начале, в сороковом году, слышите? Сколько невинных мог бы я спасти… Но дэи поставили закон о невмешательстве выше миллиона человеческих жизней! Неужели вы считаете это справедливым? Нет, вы просто не понимаете, вы ещё дети…
      - Как бы ты остановил войну? Убил всех немцев? – с недоверием спросил Крюк.
      - Не всех, а только виновных в кровавой войне.
      - И судил бы их, делал виновными ты сам?
      - Я был бы справедлив, меня готовили к тому, чтобы править.
      - Но ты не бог, Алексий! – вскричал Егор. – Ты всего лишь человек, неважно, сколько разной энергии ты в себя накачал!
      - Необходимые жертвы – это малое зло, если всё делается ради всеобщего блага…
      - Нам не нужен диктатор! – взмахнул стаффом Крюк.
      - А это… Это вам надо?

      Жуткие картины Второй мировой резко погасли, а вместо них постепенно стали проясняться люди в чёрных подпоясанных халатах среди жёлтых песков какой-то пустыни. Кто-то из этих людей был в арабских головных уборах – чалмах, кто-то закрывал лицо чёрной повязкой, и почти у всех было оружие в руках. Нарисовалась в воздухе над ними непонятная надпись арабской вязью, явно не сулившая ничего хорошего.

      - Прямо сейчас, в эту минуту, - громогласно говорил Алексий, - на мир надвигается новая угроза – радикальный исламизм. Откуда можно знать, не окажется ли он страшнее фашизма? Я могу их остановить, дайте мне только возможность!

      Ответ ему прокричал Крюк:

      - С ними разберутся и без тебя! Найдутся армии, которые нас защитят! Наша армия!
      - О, вы так уверены… А помните ли вы про это?

      И перед глазами мальчишек вспыхнуло изображение взрыва атомной бомбы.

      - Сия угроза по-прежнему рядом, - голос архдэя наполнился сожалением. - Кто, кроме меня, может гарантировать, что это не произойдёт вновь? Я смогу всех уберечь от подобных смертельных ошибок.
      - Это страшно, соглашусь, - продолжал Крюк с ним говорить. - Но что потом, когда всех остановишь? Когда защитишь от этих опасностей?
      - Будет уничтожать всех неугодных своему собственному новому порядку, вот что! – ответил вместо архдэя Егор.
      - Порядок всегда требует жертв, - постарался уверенно признать Алексий.
      - Тирания отбросит нас в средние века! – возразил Илья. – Ты же начнёшь новую «охоту на ведьм».
      - Я буду всецело способствовать техническому и культурному процветанию в обоих мирах. Я хочу, чтобы все жили счастливо, и я не успокоюсь, пока не добьюсь такого!
      - Счастье для всех – так не бывает, - заметил Крюк. – Будет рай для избранных тобой, а от всех несогласных и неугодных ты просто-напросто избавишься, так?
      - Как ты вообще собираешься разбираться, - добавил Егор, - что для каждого хорошо, а что плохо? Ты, отвечаю, не справишься!
      - Со мной память всего человечества! Как-нибудь разберусь, поверь.
      - Нет уж, нам не нужно нянек! – огрызнулся Кирилл.
      - Люди сами поймут, как им лучше жить, - сказал Крюк, - поймут, как справляться с всеобщими проблемами. Нам не нужен кто-то, кто решал бы за нас. Это наши, это их жизни, не твои!
      - Ты не бог, ёшкин кот! - крикнул Егор. – Если ты уже дважды был убит, так и оставался бы мёртвым, значит так надо!
      - Вот как?.. – в голосе Алексия проскользнула обида. – А я против. Моя судьба – править! Это вам надо наконец-то сгинуть!

      Яркая картина атомного взрыва исчезла, но оставшиеся вокруг него силуэты исламских боевиков увеличились до реальных размеров, обрели объём и набросились на юниоров. Однако огненный инвентарь в умелых руках сработал быстро и чётко, превратив нападавших в облака чёрного дыма. Сразу после этого тучи шёлковой мемовестии вокруг стали ещё более сгущаться, трепетать и кружиться. Одна за другой всё чаще и агрессивнее оттуда полетели в мальчишек гибкие ленточные стрелы, намереваясь проткнуть насквозь и умертвить души и тела фаерщиков. Защищаться пока получалось, но атаки чёрного шёлка становились настолько неистовыми, каких юниоры ещё никогда не видели у шелкопрядов.

      - Держимся вместе, не расходимся! – пытался контролировать ситуацию Крюк. – Рус, не маши без толку мечами, прикрывай лучше Илью щитом!
      - Постараюсь.
      - Мне рядом с вами неудобно! – заявил Кирилл и был, отчасти, прав, ведь его четырём стаффам нужен был простор.
      - Прикрывай тогда Егора, - сообразил Илья и подтолкнул к нему самого младшего, то и дело перераспределяющего разную энергию между друзьями в виде белых и жёлтых лучей.
      - Пофиг, давай ко мне, Егор. Только стаффов берегись, я не вижу, как они там летят у меня сзади, только чувствую.
      - Крюк, а ты чего один-то? – искренне переживая, спросил Егор, пристраиваясь со своим кометным стаффом за спиной Кирилла.
      - Я справлюсь. Себя берегите, - непринуждённо ответил тот, размахивая и крутя огонь на двух шестах, постепенно удаляясь.
      - Куда ты? – заметил это Илья. – Крюк, ты ведь сам сказал держаться вместе! Зачем отходишь теперь?
      - Да знаю я, чёрт! Это всё хренов шёлк! Он нас специально разделяет! Держитесь!
      - Это же бред, какой-то дикий бред… Это так не работает… - забормотал Егор, закрыв лицо локтями.
      - А-а-а, я знаю! Соберись! – Кирилл уже не пытался атаковать, а просто крутил вращающиеся стаффы вокруг себя и Егора, стараясь сдерживать натиск напирающего со всех сторон мемовестивного шёлкового кошмара. – Из-под земли прёт, смотри! Не подпускай эту сволочь ко мне!
      - Нельзя стоять на месте, - догадался Егор. – Двигаемся!

