Русалята

 Глубоко  синее  море,  не  видно  дна,  волны     переливаются,  перемежаются, бурлят, рокочут  призывно,    шумят,  вздымаются, гребнем  белой  пены  покрываются,    о  берег  земли,  накатом,  разбиваются,  обратно в море плавно возвращаются.  Глубоко, объёмно  море,  неизвестно,  что  под  водой!
А  там  бурлит, кипит, плавает, ползает, в ил  зарывается,  своя, особая, на земную не похожая  жизнь,  отличительная  от  земных  просторов,  загадочная,  таинственная,  людьми,    полностью,  не  познанная водная стихия.
Сквозь  пучину    лучи  солнца  не  пробиваются,  бликами    блесков в солёной  воде    отражаются,   преломляются,  словно,  радугой,  водную  толщу  пробить  стараются,  но   толща  глубины   не  пробивается. От солнца у берегов поверхность моря нагревается, но на всю,  большую глубину, не согревается.      В  холодной  бездне  живут  обитатели  морские,  поверхностные,    глубоководные,  придонные, под  километровым,  водно-солёным  настилом.  Им  не  страшна  темнота,  глубина,  холодные  течения,  вода  солёная.  На  самом  дне  не  только  песок,  ил,  водоросли,  там  целый  мир  разных  существ,  даже  тех,  которых  и  человек  не представляет,  вообще,  не  знает  и  не  видел  никогда.  В  глубинной  тьме  такое  разнообразие  красочных  переливов,  разных,  живых  форм  движимых  и    недвижимых,  что  никакая  фантазия   художников,  не  может  их  себе  представить.  Никто  на  поверхности  земли   не  видел,   не   знает  такого  разнообразия   живых  организмов  и  на  поверхности  земли   нет подобных,  биологических  видов  живых   существ.   Тьма  им  не  помеха,  видят  они  в  темноте,  слышат  отлично,  всем  телом  всё  чувствуют  и невзгоды  ощущают.
Очень  красив   и    настолько  же  опасен подводный  мир. Завораживает изумительная  красота  цветных  коралловых  рифов,  на  которых  свои  просторные  поляны,  усыпанные    экзотическими,  невиданными,  яркими   цветами  из  причудливых    организмов,  различных  форм,  что  не  в  сказке  сказать,  ни  фантазией  описать. Там и своя,  особая, отличительная, морская жизнь.    Такого  обилия, многообразия изумительных   красок    на  земле   редко  найдёшь.  Неповторимо прекрасны    углубления  в  рифах,  словно,  туннели,  природные ниши,  где,  порой,  бьют  из    земляных  трещин,  подводные  фонтаны.  Коралловые  лабиринты,  запутанной  вязью,  заманят  в  тупик естественной западни,   порой, из неё и не  выберешься.   Есть   там  и  горы  и  скалы,  пещеры,  впадины  и  даже  затопленные  города,  где  когда-то  жили  люди.  Много  на  дне  погибших  кораблей,  лодок,  баркасов,  утвари,  созданной   руками  человека,  сокровищ , богатств  неисчислимых,    всякой  затопленной  техники,  всё,  что  море  загубило,    отняло  у  человека,  затопило,  смыло,  поглотило.  Ил,  моллюски,  водоросли  погибшие  творения  людей      ракушками,  тиной,  оплетены,  солёным обмывом окислились, заржавели, рассыпались  ржавой пылью, стали прибежищем  водных обитателей, что поселились  на  них,  и   в  них,    прекрасно  там  живут, плодятся, размножаются.   В одной из подводных пещер   кораллового  рифа,  в  прозрачной,  солённой  воде,   жили     Русал  и  Русалочка  с  русалятами,  среди  множества  рыб  и   морских  животных,  больших  и  маленьких.   Русалочий  род   не  простые    обитатели  моря. Легенды  уверяют,  земные люди от них  появились, когда, в незапамятные времена, вышел русалочий род на берег  и там, на земле, остался. Правда ли это или  ложь, сейчас не  узнаешь, только много у них сходного  с человеком, половина туловища, как у человека, вторая половина, как у рыб. 
   Голова,  туловище,  руки,  человеческие,  только,  пальцев  на  кисти,    шесть  и  между  пальцами  перепонки,   ими   воду  легче   разгребать,  когда  плывёшь.    Вместо  ног,  хвост  чешуйчатый,  внизу  раздвоенный,  как  у  рыб,  что бы   быстро плавать.    Лицо,  хотя  и  похоже  на  людское,   но и на рыбье схожее,  а  под  подбородком,   на  шее,   рыбьи   жабры  с  двух  сторон.    Русал  сильный,  высокий, мускулистый,  волосы,    длинные,  жёсткие,  на  водоросли  коричневые   похожие.   Русалка  нежнее,  красивее,  волосы  намного  длиннее,  Шелковистее,  цвет  в  переливах,   то  рыжий,   то больше  зелёный,  слегка  коричневый.  Говорят  между  собой, людям незнакомой, внутренней, энергетической интуицией, выражением
    глаз,  движением  рук,  подсвистывают,  как  дельфины.  Дружит  русалочий  род  с  дельфинами,   постоянно,    общается.     Свои  места  обитания,  сообща,  защищают.   Русалята, как  дети  человеческие,   шустрые,  ловкие,  проворные,   озорные, на хвосте юлой крутятся, проворно  по дну передвигаются, так, что раздвоенный хвост только мелькает,  крепко  туловище держит.  Любопытные детки,  друг  на  дружку  похожие,   а  ростом  немного  разные, как погодки человеческие,  от  маленьких  до  средненьких.  Волосы  длинные,  но  плавать  не  мешают.  Играют,  резвятся, ныряют,    блестят    хвосты   серебристой  чешуёй, меж рыбёшек теряются,  сыночки  и  дочки  русалкины.  В  стайках  маленьких,  цветных  рыб ,  блики    чешуек русалочьих деток,    калейдоскопом     перемежаются.    Папа  Русал  на  охоту  уплыл,  а  сама  Русалка  на  рифовый  валун  села,    длинные,  рыжие  волосы  морским  гребнем  расчёсывает,  смотрит,  как  русалята  по  дну  песчаному  играют,  жемчуг,  из раковин моллюсков, собирают,  себя  и  маму  украшают.   С  ракушками  и  звёздами  придонными   игру в прядки затевают,  на  морских  коньках  катаются.  Детские игры беспечные,  весёлые,  задиристые, порой опасные.  Придонные  существа  обманчивые,  приловчились  в охоте за добычей,  под  различные    расцветки   подстраиваться,  за придонный мусор прячутся,  поди,  разбери,  кто  опасен,  а  кто  нет!   Потому  родители  детёнышей  вразумляют,  как  уберечься  от  хищников, опытом своим  наставляют,  играть  с  кем  попало  не   разрешают.  Но  каждый  из  русалят,  безрассудно,    твердят:
«Хочу  со  всеми  играть  и  буду!»,-
не знали, не ведали русалята, что  хитрая и  коварная Панфа в  морских водорослях сидит, капризы их слушает, свой злой план обдумывает. Сама никому не  показывается, уж больно страшна: косоглаза,  кривобока. Нос горбатый поперёк  морды широкой, щёки мешочками висят,  тонкие губы,  от вислоухих ушей, щелевой рот не прикрывают. Игольчатые, редкие , острые  зубы   губы  тоже не  закрывают, оттого скалится  морда кикиморы  день и ночь. Во сне приснится, со страху вскочишь.
 Увлеклись  малыши-русалята,  забыли,  что  им   папа  с   мамой  наказывали,  с  чужими  не  разговаривать,  близко  к ним не  подплывать.  В  море  не  только  прекрасно,  но  и  опасно.   На   коралловых  просторах   много  хищников  обитает,  зазевавшихся  хватают  и  съедают. Заросли водорослей высокие, густые, в них чаще всего и опасность таится. Сидела в них, добычу караулила  морская кикимора  Панфа, сподручная  Путанида, смотрящего за горными пещерами   моря.  Морской царь Нептун, Путанида не любил, но  тот ему верно служил. Владыка в пещерах свои сокровища хранил,  Путанида предупредил:
  «Любая мелочь из сокровищ пропадёт , трезубец мой на голову твою падёт. Превращу в моллюска иль червя придонного!»
Угроза не шуточная, а верная смерть. Труслив  Путанид, от  Нептуна и в пещерах не спрятаться. Слов на ветер царь не бросает. Свои сокровища тысячелетиями собирает, каждую монетку знает, запоминает, даже в уме сокровища считает, никогда не ошибается. Поднялся  однажды, со дна моря грозный Вулкан, Зашумел, загудел, кипящей лавой извергался, заметал из жерла  огонь, дым, горящие камни, потекли огненные реки к пещерам, затопили, замуровали вход в главную сокровищницу,  захватил Вулкан любимое драгоценности Нептуна. Чуть не умер от страха.   Путанид. Скоро  Нептун в горные пещеры собирается   свои сокровища смотреть, пересчитывать, узрит потерю, не миновать беды.  Меж тем  в пространстве моря  жизнь своим чередом идёт. Русал на охоте, русалочка на  рифовом валуне сидит, за детьми следит.  Рыбки перед ней  замысловатфй танец  исполняют, с собой танцевать приглашаюи. Засмотрелась мама русалят, чуть отвлеклась, потом
осмотрелась русалочка, не видно детёнышей, испугалась, зовёт. Шалуны отвечают:
«Да мы тут, недалеко меж ракушек  ежей морских  собираем на их иголки жемчуг  нанизываем!» Успокоилась мама, но предупреждает:
  «Морские  ежи  меж
 раковин  тоже  страшны.   Лежат  неподвижно,  а  иглы  длиннющие,  тонкие,  во  все  стороны  разбросаны.   Уколешься  о  них,  не  только  заболеть,  умереть  можешь.»    Иглистыми  шариками  густо  дно  усеяно, а поиграть с ними мама не разрешает. Детишки не унимаются, с моллюсками  играть собираются.   Скопища  моллюсков,  раковин,   морских  ярких  звёздочек и красных и чёрных, лучами своими шевелят а сами ужалить хотят, тоже охотятся. На илистом дне  осколков,  обломков  разной  формы  великое  множество,  а  все  живые,  колючие,  кусачие,  жгучие,  а  то  и    ядовитые. Поучает мать:   
«Играть  играйте,  но  про  опасность  не  забывайте!.»
