Арлекин и лиса

Арлекин стянул с себя пестрый костюм, швырнул в угол свой головной убор с бубенчиками и уселся на стул, вытянув на табуретке стройные, мускулистые ноги. Волнистые пряди примятых волос прилипли к вискам. На гладковыбритом лице красовался кровоподтек под левым глазом.
С упрямством бури во взгляде неподвижно сидел Арлекин, скрестив на груди руки. Сей фокус проделал с ним Пьерро, удалившийся с закатанными рукавами.
...

Коломбина расчесывала волосы перед зеркалом, готовясь ко сну. Она прислушивалась к звукам с улицы и надеялась услышать долгожданные шаги на лестнице. Ночь была лунной, с теплым воздухом в комнату проникал тонкий аромат мирабилиса. Редкие прохожие, подвыпившие, проходили по улице, принимаясь петь какую-нибудь песенку и замолкали, обрывая ее на полуслове.
Коломбина с недовольством дожидалась их ухода и снова гляделась в зеркало. Арлекин сводил ее с ума. Буйный, задира, он и наедине с ней нередко вел себя грубо. Тогда она прикрикивала на него, отталкивала от себя и, он с силой прижимал ее к себе. Коломбина не могла противиться крепким объятиям, его сильные руки не хотелось выпускать из своих. Прижатая к его груди, чувствуя возбужденное дыхание, она обхватывала его обеими руками за шею, и только тогда он обрушивал на нее целую бурю поцелуев, запуская пальцы в ее густые каштановые волосы, прижимаясь к локонам щекой и вдыхая их травяной аромат. Таким был Арлекин чаще всего. Но бывало, на него нападала жуткая меланхолия и, тогда даже Коломбина не была нужна ему. Он не забывал о ней, но его к ней не тянуло.

...

Пьерро был не менее упрям, чем Арлекин. С тех пор, как они собрались в труппу и стали разъезжать по небольшой провинции, ему приглянулась Коломбина. До нее с ними ездила другая девушка, которая заболела и скончалась в ночлежном доме, когда у них плохо шли дела. Пьерро переманил Коломбину из другой труппы, откуда, впрочем, она ушла с большой радостью. Актрисой она была превосходной, быстро выучивала новые песни, умело импровизировала и выступала с удовольствием. Пьерро никогда не показывал женщине свои чувства сразу. И к тому же, ему нравилось, чтобы она вначале измучилась от его деланного равнодушия, а уж затем, затем он позволял ей дотрагиваться до себя, с ласками, пламенными речами, ахами и охами, притворными обмороками и как только им вздумается, чтобы наконец-то заполучить его в любовники. Пьерро забавляли женщины, ему нравилось наблюдать за действиями каждой, которой выпадала удача оказаться с ним в близости. После выступлений он тщательнейшим образом смывал грим и после небольшого отдыха отправлялся куда-нибудь развлечься. Чаще всего это был игорный дом или местная харчевня, и никто не узнавал в нем артиста с подмостков в белом одеянии, изображающего несчастного неудачника, терпеливо сносящего насмешки и тумаки. Пьерро был красавец, высокий, стройный, с гордо поднятой головой и смелым взглядом. Его даже побаивались. Никогда не говорил лишнего, взвешивал каждое слово, и никто и помыслить не мог перечить ему, либо вступать с ним в спор, ибо он всем своим видом показывал, что проигронирует любую попытку втянуть его в таковой.
...

Однажды Арлекин притащил домой клетку с лисой. Бог знает где он взял ее и зачем она ему понадобилась, жалкая, худая, линяющая. Но Арлекин принялся за ней ухаживать, очень скоро привязался и души в ней не чаял. Лиса не отвечала взаимностью, но это его не огорчало. Пьерро открыто смеялся над его "блажью", Коломбина ревновала к "противному животному", и Арлекин старался не показывать им свою любимицу, чтобы не нервировать ее лишний раз. Коломбина готова была разделить с ним его чувство, но ей не помогло даже преподнесенное лисе лакомство в виде кусочков отварной говядины. "Столько внимания какой-то ободранной рыжей нахалке!" - воскликнула  как-то Коломбина в присутствии Пьерро. Пьерро молча кивнул и усмехнулся. Коломбина ничего не добавила. Ей стало досадно, и за себя, и за Арлекина с его очередной, по словам Пьерро, придурью. Лиса тем временем немного отъелась и начала привыкать, если не к своему хозяину, так к своему новому положению. Она уже не шарахалась в сторону от Арлекина, когда он ставил в клетку воду и еду, но на протянутую к ней руку с угощением по-прежнему смотрела с опаской. По утрам она грызла прутья клетки, вечерами бегала в ней туда-сюда, могла затявкать как собачка. Арлекину было жаль лису и он решился выпускать ее из клетки. Лиса не вышла, тогда вышел он. Вернувшись, Арлекин обнаружил ее под кроватью. Целый вечер ушел на то, чтобы посадить ее обратно в клетку. Но с тех пор, уходя,  он стал оставлять клетку открытой. Изгрызанные  башмаки и кое-что испорченное из съестных запасов не остановило его. "Что это?" - воскликнула Коломбина, перебирая рубашки Арлекина. Манжет одной из них был разорван и разлохмачен. Арлекин отвел ее от комода и усадил к себе на колени. "Вот, попробуй, я сегодня достал для тебя новые сладости", - и дал ей коробочку с печеньем и конфетами. Коломбина обрадовалась и чмокнула его в нос. Ах, сколько вкусностей!