      Он толкнул Кирилла и сам, стараясь держаться рядом, как мог, защищал друга огнём «кометы» от чёрных щупалец, целящихся в них из-под земли.

      - Крюк, Илья, Руслан! – позвал мальчик, отвлёкшись в какой-то момент, но не услышал никакого ответа.

      Их товарищей уже не было рядом. И только бурлящее море чёрного шёлка, будто вставшее на дыбы до небес, словно торжествовало в немой тишине, которую нарушал только шум огня на фитилях.

      - Их нет, Кир, никого нет! – дёрнул за футболку друга Егор, но тот даже не смог открыть глаз от напряжения последних сил.
      - Я не могу их больше крутить! – с хрипом ответил тот, и его шесты стали замедлять полёт и вращения. – Всё, нам кабздец!
      - Да какого хрена?! – и Егор, толком не понимая зачем, стал оглядываться, продолжая изо всех сил бить огнём «кометы» по щупальцам из мемовестии. – Где этот урод шестикрылый? Где ты прячешься, бог недоделанный?!

      Горькая обида и злость опустились с горла мальчика куда-то в грудь, и там будто тоже вспыхнул огонь, как на фитиле стаффа. Тепло от этого странного пламени настолько резко и сильно переполнило всё тело Егора, что он почувствовал, насколько сильно ему теперь хочется его выпустить, и выпустить именно в Алексия. Пареньку казалось, что это он просто так сильно разозлился, но голос чужой частички души мальчика Артёма прошептал: «вместе…». И тогда Егор понял – это не просто его злость и отчаяние. Он и вправду способен на нечто особенное, чего никогда прежде не делал. Но на что именно он способен ему не получалось понять, и потому он продолжал только лишь отмахиваться огнём от летящих в него и Кирилла десятков гибких чёрных стрел.

      И тут совершенно случайно сам Алексий дал понять, когда Егору нужно ловить последний шанс. Паренёк вовремя заметил, как сквозь слои трепещущего шёлка из мемовестии засветились жёлтым шесть расправленных крыльев, готовые вновь разразиться потоком взрывающихся франгерийных лучей. Егор немедля взмахнул стаффом и собрал в комок, что было в нём обиды, злости и странного тепла от чужой души, направил всё это в стафф, а затем резко ткнул «кометой» в сияющие вдалеке крылья. Краем глаза он успел увидеть, что обычно прозрачная сфера на противоположном конце шеста ярко засветилась тёмно-розовым, лиловым светом. Рукоять сильно дрогнула, раздался низкий гул вместе с тонким писком, и в указанную фитилём сторону выстрелил тёмно-розовый луч, совсем как тот, каким боговолки Зореславия недавно разрушили высотный дом. Но сейчас не успело пройти и секунды, как вокруг этого луча произошёл оглушительный и мощный взрыв пламени, испепеливший огромное количество чёрного шёлка и улетевший вдаль на неопределённое расстояние. Егору показалось, что у него обгорает лицо, однако он стойко не закрывал его. Будучи сам потрясён произошедшим, паренёк наблюдал, как уцелевшая мемовестия в виде тёмной ткани опадает на землю и превращается в дым, и без того плотный после поднявшегося к небесам гигантского пламени неизвестного взрыва. Только теперь до ушей донёсся истошный крик Алексия, ещё невидимого сквозь завесу сгоревшей энергии памяти.

      - Пацаны, вы как? – увидел Кирилл в редеющем тумане брата, Илью и Крюка.

      Они оказались совсем недалеко, метрах в десяти от них, и хоть едва стояли на ногах от усталости, были относительно в порядке. Собираясь бежать к ним, Кирилл радостно прокричал:

      - Они живы, Егор! Это ж просто супер! Не знаю, как ты такое сотворил, но ты настоящий… Егор?

      Только в этот момент паренёк оглянулся и посмотрел на младшего юниора и был так потрясён, что застыл на месте.

      - Чего? – не понял Егор его вытаращенного взгляда.
      - Нифига…
      - Просто вынос мозга… Как?
      - Чувак, ты теперь что, один из них, рекреатов? – в не меньшем удивлении оказались остальные, идущие к ним с изумлёнными лицами.
      - Я? В смысле? – и только теперь Егор догадался осмотреть себя. – А… Серьёзно? О боже… Это оно само, это не я!

      Опять, похоже, поработало подсознание, совсем как тогда, когда шелкопряд Антон жестоким методом заставил его душу повзрослеть раньше срока. Оно вновь разодело мальчишку в ту самую вычурную зелёно-золотистую одежду, напоминающую одновременно как формальную Дэйратскую одежду рекреатов, так и простую баскетбольную форму.

      Никто больше ничего сказать и сделать не успел, как в юниоров ударила волна корвестии, едва не сбив их с ног и мгновенно унеся в сторону дым.

      - Господи! – уже почти в истерике закричал Алексий, по-прежнему паря в воздухе и нервно восстанавливая сожжённые дочерна крылья. – Почему??? Почему именно сейчас, против меня? Архиперфекций! Невозможно ж это всегда было! Это не легенда, а фантастика, вымысел писателей и сумасшедших учёных!
      - Алексий, хватит, остановись! Я прошу тебя! – попытался вновь до него достучаться Егор. – Ведь ты же сам не хочешь нас убивать, не хочешь ведь!