 Русалятам меж собой на песке скучно играть, захотелось в водорослях в прятки сыграть.
     Поляны, ниши, дно  кораллового  рифа,   морской  растительностью,  водорослями,  обильно  переплетены,  запутаны, что  лес  густой, хорошо спрятаться можно, так искать сложно. Однако и тут мама возражает, играть в зарослях не разрешает:   
«В  водорослях,  кустарниках  в  прятки  не  играйте,  в  рощи  водорослей  не  ныряйте.   Ветви  растений больно  уколоть,   запутать,    обжечь,    ядом   убить  могут.  Там  много  хищников  прячется,  себе  добычу  караулят.   Берегитесь  страшных  акул,  они  зубастой  пастью   хватает,  в  живых  не  оставляет,  целиком  заглотнуть
  могут.»,-
мать опять шалунов остерегает. От детишек жемчуг взяла, в волосы примеряет, а Кикимора за  русалятами наблюдает, тихонько шипит им:
« Вон тот прекрасный  цветок сорвите, маме подарите!», обрадовались дети,  какое чудное украшение маме будет, только стали к  цветку подплывать,  увидела их мать, не на шутку  испугалась, чуть не накричала на любимых  русалят:
  «Страшна  красавица  рыба-крылатка.  Плавники  цветные,  острые,  как  бритва,    вокруг     себя  ярким,  цветком    распускается,   зевак  прельщает,  к  себе  подманивает,  а  кто  на  её  великолепие  засмотрится,  близко  подплывёт,  тот  от  её  яда  пропадёт,  погибнет,  на  обед  красавице  достанется.»
Шарахнулись дети,  ещё ьы, чуть- чуть мать родную не загубили.
«Так с кем же нам  поиграть?»,
Кикимора тут-как –тут. Сама от русалки прячется, через водоросли ребятишкам  тихо бурчит:
«Со мной пойдёмте, Мои ребятки тоже скучают, с кем  поиграть, не знают. Поплывём ко мне в гости!»
Забыли русалята про  мамин наказ,
поплыли  к Кикиморе в гости.
Мама –русалка  густые  волосы  расчесала  с  рыбками  в  хоровод  встала.  Сама  стройная,  гибкая,  пластичная,  кружится  в   бальном   танце,  вместе  со  стайками  серебристыми  мелких  рыбок.  Любят  рыбки      в  её  распущенных,  расчёсанных  волосах  играть,  блестящими    струйками,  зигзагами    расплываться.  Вьётся  спиралью     Русалка  Увидала  танцующих,  знакомых,  блестящих  рыбок,     именуемых:-  ангелами,  маленьких   красных рыбок-  бабочек,  полосатых, плоских -   клоунов,  а с ними  много  цветных  рыбок,    великое  множество,   всех  не  перечтёшь, в
стройно , танцуя, кружатся,парами завихряются, спиралью  завиваются.
    В  русалочьем  роду  такие  танцы  ритуалом  дружбы  считаются,  а  друзья  друг  другу  всегда  помогают.  В  морской  пучине  без  друзей  не  выжить. Мать  думает, с  друзьями потанцую, пока   русалята, около водорослей,      весело  играют. Не вдомёк ей, что дети  ничего  вокруг,   не  замечают, доверчиво  к Кикиморе плывут. Та впереди быстро плывёт, своё воровское дело обдумывает.  Хищная медуза русалят увидала,  кикимору обогнала,
лукаво  к  малышам   подплывает,   большой  шляпкой  тела  хитро  шевелит,    прозрачными  жгутиками  не  жалит,  а  нежно  манит, ласково говорит,  завлекает,  доброй,  ласковой  прикинулась.  Обещает    заманчивое  чудо  невиданное   русалятам   показать,  неведомым  удивить,  вкусным  обедом  угостить.
Не  знали  русалята,    что  медуза  на  посылках  у  акулы  была,  по  морю  рыскала,  пищу  госпоже  своей  добывала.   Акула  очень  человечину  любит! Захотелось  акуле,   на  вкус,  и   русалят  попробовать.  Послала  за  ними   медузу.
  Хитрая  прислужница  малышей  увещает.
«Совсем  рядом,  расщелина  земляная,  из  неё  фонтан  сладкой  воды   ключом  бьёт!   Вода  не  простая,  волшебная.  Кто  той  воды  изопьёт,  сразу  быстро  растёт,  бессмертным  становится,  никакой  хищник  ему  нипочём,  всех  победит!  Фонтан  в  саду  затопленного  замка  изливается,  бесстрашных  существ  дожидается.  В  замке    апартаменты  просторные,  богато  украшены,  столы  для  гостей  расставлены,  едой  вкусной  завалены.  Там  и  устрицы  в  створках  открытые,   икринки  большие  и  малые  в  вазы  расфасованы!  Там  и  морская  капуста  с  креветками,   крабы  с  моллюсками,  всего  не  перечислить.  Папе  Русалу  на  охоту  ходить  не  надо,  еды  навалом.  А  для  матери  Русалочки,  сундуки  с  ожерельями  жемчужными,  золотыми,  людскими  украшениями,  брильянтами,  алмазами.  Драгоценностей  не  сосчитать!    Вот  родители  ваши  рады  будут!»
   сладко Медуза говорит,  глазами русалят сверлит про себя думает:
«Глупыши-малыши
Соглашайтесь! Большая награда за вас мне обещана. И сама я косточками от вас полакомлюсь!» 
Соблазн велик! Призадумались  детёныши. Удивить папу с мамой очень хочется, Попей воды из фонтана  и сразу взрослым станешь, покушать устриц с икринками и того больше  хочется. Медуза заманчиво шляпкой покачивает, доверчивым,  простодушным русалятам одуматься не даёт. Ласково поёт:
«Прогулка много время не займёт. Замок людской за рифовым поворотом вас ждёт. Пока мама в хороводе с рыбками танцует, мы скоро назад  обернёмся, да ещё с добычей, что русалу- папе  во сне  снилась!»
Загорелись любопытством огоньки в зелёных  глазах русалят, всколыхнулась душа, восторгом  трепещет.  Соблазн велик!
 Замешкались русалята, что лучше выбрать, не знают. Вдруг Кикимора оглянулась, увидала Медузу,  сразу всё поняла, на соперницу кинулась, мигом щупальцы прокусила. Метнулась в сторону Медуза, раны свои залечивать, а Кикимора, русалят, один за другим, в  узкую расщелину пропихнула, благо там уже дом её был. Встревожился старший русалёнок, что  Радоном  звался. Вокруг себя сестёр, братьев собрал. Притихли малыши,
испугались, к брату прижались. Огляделись вокруг, Пещера большая, просторная, с потолка сосульки висят, словно зубы острые. Свод  сферический зубы-сосульки в несколько рядов,, напоминают  раскрытую  нападающей  пасть акулы, что бы напасть и проглотить.   Каменные стены крепки, плотно выложены, холодом веют,  бежать некуда, все выходы  кикиморятами перекрыты. Дети Кикиморы играть с русалятами не собираются, во весь щелевой рот оскаливаются, острыми  зубами стучат, съесть хотят.
 Тут и Кикимора  вернулась, да не одна, с ней старичок маленький, квадратненький, худенький,  седая борода до пояса, одежда в лохмотьях, босой, ступни плоские, ногти, как когти птичьи, длиннющие, острющие, руки короткие, но цепкие, ногти на толстых пальцах, аж завиваются.  На голове колпак, а в руках палка с тремя отростками,, словно с трезубца царя морского скопирована. Лицо сплющено, сморщено кривой глаз тряпицей закрыт, другой, как рыжий огонь горит. Кикимора перед ним горбатым задом юлит,  в рыжий огонь глаз заглядывает.
«С чего бы это, перед таким одноглазым оборванцем, она так заискивает?
Совсем не по себе стало русалятам, поняли, что обманулись, в ловушку попали, задрожали всем телом. Старичок себя по-хозяйски ведёт,  сел вальяжно  за пенёк, бросил на него карты игральные, подхихикивает.  Кикимора напротив садится, над русалятами открыто глумится:
«Давай разыграем, кому  русалятами кормиться. Детки воспитанные, упитанные,  мясо молодое, сочное, вкусное, шащлычок отменный получится, мозгами глупыми приправленный»
«Давай разыграем, только шашлык        напоследок оставим. Вначале пусть  пещеру с сокровищами найдут, проход к богатству пробьют»
«Лады,-
 Кикимора отвечает, -только в карты их разыграем. Я ребятишек привела, большая доля моя!»
«Доля твоя, кикимора- Панфа, мне, смотрителю Пещерных  Морских  Гор, Путаниду, помогать, сокровища Нептуна оберегать. Не посмотрю, что ты тёща моя, со всей роднёй угроблю тебя!»      
«Снял бы ты рубище своё, ведь богат и знатен при дворе  морского царя, Сундуки  одеждой забиты!»
«Так  я лучше цели своей добьюсь. Жалеть, доверять  больше морской народец   будет, с родни мол, ближе к ним, богатых-то не любят!»
