Заря над городом. 2 Солнце и одуванчики

Она с ранних лет знала, что другая. Не такая, как все прочие мальчики и девочки: хорошенькие, горячо любимые своими родными и с детства понимающие, что хорошо, что плохо, словно это знание дано им было самой Природой. От них исходило счастливое сияние, они уверены были в своём праве на жизнь и даже смеяться умели так, чтобы не доставлять никому неприятностей! А она…

Как усидеть на месте, когда так радостно и смешно сыплет свои разбрызганные лучи солнышко?

Почему нельзя хохотать от выкрутасов божьей коровки? Весело напевать? Пусть на приёме у посла, ну и что ж такого?..

Не прыгнуть в лужу!? А для чего же тогда она??!

Однажды слуга застал одиннадцатилетнюю Катю.. в кухне. Она и коротыш-поварёнок с насупленной рожицей, стоя посреди кипящих кастрюль, крепко держали друг друга за уши. Потрясённый, он хотел отшвырнуть бесстыжего мальчишку в угол, но раздался крик маленькой графини:

-Не надо!! У нас соревнование!! Я сама!! Первая его схватила! Филипп, не трожь!! Дай доиграть!

Семья была в отчаянии. Подумать только, перед всем домом, перед кухарками и дворецким признаться, что играла с прислугой, хватала немытого мальчишку за уши! Ужасно… Ужасно… О каком воспитании тут приходится говорить?!

Мать… Смутно помнилось её лицо до болезни. Графиня держала младшую дочь на расстоянии. Она ни разу не позволила ни ребёнку, ни подростку-Кате приласкаться к ней, избегала бесед наедине, доверяла нянькам и мамкам её повседневное воспитание.  Словно чего-то боялась. Иной раз, отдёргивая руку, которую девочка трепетно прижимала её к щеке, графиня выдавала испуг судорогой нахмурившегося лица. Отчего, почему?.. Катя узнала гораздо позже.

Вечная загадка-душа человеческая. Откуда что берётся в ней- как знать? Ни в ком не встречая сердечной любви, за все свои порывы получая лишь попрёки и розги, могла ли сама девочка сохранять сердце горячим?

Да читатель, это было так!

Отец был в Катином представлении кем-то далёким. Словно король, сидящий на своём троне и там, высоко-высоко отдающий важные приказы... Привязаться к нему… нет, это было невозможно! Но грациозная Брильянтела, умная сдержанная Манедшела - две полных противоположности самой Кати, привлекали её сердце, жаждущее отыскать в ком-то  достоинства, которые родители тщетно пытались привить ей. «Я-то не удалась, зато они вон какие: славные, изящные, прямо принцессы…- думала Катя, с удовольствием любуясь обеими.-Мамочка счастливая, всё-таки ей есть кем гордиться!» Благодарность милым сёстрам, утешающим  материнское сердце, перерастала в страстную привязанность. Привязанность, ослабить которую не могли ни брань, ни насмешки.

Маму она любила глубоко и преданно. Мама-это было что-то из раннего детства, дорогое и вездесущее. Что-то, всегда и перед всеми защищавшее маленькую Катю, на которую этот мир с рождения наложил несмываемое пятно.  Нет, она никогда не слышала, чтобы мать оправдывала её поступки, уверяла домашних, что Катя – хорошая, и не виновата в том, какой родилась. Но сердцем девочка чувствовала: мама с ней, жалеет её и любит, и только какое-то внутреннее сопротивление мешает ей признаться в этом вслух.

Когда ей исполнилось четырнадцать, мама заболела. Она кашляла задыхаясь, и похудела настолько, что походила на призрак, тень… Врач, приглашённый из города, сказал, что надежды на выздоровление графини нет, остаётся лишь облегчать её страдания в последние месяцы … Её не пускали к матери, и бедной девушке начало казаться, что за закрытыми дверьми происходит нечто мрачное, чудовищное…

-Я больше не могу..-Как-то услышала она голос Манедшелы, только что сменившей простыни больной.-Это не жизнь, это ад… Зачем длить?.. Пошлём к аптекарю.

-Успокойся,-Брильянтела прикрыла портьеру, и все звуки сделались тише,-мы не будем этого делать, Мани, приди в себя!

