Быть ребёнком

«Как было просто быть ребёнком», — иногда думает Лена перед сном. Ещё думает о покупке мультиварки, о подорожании бензина, о недавнем приступе у матери, ещё — зачем к ней на страницу в «Одноклассниках» заходил бывший и что надеть на свадьбу племянницы. От всех этих взрослых мыслей не спрячешься под одеялом, и страшные сказки совсем не такие, как в детстве. Они реальные и намного страшнее — так думает Лена.

А раньше всё было так просто…


* * *


— Ну всё, солнышко, спи.

Мама всегда целует перед сном, Леночка послушно закрывает глаза. Она знает, что увидит, если откроет их. Тени протянут к ней от окна когтистые чёрные лапы, ночь зарычит раскатами грома. И после того, как молния током прошьёт комнату, они все оживут.

Леночка кутается в одеяло, услышав скрип половицы. Неужели уже?.. Лиловая гроза заглядывает в форточку, щурит огромный белый глаз, рычит громче. Стёкла звенят, и всё дрожит где-то внутри, в животе. Леночка взвизгивает, когда об пол стучит резиновый мячик, подпрыгивая на ламинате, будто кто-то с ним играет. Она слышит, как тот невидимый в темноте шаркает острыми когтями. Кровать трясётся, и Леночка слышит шёпот:

— Кто не спрятался, я не виноват…

Поздно прятаться.

Куклы на комоде уже открыли стеклянные глазки, лукаво щурятся, их тонкие губы кроваво растягиваются в улыбке. Пышные платьица нежных цветов колышутся от дыхания ночи, бледные принцессы поправляют локоны — золотистые, медные, каштановые и цвета воронова крыла. Крисалис, Трикс, Берилла, Нерисса… В их блестящих глазках скрыто какое-то знание, только кроме «Мама!» они ничего не скажут. Весь день, сидя на комоде, они внимательно смотрели бирюзовыми и голубыми бусинками, слушали бесстрастно, думали о чём-то, понимали — всё. Нет, они не злые и не жестокие — они просто куклы. Тот, кто их сделал, даже не подумал вложить в них ни сердце, ни душу.

Леночка осторожно выглядывает из-под одеяла и встречается взглядом с бездушными каре-алыми стразами. Блики от лунного луча придают милому фарфоровому личику зловещее выражение, даже хищное. Ледяные бледные ручки тянутся — тени на полу вырисовывают лесенку — шёлк платьев шуршит и шепчет… Ближе. Ближе…

В углу утробно заворчал плюшевый медвежонок. Мордочка его оскалена, зубы-лезвия блестят в полумраке, с клыков капает розовая слюна. Заплатка у него на лбу почернела, набух красным мокрый шов.

Чёрная полоска тьмы ширится от шкафа, подбирается к кровати. Ближе, ближе, ближе… Пустые ледяные личики кукол не отворачиваются, их ледяные пальчики заострены, как лезвия…

Леночка дышит часто, руки дрожат. Она делает над собой усилие, преодолевая парализующий страх, накрывается одеялом с головой. Какое-то время она слышит шуршание и даже хихиканье, видит пляшущие зловещие тени сквозь ткань, но потом крепко зажмуривается.

Она изо всех своих детских сил представляет себя в светлой яркой стране, полной дружелюбных пони и добрых фей. И она уже не Леночка — она Сейлормун, а потом — Селестия, а потом — Стелла. У неё есть волшебная палочка, красивое розовое платье и сандалики на каблучках. И всем злобным игрушкам не поздоровится!


* * *


Наутро мама сделает вид, что ничего не слышала ночью. Скажет:

— Это всё плод твоего воображения, солнышко.

Но Леночка знает, что всё взаправду. Просто когда-то куклы забрали у мамы всё воображение, и она стала взрослой. Если Леночка выживет, она не станет такой же.