«Тебе видней!»,
  Прикусила язычок Панфа, боязливо поёжилась, зовёт старшего сына, наказ даёт:
       «Ты, Ломач, всех подлей, всех хитрей, что такое совесть не знаешь,  потому тебе доверяю русалкиных детей охранять, ни в чём им не уступать, не жалеть, не играть, а лишь работать заставлять. Запугивать страхом и ложью,  в лабиринты пещер плетью гнать, самому в опасные места не соваться.  Лавой  затопленную, закрытую пещеру найдут, проход в неё пробьют, отдыху не давай, обратно сюда пригоняй.»
Путанид лохматой головой кивает, слова сподручной подтверждает. Хихикает   Панфа, пальчиком  русалят подзывает, натружено втолковывает Радону,
Видно,  непонятливыми  тугодумами и русалят считает:
« Пещеру сокровищ, что Вулкан горячей лавой затопил, найдёте, отпущу.  К себе  обратно, домой уйдёте, а что бы не сбежали, мой старшой Ломач, следить будет. Слушайте его, не сердите, он у меня нервный и плёткой постегать может.  Обижаться не сметь, на то она и плеть, что бы по непокорным спинам  плясать, умом, разумом вразумлять. Куда укажет старшой, туда и идите, надо лаву сгребать, сгребите, проход к сокровищам освободите. Жить хотите, воровать не смейте, поймаем, в лаву и закопаем. Всё понятно: тогда идите, хорошо глазами смотрите, не суетитесь, в пропасть не оступитесь!,
К сыну повернулась,  щербатую  голову ему погладила, ласково добавила:
 Ломач,  особый мой тебе наказ, что бы не встретились русалята с  пещерными, горгыми эльфинами. Головой  за это отвечаешь, не посмотрю, что сын»
Ломач от важности надулся, распрямился, на плеть облокотился:
«Русалята станут  у меня по струнке ходить, ни направо,  ни на лево не свернут, что прикажу, то и делать будут!», плёткой машет, воздух рассекает, пленникам побоями угрожает.
 Плачут, каются деточки Русалочки, что маму не послушали, да  поздно, ничего уже не изменишь. Сильно напугались. Сами по глупости на беду нарвались. Не думали, доверчивые  русалята, что и в замке  бы в  хитрую ловушку Медузы попали.  Понимают деточки, что ищет их мать, только где они, как ей теперь узнать. Панфа с  Путанидом  улыбаются над несчастными  детьми  насмехаются.
Ломач с  кикимирятами, погнали русолят в подводные пещеры, сокровищи искать. Кикисора Панфа стала  с Путанином в карты играть, на шашлык русалят разыгрывать.
Медуза около ращелины пометалась, заплыть в неё не решалась, поразмыслила:
«Не получилось заманить русалят, попробую поймать их мать»
 В  это  время  Русалка  по  сторонам  обернулась,  посмотреть,  где  её  дети.                Нет  русалят.  Ругает  она  себя
«Беспечная,    мать,  как  ты  могла  детей  потерять!»
Мечется,   безутешная, русалочка  по  песчаному  дну,    водоросли  раздвигает,  в  разные  стороны  кидается,  о  камни  запинается,  за   валуны,  в  пещерах  заглядывает,  у  морских  обитателей  о   русалятах  расспрашивает.    Увидала  рака-  отшельника,  тот  клешнями  шевелит,  воду  мутит,  глазами  круглыми,  вокруг,  вращает,  многое  замечает,  о  многом  знает.
«Рак-отшельник,  ты  по  дну  морскому  ходишь,  всё  видишь,  всё  знаешь!  Не  видал  ли  моих  деток?!»
«На  коньках морских проскакали,  с  медузой  играли,   Я  пятился  назад,  они  вперёд  поплыли,   больше  не  видал!»
К  морским  звёздам  мать  обратилась:
«Звёзды  морские,  ваши  лучики  живые  в  песок  зарываются,   из  песка  вверх  поднимаются,   не  видали,  где   мои  детишки   укрываются?»
«Нет,  не  видно  их.    Может    конёк  морской  знает,  он  их  часто  катает!  Но  и  конёк  ничего  не  ведал. Ни  каких  следов  от  детёнышей!    Русалочка  мается,  страдает,  навзрыд  рыдает,  слезами  заливается.  От  горя, словно,  ватная  стала,  хвост раздвоенный не держит,  подкашивается,  запинается.  Споткнулась  о  длинный,  тонкий  хвост   с  кисточкой,  на  колени  упала,  чуть  под  электрический разряд    ската  не  попала.  Скат,  как  тарелка  расплющенная  лежит,  лениво  округлыми  плавниками  шевелит:
«Зачем,  глупая,  ты  о  меня  запинаешься,  плавник  придавила,  хвост  прищемила!   Я   мог,  случайно,  зарядом   электрическим   тебя    поразить,  хорошо, во-время     узнал!»
 «Прости,  Скат,  дорогой,  , ты,  как сторож  морской,  по  глубинам  ныряешь,  всё  замечаешь!  Не  видал  ли  ты  моих  русалят?»
«Недавно  тут  озоровали,  кисточку  с  кончика    хвоста  чуть  не  оторвали!  Я  им  пригрозил  и  из  вида  упустил!»
Русалочка  стенает,  не  представить   глубину  её  душевных  страданий
К  стайкам   рыбок  обратилась   бедная  мать.  Только  много  рыбок  в  море  плавает,  всех  не  опросишь.
Вдруг  к  ней  маленькая,  полосатая  рыбка-клоун  подплывает
«  Когда  мы  с  тобой  в  хороводе  танцевали,  мои  ушки-прослушки  услыхали,  как  медуза,  акулы  прислужница,  русалят  зазывала,  чудо-замок морской  показать  обещала,  к  тому подводному  замку  с  ними  поплыла!»
Тут  водоросли  зашуршали:
«Мы  от  собратьев  узнали,  русалят   в  подводном  замке  акула ждать была должна,    Акула  с  Медузой  за  ними  гоняются,  съесть    твоих  детей  собираются!»
Кинулась  русалочка  к  подводному  рифу,  а  из  него  ей  навстречу  рыба  Крылатка  выплывает.    Увидала  встревоженную  мать,  решила  её  себе  на  сытный  ужин  забрать!  Вот  уж,  вволю,  накушается!   На  русалочку  наплывает, плавники,  что  перья    радужные,  распускает,  как  шар  надувается,      веером раскрывается,  словно,  цветок   красоты неведомой!   Не  рыба,  а само  совершенство  природы!  Так  крылатка  добычу  заманивает,  завораживает.   Залюбуешься  ею,  засмотришься,  крылатка  близко  подплывёт,   уколет    ядовитыми    иглами.   Плавниками  острыми,  как  бритва  подрежет,  и  всё  тут,  поймана  добыча,  не  уйти  от  яркой  красавицы.
Русалочка  знает,  как  опасна ,  безжалостна  эта    рыба.  Живым  от  неё  никто  не  уйдёт,  обязательно  ей  на  обед  попадёт!    Прикоснётся    крылатка,  тут  же  погибнешь!  Вдруг видит русалочка, цветная шапочка медузы за  караловым рифом мелькает,   кинулась к ней.   Крылатка  замерла, обстановку оценила, в драку с Медузой, не вступила, уплыларешила, пищи, вокруг, много  плавает.  Медуза охотно к   русалочке подплывает, щупальцами тонкими качает, участливо так говорит:
«Не деток ли ищешь, голубушка?»
«Куда ты их заманила, акулья прислужница»
«Детки твои любопытные, сами просили подводный замок показать, там они и остались». Щупальцы Медузы извиваются, так и хочется им в русалочку вцепиться, но нельзя, акуле на обед добыча предназначена.
«Отведи меня в тот замок»,-
просит  русалочка,  медузе того и надо.
«Ладно, уж, пожалею тебя, следуй за мной!»
Обманщица,  дорогой, о чудном  замке рассказывает:
«Красота  там настоящая ты такой не видала. Детки твои
 чудесами завлекаются, удивляются.  Цветы там диковинные, таких актиний-цветов, нигде в море нет, водоросли, что лес земной, морским миром не виданный, звёзды  на дне  у замка,  лучами цветов радуги горят, меж собою, светом излученья, говорят. Сияют так, как день земной.  Много там разных чудес.  Детки твои, поди,  на морских коньках, наперегонки, катаются, про всё забыли!»
 Слушает русалка слова  лживые, и  невдомёк ей обман, о детках сердце болит, найти русалят в замке понадеялась.  Выдумки медузы  за правду приняла, сама о чудесах, словам Медузы    восторгается.   Вот и Замок подводный возвышается со шпилями и сводами, всё ещё позолотой блестит, серебром м отливает. Ворота чугунные тяжёлые, так просто не открыть, лианами морскими перевитые. Плоские листья, как змеиные головы торчат. На резных перекладинах, над воротами, тёмный, тучный осьминог висит. Калиточка, рядом, открытая, как дверца в мышеловку.
  Прямиком в эту дверцу, без оглядки, русалочка вплывает, детей своих увидеть торопится, Медуза за ней, от радости, чуть в дверце не застряла, такой сытный обед  акуле приготовила! Внутри дворца  большие комнаты под  круглыми сводами, цветными узорами раскрашены, золотом, серебром отделаны, лепными украшениями облицованы,  но уже ракушками облеплены. Статуи стоят из мрамора, между ними фонтаны изразцовые, лежанки вычурные. Возле стен сундуки  с сокровищами набитые, некоторые разбитые, содержимое на полу сверкает, переливается, за ракушки цепляется. Проплыла кругом над ними русалочка, не удержалась подняла ожерелье, сверкающее, что  разными огоньками переливалось, да бусы матового жемчуга, на шею накинула.  Бриллиантовые браслеты одела, переливом огней любуется. Так ей к лицу украшенья человеческие! Вот и шкаф с платьями открытый, да только Парчёвая одежда солью морской разъедена. Что и говорить, вокруг, действительно, красота сказочная, дивная, в море такую роскошь не увидишь,   но  только  она   не ласковая. чужая, незнакомая, холодная, отчуждённая. Милей русалочке свой каралловый риф. Поискала  в замке  детишек, но и следа их нет.  Медуза разозлилась, куда так акула запропастилась. Русалка принарядилась, но чем  её  дальше занять?   Русалку нельзя упускать. Сад за окном живыми  цветами манит, Медуза русалке говорит:
«Иди, в саду поищи, сад  диковинный, подобного и на суше нет!»