      Но архдэй понимал, что остановиться уже не сможет. Слишком далеко он на этот раз зашёл, чего никогда себе прежде не позволял. Всё же коснувшееся его разума безумие несло его вперёд, не смотря на сопротивление души. Всё что оставалась делать Алексию – это прятать её боль за масками тщеславия, самолюбия и злости:

      - Нет! Ты не можешь быть сильнее меня, не можешь! Что за проклятая несправедливость? Я вас всё равно уничтожу! Любой ценой, слышите! И тебя тоже, будь ты хоть кто, уничтожу!

      И Алексий взмыл вверх, светясь и заряжая себя сразу тремя типами энергии, собираясь обрушить сверху на мальчишек всю разрушительную мощь, на какую только был способен.

      - Да что ты творишь, петух?! Стой! – и Егор устремился ему вслед, взмахнув неизвестно откуда появившимися у него на спине белыми крыльями.

      А снизу тут же закричали:

      - Давай, Егор, мочи его!
      - Добей козла!
      - Красава, чувак!

      В груди продолжало сильно жечь, но теперь мальчишка знал, что это частичка души Артёма помогает ему. Только благодаря ей он обрёл настолько фантастическую силу, которая поразила самого архдэя, так как она неким образом взяла на себя часть нагрузки по разделению душ – процесса, отвечающего за выработку любой энергии в энергомире. И эта пугающая сверхмощная тёмно-розовая энергия наверняка тоже возникает не без её помощи. Егор не сразу, а медленно и постепенно осознавал, что взаправду летит сейчас вверх, словно птица на собственных крыльях, а в стаффе он чувствовал такую страшную мощь, способную покрыть, казалось, не только стадион внизу, но и весь город. Он толком не понимал, каким вообще образом летит, ведь никогда раньше, само собой, такого не делал. Лишь спустя какое-то время он догадался, что несут его не столько крылья, сколько невидимая энергия, окутавшая тело. «Корвестия, ну конечно», - мелькнуло у мальчика в голове. – «А крылья больше чтоб управлять полётом».

      - Стой, слышь! – крикнул Егор, почти догнав Алексия метрах в пятистах над землёй.
      - Как у тебя это получилось, а? – повернулся тот, остановившись и указав на парнишку мечом. – Самовольный кофраг-синтез внутри собственной души – невозможно! У нас громадные агрегаты только недавно стали способны делать подобное, да боговолки Зореславия каким-то чудом умели такое творить, но ты… Что ты вообще такое?! Ты же должен быть просто мальчишкой из физиомира!
      - Я и есть просто мальчишка, успокойся! Мне просто кое-что помогает. Часть души другого пацана, которую мне один из шелкопрядов подарил.
      - А… Действительно… Я даже знаю, какой именно то был шелкопряд. Догадывался я и чувствовал, что он не такой, как остальные. Ох, аспекты милостью Божией, да, была в энергомире такая легенда, вычитанная в каких-то древних записях и рисунках, что родится однажды человек, который пройдя рекреацию станет не просто перфекцием, владеющим корвестией и франгерией, но и способный сжимать их в своей душе, превращая в новый тип энергии, сверхмощный и разрушительный. Архиперфекций… Ну почему им стал именно ты и прямо сейчас, почему?

      Алексий резко взмахнул два раза мечом, выпустив в Егора два жёлтых разряда, от которых тот ловко увернулся, взмахнув крыльями. Вновь зависнув на месте, он сказал:

      - Так значит? Хорошо! Если по-другому нельзя, давай разберёмся прямо сейчас, только ты и я. Остальных оставь в покое!
      - Нельзя их оставить, вы все должны исчезнуть! И раз уж просишь… Первым и вправду станешь ты!

      Архдэй вновь выпустил несколько франгерийных зарядов, а когда паренёк уклонился, стал на миг дымом и мгновенно переместился ему за спину и замахнулся мечом. Лязгнул металл по металлу – Егор успел в последний миг подставить под удар рукоять стаффа, ухватив её двумя руками. И сразу после он ответил взмахом «кометы», запустившим огненную волну, которая ощутимо задела Алексия.

      - Я архдэй, я! – вскричал шестикрылый, и на Егора вновь посыпался град жёлтых разрядов, пока продолжающих вновь и вновь пролетать мимо.

      Вскоре Алексий снова появился за спиной мальчишки и выпустил единым залпом сотню франгерийных стрел из крыльев. Егор смог среагировать и поставить на их пути перед собой белый полупрозрачный экран, какие делает Руслан. Младший юниор контратаковал несколькими сильными огненными выстрелами из стаффа, какие раньше делать так же не умел, но и архдэй на этот раз использовал корвестивную защиту, непробиваемую даже для огня.

      - Ха-ха! – фальшиво усмехнулся Алексий. – Всё же ты не понимаешь, с кем дело имеешь. Я тоже владею всеми вашими фокусами, и владею гораздо лучше. Кроме… Ну, где твоя кофраг-энергия?
      - Не знаю я, как это получилось, - отвечал, запыхавшись, Егор. – Само. Я даже не понимаю толком, что это за дичь!
      - Так и превосходно! Ведь спасти тебя и твоих друзей ничто другое не сможет. Долго уклоняться и защищаться ты не сможешь!
      - А я попытаюсь! – смело заявил мальчик. – Не надо тут за меня решать!
      - Пытайся, ради бога, пытайся!