-Яд быстродействующий!

Катя вошла в комнату к умирающей, невзирая на протесты горничной. С тех пор она не отходила от её ложа, боясь что сёстры, в беспросветном  отчаянии потерявшие разум, в самом деле отравят мать, отнимут у неё последние минуты жизни, минуты, когда она рядом…

Однажды глубокой ночью проснувшись в своём кресле, Катя почувствовала, что кто-то держит её за руку.

-Прости меня…

Графиня, белая и сухая, глядела на дочь угасающим взором, в котором было столько печали и муки, что никакие слова в мире не могли бы их рассказать.

-Ты, бедная жертва моей ошибки… Дочь, унаследовавшая дурную кровь, с юности текущую в жилах моего сердца… Я не смела показать, как люблю тебя, и должна была отталкивать… Ты должна была расти сдержанной, суровой, такой как все Серебровы, и я думала, что моя холодность поможет тому, заглушит огонь, бушующий в крови. Увы, я ошиблась. Ты- погибшее дитя, и судьбу свою несёшь в себе с рождения. Породу не перекроишь…

Пальцы её сильно стиснули запястье Кати, задрожали, словно в лихорадке и вдруг разжались.

Графиня преставилась.

Всё изменилось с этого дня. Крошечная капля тепла и участия, согревавшая её детство, ушла из родного дома. Слова, что в устах матери звучали как напутствие, повторялись вновь, словно подчёркнутые презрением и какой-то нечеловеческой жестокостью. Недели не проходило без наказаний. Слишком громкий смех,  два дружеских слова наедине с горничной, небрежно сделанная причёска — поводы находились всегда!

Она не жаловалась. Внушённое с детства убеждение, что она- дурная, испорченная, не достойная доброго отношения - оправдывало все совершаемые над нею действия. Такова её жизнь, её судьба, её крест.

***
Сегодня что-то светлое и радостное разбудило её, толкнувшись под сердце. И это «что-то» было не окончание траура по маме, при воспоминании о которой всё внутри болезненно сжималось.. Это было удивительное, полное горячих солнечных бликов летнее настроение.

Катя вскочила, подбежав, распахнула тяжёлые ставни и рассмеялась: таким необозримым, бескрайним, словно сказочный лес, показался знакомый сад! Солнце светило ярко-ярко, и его тепло, словно ласковая ладонь, гладило плечи и щёки девушки. Скорее к нему, к солнышку, под синее небо с пушистыми облаками!!

Она еле дождалась окончания завтрака, и ужасно испугалась, когда Манедшела заговорила о цветастом платье, найденном в старом шкафу. Кате почему-то казалось, что она сама в этот праздничный день должна быть яркой, весёлой расцветки, и если переменит наряд, то настроение померкнет, скукожится и не случится самого главного, того что должно сделать это утро необыкновенно счастливым!

И вот- завтрак окончен, окончено утреннее чтение, всё позади! Она выскакивает на залитое солнцем крыльцо и летит, летит раскинув руки навстречу воздуху и лету, туда где смеются в ярко-зелёной траве озорные рожицы одуванчиков!

Брызги росы!! Как её сегодня много. Платье намокло- по колено! А, пусть! Всё равно здесь никто не видит!

Кто-то прыгнул из-под ног? Ой!! Лягушонок! Усевшись на кочку, он глянул на девушку немигающими чёрными глазёнками, принял важнецкий вид:

-В это утро колдовское,
Что событьями богато,
Здесь приветствую тебя я:
Человека, друга, брата!

Катя весело хихикнула, поклонилась, ответила:

-В добрый час, благодарю!
Тем же тебя, дружок, дарю!

В самом дальнем углу сада, где живую изгородь заменял забор, наскоро сколоченный дворником Семёном, отыскалась  целая поляна, заросшая одуванчиками. Одни желтели ярко, словно солнышки, другие уже начали пушиться и походили на каких-то неведомых насекомых, выпускающих из себя тонкие паутинистые щупальца. Коротко взвизгнув, Катя прыгнула в одуванчики. Пушистые, тёплые, мягонькие, они были такими смешными!! Катя нюхала то один, то другой, некоторые щекотала пальцем, будто котят, и удивлялась, что похожие друг на друга, они пахнут всё-таки по-разному.