Вплывает русалочка в чудный сад, зовёт деточек по имени. Щемит болью сердце материнское. Ничто не радует. Великолепный сад весь в живых  цветах невиданных, фантазия таких соцветий не придумает.  А ведь не цветок   это, а морская хищница актиния. Приспособилось, притаилось живое существо.  Мало кто подумает, что перед ним живой, морской организм, формой   растительного цветка, до того прекрасной,   и соперничает   красотой с земным цветком.  На  самом деле прекрасные  цветки-актиния, хищницы, добычу к себе  яркой красотой  привлекают, засасывают, окутывают лепесками  и  съедают.
  Живые головки разных цветов: белые,, синие, красные, голубые, жёлтые, даже зелёные. На многих крапинки, узоры,  цвет спиралью извивается, один в другой переходит, растворяется, трубками завивается, в колокольчик превращается. В глазах от них рябит. Засмотрелась и русалочка, а Медуза нервничает, не видать акулы. Что если  русалочка раньше времени всё поймёт, спрячется, уйдёт, как  её  в такой гуще искать.  Однако, русалочка устала, на мягкую губку пристала. Губок  разноцветных, всякого вида- множество. Чёрные, коричневые,  карминные, алые, сиреневые, совсем белы.  Губки буграми возвышаются, так и  манят сесть на  их мякоть пружинистую а ведь и они опасные. Русалочка к водорослям подошла. Ветвистые, узкие листья цепкие,  длинные, руками развела, про опасность не думает. Знает, не мало  водорослей игольчатых, колючих и ядовитых. Все кусты водорослей осмотрела русалочка, нет в них её детёнышей.
Вдруг, рядом зубы акульи щёлкнули. Пасть огромная, игольчатые  зубы в несколько рядов. Мутными, круглыми глазищами вращает, мощным хвостом виляет,    на  русалочку глядит,
 напасть норовит, зубастую  пасть разевает,  да только воду хватает. зубами щёлкает. Кувыркнулась  вёрткая русалка,  нырнула меж губок, под водоросли спряталась,
  куда теперь?       Выбраться  в море можно лишь через калитку  у ворот замка. Изворачиваясь и прячась,  ловко  заплыла русалочка обратно в замок. Как не остерегалась, не металась, а  в поле зрения акуле попалась. Поняла русалочка,  Медуза обманом,  её в замок заманила, акуле на обед приготовила. Нет здесь её русалят и не было.  Медуза тоже времени зря не теряет, акуле искать добычу помогает, по комнатам обе рыскают.
    Ах,  вы,  русалята- шалуны,  непослушные!  Из-за  вас  и  мама  ваша  погибает,  как  спастись,  спрятаться  от  акулы  не  знает!
Из комнаты в комнату ныряет,  от хищников убегает.  Медуза  акуле помогает, жгучей смесью из своих отростков в русалочку стреляет, обжигает,  из укрытий  выгоняет, Большой замок, комнат, окон  много, да входы-выходы, водорослями, ракушками, молюсками облеплены, просветы узкие  морским мусором забиты. Скользит по оконным перекрытиям русалочка, выбраться  наружу пытается да осьминог дверь закрыл, выход караулит. Прячется русалка по щелям, за колонны, каждым выступом.  Акула с Медузой, тоже в просветы кидаются, да в густых дебрях, морских наносов, запутались, устали, задыхаются. Не легко гоняться за юркой, ловкой. быстрой  русалочкой.  Огромное, жирное тело акулы, в просветы не протискивается. Акула злится,  раздражается, Плавниками за всё цепляется, бьёт хвостом , подряд  всё сметает, развернуться никак не может. Вёрткая русалочка рядом вьётся, но  схватить  её не удаётся.  От погони вода вокруг кипит, бурлит, завихряется.
Медузе
 тоже не повезло:  на  острие  пики-копья  статуи  рыцаря наткнулась, насквозь, проткнулась, пригвоздилась, двигаться больше не может. Писклявые  звуки  жалобные издаёт, но на помощь никто не идёт. Поделом тебе, злая обманщица! Ловушку русалке  сотворила, сама же в неё угодила.
Большая акула из колонн выбирается,  на  русалочку кидается. Мать русалят защищается, что под руку попало: посуду, стулья в пасть акуле бросает, сама под  укрытия  ныряет. Вода вокруг  их пузырится   бурлит, волнами, всплесками поднимается о стены разбивается.  Хищница злобой исходит, извивается,
 схватить, укусить у ней не получается. Ловка, быстра морская красавица, под лестницу убегает, меж ступенек каменных виляет. От ярости толстая акула , за добычей, меж ступенек   тоже пырнула, и  застряла. Немощно   хищница пасть зубастую раскрывает, хвостом от неудачи бьёт, плавники ломает, но ещё больше застревает, тушей мощной трепещется, из ловушки каменной силой вырывается, так что всё вокруг содрагается, расшатывается, трещит, обрывается, ломается.  Не выдерживают каменные ступени, рушатся.  Покривились лестничные перекрытия, крепления, от воды солёной давно подточенные, изношенные совсем слабые еле держатся.   От тяжести, натиска акульей туши, треснули, лопнули. Обруштлись каменные ступени, сверху на них статуи заломились, стены обвалились. Засыпало камнями-валунами акулу. Тут ей и смерть пришла, толстая кожа не спасла.
  Русал, отец русалят,  с  охоты  возвращается,  на  пути  его  дельфин  встречается.  Беспокоен    морской  житель,  мечется,   плавниками   дребезжит,   плоский,  длинный  нос  раскрывает,   громко,  часто   щёлкает,   скрежечет,   тревожным,   тонким   свистом  разливается,   так,  что  волны,   вокруг,    кругами  расходятся.   На  дельфиньем  языке,  Русалу  кричит:
«В  замок  подводный  скорей  поспеши,  в  опасности  твоя прекрасная русалочка.  Акула    проглотить её пытается,  по  замку  за  ней  гоняется!  Сторож замка,  Осьминог, на помощь рыбу Крылатку позвал. Шикарная   красавица, рыба  Крылатка,  русалочку  на  обед   давно приметила,  хочет в    коралловый  лабиринт,   под замком,  загнать,    иглами  ядовитыми  зашпилять,  вместе с осьминогом сожрать.   Они калитку камнем рифовым подпёрли. Наглухо   выход закрыли.  Я  под     выступ  входа в замок      подплыву,     выход   из  лабиринта   комнат,  укажу,  носом  русалке   в стены замка    постучу,    прощёлкаю.    Как  выплывет  русалка,  плавниками  камень   рифовый   от калитки оттолкну, Крылатку сам в рифовый лабиринт заманю,  нишу – выход, плотно  завалю.  Крылатка  сквозь  щель  не  протиснется,  застрянет! Выбираться ей долго придётся.»
Поплыл  дельфин  на  помощь  Русалочке,  а  Русал  стрелой  в  замок  подводный,  мать, ребятишек своих,  спасать.   Подплыл  Русал  к  подводному  замку,  кинулся  к  двери  калитки  входной,  бьётся  в  неё,  открыть  не  может.  Силён  Русал,  да  дверь   ещё   крепкая,  хоть  морем  подточенная,  подгнившая,  трещит,  но  не  поддаётся.      Сторож-осьминог  не  пускает,  изнутри,  крепче  засов   запирает.    Русал  не  отстаёт,  в  дверь  сильнее  бьёт,    разрушил   подгнивший,   дверной  заслон!   Осьминог   входной   проём   собой   загородил,   воду   вокруг замутил,  на    мужа  чернильную  струю    выпустил,  всё  вокруг  тёмной  пеленой  закрыл.  Осьминог  клешнями  Русалу  грозит,  шипит,   присосками  своими   высосать   жизненные  силы  норовит.   Присоски  на  щупальцах  белыми  пуговками  горят,  вот-вот  впиться в  тело    Русала норовят.   Маленькая    рыбка   Клоун  опять  на  помощь  пришла.  Рыбу-  меч  из  глубин  позвала.
   Размахнулась  грозная рыба-меч,  по  туловищу  осьминога  ударила.  Крепка  кожа  осьминога,  не  пробивается.  Одно  ранимое  место  у  него,  -    придонное   брюшко.    Он  его    щупальцами  защищает, рыбий  меч  не  подпускает.