      Архдэй выпустил из крыльев несколько десятков ленточных снарядов из мемовестии, затем сразу выстрелил жёлтыми лучами, а вдобавок взмахнул мечом, выпуская заряд. Поначалу попытавшись как прежде уклониться и заблокировать корвестивным щитом, паренёк быстро понял, что не успеет защититься сразу от всего, разлетевшегося и грозящего с разных сторон. Одна из мемовестивных шёлковых лент проскочила и задела плечо, заставив онеметь всю руку. Стараясь вырваться из окружения, Егор устремился вверх, то и дело поворачивая и уклоняясь. Помня уязвимость мемовестии к огню, мальчишка как можно чаще и сильнее окружал себя пламенем, но архдэй, появляясь всё время с разных сторон, пытался достать его мечом или франгерийным зарядом, чем очень мешал пареньку сосредоточится и вынуждал того бежать всё выше и выше. Внезапно Егора сдавило нечто не похожее на его собственную энергию для полёта, движение прекратилось, и юниор понял, что это Алексий схватил его корвестивной хваткой, перестав пока атаковать.

      - Ты правда думаешь, - заговорил архдэй, медленно приближаясь, - что это только благодаря той лишней частичке души у тебя вдруг открылись такие возможности? Ох, отнюдь… По моему, она помогает раскрыться твоей собственной душе, только и всего.
      - И что? – Егор напрягался, как мог, но пошевелиться у него не получалось.
      - Как – что? Ты – мальчишка из физиомира, и вдруг по силе почти сравнялся со мной! Неужели огонь тому причина, и больше ничего?
      - Без понятия! Без этой частички… Без Артёма я так раньше не мог, он помогает, говорю же, ты…
      - И ты с ним вместе удумал сам захватить власть над двумя мирами вместо меня? Какое коварство!

      В какой-то степени Алексий понимал, какую ляпнул чушь, но его уже просто неудержимо несло вперёд, к полному безумию, о котором предупреждали дэи.

      - Что?! – опешил Егор, прекратив вырываться, и уставился на архдэя. – Что за бред? Нафига это мне? Нет, ты что, серьёзно? Совсем долбанулся? Отпусти меня! Боже… Ну ты ведь сам когда-то переживал, что мы вредим своим душам, применяя способности, а теперь хочешь всех убить. Хотя нет… Не хочешь, я понял.
      - Теперь из-за тебя действительно хочу!
      - Что? Почему?
      - Да потому… Не смей пытаться быть сильнее! – прокричал архдэй и замахнулся на мальчишку мечом.

      Егор и на сей раз успел подставить под удар рукоять стаффа. Однако Алексий не отвёл остановившийся клинок.

      - Вот она, твоя оплошность, дурачок, - сказал он, нервно улыбнувшись, - так как я…

      Лишь в последний миг Егор почувствовал подвох и успел слегка отпрянуть. Только благодаря этому острое лезвие, внезапно легко и быстро обошедшее блок, резануло на груди глубокую царапину, а не смертельную рану. Мальчик вскричал от боли, а торжествующий архдэй закружился, сложив на секунду все крылья, отлетел на несколько метров и закончил глупую надменную фразу:

      - Учился владеть мечом целых десять лет! А тело-то своё ты так быстро, как души, лечить то и не можешь.

      Егор сжался в комок, закрывшись крыльями, но вскоре заставил их вернуться за спину, чтобы не терять из виду архдэя. Разрезанная на груди майка с золотистым рисунком разметки баскетбольной площадки быстро восстановилась, но царапина под ней сильно кровоточила, постепенно скрывая узор и цвета расползающимся багровым пятном. Сразу напомнил о себе и тот недавний удар кулаком на сцене. Паренёк почти минуту морщился от боли, но сдаваться и плакать не собирался. Скупые слёзы потекли сами против его воли. Когда Егор смог оторвать взгляд от крови на своём теле и посмотреть на Алексия, на лице того уже не было улыбки. Только некая растерянность, словно его разум в этот миг ненадолго вернулся и был в шоке от содеянного.

      - Издеваешься? – со стоном выдавил из себя Егор, глядя прямо в глаза архдэю. – Я думал, ты не такой…

      И не было в его ослабевшем голосе злобы, а скорее разочарование, как будто насмешка Алексия поранила больше, чем его меч. Ещё в самом тоне, с каким паренёк произнёс эти слова, и во взгляде появилась некая покорность, признание за архдэем его гораздо большей силы, что ещё больше подчёркивало низость поступка. Алексий это почувствовал. Его поглотили противоречивые чувства – жалость к Егору и остальным юниорам с одной стороны, и загоревшаяся зависть к новым способностям самого младшего с другой. Архдэй терял над собой контроль и теперь позволил себе то, о чём не мог раньше и подумать. Одно дело отправить всех в небытие быстро и безболезненно… И всё-таки другое вот так собственноручно издеваться и ранить по чуть-чуть того, кто был недавно другом… Даже если такой всемогущий архдэй не сможет одолеть мальчишку из физиомира, всё равно Алексий не думал, что способен на такую низость. В самом деле мемовестия влияет на рассудок и саму личноть…
Почти минуту терпел Алексий на себе вопрошающий, какой-то немного жалеющий и неимоверно для него тяжёлый взгляд Егора и молчал, растерянно поглядывая на кровавое пятно на груди мальчишки. Но архдэй не мог остановиться, ведь это по-прежнему для него бессмысленно. «Что сделано, то сделано», - прошептало внутри помешательство. – «Вперёд идти проще, когда нет пути назад».