-Интересно, может у вас даже есть разные имена?.. Вот тебя например наверняка зовут Лохмушка. А ты - Пай-Мальчик, все лепесточки аккуратненькие, будто причёсаны!

В этот момент она бросила взгляд прямо перед собой. И вздрогнула.

У забора стоял парень, ярко-синие глаза которого глядели на неё с удивлением, а рваная рубаха, едва прикрывавшая загорелое тело, висела складками, как античный плащ. Нельзя было назвать его опрятным, даже взяв в скобки одежду: вымазанное чем-то чёрным лицо, шея блестящая от пота, на голых ступнях-многомесячный слой грязи. Всё говорило о том, что живёт он на улице, а питается- чем Бог послал, но вместе с тем его гордая осанка и смелый прямой взгляд пронзительно-синих глаз поражали наблюдателя.

-Привет. Откуда ты взялся?

Губы незнакомца сами собой растянулись в улыбку.

-Как будто трудно перелезть забор.
-Да? А я думала, ты вырос прямо здесь, как одуванчики!

Хотя Катя и была к пятнадцати годам полностью сформировавшейся девушкой, глаза её оставались глазами девочки. Заглянув в них сегодня, вы могли бы сказать, что эту девочку разбирает желание похулиганить. Парень  смешливо рассматривал пушистое существо, выглядывающее из травы: голубые искры глаз, забавно вздёрнутый нос и две растрёпанные косички. При одном взгляде на неё, сердечно беседующую с одуванчиками, хотелось от души рассмеяться.

-По-моему это ты с ними вместе растёшь. Даже знаешь всех по именам, правда? Тебя-то как зовут?
-Меня? Катей.
-А я Петя. Ишь какая ты,- он подошёл и прищурился:
 
-Мышка-Катюшка,
Два торчащих ушка!
 
-Петя-петушок
Сел на артишок!
 
-Катя нос курносый
Цвета винной розы!
 
Поддразнил он, усмехнувшись.
 
-Трубочист-Петя
Чумазей всех на свете!
 
Нерешительно срифмовала девушка, и бросила на нового знакомого робкий взгляд: вдруг обидится? Петя удивлённо воззрился на неё и расхохотался:

-Смотри-ка, а ты наш человек! Я-то думал, в замке служишь, разных там тонкостей обращения набралась и дразниться не умеешь.
-Почему служу? Я живу в замке.
-Ого!- Он насмешливо щёлкнул её по носу.-Скажешь, княгиня?
-Графиня.
-Ладно.- Он отвесил полушутливый реверанс: -а не откажется ли ваше сиятельство сыграть со мной в жмурки?
-В жмурки? А как это?
-Шутишь?- Он так и всплеснул руками:- Видно и в самом деле в замке росла. Только не говори, что не знаешь, что такое жмурки!
-Научи!- Катя уже совсем перестала его дичиться. Он был будто совсем свой, и говоря с ним она не испытывала обычной при новых знакомствах неловкости.-А то только и знаешь ёрничать.

Оторвав от своей похожей на бахрому рубахи длинный лоскут, парень тщательно завязал ей глаза:

-Не подглядывай, Катюшка-носатая подружка. Три раза обернуться, так.. Ну давай, лови меня теперь!

Катя бросилась на голос, но натолкнулась на ствол какого-то дерева, а добродушный смех её нового друга зазвучал совсем с другой стороны:

-Нос не расквась, а то пятачок будет! Иди сюда, иди, иди! Неужели не достанешь?

Она гонялась за ним долго: то в одну сторону, то в другую, падала в одуванчики, иногда запутывалась в ветвях деревьев, увлекаемая голосом:

-Эй, Катерина, не врежься в осину! Умеешь дразнить-умей и в жмурках водить! Ну, чего ты остановилась, уже совсем близко!

Наконец она его ухватила: сначала за рукав, а потом всего:
 
-Петька-хвастунишка,
Вот тебе и крышка!
 Снимай с меня повязку! Твоя очередь!

Через два часа, когда парень, пытаясь догнать её, четвёртый раз скатился в навозную яму, Катя, уставшая смеяться, сжалилась и сама протянула ему руку:

-Вот она я! Держи. Так и быть, ничья.

