За синей птицей-2

    АКТЕР-КУКЛА 
               

    Многим нелидовцам памятны спектакли проблемного молодежного театра «Прометей» 80-х годов прошлого века. В них было все неожиданным: острый разговор на актуальные темы, звуковые и световые эффекты, умелое использование документального материала. Но главное – заинтересованный разговор с залом: на спектаклях не оказывалось просто зрителей, все пришедшие становились участниками событий, высказывали свои оценки происходящему на сцене, влияли на ход пьесы.
    В состав самодеятельного театра вошли молодые рабочие, студенты, старшие школьники. А режиссером молодежного коллектива и постановщиком спектаклей стал 80-летний режиссер- кукольник, ветеран войны и труда Роман Сергеевич Чекмарев. Он впервые в российской глубинке применил на практике приемы московского «Ленкома» времен  актера В.Высоцкого, где спектакли начинались у входа в театр, продолжались в фойе и зале.
   
   Но вот Романа Сергеевича не стало. И что же? Молодежный театр, пройдя несколько сезонов в заданном темпе, распался. Не помогли усилия пришедшего на замену молодого руководителя.
    Нужна та искра, что еще в предвоенное время зажгла в душе молодого  режиссера Романа Чекмарева самоотдачу в творчестве, позволила ему, подобно волшебнику, оживить  актеров- кукол, пройдя с ними по фронтовым дорогам войны…

      Послушаем опять его самого, шагнувшего в наше время со страниц рукописи « Я иду за синей птицей»:
               
                * * *
    
    Сделанная из кусочков материи, бумаги, клочков меха, надетая на руку человека – кукла оживает, начинает двигаться, страдать, плакать и смеяться…
    А человек, сделавший  и ожививший такую куклу, конечно, волшебник.             
    Ведь куклы жили физически, они могли действовать!
    В этом была их необыкновенность, неожиданность и достоверность. Возможность попытаться стать волшебником - заманчива…
   И я захотел им стать.
   Хотеть  - значит уметь. А уметь – это изучать и осваивать опыт предшественников. Это единственный и неизбежный путь к самостоятельному творчеству.
   Задача кажется простой,  если делать куклу «вообще». А если с заранее задуманными свойствами? Как этого добиться? Ни показать, ни рассказать никто не может… А потому первые опыты всегда плачевны.
   Кажется, все сделал так, как советовал Образцов. Но запастись тряпочками, пуговицами, кусочками меха, бумагой и клеем, научиться прилаживать их друг к другу – этого явно мало… Было нечто другое, что предстояло еще освоить, наверное, самое важное и главное, о чем не написано в книге, - уметь видеть в каждом кусочке материала его способность ожить, стать живой деталью  общего.
 
    Но я не рассуждал, а горел, лихорадочно пытаясь объять необъятное и немедленно добиваться желаемого. А свой первый кукольный номер хотел сделать непохожим на образцовский,  создать в этом жанре сразу что-то «свое»… В чем было это самое «свое», я толком не знал: это и теперь остается неясным.
    Может быть, это твоя оценка действительности, твое восприятие окружающего или способность увидеть в обыкновенном необыкновенное? Быть сразу понятым или заставлять разгадывать себя? Все сложно, спорно и неоднозначно…

   Нужны куклы с определенным характером, хотя бы приблизительным сходством, смешные, но не карикатурные. Задача для меня тогда невыполнимая. Что делать? Все сначала!
   
    Глина, бумага, клей. Краски. Адская работа!
    Снова десятки головок, и снова без результатов.

    В конце концов – предупреждение начальства за ослабление клубной работы. Справедливо. Если тебя не понимают, это еще не значит, что ты прав. Истина, которую признаешь с трудом. Выговор – штука неприятная, но иногда полезная, отрезвляющая. Вся моя кукольная лихорадка оборвалась мгновенно и безболезненно…
                *  *  *
   В одной песне поется: « И что положено кому, пусть каждый совершит». Если он знает, что ему положено совершить. А  если не знает?
   Все равно говорят: «Судьба!». Все приписывают судьбе – попал под автобус или не попал – судьба! Во время войны я не один раз был близок к смерти, но остался жив: судьба? Стечение обстоятельств? Случай?
  Я не верю ни в бога, ни в черта! Но доверяю приметам, даже таким нелепым, как пустые ведра, черная кошка… А потому  дискутировать о судьбе не решаюсь. Знаю одно: о судьбе говорят в прошедшем времени. Наверное, не случайно…

      Я  стал кукольником. По воле судьбы или потому, что сам хотел этого? Будем приписывать судьбе – так проще… Я снова стал вспоминать о куклах, снова «заболел» ими. Но как занятие куклами сделать «легальным» и не получать за них  прежних служебных неприятностей? Помог случай-озарение: дети разбили в казарме стекло.
    Меня попросили поговорить с ними. А я и решил заинтересовать их куклами! Здорово!Теперь я могу сказать, что это был момент, определивший мое назначение в жизни.

                (Продолжение следует)

 Фото из интернета