      - Позже с тобой закончу, - наконец решил Алексий. – Повиси пока тут, в километре над землёй… Или упади камнем вниз, мне всё равно. А я сейчас разберусь с твоими друзьями. Упаду как метеор, и никто уже точно не спасётся. Руслан слишком устал, и… Прости, друг…

      Алексий хотел, было, испариться, превратившись в облако мемовестии, однако не смог этого сделать, застрял, замахав всеми крыльями. Настал его черёд опешить, будучи пойманным в поле сжатой корвестии настолько сильное, что удерживало даже архдэя.

      - Нет уж постой, друг ты наш недоделанный… - жёстко произнёс Егор, направив на Алексия ярко горящую «комету». – Не тронешь ты их, петушара!
      - Как ты смеешь?! Я – архдэй! – только и нашёл, что выкрикнуть Алексий, пытаясь вырваться.

      Собравшись, он выпустил из крыльев залп франгерийных стрел, но все они взорвались, едва вылетев – настолько плотное было вокруг него корвестивное поле.

      - Если мне не выжить… То и тебе тоже, - сказал Егор, грустно посмотрев вниз. – А ребята пускай попадут, куда нужно, в прошлое, там, или куда. Они будут в безопасности, так? Я им для этого не нужен?
      - Что бы ты ни задумал, у тебя не выйдет! – сопротивлялся архдэй. – Ты всего лишь мальчишка, которому повезло! Мальчишка!
      - Ха, на счёт мальчишки – не спорю, а вот по поводу, что не выйдет… Хочешь поспорить? Я, кажется, понял, как это работает.

      Закрыв глаза, Егор сосредоточился, ушёл в себя и вместе с тем засветился голубоватым светом.

      - Нагнетаешь в себе разделение душ? – усмехнулся Алексий. – С таким напряжением тебя надолго не хватит.
      - Посмотрим, - спокойно ответил мальчик, не открывая глаз.

      Егор продолжал втягивать в себя души людей, коими почему-то всё ещё полнилось пространство, непонятным для себя образом их расщеплять на три вида энергии, накапливая при этом в своей душе все три, даже мемовестию.

      - Ты что, не понимаешь – это вредит тебе, очень сильно! – резко сказал Алексий каким-то непонятным тоном, то ли злости, то ли страха, то ли надменности.
      - Ну так радуйся, - был ему ответ.

      Свечение изнутри тела и крыльев Егора становилось всё ярче, сфера на нижнем конце стаффа вновь зажглась тёмно-розовым. И тогда архдэй окончательно понял, что хочет сделать его бывший друг.

      - Что? – воскликнул Алексий уже с явными нотками беспокойства. – Форсированный кофраг-синтез? Дурак, остановись! Это же смертельно опасно так перегружать душу!

      Но беспокойство это по-прежнему было двойственным. Даже сейчас архдэй не мог дать себе однозначный ответ, что ему неприятно больше – смерть Егора в попытке его победить, или то, что эта попытка может увенчаться успехом и Алексий в который раз не добьётся своей цели править в уже третьей по счёту жизни. Беспокойство быстро сменил страх. Неоднозначный, противоречивый, но всё же страх перед тем, что может сейчас сотворить мальчишка. А он действительно может…

      - Не надо, Егор! Сожжёшь ведь душу! – кричал Алексий, почти освободившись из хватки корвестии. – Не смей, я говорю!

      Но гудяще-свистящий шум бурлящей свободной энергии в теле мальчика уже целиком того поглотил, не давая слышать ничего другого. Концентрация трёх энергий в Егоре становилась настолько сильной, что пронизывающая всё его тело душа, или анимальный цикл, как её называют рекреаты, засветилась настолько ярко, что стали просматриваться все её разветвления не только в туловище, но и в руках и ногах подобно кровеносным сосудам или нервной системе.

      - Нет, нет, прекрати! Не надо! – с отчаянием вскричал Алексий, окончательно освободившись и бросившись на Егора с занесённым для удара мечом. – Я – архдэй!!!

      Но мальчишка успел закрыться крыльями и взмахнуть кверху сияющей тёмно-розовой сферой на стаффе, которая тут же взорвалась. Пожалуй, только атомная бомба смогла бы сравниться по мощи с произошедшим огненным взрывом кофраг-энергии, только без ударной волны и радиации. Только огонь, чудовищно много огня, хлынувшего во все стороны на пару километров. Стоявшим внизу юниорам повезло, что вниз пламени было сложней добраться, и, тем не менее, если б не вовремя созданный Русланом белый защитный купол, им всем бы тоже не поздоровилось. Они видели Егора и Алексия в виде двух сияющих точек в небесах, словно две самые смелые звёздочки первыми наконец-то вернулись на этот лиловый тёмный небосвод. А потом вспышка, огненный взрыв на всё небо! Когда пламя настигло земли, их чуть не оглушило его бешеным шумом и трепетом, словно в нём ещё продолжало что-то вновь и вновь взрываться.

      - Это Егор бахнул, по любому он!!! – радостно закричал Кирилл, когда они все прижались друг к другу и присели под защитным куполом.
      - Блин, он должен выжить, просто должен… - беспокоился за Егора Крюк, наблюдая в метре от себя бушующее смертоносное пламя. – Хоть бы у него всё было в порядке после такого. А-а-а, кошмар!
      - Выживет, это ж наш Егор, - постарался сказать уверенно Руслан, хотя у него плохо это получилось.

      Они едва услышали друг друга, прикрывая глаза от слепящего света, но безошибочно поняли, что за чувства у каждого на душе. Они все вместе хотели больше всего одного – чтобы всё это побыстрее закончилось, и Егор, живой и невредимый, спустился обратно к ним на своих крыльях. Один, без Алексия. А потом они все вместе пойдут домой, разлучаясь только в самый последний момент, стоя у родного порога каждого юниора.