Изловчилась  рыба  меч,  остриём  носа    в  живот  осьминога  ударила.  Упал  замертво   акулий  страж!  Помчался  Русал  внутрь  замка.  Видит,  Медуза  крепко  на  шпиль  копья   рыцарского  зацепилась,  студенистая  жидкость  из  неё  ручейками  выливается.  Смертной  судорогой  обманщица  задыхается.  Большая  акула   замертво  под  колоннами лежит, из такой  наваленной  кучи ей не выбраться.  Вдруг, откуда ни возьмись,  рыба  крылатка, ярая хищница, выплывает, на Русала кидается. Русал от ядовитых игл защищается 
   Вода  вокруг  них  пузырится,    всплесками  подымается,  волнами    расходится.  Крылатка  злобно кидается,  телом извивается,  но  уколоть,     Русала      не  получается. Крылатка круглым шаром раздулась, ядовитые иглы распушила, тараном на храбреца  бросилась, да мимо. Ловкий  морской    красавец,  силён,    увёртливый,  смертельных игл   не  боится,  но понимает,   так  просто Крылатку   ему  не  одолеть!  Умный  Русал    раненым  притворился,  стал  под лестницу    убегать,  меж  ступенек  вилять.    Люто,  круглым шаром, злобная   рыба  за  отцом    меж  ступенек  нырнула  и    застряла, иглы обломала, на острый обломок лестницы животом попала, распоролась.    Тело обвисло,  хвостом  бьёт,  плавники  ломает,   и в обломках застревает, трепещется,  из  завалов  каменных не выбраться  .    ступени  затрещали,  и на рыбу Крылатку упали, рухнули придавили, раздавили                только мокрое место осталось.          Цветные  рыбки   клоуны,  бабочки, на помощь  Русалу приплыли,   по  замку  мелькают  в разные стороны расплываются, заплывают, в     потаённые  места  русалочку  искать Русалу помогают. Обессиленная русалочка на сундуке сокровищ сидит, напряжённо  вокруг глядит. Вдруг, знакомая тень промелькнула, такая родная, близкая, прямо к ней плывёт, по имени зовёт.  Узнала Русала, откликнулась.   От радости  зелёными  звёздами вспыхнули глаза,   к  уставшему  отцу  приплывает, целует, обнимает.  оба       рыбок  благодарят.          Понимают  родители, непослушные   проказники,   в беду попали, надо выручать.     Может доверчивых  русалят,   ещё  не   съели. Решили в диковенном саду  детей ещё раз поискать. Поплыли в сад. Видят,  большое ветвистое  дерево среди ручейса стоит, толстыми сучьями шевелит. Листва на нём зелёная, сочная, а под деревом каменья, галька, да трясина болотная, а  из трясины полтуловища страшной  старухи Кикиморы торчит. Зубастая ведьма ухмыляется, огромным  щелевым   ртом улыбается. Волосы растрёпаны, кудлатые, не то рыжие, не то красные, уши ослиные торчком,  одежда клочьями, голова вокруг шеи вертится, глазищами мигает, к себе подзывает, хрипит-кричит:
«  Спасайте своих непокорышей, строптивых, непослушных деточек.  Они под замком в подводный  рифовый   лабиринт  заплыли слизняков- светлячков собирают, с ними в огоньки играют, придонные, хищные   рыбы их приметили, в коралловый лабиринт заплывают!»
Заметались родители, где же вход в коралловый рифовый лабиринт? Выпрыгнула на камни  злая кикимора,
кривым пальцем, на яму у ног своих, показывает:
«Да вот он, подомной
  вход! Я из него, увидев вас, выпрыгнула»
Не раздумывая, нырнули в  яму родители, а Кикимора рукой повела, вход  тиной болотной закрыла.  Хохочет, от смеха вся трясётся, гнётся:
«Где ума русалятам  взять, коль родители  глупые!»
 Шлёпнулись  родители на сырой, холодный,   скользкий   рифовый пол, ужаснулись.  Сыро, темно,  холодно, от озноба дрожь тело пробивает,  мёрзко.  На стенах, потолках слизняки, тёмный мох и мелкота неизвестная, червей, насекомых, неисчислимая  куча   шевелится.  Поняли, зря поверили обманщице, однако, сердце за детёнышей болит,  посмотреть лабиринт  велит.
  Русалочка и Русал      времени не теряют,  по  коралловому  лабиринту   плутают,  о   слизкие  стены  хвостом   задевают невольно паразитов настенных на себя набирают..   Не  видно  выхода,  тюрьма  да  и  только!  Невольно    добычей  лёгкой  для  хищников  станешь!  Рядом,  за    выступом,  морской  дракончик  плывёт.  Родители знают:  он,  как  змея,  длинный,  голова  страшная,  щербатая,   зубастая,  на  спине    пять  лучиков  ядовитых  торчат.    Дракончик    охотиться  вошел  в  пещеры  кораллового    рифа.    Дракончик      может внезапно нападать,  сытный  ужин  у рифовых хищников отобрать.  Забились  в  щель   ниши   родители,  авось  дракончик  не  заметит,  мимо  проплывёт!   Стены  подводного  туннеля  слизняками,  кровососущими  паразитами,  покрыты,  что   сидят  в  темноте,  ждут  на  кого  бы  напасть, присосаться, кровь  высосать.   Дрожжат  родители от холода и боязни, по сторонам озираются, своих русалят высматривают,  слизняков-паразитов   с тела сметают,  к  стене  прильнули,  выжидают. Русал  русалочку оберегает, вперёд плывёт,  опасность  предостерегает.   А  тут  ещё  загадочная  рыба  следом  увязалась,  видно  из  глубин  за  едой  поднялась.  Рыба  полупрозрачная,  голубоватая,   туловище  длинное,  скользкое.  Н а  спине    два  горба  плавника,  как  седалище,  голова  вытянутая,  нос   похож  на  дельфиний,   плоский,  зубастый.  Таких  рыб  родители  не  встречали.    Хотели  загадочную  рыбу  оседлать,  на  ней  выход  поискать,   да  не  рискнули.  Вдруг,  как  Крылатка,  прозрачный  плосконос,    добычу  на  себя  заманивает, меж горбов своих  проглотит.   В  коралловые  джунгли,  из    тьмы  морской  бездны,  много   существ   незнакомых   заплывает,  не  всех  коралловый мир  знает,  выбираться  отсюда  надо,  пока  чудовища   глубоководные   не  напали.    Самим  надо  выход  из  тупика  искать.   Смотрит  русалка,  впереди  свет  пробивается,  вместе с Русалом, она   к  нему  устремляется.  Только  щель  узка,  не  протиснешься.  Слышит,  по  стенке  ниши  стук  раздаётся,  дельфин щёлкает    где-то  рядом,  свистом  надрывается. Верный друг Русала, товарища в беде не оставил. Нашёл выход из лабиринта, кем-то камнем задвинутый, отвалить не смог,  но с  места сдвинул,  так, что щель образовалась, в неё свет пробился.  Родители    к  свету  щели  подплыли,  руками  в  камень  упёрлись, вытолкнуть  пытаются.  С  другой  стороны,  им  помочь  дельфин  старается.  Дрогнул  камень,  вывалился,  боковиной  завис.  Пластичная    Русалочка  изогнулась,  проскользнула, руку Русалу подала,  его  на себя потянула,  только  успели, вынурнули,  как неизвестная, прозрачная рыба,  к  щели  подплыла,  плавниками  зацепилась,  остановилась,  судорогой забилась. Свет ей в глаза ударил, ослепил. Дельфин     тот час  щёлканьем  усмирил, звуком, свистом оглушил. Молнией кинулась она обратно. Русал  камень  на  прежнее  место  вставил,  выход  в  море  завалил.  Не  осилить придонным хищникам    каменную  задвижку!   Рады  свободе  родители. Пусть  теперь   хищники   со  слизняками,    дракончиком,  загадочной  рыбой    взаперти  сидят,  друг  друга  едят!  Поразмыслили родители с дельфином,  своё приключение, сделали вывод, Не зря Кикимора  там оказалась, от родителей русолят избавляла. Не она ли  русолят к себе в  дом  заманила. Поплыли все трое, как одна семья, к ущелью, где кикимора жила, торопятся, чтобы детишек живыми найти.       Дельфин  помогает,  впереди  плывёт,  дорогу  расчищает, от хищников обороняет.
А русолят, тем временем, кикиморята плёткой бьют, по пещерам ведут.   Радон , осторожно, дорогу примечает, особые приметы замечает, незаметно, метки ставит. Горы высокие, местами солёной водой иъедены, где плотно сходятся, где в   даль равниной   расходятся. Равниа опасная, но, по своему,  прекрасная. По обе стороны  горы скальные высятся,водопады по селонам, с шумом,падают,  ключевыми порогами реками  изливаются. Пещеры  в горах, что соты пчелиные, нагорья усыпали,     одна другой красивее, но  идти по ним  всё труднее  и  труднее. Подводные горы морем  вычурно ошлифованы. Пищеры в них сказочной красоты,  глубокие, ветвистые, морская вода через все отдушины фонтаном бьёт, причудливой формой их отмывает так, как никакая фантазия не придумает. Любит по  таким пещерам сам морской царь гулять, своими сокровищами забавляться.   Только русалятам не до каменных красот: хвосты постёрли, тела поцарапали, слизняков, пиявок, незнаемых мелких насекомых, малюсеньких существ на себя  нацепляли. Отряхнуться от них, кикиморята не дают, кнутом бьют, идти вперёд заставляют.  Сами на пленниках верхом  сидят, пешком идти не хотят,  худыми словами подгоняют, жадным аппетитом на  детишек смотрят,  вот-вот набросятся живьём съедят.  Хвостик, тело рученьки болят, русолята говорят.
«Вышли мы к горному озеру
 Оно гейзерами  усыпано, дайте в тёплой воде освежиться, воды из студёного родника напиться, умыться, хоть немного отдохнуть, а затем продолжим путь»
Ломач плёткой машет, стоит, раздумывает. Вдруг, откуда ни возьмись, верхом на  злобном  морском  змее Терехе,  растрепанная,  сама кикимора Панфа меж гейзерами плывёт, во всё горло орёт,  головой  трясёт:
«Я тебе, Ломач, о чём говорила, русалятам спуску не давать, работать их заставлять. До сих пор пещеру с сокровищами не нашли, хотя столько пещер обошли. Гонец от Владыки Нептуна весть принёс, скоро сам  морской царь владенья  станет обходить, пещеру с сокровищами показать велит. Нечего  здесь прохлаждаться купаться, пора делом заниматься, Вон за тем утёсом, крутым поворотпм, была там пещера. Вставайте, туда идите, вход к сокровищам  сквозь лаву прорубите!»
