Верные заблуждения спичрайтера

   Мечтательно глядя сквозь полную луну завершающейся пятницы, Анфиса сладко растворялась в тумане сновидений, когда вдруг уловила тихий щебет оповещения о сообщении, поступившем на электронную почту. Слегка потянувшись, чтобы одолеть негу, она открыла окошко письма и окончательно забыла про сон.

   Позднее известие, составленное сухими терминами, не отличалось от стандартных предложений к сотрудничеству, но выглядело довольно странно. Некий менеджер по кадрам весьма известного человека в городе назначал личную встречу с соискателем, приглашая явиться в субботу к десяти часам утра, строго без опоздания, в центральный парк на скамейку влюблённых.

   Недоверчивая улыбка озарила лицо Анфисы, сначала решившей, что получила необычное приглашение на обычное свидание. Однако неуместная спешка нетерпеливого почитателя была больше похожа на срочные поиски работника, готового приступить к своим обязанностям уже с понедельника. Вот только памятная скамья, где часто целовалась Анфиса с будущим супругом, мешала увидеть в тексте беспристрастное  предложение к сотрудничеству.

   Подумав некоторое время, но загнав мысли в тупик, она тревожно разбудила мужа:

 — Герман, мне назначено свидание с потенциальным работодателем на нашей скамейке завтра утром. Что делать?

 — Требовать оплату по максимуму за испорченные выходные, - сонно пробормотал муж, обнимая подушку.

   Анфиса завела будильник и скользнула под семейное одеяло, но несмыкающиеся ресницы заставляли глаза всматриваться в потолок спальни, словно в карту небесную, разглядывая туманные варианты завтрашних событий. Так и промучила она себя гаданиями в лунном свете до самого рассвета, покинув постель задолго до пробуждающего треска будильника.

   Пунктуально приближаясь к назначенному месту встречи, Анфиса обозначила для себя деловое свидание, надев строгий костюм и собрав локоны волос в бесхитростный пучок. Изящно прижимая к груди белый блокнот словно состоятельная бизнес леди, она подошла к скамейке влюблённых, на которой статно восседал холёный мужчина. Он окинул Анфису оценивающим взглядом и, бодро встав, приветственно начал речь:

 — Здравствуйте, прошу простить меня за срочность, но дело спешное и не терпит отлагательств. Давайте присядем, у меня есть целых десять минут, чтобы ввести вас в курс дела.

   Пропуская момент знакомства, мужчина вернулся в сидячее положение, жестом приглашая собеседницу последовать его примеру. Затем, раскинув руки в обе стороны спинки скамьи и закинув нога на ногу, он продолжил монолог, глядя вдаль центральной аллеи:

 — Моя команда выбрала вас и ещё четырёх кандидатов на открытую должность спичрайтера частной переписки. Если вы сейчас подпишите соглашение о неразглашении информации, я смогу подробней рассказать условия дальнейшего теста и ответить на ваши встречные вопросы.

   Как само собой разумеющееся он кинул за спину: «Вася, пойди»,- и заполнил вынужденную паузу разглядыванием стройной спортсменки, бежавшей по безлюдной дорожке.

   Легко попав во власть всеми уважаемого человека, миловидный пятый кандидат, машинально кивнув головой, молча следил за отлаженными движениями Васи, неожиданно возникшим из ниоткуда и подавшим документ на подпись. Как застенчивая кинозвезда, пойманная врасплох, Анфиса оставила автограф, не поленившись предварительно скользнуть взглядом по диагонали формуляра.

 — Очень хорошо. Зовите меня как все – «Хозяин», - без шуточных ноток в голосе постановил спикер, - И не смейте произносить никаких имён даже шёпотом под столом собственной кухни. Это ясно?

 — Абсолютно, - согласилась внимательная слушательница монолога, и оратор внятно продолжил пояснять нюансы сверхсекретного задания. 

 — Итак, вы получите пять писем из моего личного архива и сутки на изучение темпоритма. Три письма от моей бывшей жены и два ответных, написанных мной. Затем вы составите ответ на последнее письмо якобы от меня. Когда все пять кандидатов предоставят свои варианты, мои советники выберут самый удачный из них и достойный фрилансер займёт вакантное место ученика в моей свите помощников-специалистов. Вопросы есть?

 — К чему такие сложности? Можно ведь созваниваться с женой бывшей, - не из любопытства, а для прояснения обязанностей, задала вопрос Анфиса, совершенно беспристрастным голосом.

 — Прямые разговоры с этой женщиной выбивают меня из душевного равновесия, непростительно надолго. К слову, у меня катастрофически не хватает времени на частную жизнь и тратить драгоценные минуты отдыха на выслушивания её причитаний и воздыханий у меня нет ни малейшего желания. Но, к счастью, моя бывшая жена тяготеет к романтизму и с пристрастием ведёт переписку, старомодно отправляя розовые конверты по почте. Только из уважения к нашей давно ушедшей молодости я не пожалею денег на ценного спичрайтера. Кстати, ваша цена, какова будет?