      Прошло секунд двадцать, прежде чем огонь утих и отступил, упорхнув наверх и рассеявшись. Мальчишки встали и тревожно пытались вглядеться во тьму неба, но не видели пока ничего, кроме кругов перед глазами из-за недавнего яркого света. Только спустя какое-то время они смогли заметить, как наверху стало дымно. Однако как бы они ни старались, две звёздочки увидеть больше не получалось…

      …Вероятно, он на какое-то время потерял сознание, потому что когда он очнулся, огня вокруг уже не было. Только плотный, не имеющий запаха дым сгоревшей мемовестии всё заполонил. Но он… выжил? Святые аспекты и великий Боже… проиграл, но выжил? Зачем? Шести крыльев больше не было за спиной, душ родных людей он в себе больше не чувствовал, ровно как и той переполнявшей его недавно силы. Только боль и пустота внутри. Господи… если он выжил, а Егор погиб, как же он посмотрит в глаза его друзьям внизу? А впрочем… Зачем на них смотреть и волноваться? Теперь тупика нет. Они просто добьют его, и весь этот ужас прекратится. Ведь он… больше не архдэй. Колоссальное количество мемовестии, что было в нём, сожжено дотла. Он теперь даже не в силах восстановить свою обгоревшую одежду и залечить обожжённое, будто настоящее, тело, не то что пускать франгерийные разряды и взрывающиеся лучи. Алексий ощущал, что опускается вниз, почти падает, но ещё не так быстро. Может, он просто шлёпнется сейчас о землю и ещё больше упростит для всех финал? Главным образом для себя… Аспекты и великий Боже… зачем он выжил?

      Вздохнув, Алексий осмотрелся внимательнее, то ли действительно желая, то ли боясь увидеть его. Или наоборот не увидеть. Неприятных, холодящих место сердца в груди чувств было так много, что всё оставшееся от его души моментально сжалось, когда взгляд поймал маленькое бескрылое худое тело в обычной, но тоже обгоревшей одежде. Оно было недалеко, и стало понятно, что бедный мальчишка либо всё ещё без сознания, либо… Алексий пока не стал об этом думать. Он просто увидел, что Егор падал быстрее и постепенно стал удаляться всё дальше вниз, к земле, раскинув руки и ноги. Внезапный ангел, пожертвовавший собой ради друзей…

      Вдруг Алексий почувствовал резкий приступ боли во всём, что можно было назвать телом. Схватило настолько сильно, что он скрючился, и только спустя несколько секунд смог расслабиться, но не намного. Боль осталась, и тогда, оглядев себя внимательней, Алексий понял. Есть справедливость… На самом деле он не выжил. Его мемовестивная структура тела утратила стабильность и теперь постепенно распадалась, понемногу, но неотвратимо испуская дым. Всё кончено для него. Но Егор… Взгляд снова скользнул вниз на едва заметное вдалеке тело мальчика. Нет… Ему он упасть с такой высоты подобно мешку не даст, как бы ни было обидно за проигрыш. Алексий вовсе не был уверен, что у него получится, однако медлить не стал и ускорил своё падение, вобрав в себя остатки окружающей его корвестии.

      Он догнал его довольно быстро и с горьким трепетом сожаления сблизился с телом мальчика в обожжённых джинсах и подгоревшей жёлтой футболке с изображением человека-паука, разделённого пополам разрезом. Алексий поймал его и обнял, прижав к себе его рану с запёкшейся кровью, а затем сконцентрировался из последних сил и замедлил падение. Ох, аспекты… какой же он горячий. Неужели он и правда… Нет! Алексий почувствовал биение сердца и улыбнулся с облегчением. А спустя миг мальчик пришёл в себя и открыл глаза.

      - Да блин, ну неееет… - вырвалось у него слабым недовольным голосом, когда он увидел перед собой счастливое лицо недавнего противника. – Ты выжил? Не смей их убивать, слышь, не смей! Меня добей, а их не трогай! Иди вообще нафиг от меня, пусти.
      - Тихо, тихо, успокойся, - отвечал ему Алексий. - Ты победил, мне теперь конец. Я просто радуюсь, что ты выжил. Иначе… я не знаю, как могло бы сложиться будущее.
      - Правда? Я победил? И ты нас больше не тронешь?
      - Правда. Ох, Егорка, что же ты с собой сделал?
      - А лишь то, что ты, петух, заставил. Что ты ко мне прилип, вообще? Иди ты на… Мы типа падаем, что ли? И я сам уже не полечу? Нет, вряд ли… Окей, тогда подержи пока.
      - Ха-ха! Вот, собственно, уже и земля.

      Алексий плавно повернул себя и Егора ногами вниз и аккуратно опустил на изрытое взрывами поле стадиона. Сразу подбежали остальные фаерские юниоры с подожжённым инвентарём, готовые продолжать сражение. Но сил-то у бывшего архдэя, бывшего архангела и в целом бывшего рекреата осталось только на то, чтобы продлить своё существование ещё на пару минут.