Змей Терех в морских водах хищник особенный. Тело зелёное, тонкое, в белых крапинках  и  зигзагах,  кожу  змеиную, в воде почти незаметно. Существо длинное, а посредине тела огромный пузырь, почти прозрачный. Голова вытянутая, плоская,  рот зубастый,  щелевой,  шире пузыря растянуться может, обвалакивает  губами  добычу,  размером больше себя и глотает мигом в пузырь брюшной, где добыча мечется и медленно, в прозрачном соке, растворяется. Чудище хитрое, увёртливое,  безжалостное, разумное, агрессивное На русалят  смотрит, облизывается. Одного из них съесть хотел, но кикимора не дала, пригрозила:
«Отдам не одного, а двух, но когда работу выполнят!»
Успокоился Терех,
 видно, у Панфы в услужении. Однако, Ядовито смотрит на русалят,  слюной истекает:   съел бы, ослушался, да нельзя.  Его думка, так и читается  на плоской голове. Подскочил Ломач от бичевого крика материнского.
Захлестала плеть по спинам русалят. Озлобился Ломач,  в узколобой, подленькой голове, план  сложился,  перед  морским царём  выслужиться захотел. Мастак он был чужими руками жар загребать.   Решил,  вместо  Путанида, смотрителем пещер стать.   
Взобрались кикиморята на русалят, погнали их  в ту сторону, что мать указала. Спотыкаясь о камни, рытвины, цепляясь за тину м водоросли, понуро побрели русалята на израненных хвостах от горного озера. Оглянулся назад Оадан. Рассекая озёрную рябь кругами, в обратном направлении, плыли над озером две  головы,  лохматая, взъерошенная, узколобая Панфа и змеиный  зубастый. удлинённый  профиль Тереха.
Так и не напившись  воды, не искупавшись, по мокрому илу, к утёсу, за поворотом, понуро шли русалята. Кикиморята  сидят, визжат, спины детишек пятками бьют, измываются, издеваются,  понукают. Малыши-русалята страдают, слёзки струйкой бегут, глаза застилают, смотреть   на дорогу мешают. Утёс скалистой, чёрной громадой на илистой тине стоит,  с  терассы камни  обрушить грозит.
Еле идут русалята,  особенно, маленькие   сестрёнки, совсем их оставляют силёнки.  Видит Радан, Ломач на девочек заглядывается.  Его узенькие  глазёнки жадной похотью горят, на малых сестрёнок  глядят.  Маленькие русалочки, чудо, как хороши. погодки сёстры  прихорошенькие   стройны, , красивы, волосы  золотом блестят, лучезарные глаза изумрудом искрятся.   Магинюр старше всех, на мать похожая, совсем взрослой кажется, Ханифа помладше, тоже заглядение.  Енгалина младшая, глаз не оторвать, мраморное изваяние да и только.  Братья Сахиб, Сабир, Гирей,  русала крепкие,  сбитые, формы  атлетической, весёлые, да задиристые, в неволе осунулись, помрачнели, потупились. На старшего брата поглядывают, словно команды к действию ждут. Глаза  с  укором спрашивают, долго ли ещё терпеть, силы теряем, что нас ждёт впереди, не знаем. Если бежать не решимся, никогда не освободимся. Злые кикиморята, узколобые, узкоглазые, чубатые, да ещё и на спине горбатые,  русалятам житья не дадут, заживо сожрут. Собрался с внутренней  жизненной  силой  Радан, вприпрыжку побежал под утёс,  в  узенькую щель между камнями. Ломач на русалочек смотрел, смачно чмокал,  щербатые серые щёки румянцем заливались,  осторожность, бдительность  прозевал, с размаху о камень головой трахнулся, с плеч Радона    мигом  свалился, насмерть  о  камни  разбился, мешком вниз свалился, плётка из лап выпала.   Ловко, быстро Радон плётку схватил, опомниться кикиморятам не дал, Плётку в руки взял. Ломача, для верности, камнем добил, тем самым, от гибели своих сестёр освободил.  Семихвостной плетью, их с русолят согнал, по спинам кикиморят ею  прошёлся, чтобы знали, как других бить, на чужих спинах  кататься.  Кикиморята    вокруг погибшего  братца собрались, нудно, плачем завыли.  Побежали русалята прочь.  Совсем немного пробежали, остпновились, устали.  Вдруг, видят, перед ними очень странная пещера, вперёд длинным выступом выдаётся, острыми камнями, как зубами клыкастыми обрамлена, вход, что нос дельфина, над входом скала огромная подымается. Словно пасть придонного чудища раскрывается. Хоть русалята спасаются, но  вбежать в  такую пещеру опасаются.  Тут до  их  слуха визгливые угрозы  доносятся, бегут кикиморята Озлобленные,  по следу русалят, разорвать на части, русалят  грозят. Кинулись русалята в раскрытую, каменную пасть. Лучше там умереть, чем в желудки кикиморят попасть.  Вдруг, каменная пасть ожила и захлопнулась,  гулко,   глотнула беглецов внутрь. Не слышно стало  визга и угроз кикиморят, что след в спед за русолятами бежали. Они за каменной стеной остались, не добраться  им до русалят.  Запыхались, прижались к прохладной стене русолята, осматриваются. Ощущение такое, что их проглотили. но что или кто это? Если гора,  в понятии русалят,так ведь гора  бывает рифовой или каменной. Если   животное              придонное, тоже не подходит, через камень,    оно не проходит.  Куда же попали, где   стоят русалята? Глотка, не глотка, пасть не пасть. Вокруг белые камни, на зубы похожие,   под ногами розоватый настил, язык что ли? Съёжились русалишки- ребятишки, ждут,  что будет дальше. Вдруг, думают, язык их махнёт за красные дуги,что вдали маячат, над тёмной пропастью нависли, а там, ещё глоток, покатятся они  вниз по горлу, прямо в желудок.  Прижухли,  притихли русалята, конца ждут. Почва, что за язык  русалята признали, зашевелилась, в стороны разошлась, уступая место дереву. Дерево всё выше и выше,  крона всё ветвистей и ветвистей, кора дерева серебристей. Глядь, из ствола  женская фигура появляется, но от дерева не отделяется,  в прекрасную фею превращается. Платье – чистое золото, локоны под цвет коры, глаза, как синяя молния  на грозовом небе, руки изящные, мраморные, нежно ствола дерева  касаются.  Говорит, что чистый ручеёк журчит:
«Детские души невинные, как вы сюда попали?»
Выступил вперёд Радан и  подробно  нач ал рассказывать, удивляясь сам себе, появившемуся у него  мягкому, бархатистому тону, что шёл изнутри, как голос.  Он  рассказал все приключения русалят.
Вздохнула  красавица глубоко так, что листва кроны поднялась и опустилась:
«Правду сказал ты  Радан, всё это я, дочь самого  Владыки Нептуна, своими глазами видела,  хвалю и за правду награжу. В Эльфиний  лес пропущю. Отдохните с эльфинами, я  ваших родителей найду, к вам приведу!»
Счастливо заулыбались русалята, обрадовались, не знают, как и благодарить дочь самого Владыки. Странно лт, главно ли, но и у всех  русалят  появились приятные голоса звукового общения. Отвечают русолята:
«Кикимора Панфа ищет пещеру сокровищ морского царя , что  Вулкан лавой накрыл, проход завалил. Велено нам Путанидом , хранителем пещер, вход от лавы расчистить до возвращения морского  царя Нептуна, мы ту пещеру ищем!»
«Знаю. Та пещера в царстве Эльфинов, в пещере  моё приданное. Мой жених, морской вихрь Тайфун, в  безбрежном океане  сейчас гуляет.
 Как ко мне придёт, так и лаву уберёт, а пока путь  доступа  к сокровищам наглухо  закрыт.  Кроме меня, до них никто не  дотронется. Путанид на них соблазнился, украсть решился, Не даёт ему покоя корона, с горящими драгоценными камнями, красоты ещё в мире невиданной.  Мастера-ювелиры-дельфины сотворяли её с дня моего рождения. В ней я стану венчаться с моим женихом.   Корона не простая, зовётся Короной Вечности, она не только драгоценностями сияет, но и от всех бед оберегаеет , бессмертие даёт, молодость  навечно сохраняет. Задумал Путанид её  похитить, самому бессмертным, вечно молодым  Владыкой  морей, вместо моего отца  стать. Корону Вечности  только чистые, детские души могут в руки взять, кому угодно, передать. Кикимора Панфа тайну короны тоже узнала, сама на неё  запала. Перед Путанидом  юлит, ничего ему не говорит, сама тоже Владычицей стать хотит. Вот и послали они вас, русалят, сокровища найти, им корону Вечности  принести, а потом с вами расправиться, на шашлык  пустить, свою тайну сокрыть! Меня дерево хранит не простое, а вещее. Обо  всём мне говорит, предвещает, от зла оберегает.»
При последних словах, словно, растворилась в пространстве, вместе с деревом, принцесса, дочь  царя морей Нептуна. Переглянулись русалята,  куда идти, где тот лес найти? Замечают.
Вокруг их всё светлее становится, пространство, как бы, расширяется. Вдали лесная куща появляется. Чудная музыка  начинается. На её звук и пошли русалята. Страх неизвестности  потихоньку проходил,  с каждым шагом на душе становилось легче, менялась окружающая природа, что больше походила на  земной мир, о котором  мама- русалка рассказывала. не было знакомой  плотности воды вокруг, но русалята чувствовали себя комфортно, словно не шли, передвигая раздвоенным хвостом, а плылм в привычной среде. Гористые, скалистые возвыщения часто  шумели красивыми ниспадающими водопадами, порой очень причудливой формы, то обрушивались с гор сплошным потоком и разбегались ручьями, реками, то обрывались тонкими, разветвлёнными струйками, внизу собираясь в заводь, то сыпались каскадами среди скал и камней. Ниспадающая вода искрилась звёздчатыми радужными цветами, переливаясь игривым цветом радуги. Морские водоросли были похожы на   пушистые кустарники, подымались стволами деревьев, в  верх разветвляя густые кроны. Вместо рыбок, порхали разноцветные птицы, издавая щёлканье, незнакомые трели неизвестной мелодии, щебетали, подсвистывали, стрекоиали,  голосисто заливались свистящей перекличкой  разной тональности. Ничего этого русалята раньше не знали и не видели. Даже пещеры гор, мимо которых они проходили, были совсем не похожи на те  морские  очертания впадин и провалов в скалистых и рифовых возвышениях, к которые привыкли видеть русалята. Знакомый и не знакомый мир, спокойный, прекрасный, лучезарный, без тревоги быть схваченными  и съеденными  плавающими хищниками. Нет толщи воды над головой, а есть студенистый купол, мерцающий    зеленоватл- матовым переливом, рассеивающий вокруг приятный, чистый свет. О  том чудном мире, где они оказались, русалятам никто, никогда не  рассказывал, как в   нём себя вести, русалята не знали.