Жуки и стрекозы, кружа в воздухе, весело смеялись, шепча что-то про «двух малохольных»… Они стояли и разглядывали друг друга: раскрасневшиеся, оба с блестящими от пота лицами…

-Ваше графское величество неплохо бегает.-Петя наклонившись снял с её щеки ошмёток одуванчика. –И к тому же подозрительно хорошо знает местонахождение навозной кучи..
-Да теперь и ты с ней довольно близко знаком!- Хихикнула девушка, окинув его критическим взглядом.
-Ой, ну не тебе чета! Ты-то явно не впервые в огороде была.
 
Катька-врушка, холщёвая рубашка!
Говорит «дворянка я», а на носу…
 
Катя рассмеялась и стёрла пятно с носа.

-Нет, ну в самом деле, докажи, что ты графиня!-Хитро прищурился он.-Сумеешь?
-Запросто!-Девушка, развеселившись окончательно, готова была к такой игре.-Задавай мне какие угодно вопросы по графской части! Ты ведь у нас знаток?
-Ну что ж, давай,-совершенно неожиданно Петя принял игру всерьёз и уселся на траву меж одуванчиков:
-Говори теорему Пифагора!
-О Господи, ну скучища!-Катя смешно наморщила нос.-В общем так, жила-была в башне одна принцесса…
-Чтоо?!?
-Ну это моя гувернантка так объясняла. Так вот значит, она заперта быта в башне и годами не могла оттуда выбраться…
- …пока не обросла лишайниками!
-Не мешай, Петька-голова как редька! Так вот.. Расколдовать принцессу можно было, если встанешь ровнёхонько на расстоянии четырёх метров от её окошечка, что под самой крышей и оттуда пошлёшь воздушный поцелуй.  А как узнать, с какого места расстояние будет равно четырём метрам? Это же по воздуху. Вот так мучились многие, пока не явился один учёный принц и не выяснил, что если взять высоту башни в квадрате и прибавить расстояние от стены в квадрате, то получатся те самые четыре метра- опять-таки в квадрате. Так как же узнать расстояние, на которое нужно отойти от стены?
-Отнять от четырёх метров в квадрате высоту башни в квадрате. И вычислить корень из этого числа.

Катя удивилась про себя, что этот юноша явно крестьянского вида так блестяще знает  правила математики и невольно задалась вопросом: кто же он такой?

-Расколдовал он, значит, принцессу?
-Угу.
-И сразу на ней женился?
-А как же!
-Нууу, тогда дальше неинтересно. Ладно, теорему Пифагора ты знаешь.. А расакитайский язык?
-Народный-то? Капельку.
-Тогда скажи: когда он возник?
-Ха! Хитрец. Этого же никто на свете не помнит! Есть поверье, что  он «первородный» язык, который знают от рождения и звери, и люди и чудовища.. Только его первый вариант, на котором и теперь ещё говорят младенцы, люди забыли..
-Начитанная!. -парень неопределённо хмыкнул. - Давай перейдём к истории. Скажи например, Наполеон от Бонапарта чем отличался?
-Как тебе сказать…-Катя с трудом сдерживала смех.-Родились они явно у одних и тех же родителей и императорами Франции вместе стали. Вместе руководили французкой армией, пока русская зима не дала им прикурить. Может быть разница в том, что в туалет ходил один Наполеон в то время как Бонапарт оставался на троне?
-Ну умыла!-Петя расхохотался до слёз.-А что ты скажешь о правлении королевы Арриды Второй Монфандержильской?
-Ой, это была страшная женщина.-Катя поёжилась.-Монфандержильцы любят её как мудрого новатора и законодательницу моды, мои сёстры искренне восхищаются ею. Но никто не говорит о том, как она уничтожила древнюю культуру Монфандержилии, скольких казнила за первые годы правления и какие жестокие законы ввела для крестьян. Её сравнивают с  российским Петром Первым, который, переняв чуждые его стране европейские обычаи…
-Погоди,…- Петя устремил на неё растерянный, ставший каким-то испуганным взгляд своих синих глаз:-Ты что, и вправду что ли графиня?
-Сереброва младшая!-Катя комически поклонилась.
-Ваше сиятельство, прошу простить… Я…-Парень сделал шаг назад, словно его оттолкнули, отряхнул рубаху с прилипшими к ней навозом и одуванчиками, чувствуя как сердце заныло от чувства невосполнимой потери. А ведь не скажешь! Глаза весёлые, ясные, улыбка по-детски открытая и одета по-простому. Вот оно что значит… Высокое имя, большое будущее…

Снова рассматривая его, Катя никак не могла понять, что случилось, и только теперь промелькнувшая во взгляде грусть что-то ей подсказала.

