Запись сто пятьдесят седьмая. Гость из меньшинств
Высокий, в меру полный, крупное лицо, типа Куклачёва, розовое.
Но…
Коротко подстриженный волос – крашеный, совершенно ярко-жёлтый (Лена Клименко: «Я его всю жизнь чёрным вижу»). Руки не мужские – маленькие и пухленькие, и он ими жестикулирует как-то по-женски, даже несколько жеманно. В левом ухе – серьга. Возможно, всё это в отдельности и ничего бы не значило, но у него ещё и были подкрашены веки. И, судя по нашему общению в ЖЖ, он очень не любит женщин: всё-то они у него манерны и хотят "произвести впечатление". Но в остальном – понравился. Спокойный голос, выдержан, улыбался охотно. Когда что-то пояснял, то в голосе не было снисходительности знатока. В общем, вёл себя осторожно.
Он, оказывается, даже диссертацию писал, но не защитил. Обучался в Москве, несколько проектов, в том числе – дипломный фильм «Повесть о Сонечке». Создал несколько видеоклиппов «видеопоэзия». Принёс диск, но он не открылся, смотрели «Повесть о Сонечке». Потом обменивались впечатлениями – все отозвались доброжелательно.
Если учесть, что про Цветаеву вообще почти ничего видео нет – она не киногенична, и творчество её – не представимо, как и у всех больших поэтов (да и небольших, тоже), то попытка Андрея очень успешна. Конечно, Угрюмова (бывшая жена Андрея) там – это не Марина, а Ульяна Татаренко – не Сонечка. Но Татаренко замечательна в этом фильме! А вот певица Нелюбова (Андрей: «Мы с Филимоновым и Нелюбовой живём неподалёку друг от друга и дружим») мне не нравится – какие-то могильные, ведьмины интонации. Слов не разберешь, а она ведь пела на стихи М.Ц.
Андрею задавали вопросы насчёт продвижения фильма на ТВ, но он сказал, что в фильме много огрехов, плохой звук. Рассказал немного историю, мол, подготовка шла 3 года, и даже была первая версия с Валентиной Б. Но фильм не понравился руководителям: «Избавляйся ты от этой актрисы». Он сделал с новыми исполнителями.
Я к Андрею не подошла – он в ЖЖ в комментах сказал, что не любит развиртуализированных знакомств: «голос писклявый, живот выпирает, воняет щами, ковыляет и прочее». Я ответила – «мой портрет» и обещалась не приходить. Но пошла и не назвалась, правда, в дискуссии участие принимала. Так и не поняла – узнал или нет. Хотя на прощание поулыбались друг другу.
Мы с ним – два сапога пара, из «меньшинств». И он, и я – мы зависим от наших обстоятельств, а не от своей воли. Люди (в России) – они нас не приемлют, и мы не можем существовать в их обществе полноправно. Я стала себя чувствовать нормально, только войдя вот в этот возраст – пожилая дама с тростью. В молодости всё это людей отталкивало, а меня унижало. Вероятно, у Андрея – то же самое. Больное самолюбие, в подсознании: "я людям не угоден", из-за этого плохо ладит с теми, кто проявляет хоть малейшую нерасположенность. И не желание навести мосты, терпеливо строить отношения, а отталкивание, причём - отталкивание зарание, пока тебя самого не оттолкнули. Так знакомо!
Возвращаясь, прошлись с Галиной Ивановной по набережной – идёт Томь. Около берега – ледяные поля, а по центру плывут льдины. Галина Ивановна снова говорила о себе. Я её не провоцирую, но у неё жажда, похоже, себя себе объяснить, вот она и повествует…
Свидетельство о публикации №220080901730