      - Егор, ты жив?
      - Что ты с ним, урод, сделал?
      - Что там было у вас наверху? – посыпались злые и встревоженные вопросы.
Егор поспешил их успокоить:
      - Нормально всё, ребят, - Алексий отпустил мальчика, но тому нужно было держаться за его плечо, чтобы стоять. – Он сдаётся. Мы победили.
      - Вернее, ты победил, - сказал Алексий, обращаясь только к Егору. – Ценой своей души. И если бы не та частичка души посторонней, про которую ты мне сказал, то ты бы точно не выжил. Она взяла на себя часть нагрузки и, очевидно, сгорела дотла.
      - Наверно. Я её больше не ощущаю в себе. Его, точнее…
      - Но и твоя собственная душа пострадала. Я вижу. Ты бы не оправился от такого, не восстановился. Жить бы тебе оставалось недолго. Однако… Не пугайтесь, не грозит ему взаправду такое. Всё будет хорошо.
      - Класс! Отличнейшая новость! Но… всё же почему? – не удержался и полюбопытствовал Егор.
      - Потому… - Алексий вздохнул и, немного помолчав, оглядел лица мальчишек, ещё полные волнения и готовности ко всему. – Потому что всё закончилось. Я вам больше не противник, я побеждён, а значит, сжатие времени скоро прекратиться. Вы вернётесь в прошлое, где миросжатие не началось и никогда не начнётся.

      Юниоры немного успокоились, посмотрели, улыбнувшись, друг на друга и развеяли инвентарь.

      - А как именно мы вернёмся? В прошлое-то? – спросил Крюк. – Поясни, чтоб мы знали, чего ожидать от подобных путешествий.
      - Да, это ж капец фантастика! – поддержал вопрос Кирилл.
      - Какие точно будут ощущения и впечатления не скажу, - покрутил головой Алексий, - не знаю сам. Но могу с уверенностью предположить, что ваши души покинут эти тела, переместятся в прошлое и соединятся с вашими же телами, что были тогда.
      - Офигеть… - выдохнул потрясённо Илья.
      - Полный кабздец, - вырвалось у Кирилла.
      - В этом есть положительная сторона, - продолжил говорить Алексий. – Те повреждения ваших организмов, что произошли из-за способностей перфекциев, их просто-напросто не будет. У вас вновь будут тела и души, не ведавшие анимального разделения, а значит, не будет никакой от этого угрозы вашим жизням. В том числе и у тебя, Егорик. Всё вернётся на круги своя, не оставив и следа от твоего теперешнего истощения, я уверен. Однако же…

      Тут Алексий замолчал, погрузившись в раздумья.

      - Что? – понял Егор, что тот недоговаривает нечто существенное и сжал его плечо, за которое держался. – Что «однако же»?
      - Не избежать и плохого. Вернее, я не уверен, но… Скорее всего ложка дёгтя.
      - Да говори ты уже, не тяни, мы готовы, - подтолкнул его Руслан. – Ну, почти. Что плохого нас ждёт?
      - Скорее всего, ваша собственная мемовестия, накопленная вашими душами во время приключений за прошедший день, останется где-то в междумирье и не перенесётся с вами в прошлое. Ну, то есть… Вы потеряете всю память обо всех событиях, что связаны с миросжатием.
      - Как?! Совсем? – разом опешили все мальчишки.
      - Совсем, - грустно кивнул Алексий. – Но это касается не только вас. Все люди забудут про миросжатие, кого бы и как оно ни коснулось.
      - Это что же получается, - говорил в потрясении Крюк, бросая взгляд на всех по очереди, - мы прям всё забудем? То, как владели огнём, как сражались с фальреками и шелкопрядами, как познакомились с рекреатами, летали на их потрясном воздушном крейсере, забудем? Где они, кстати, в такой-то момент?! И мы что… забудем друг друга, мы, пять юниоров? Забудем, какими друзьями стали? Ребята… Но это ж прям жесть!

      Никто ему толком не ответил, но по их лицам Крюк видел, насколько они тоже огорчены и шокированы. Уж чего-чего, а лишиться памяти… Едва ли есть у человека нечто более личное и драгоценное, чем его воспоминания.

      - Что уж тут поделать… - участливо вздохнул Алексий, - у всего есть своя цена. Зато в прошлом не будет никаких произошедших здесь разрушений и катастроф, не будет никаких жертв и смертей – все погибшие люди останутся живы. От ошибки под названием «миросжатие» не останется ни следа. Так уж нужно, что и памяти тоже. О, вот и начинается…
      - Погоди, уже?! – испуганно посмотрел на него Егор.
      - Видишь - я начинаю исчезать, - сказал Алексий, и все теперь обратили внимание, как его тело начало сильней излучать отпадающую мемовестию, подобно дыму догорающего костра. – Тебе лучше пойти к друзьям, Егорик. А то скоро не за что будет тебе держаться.

      Парнишка попытался сам перейти к фаерщикам, но был настолько слаб, что чуть не упал и снова ухватился за локоть Алексия. Однако ему пришлось тут же отдёрнуть ладонь, потому как она неожиданно легко погрузилась в руку бывшего архдэя и онемела.

      - Крюк, ну помоги же ему, - позвал Алексий остолбеневшего от нахлынувших событий парня, и тот сразу подскочил и перекинул руку Егора себе через плечо.
      - Погоди, Лёш, а как же… - начал говорить младший юниор, когда Крюк отвёл его к остальным. – Ведь… Если наши души покинут теперешние тела и улетят в тела из прошлого, то получается… Получается, что мы сейчас как бы всё равно… умрём?
      - Вот и я об этом думал, - сказал невесело Илья.
      - Капец вообще, да что ж такое то… - произнёс испуганно Руслан, обратившись к брату.
      - Кабздец… - ответил тот, приложив ладонь ко лбу. – Ну трындец! Вроде дрались за то, чтобы жить, а получается всё равно один фиг…
      - Пожалуйста, не надо, - вскричал и взмахнул дымящимися руками Алексий, - не надо вам думать об этом, пусть это и сложно очень. Больно не будет, это точно. Обещаю… Мужайтесь, ребята. Глядите, прошлое приближается. Слышите? Это музыка из вашего фестиваля. Я тоже её слышу.