Совсем рядом  заискрился серебристо-белый свет, откуда лилась завораживающая музыка  Невольно, подпевая, русалята пошли на её звук. Они прошли несколько шагов по окружающему их  зелёному лесу м вышли на  обширную поляну, где  застыли  в восхищении на несколько мгновений. Среди цветов, совсем не похожих на живых  актиний, маленьких, не виданных, русалятами, животных, танцевали прекрасные. Маленькие  феи,  с крылышками на  изящных спинках,    раздвоенными   в форме бантиков. Чудесные существа  одеты в пышные платья разных цветов, а крылышки на спине, очень тонкие, почти прозрачные, соответствовали светлой тональности одежды. Лёгкие, ажурные крылышки разукрашены кружочками, мелкими цветочками, круглыми  горошинами, зигзагами, чёрточками, линиями короткими и загнутыми.  Однако, больше всего русалят поразило, что  существа походили на  людей и имели  две человеческие  ножки. Ритмично, красиво, грациозно,   ножки вытягивали  крохотные  носочки стопы в такт  чарующей музыки.  Неизвестно, сколько бы так простояли русалята, если бы рядом с ними не загавкало маленькое, кудрявое существо, подняв кверху пушистый хвостик. Маленькие феи,  внезапно, вспорхнули и  разлетелись в разные стороны под расстроенные взгляды русалят. Начались непонятные чудеса. Лесная поляна менялась на  горную долину, по обе стороны которой  поднимались нагромождения серых гор, где зияли тёмные проходы в пещеры. Радан повернулся к братьям и сёстрам, чтобы обговорить ситуацию, но рядом с ним уже никого не было.  Братья и сёстры, обдирая хвосты, карабкались, по каменистым террасам, в пещеры. Идти на хвостах по каменистым тропам русалятам непривычно и больно. Помогает воздух, густой, насыщенный благоухающим ароматом, им дышится легко и свободно. Главное, движения тела плавные, податливые, словно плывёшь в привычной морской среде.  Что-то заманивало и тянуло в неизвестность детей русалочки. Первым,
 самым близким к Радану, был Сабир, крепкий, вихрастый русал, с израненными перепонками между пальцев.
   Отталкиваясь  хвостом, он  цеплялся за уступы, повис на одной руке, но , прежде, чем Радан  приблизился, к нему, неизвестная сила подбросила  русала и выплеснула обоих  братьев в каменную глубину. Радан оказался рядом с братом и  обомлел.   На мраморном ложе лежала  прекрасная русалка. Длинный хвост  свисал веером. Кудрявые золотистые волосы касались каменного дна не большой пещеры, напоминавшей овальную форму. Единственное, круглое окно в самом потолке, изливало сноп солнечного света  на спящую красавицу, но не слепило  ей глаза.  Нежная, грациозная,  изумительная русалка ярко вырисовывалась в солнечном ореоле. Темница заточения  имела узкий  проём  полу  входа.
Красота  лежащей узницы, поражала. Она дышала ровным дыханием сна. Все попытки разбудить её, были тщетны. Не удалось и посадить, гибкое тело, быстро из сидячего положения, принимало прежнюю позу. Оба брата не могли наглядеться на красавицу, но Радан вывел Сабира из пещеры. Окружающая природа была настолько завораживающей, что  братья не сразу обрели себя, созерцая и обозревая местность,её ыеличественные горы. Волнистые и остроконечные, серые хребты, сверкающие  снежными вершинами – завораживали.  Их склоны, усыпанные зелёными  деревьями и кустарниками, не  отьемлимо притягивали взор. Играли, ослепляя бликами,    искрящиеся водопады.   Манили ущелья, сверкали  лучистой голубизной горные озёра в равнинах. Радан встряхнулся от наваждений, надо было   найти остальных,  разбежавшихся русалят. Радан осматривался, держал за руку брата, который пытался  вернуться в пещеру  к   спящей русалке.
«Идём со мной,- строго сказал Радан Сабиру,-
 Начнём искать остальных  с ближней  пещеры»,-
 кивнул он на  пещерный  вход напротив.  Сабир, нехотя, повиновался.
Радан и не ожидал, что  он с братом, так легко войдут в открытый  скальный  проём. Увиденное, вновь, поразило их. Это была не пещера, а  лесная поляна в   земном лесу.  Голубое солнечное небо освещало сильную ветвь мощного дерева, на которой сидел Сахиб. Хвост русала почти касался земли, но на нём не было прежних царапин и повреждений. На той же ветке, чуть поодаль, сидела небольшая девочка в яркой  розовой, с блёсками, одежде, а на спине изумительной красавицы, медленно, опускались и поднимались прозрачные крылья-бабочки.  Позади незнакомки, другая девочка с крыльями  бабочки,   раскрашенными в маленькие кружочки и чёрточки, в ярко сиреневом платье, стояла на ветке и расчёсывала  локоны подруги,  другая, такая же  ростом красавица, и  пела чудным, волшебным голосом.  Голос и музыка сливались воедино неповторимой гармонией прекрасных звуков. Ничего подобного, русалята никогда не видели и не слышали. Увидев вошедших,  девочки вспорхнули и улетели.
Сабир обиженно,  посмотрел на братьев.
«Это летающие эльфины,-
сказал он, расстроено,-
 в песне, они рассказывали о их  жизни здесь. В Эльфинии все счастливы, добры, приветливы, никто никого не обижает, поют, танцуют, веселятся, никто никого не боится, друг другу  помогают, никого не обижают, здесь быстро взрослеют, но никогда не стареют,   а вы не дали мне  их выслушать!»
«Волшебный мир сказки1»,-
 проговорил Радан, вспоминая спящую  прекрасную русалку.
«Гирей где-то тут рядом, я видел, куда он  зашёл!»,-
Вяло сказал Сахиб.
«Видел, покажи!»,
 Тоном старшего сказал Радан. Он бережно снял брата с   ветки, удивляясь:
«как ты  только туда забрался на своём хвосте?»
В ответ Сахиб  лишь  шмыгнул носом.
Когда русалята вышли,  Сахиб молча указал в сторону  шумевшей рядом горной реки. Играя золотыми, зеркальными бликами, с большой скоростью, падающая с гор река, неслась вниз, к подножию гор, а над ней возвышался маленький,  ажурно вязи,  серо-коричневый  мостик.
«Нам не пройти по нему, провалится он и мы рухнем в клокочущую реку!»,-
Озабоченно проговорил Радан. Неожиданно, Сахиб сорвался с места и побежал на мостик. Братья бросились за ним. Мостик пружинился, но устоял. Братья перешли реку, оглянулись на бурлящий  шум. Мостик чуть покачивался, но не сломался.
«Напор и смелость, наш девиз!»,
Воскликнул, воодушевлённо, Сабир под одобрение братьев.
«Незнакомый, но прекрасный мир, мы здесь подросли, повзрослели и нам кто-то , незримо, помогает, идёт за нами или с нами, мостик и после нас качался!»,-
 Уточнил Радан. Истина его слов, была налицо. Уверившие в себя братья, пошли к манящему, зияющему входу, возникшему, прямо, напротив   их.
Войдя в проём, братья опешили. Их любимые сёстры, сидели в окружении маленьких  девочек с  прозрачными, цветными крыльями-бантиками, слушали музыку и улыбались крылатым принцам в золочённой одежде. Три принца, поочерёдно, протягивали к ним руки, приветливо  улыбались и  приглашали, каждый, в свой королевский  удел. Вокруг, трудноописуемая, захватывающая дух, красота зелени, цветов, дворцовых возвышений и чарующая музыка. Некоторое время, сёстры не замечали братьев, они выбирали себе принцев. Принцы были  покорены красотой и изяществом прекрасных русалочек, предлагали им  руку, сердце и корону. Братья не сопротивлялись  счастью своих, повзрослевших, сестёр. Самая красивая Магинюр,  с реверансом, опираясь на хвост, подошла к  среднему принцу, тот потупил сверкающие очи и  припал на одно колено, целуя ей  руку. Также благодарили принцы. выбравших их,
Халифу и Енгалину. Зазвучала свадебная  мелодия в  завораживающем, поглощающем  аромате цветов и чистого воздуха.  К  счастливым парам вышла  высокая красавица в синем , роскошном, необыкновенного пошива,  платье,  На её спине не было крылышек.