-Ты… Не сможешь больше так со мной разговаривать?.. Да? – голос её дрогнул,-И играть мы вместе не будем?..

С необыкновенной силой ей захотелось уравнять их жизни, вернуть его улыбку и простое, дружеское обращение. Никогда, ни с кем на свете ей не было так легко и весело, она даже напрочь забыла о своём уродстве! А ведь он дразнил её, смеялся:  то над ушами, то над носом. Значит, не тот это был смех, которым обидеть можно!

-Не уходи… Пожалуйста. И не зови меня ни «сиятельством», ни «барышней». Неужели ты не понимаешь, что разницы никакой нет? Что просто Катя, что Катя Сереброва – для тебя она одна. Такая как есть. Ведь важен не титул, а.. человек!

Непостижимым образом слова её оказали на парня магическое действие. Вмиг растаяла его отчуждённость, исчезла светски-учтивая поза, глаза широко раскрылись, вперившись в её лицо, словно девушка знала великую тайну, связывающую на земле лишь избранных:
-Это… Откуда ты вот это знаешь?!

Катя улыбнулась и пожала плечами:

-Откуда это можно знать? Из сердца. Ты же и сам видишь, что я права!
-Ты видела её… Да? Девушку в красном?
-Какую девушку?

Его тон заинтриговал Катю необычайно. Она почему-то вспомнила обрывочные разговоры сестёр за завтраком и невольно спросила себя: не одна ли тут история?