      Мальчишки прислушались и согласились, что музыка вправду стала громче, а там, где стояла недавно сцена, прибавилось света. Постепенно они увидели и сам полупрозрачный силуэт сцены, какой она была до недавнего разрушения, заметили, как снова нарисовались контуры чёрных тентов позади неё, а призрачные фигуры людей стали появляться всё чаще.

      - Эта мелодия, - сказал, улыбаясь, Крюк, - я её узнаю. Кто же выступал-то с ней в конце?.. Кто-то не из наших. А, ну точно – «Аурум» из Москвы. Это идёт финал гала-концерта, пацаны!
      - Ага, правда, - согласился Илья. – Это мы ровно в этот момент попадём, да? Хорошо…

      Ребята смотрели на эту картинку и слушали звук музыки, всё ещё находясь в каком-то потустороннем мире, и пытались изо всех сил внушить себе, что всё действительно будет хорошо.

      - Я… не прошу меня простить, - вернул внимание мальчишек изменившийся, ослабевший голос Алексия. – Знаю, что это невозможно. Я намеренно пытался вас убить… Для вас я теперь навеки урод.

      Тело его стало бледным, почти прозрачным. Контуры и детали одежды едва угадывались.

      - Но мне бы хотелось, что бы вы понимали – я это не ради себя. Ради тех, кто погиб в миросжатии, ради последующего блага всего человечества… Аспекты… Боже, я, наверно, опять всё сделал не так, как нужно. Чего-то недопонял. Не увидел другого пути, или просто… не решился на него посмотреть.
      - Это точно, что-то явно не так, - строго, но дружелюбно сказал Егор. – И всё же, как ни крути, ты-таки спас город от миросжатия, и всех тех, кто в нём погиб. Ты их спас, как и хотел. А в остальном… это только между нами.
      - Пожалуй, что так. Да, я смог хоть что-то… А потом ты спас два мира от меня.
      - Вот видишь, как хорошо, - улыбнулся мальчик, - у всех всё получилось, все кого-то спасли. А знаешь что? Я не буду считать, что ты плохой. Не смотря на то, что ты пытался убить меня и моих друзей. Ну, не знаю, как остальные, а я тебя прощаю. Не полностью! В основном. Я понимаю тебя и твои мотивы, и потому… Удачи тебе, где б ты не оказался.
      - Хм, вот как? – хмыкнул Крюк. – Прощаешь его? А я не знаю… Я подумаю. Хотя, в конце концов, мы же и про тебя, выходит, не вспомним никогда, а потому какой смысл на тебя сейчас злиться? Ладно, не держу я на тебя зла, Алексий.
      - Просто хорошо, что всё, наконец, закончилось, - произнёс Илья устало, - вроде даже не плохо. Почти всё, вернее.
      - С моей стороны тоже без особых обид, - ухмыльнулся Руслан. – Лично я твои атаки выдержал, так что я победил.
      - Фиг с тобой, прощаю, - махнул рукой Кирилл.
      - Спасибо вам… - смутился благодарный Алексий.
      - А куда ты теперь попадёшь? – спросил Егор. – Неужели совсем исчезнешь?
      - Я не знаю. Может, буду блуждать по междумирью, не имея сознания и мыслей, а только свои воспоминания.

      Ноги и руки его стали исчезать полностью, улетучиваясь лёгким тёмным дымком.

      - Но вас я не забуду никогда, я уверен, - продолжал он с горечью в остатках слабого, ставшего далёким, голоса. – Память о вас будет всегда со мной. Будьте счастливы и живите долго-долго. Господи… одного лишь очень боюсь, что души моих родных сгорели, исчезнув полностью. Я же так хочу быть с ними после стольких лет… Не бросайте меня, пожалуйста… Я не смогу один…

      И после того, как он, закрыв глаза и почти плача, произнёс последнюю фразу, лицо его вместе с телом окончательно стало дымом, постепенно улетевшим наверх и пропавшем в светлеющем пространстве.

      - Прощай, архдэй Алексий, - прошептал Егор, провожая его взглядом.
      - Блин… Чёрт… И что теперь? Мы сейчас умрём, да? – запаниковал Руслан.
      - Спокойно, - сжал его плечо Крюк. – Ребят, давайте встанем вместе.
      - Пацаны, мне страшно, - признался Кирилл.
      - Да всем страшно, что ты думаешь… - сказал Илья.
      - Давайте, ребят, руки на плечи друг друга, - предложил Крюк, становясь среди них вместе с Егором.

      Юниоры быстро поняли, что сейчас это отличная идея. Встав единым рядом и соединившись таким вот образом, они почувствовали хоть какое-то подобие спокойствия. По крайней мере, никто из них не был одинок в предстоящем испытании. Они пройдут его все вместе, единым разом.

      - Что это за шипение? – первым услышал нечто постороннее среди музыки Егор.
      - Фак! – воскликнул Илья. – Тьма, что была вокруг стадиона, движется на нас!
      - Что? Серьёзно? – Крюк и все остальные завертели испуганно головами.

      Так и есть. Они стояли в центре стадиона, а на них со всех сторон надвигалась с неприятным шипением стена абсолютно чёрной пустоты.

      - Ну что, до встречи в прошлом, пацаны! – прокричал Крюк.
      - Где? Мы же ничего не вспомним друг о друге! – сомневался Кирилл.
      - Как где? На «Огнях Востока»!

      Когда шипящей волне оставалось до них всего пара секунд, никто не решился встретить её с открытыми глазами и сдержанно закрыв рот. Впрочем, едва ли кто стал бы этого когда-нибудь стыдиться.