   Начиная улавливать темпоритм «Хозяина», Анфиса глядела куда-то вдаль, монотонно оглашая сумму, эквивалентную заработку мужа, уже не надеясь на победу в отборочном туре.

   Потенциальный работодатель глянул на неё второй раз за всё свидание и, хитро улыбнувшись, спокойно добавил:

 — Однако, вы хапуга! Я согласен, но при одном условии: отыщите такие слова, чтобы расположение бывшей жены склонилось в нужную сторону. Дело в том, что у нас есть дочь, её отношение ко мне будет напрямую зависеть от того, что именно поведает мать про отца. Понимаете о чём я? Ваша задача будет заключаться в том, чтобы вести частную переписку, подготавливая благоприятную почву для связи с моей дочерью.

 — Но это ведь, очень личное…

 — Не утрируйте. Моё личное бельё тоже кто-то стирает. Я предлагаю за обозначенную вами плату простирнуть, так сказать, мои интимные отношения ради невинного ребёнка, пребывающего в полном неведении о своём настоящем отце. Если справитесь, то в перспективе вас обучат оставлять за меня комментарии в социальных источниках.


   Анфиса покинула лавку влюблённых только тогда, когда эскорт чёрных кроссоверов скрылся за поворотом. Она шла медленно, потерянно направляясь к дому, чувствуя невероятную тяжесть в ногах, словно попав по пояс в канаву с цементом. К груди она прижимала секретные бумаги, прикрывая чужую красную папку своим неиспользованным белым блокнотом. Что-то едкое обжигало ладони, доводя кровь до кипения клокочущим набатом, предвещающим беду. Внутренний голос, заикаясь, молил отказаться от грязной затеи, но мещанская мечта сиреной выла, заглушая трепет моралиста, подбрасывая ворох удовольствий, кои возможно будет позволить, победив в конкурсе подражания мыслям «Хозяина».

 — Герман, у меня всего сутки на подготовку к экзамену, - закончила рассказ Анфиса, озадаченно ожидая от мужа решения её внутренней драмы.

 — Без проблем. Чтобы не мешать тебе, я поеду навестить родителей, давно уже не был в гостях…

 — Мама, - вырвалось из груди Анфисы страшное подозрение, и пальцы сами начали судорожно набирать номер любимого абонента, - Мама, ты ничего не хочешь рассказать о моём отце? 

 — Здравствуй, дорогая, - немного помедлив, отозвалась удивлённая мама, - Кто тебе уже успел рассказать?

 — Какая разница, я хочу знать правду, - нетерпеливо крикнула Анфиса, вытирая накатившие слёзы бумажной салфеткой, поданной не менее удивлённым Германом.

 — Хорошо, хорошо, только успокойся! В понедельник твоего отца уже выпишут из больницы, его самочувствие нормализовалось, и дальнейшее лечение назначено в домашних условиях. Прошу тебя, милая, не переживай. Мы справимся!

 — Мама, я жду важное признание, - топнув ногой как девочка, громко потребовала дочь.

 — Что с тобой, Анфиска? Какое признание? Я не понимаю, что может быть важней, чем здоровье твоего отца, - обиженным тоном заключила мама и прервала связь.

   Утопив нервный срыв в объятиях мужа, притихшая жена заметила красную папку и снова вздрогнула, словно увидев на столе копошащуюся крысу. Герман уловил её отвращение к стирке чужого белья и предложил отказаться от работы сверхсложной для чувствительной женской психики. Но что-то необъяснимое влекло Анфису к письмам, таинственно обещая некую расплывчатую правду, приклеивая все мысли к полученному заданию.

   Герман припомнил народную мудрость о попытках не пытках и отправился сначала в городскую больницу навестить тестя, а затем к своим родителям, предоставив жене возможность разобраться в себе самой, ознакомившись с содержанием переписки.

   Оставшись наедине с нелёгким выбором, Анфиса отключила интернет, закрыла окна ночными гардинами, невольно подготавливаясь вершить злодеяние, лукаво выкрашенное в добродетель деловую. Осторожно раскрыв красную папку, она заметила в левом нижнем углу визитную карточку с номером и надписью: «По всем вопросам круглосуточно обращаться к Васе Иванову» Безликий помошник могучего повелителя был готов каждую секунду проконсультировать любого из пяти кандидатов, лишь бы обеспечить спикеру лучшие результаты.

   Сопротивляясь приступать к изучению материала, взволнованная конкурсантка достала письма, помеченные небольшими цифрами, и неспешно разложила конверты по порядку вокруг себя. Некий скрупулёзный посредник старательно подготовил интимное бельё для ручной стирки, перекинув содержание на листы качественной бумаги, сложив не дважды пополам, но лишь согнув в длину с боковым загибом. Развернув непривычно упакованный лист, Анфиса уловила атмосферу из прошлого века, когда в стандартные почтовые послания люди вкладывали свои искренние чувства, потаённые известия, горячие приветы, и вдруг смущённо поняла, что, заглядывая в чью-то приватную жизнь, извиняясь и краснея, она открыла шкатулку с чужими драгоценностями.

