Бог и библиотекарь 29 - Борво

– Можно? – спросил Францишек, заглядывая за дверь, бывшую беспечно незапертой.

– Входите, – ответили ему сзади.

Францишек вздрогнул и обернулся. Рядом никого не было.

Послышался раздраженный вздох.

– Входите, – раздалось из квартиры. Видимо, кто-то решил отдать дань нормальности.

Францишек, чуть помедлив, переступил порог. Чувство опасности притупилось – вслед за ощущением реальности. Он больно ущипнул себя за предплечье, чтобы сосредоточиться на происходящем. Сквозь толстую одежду оно казалось щуплым как цыплячье крыло. На секунду ему стало жаль себя. Подумалось о матери, о далеком доме… Знает кто-нибудь, что с ним стало?..

За порогом был коридор – пустой, чисто прибранный, с причудливыми комодами – вишневым, ореховым и эбеновым. Разных стилей и габаритов они стояли вплотную вдоль окрашенной в зеленый стены, будто случайно встретившиеся в трамвае люди. На полу лежала стопка газет, перевязанная шнурком. Францишек с любопытством прочел на верхней: «Четки Господа. Специальный Иллюстрированный Выпуск».

Монотонный стук швейной машины ни на секунду не затихал. В глубине квартиры кто-то вел долгую как столетья строчку. Что так можно шить? Палатку? Или морской парус?

Когда, миновав двухсветную гостиную, полную горшков с зеленью и зачехленной мебели, он вошел в столовую, то увидел источник шума. Прямо на обеденном столе перед громоздким «Зингером» стоял детский стул, на котором спиной ко входу помещался человечек трех футов росту, занятый рукоделием.

На пол со стола свешивалось многоцветное полотнище, бывшее, судя по всему, заготовкой флага. По углам комнаты, словно подтверждая догадку, стояли длинные черенки с геральдическими навершиями.

Над газовой горелкой закипал чайник.

– Не будете так добры? – не оборачиваясь попросил гном, кивнув в сторону горелки.

Францишек отключил газ и залил кипятком заварку в большой эмалированной кружке с мученического вида ежом, ссутулившимся под весом боровика. В прохладный воздух взвился уютный чайный парок.

– Спасибо. Оставьте там. Тут я опрокину.

Гном остановил машину, со щелчком перекусил нить и провел по шитью рукой.

Францишек ощутил кончиками пальцев идеально-ровную строчку на гладкой ткани. Это принесло неожиданно острое, чувственное наслаждение, оттеснившее вопрос о самой возможности такового. Сердце забилось чаще. Откуда-то снизу по позвоночнику прокатилась волна готовности к подвигу, врезалась в гиппокамп, разлилась теплыми кругами, убив сомнения… Явно и недвусмысленно хотелось ликовать и идти в атаку.

– Флаг должен возбуждать, – пояснил гном. – Иначе зачем он нужен?

– Ух-м-хм! – восхищенно прошептал Францишек, выкатывая глаза.

– Механика, – пространно пояснил гном. – Да здравствует кто-то там… Имя не имеет значения.

Безволосое личико, похожее на бледный рисунок, растянуло губы улыбкой.

– Ну, давайте чай.

Францишек бережно передал питье и подул на обожженные пальцы. Гном спокойно принял кружку в ладони и припал к ней, залпом осушив половину.

– Борво.

Францишек подумал, что это тост, и поддакнул:

– Борво!

Гном странно посмотрел на него.

– Давно здесь?

– Часа полтора-два.

– Видели его?

Францишек сразу понял, о ком идет речь, и кивнул.

– Это для него флаги?

– Что? А… Нет, ему-то они зачем… Заказ мэрии. Куда теперь?

– Не думал, если честно, еще… А мэрия, говорите? Где она?

– Как водится, в центре города.

– А…

Не успел Францишек спросить, где центр, как за стенкой кто-то завозился. Затем раздались шаги. Он не столько услышал их, сколько почувствовал через ноги – пол, словно паутина, передавал вибрации.

Гном быстро поставил кружку, спрыгнул со стола и бросился к Францишеку, толкая его в колени:

– Быстро, быстро! – зашипел он, скалясь и бегая глазами по сторонам.

Маленькие руки толкали библиотекаря к выходу.

За стеной послышался глухой скрежет, будто по полу тащили что-то тяжелое. Приглушенный, густой как вар голос спросил:

– Борво?

Францишеку он показался скорее женским.

– Борво? У нас гость?!

– Нет! – крикнул гном, пиная в лодыжку библиотекаря.

– Борво!

В голосе проскочили капризные нетерпеливые нотки. Что-то в духе: «Ты не дал мне оторвать ему голову, плохой гном!»

– Ну, давай уже, ты…

Францишек, стараясь не шуметь, выбежал из квартиры вон, заметив на ходу, что комоды стоят теперь у другой стены и в другом порядке.

«Превращайтесь во что-нибудь, меняйтесь – здесь это единственно, что имеет смысл», – фраза врезалась в его память бессмысленным волокном. Францишек сбежал вниз и, помедлив, ринулся из-под козырька под дождь.


Далее http://proza.ru/2021/06/14/484