 Изумительные чёрно-коричневые локоны, спускались ниже пояса, украшались ореолом,  лёгкой  воздушной   фаты, с которой  дождём  сыпались вниз алмазные нити. Она шла к Радану, а её платье меняло цвета при каждом шаге, становилось то красным, то лиловым, то сиреневым, то  зелёным, то оранжевым, то жёлтым в радужном сиянии  переливов. Она подошла к Радану в чисто белом платье, в золотых, алмазных украшениях. Радан узнал дочь морского царя. Приятным, мелодичным голосом, морская фея спросила:
 «Морские русалы, ваши сёстры  согласны остаться  в  в Эльфинии, взять в супруги принцев царства Эльфинии. В  нашем царстве только одна русалочка, которую заточил Путанид за отказ выйти за него замуж. Коварная кикимора Панфа наложила заклинание, только тот, кто  найдёт Элл,  придонного хищника, может стать её мужем. До того времени юная узница русалочка будет спать на каменном ложе, в заточении холодной, скальной пещеры. Кровожадный Элл проглотил кольцо, которое надо одеть на пальчик русалочке, чтобы она проснулась и очнулась. Сам хищник исчез так, что сам  Нептун не видит его. Что бы спасти юную красавицу, отец перенёс пещеру в Эльфинию, где Зло строго карается и не допускается. Однако, без кольца русалочка не  проснётся,-
Затем  дочь морского царя обратилась к сёстрам Радана,-
Вы можете остаться русалками или  попросить отца, преобразовать вас в  Эльфинов-девочек. Они не дети, а взрослые,   в Дельфинии не стареют и живут очень долго. Выбор за вами.  Царь Нептун сам благословляет новобрачных. Он и мой жених Тайфун  уже плывут сюда. Пойдёмте на берег  встречать их!»
 С возбуждёнными криками   искренней радости, Эльфины,  и новобрачные, бросились вслед за дочерью Нептуна. Пошли и русалята. Радан шёл с надеждой на помощь морского царя в  пробуждении пещерной русалочки. Русалята  уже перестали удивляться чудесам Эльфинии, когда,  оказалось, что берег моря совсем рядом.  Лазоревая поверхность вод вздымалась пенистыми волнами, гребнем расходилась в стороны. Между бурлящим пенистым потоком выныривала красивая  раковина, в которой, стоял, как  величественное изваяние, мощный торс гармонично сочетающихся мышечных бугров – мускулов, торс морского царя. Нептун  восседал гордо и прямо, держа в руках трезубец. По обе стороны от него пенились высотой застывшие, волны, словно, воды  бережно  несли   царственного Владыку.   Мудрая голова,  с длинными, седыми  волосами и окладистой бородой,  освещалась горящим взором строгих, глубоких, властных, огненных глаз.   Раковина принадлежала  огромному моллюску,  важно и с достоинством плывущему между  пенистых волн. Ещё бы, ведь он вёз самого  царя морей и океанов.  По правую руку от могущественного царя, на морском коньке плыл молодой  черноокий красавец в лучистом  шлеме Крепкое, молодое тело в кольчуге со свисающими латами. Судя по  блестящим любовью глазам  дочери Нептуна, русалята  поняли, что это её жених Тайфун. Однако, главным для них была крепкая, сказочная шхуна, где стояли их родители и , в нетерпении,  приветственно махали руками. Русалочка и Русал, из тысячи подобных, узнали бы своих, повзрослевших детей.  Рядом со шхуной Нептун окропилвыпрыгивая из воды и вновт в неё пыряя, плыл дельфин, радостно  щёлкая и, пронзительно, посвистывая.
 Нептун окропил морской водой всех, стоящих на берегу. Благословил молодых. С   умилением смотрел  царь  на бурную радость объединившейся семьи, затем пригласил всех в свой подводный дворец. Весь живой подводный мир танцевал и праздновал триумфальное возвращение морского царя. Кружились, ныряли, вращались буквально  все рыбы большие и маленькие, гармоничным строем  плыли, взлетая вверх и ныряя  вниз, приветствовал Владыку экскорд дельфинов.  Щёлканье  их походило на отработанный  ритм барабан.  Приплывший  со шхуной дельфин,  дружески, был принят в новую  дельфинью семью.  В общем веселье  изумляли  морские коньки, что  выплясывали сложные «па», раскачиваясь на хвосте. Кувыркались морские ежи, им вторили крабы и моллюски. Самым поразительным было зрелище летающих,  строенными  рядами в очертании трезубца, эльдинов, мальчиков и девочек, в сверкающем одноцветии платьев. Грациозные  взмахи полупрозрачных  крылышек-бантиками,  группировались в один общий взлёт, прозрачных переливов  таких же,  как и их наряды.  На  лазоревом фоне, расступившегося моря,  выделялся  дворец,  необычной формы,  украшенный     белыми,  мраморными  колоннами, малахитовыми статуями морских  рыб,   русалок,  дельфинов,  разных невиданных морских сущностей, головастых, зубастых, хвостатых и без хвостатых чудищ. Играющий переливающимися красками и бликами,  царственный дворец, словно вырастал  со дна моря в невиданной красоте и величии.  Из под придонного ила высоко били  струйчатые фонтаны, образуя, около дворца, водяные чаши матовой подсветки. Вокруг дворца  красивейшие цветы  актиний, пышные заросли ухоженных разноцветных водорослей. В маленьком, дворцовом оазисе представлялся, полный своеобразного великолепия, весь подводный мир. Вдали возвышался обширный дворец, со шпилевыми куполами, ажурными постройками, балконами,  колоннадами и замысловатой вязью  лепных украшений.  В ту сторону  отправились Тайфун и дочь Нептуна.  Триумфальное празднование  длилось  долго. Радан рассказал родителям о пещерной, спящей русалке, о чудовищном  Элле, морском животном , проглотившем кольцо  спасения и исчезнувшем неизвестно куда. И  тут родители вспомнили  о  лабиринте подводного рифа, где видели странную, почти прозрачную  рыбу с двумя горбами, морского дракончика охранявшего её.
Семья Русала вспоминала подробности своих приключений  в рифовом лабиринте, встречу с прозрачной рыбой, как, вдруг, неожиданно, прозвучал голос дочери Нептуна:
«Это он, это Элл». Другой, громовой голос вторил ей:
«Я  иду в коралловый лабиринт подводного рифа освободить сестру»
 Радан без сомнения  понял, говорил Тайфун. Радан вскочил и крикнул в ответ:
«Возьми меня с собой!»
«Отец
 Замути  морские воды, что бы Зло не ушло,  убегая,  не растворилось!»,-
- это уже просила Нептуна его дочь. Радан поднялся, готовый умереть ха жизнь любимой. Рядом с ним встал Русал.  Русалочка  крепко обняла  двух своих сыновей,  тоже готовых к бою. Поднявшийся вихрь захвати только двоих, Радана и его отца.  В считанные мгновения Русалы были уже в  рифе, вокруг которого кипели штормовые волны, вздымаясь до облаков. Внутри  подводного  лабиринта бушевал смерч.   Водяной столб с огромной скоростью вился в  пространствах, сметая в воронку живность со стен и увлекал в  клубящуюся воронку Прозрачная рыба и дракончик оказались по разные стороны каменного коридора и прижаты к стене. Радан оседлал  странную рыбу, которая стала под ним невидимой. Однако Русал вонзил ей нож в жабры.  Рыба пыталась выплюнуть кольцу в пучину,  но Русал крепко держал руками её удлинённую пасть Рыба непроизвольно  глотнула. Золотое кольцо,  по прозрачному горлу покатилось  в спиной горб,  Ловко и точно, Радан, на ощупь, полоснул невидимый горб и схватил падающее кольцо. Невидимая плоть  начала уплотняться, темнеть и превратилась в морского дракончика. Русал обернулся к  противоположной стене, куда был стихией прижат видимый дракончик и  ужаснулся,  вместо дракончика на стене зияла  раненая тень. Стало ясно, почему  так долго не могли обнаружить коварного Элла. Рыба двоилась на свою тень и  плоть.
В каменную пещеру первым вошёл Радан. С любовью и нежностью, одел кольцо на палец  прекрасной  русалочке. Бледные щёки красавицы порозовели, она потянулась   и проснулась. Улыбаясь, приподнялась и села, восторженно посмотрела на Радана. Молодой русал ей очень понравился, она  улыбнулась  ему:
 «Твои добрые, ласковые, нежные руки, вернули меня к жизни. Твои лучистые глаза дарят любовь. Я принимаю её и отвечаю любовью!»
 Обретённому счастью не было предела. Родители  пожелали тут же сыграть свадьбу. Первым, подарок сделал  морской царь. Он поднял вверх палец и , вмиг, перед ним оказались  Путанид и кикимора Панфа.  Путанид низко кланялся, предано смотрел на  морского Владыку, стараясь улыбаться, как можно шире, обнажая хищные , тонкие, редкие, острые зубы. Кикимора лукаво кокетничала.
Грозные глаза морского  царя метали молнии,  на решительном лице не было благосклонности.
«  От вас только словесная трескотня, никаких добрых дел. Жадность затмила вам  разум,  В изобилии всего, вы никак не можете насытиться.  Вы любите шашлыки , губя невинные души.  Не  благодарные, вы пытались мою дочь лишить  короны Вечности.  Вы о ней только слышали, а теперь посмотрите на неё Корону Вечности сберёг и подарил  моей дочери, невесте отважного Тайфуна,  могучий Вулкан.-
-Царь  указал  на дочь в венчальном платье,  белоснежной, изумительной красоты, но сияющая корона на её голове, не поддавалась описанию.-
- Посмотрели, а теперь наказание  за совершённое Зло. Ты,
Путанид, будешь боровом, что откармливают на шашлыки. Ты, Панфа, будешь жить в  трясине  лесных болот  и зваться кикиморой  болотной!»
«Не губи наши души,- бросились злодеи на колени-
Своим наказанием, Царь Нептун, ты же тоже творишь Зло!»
«Зло должно быть наказуемо, Моё Зло во имя справедливости!»
  При последних словах, Нептун стукнул  жезлом, направив трезубец на   провинившихся.
 Судородные  конвульсии охватили тела злодеев и они исчезли в тёмных завихрениях  воды и воздуха.
 Нептун хлопнул в ладоши и  слова его сбылись.  В лесах люди охотились за боровом, а в болотной трясине жила горбатая кикимора.