   Первое письмо оказалось далеко не первым, но оно было насквозь пропитано откровенными признаниями, не в порыве страсти составленными, а в океане любви растворёнными. Бывшая жена не просто тяготела к романтизму, она превосходно могла подбирать слова к тем душевным переживаниям, что будоражат трепетное сердце девичье, но выход находят лишь в отчаянных криках бессловесных.

   Что-то неожиданно потрясающее оказалось в том письме, похожее на струящуюся тёплую энергию, пронизывающую и согревающую изнутри. Анфису не обдало брызгами любовных похождений, но, охотно попав всецело в поток любви всепоглощающей, она  поймала волну откровений, нежно увлёкшую в бездну знакомой стихии.

   Отложив в сторону печатный экземпляр, читательница с глубоким удовольствием выдохнула неоправданные ожидания брезгливые. Письмо незнакомки оказалось созвучным её личным переживаниям и, взбудоражив кровь, подарило добротную искру свежих эмоций.

   Дрожащей рукой Анфиса вскрыла второй конверт и вместе с бывшей женой улетела в заоблачные дали, выстраивая хрупкие замки завтрашних отношений, строя радужные планы семьи молодой, ожидавшей пополнения. После второго письма, сблизившись с незнакомкой настолько, что уже видела в ней идеальную себя, Анфиса с радостной лёгкостью продолжила изучение рабочего материала. 

   Последнее послание, на которое требовалось составить ответ, отличалось прохладным безразличием, окутанным неким инородным вмешательством, толи запашком умершей любви, толи почерком чужой руки. Понимая, что именно на это письмо нужно составлять ответ, Анфиса испытала сильную неловкость, граничащую с неприязнью. Подражать чужому почерку было нетрудно, но окрасить мёртвое в живое оказалось трудом невозможным. Будто художник способный рисовать лучами восходящего солнца, но принуждаемый сими красками изображать мраки подземелья, чуткая душа женская не выдержала и твёрдо решила покинуть цех по производству мыслей «Хозяина».


 — Здравствуйте, это Анфиса, кандидат на должность спичрайтера частной переписки неофициального характера, - спокойно представилась она, связавшись с Васей Ивановым.

 — Да, Анфиса, чем могу быть полезным, - отозвался беспристрастный баритон.

 — Я ознакомилась с письменным материалом и вынуждена отказаться от теста. Для меня это слишком сложная задача, - еле дрогнувшим голосом призналась импульсивная лошадка неопытная, выдохшаяся уже на старте.

 — Могу я узнать истинную причину вашего отказа, так сказать, для протокола?

 — Не смогу соловьём подражать ворону, - искреннее ,как на исповеди, ответила Анфиса.

 — Очень жаль, вы приглянулись исправной сдержанностью и достойной самооценкой. Видно переоценил вас спикер и перехвалил, - без особого сожаления в голосе сообщил Вася Иванов, а затем, чуть повысив тон, чеканя каждое слово, повелительно добавил:

 — Вы должны сжечь содержимое красной папки и помнить о подписанном документе, обязующем хранить молчание. Желаем удачи в дальнейших поисках работы.


   С удивительным треском сгорели письма «Хозяина», распыляя едкий запах с темной дымкой, а письма незнакомки, бережно разложенные по нумерованным конвертам, нашли тихое пристанище на книжной полке посреди любимых романов Анфисы. В её коллекции появилась красная папка, хранившая в себе глубоко личное эмоциональное тепло, довольно редкое совпадение женских чувственных ощущений.

   Через неделю в жёлтую прессу просочились отрывки переписки одного известного человека, и по городу прокатился общественный резонанс, добавивший к уважению высокопоставленного чиновника добрую долю народного восхищения. Ещё через месяц всеми почитаемый лидер с огромным перевесом голосов, победил на местных выборах, получив должность мэра города.

   Потрясённая методами бойкой команды спикера, Анфиса долгое время провела с мамой, помогая выхаживать поправляющегося отца, ежедневно откладывая поиски вакансий. Остерегаясь попасть в ежовые руки очередного бизнесмена, через некоторое время она без прежнего энтузиазма устроилась работать в пыльный муниципальный офис.

   Утром первого дня трудового тихая служащая случайно узнала от разговорчивых коллег о том, что бывшая жена мэра с позором уехала жить за границу, отказавшись иметь дело с добропорядочным супругом и забрала с собой «нагуленную» дочь. Это известие о знакомой незнакомке, вдруг повергло Анфису в мучительное самоистязание, продлившееся до встречи с мужем.  Только Герман смог найти те самые слова, что залечили ноющую рану. Он взял в руки красную папку, оставив нечитанные им письма нетронутыми, и сказал жене:

 — А ведь это сертификат души непродажной. Ты отказалась принимать участие в грязном деле, не страдать нужно, а гордиться!

   Желая закончить свои переживания, Анфиса нежно поцеловала мужа и, забирая письма женщины, которую оклеветали, поставила папку на место, подхватив спасительную идею:

 — Уговорил! Будем считать, что свой личный кодекс чести я не заложила в самый престижный ломбард города.