-Ту, что нисходит с неба в лучах рассвета. Я никогда, никогда в жизни с ней не говорил, но знаю, что она этому учит. Мы, люди – братья, и нет на самом деле ни крестьян, ни королей, ни чиновных, ни титулованных. Мы – только те, кто мы есть, то, что мы носим в сердце…Я её ученик,- продолжал юноша, и Катя поняла, что в эту минуту он доверился ей полностью,- хотя не знаю её и ни разу не встречал. Но знаешь, я бы так хотел..!
-Ты влюблён в неё?
-Вот это как раз нет. Пожалуй, она единственная женщина на свете, за которой я не решился бы приударить. Ведь она старше мира, который мы знаем, старше нас всех, живущих на Земле… И вообще неизвестно, человек ли она, дух ли?..
-Ой, Петь… А где она живёт?
-Этого никто тебе не скажет. После заката народ никогда не видел её на улицах города, а чуть лишь рассвет забрезжит на горизонте – она вновь рождается вместе с ним, и, смеясь, спускается на землю в своём пылающе-огненном платье.
-Ты что, видел?!
-Люди так говорят… А может она остаётся здесь и тайно ночует то у одних, то у других горожан. Я знаю, многие с радостью готовы её принять, ведь она и никто иной несёт нам надежду в эту тёмную пору!
-Но почему тайно?
-В открытую ей нельзя,- Петя оглянулся на графский замок и шагнул ближе к девушке,- её ненавидят и боятся власть имущие. Верь мне, найдётся немало тех, кто по трусости или от злого сердца мог бы убить Прекрасную, тишком подобравшись к спящему дому, или вломившись силой… Ночью- они все храбрые, а теперь, при свете ясного дня побоятся и слово о ней молвить.. Вот почему о чудесах её совсем не говорят в высшем свете.
-О… Чудесах?! Ты намекаешь… - Катя задрожала от предчувствия, быстро задышала.. Спокойно..
- Последние феи.. Сильные феи, те, что имели силу изменять судьбы.. покинули нашу страну больше пятидесяти лет назад.. Нам осталась та магия, к которой способен каждый, умеющий пользоваться силами природы… Самая простая. Люди уже, кажется, забыли, что можно жить по-другому! Спасать своих любимых из беды, не знать голода, болезней.. И теперь.. Ты хочешь сказать, теперь.. У нас появилась настоящая фея?! Она — фея?
-Она — больше… Понимаешь, ни один человек не видел, чтобы она колдовала. А кто встретит её-  будто бы всю жизнь спал, а вот теперь проснулся! Для жизни проснулся! Для радости!
Человек рождён свободным, говорит она, и заглянув в безбрежные её голубые глаза, понимаешь: так! Нет страха, нет сомнения, и ничто более не гнетёт душу, будто за спиной вырастают крылья и где та высота, какую ты не покорил бы!?
Впервые услышав о том, я ушёл от хозяина, на которого работал,  я стал вольным и бездомным, но испытал счастливую гордость, равной которой никогда не знал. Весь мир стал мой, все его цветы и все дороги, песни со всего света зазвенели в моей груди, и никто - ни герцог, ни солдат, ни сам король не мог бы приказать сердцу:  умолкни!
Мир — живое, прекрасное чудо, говорит она, и если ты ничего о том не знаешь, винить в этом должен только собственное невежество.  Я поверил и бросился читать книги. Я постиг науки о Земле и Космосе, я узнал о том, что веками совершалось в других странах, и понял: сказки возможны, нужно только мужество, чтобы помочь им осуществиться!
-Я сразу догадалась, что ты знаешь больше других, и всё хотела спросить: откуда?
-То, что случилось со мною, едва я уверовал- немыслимо, больше похоже на волшебный сон, нежели на правду.. Принцесса любит меня.
-Принцесса?..
-Да. Та, о ком грезил я, бродя при свете Луны по дорогам: душа мудрая и прекрасная, мечтающая весь мир сделать подобным себе – живёт на самом деле.
-Ты обручился с принцессой?!
-Да, и говорю об этом только тебе. Я вижу, ты поймёшь меня, чистая душа, ты не станешь насмехаться. Я многих обнимал, смеясь, многим открывал сердце. И люди, зная это, зовут меня беспечным шутником, весёлым, но неверным малым. Им неведомо как, влюбляясь в красавиц, играл я сам с собою, принимая искру за пламя.. Как во всех них тщетно искал я одну: ту, что разделит мою мечту о свободе родного края. Теперь…  Да, теперь я её знаю!

Катя смотрела, как солнечными всполохами загорелся его взор и устремился вперёд, точно видя перед собою Её:  воплощение дивной прелести и высокого милосердия, деву-ангела словно сошедшую с небес. У неё захватило дыхание от столь живо представшего глазам сказочного видения…

Откуда-то издалека, словно из другой вселенной зазвонили к  обеду, и она встрепенулась, стряхнув с себя оцепенение. Надо идти, сёстры могут рассердиться…

-Убегаешь уже, Катька-растрёпа, в колючках вся попа?
-Ой, ты..-Катя засмеялась, густо покраснев, и тут же «выдала»:
 
-Петька – королевский зять,
Только сажу с ушей снять!
 
Но ты прав, мне нужно почиститься, иначе дома здорово попадёт.

Она принялась энергично отряхивать одежду. Пух одуванчика летел с неё клочьями…
 
-Графиня Катя
Замурзала всё платье!-
 
Усмехнулся парень, наблюдая за ней.

-А завтра придёшь?
-Завтра? - Катя расширила глаза, так удивительно прозвучал его вопрос. Ну точно соседский малыш-карапуз звал её поиграть в песочнице! Хотя… Почему бы и нет? Играть она всегда любила, а такого озорного товарища у неё никогда ещё не было. И потом, было бы так здорово опять услышать что-нибудь о Девушке-Заре, той, что полюбил народ за её чудеса и горячее сердце.

-Я постараюсь. – Катя улыбнулась. - Только не очень-то насмешничай, Петька-петрушка, в шевелюре стружка. Иначе получишь крапивой.
-Да я и сам вижу: тебе лучше не попадаться! Язычок твой сам как крапива.
 
Дразнится Катюха-
Дым идёт из уха!-
 
Продекламировал он, шутливо дёрнув её за косу.

-Пока!