Речники в Чернобыле

Автор - Леонид Васильевич Багров. Глава книги «Река – моё призвание».
Утро 26 апреля 1986 года началось с тревожной информации. Мне позвонил Борис Евдокимович Щербина, заместитель Председателя правительства СССР (с ним я был хорошо знаком еще с тех времен, когда занимался организацией завоза грузов в нефтегазовые районы Западной Сибири). Он сообщил о крупном пожаре на одном из энергоблоков Чернобыльской АЭС и подробно расспросил меня о нашем опыте тушения, о возможностях речного флота по тушению пожаров на береговых объектах и  с  воды, а также о наличии пожарных судов, дальности действия судовой пожарной системы, высоте, которая доступна при подаче судового пожарного шланга к объекту.

В течение дня мы, речники, получили полную информацию о взрыве и пожаре на одном из блоков ЧАЭС, о жертвах и принятых мерах по ликвидации последствий катастрофы. Стало ясно, что речной флот России будет привлечен к этим работам, хотя, надо сказать, мощность судовых пожарных систем была совершенно недостаточна для тушения объекта, находящегося на расстоянии более километра от судна, из-за сильного падения давления в шлангах на таком расстоянии.
 
 
На следующий день, когда в правительстве стали ясны масштабы мероприятий по ликвидации последствий катастрофы, у меня состоялся телефонный разговор с Председателем правительства СССР Н.И. Рыжковым. Николай Иванович сказал, что возникла необходимость использовать флот для временного размещения большой (не менее двух тысяч) группы людей. Требовалось обеспечить их не только бортовым питанием, но и полным медицинским обслуживанием, так как в Чернобыле сосредотачиваются крупные силы и средства, мобилизуются воинские и спецподразделения, которые планируется разместить на воде на расстоянии около 30 километров от центра взрыва.

«Николай Иванович, — ответил я, — конец апреля, все теплоходы сданы под туризм, продано несколько тысяч путевок, отпуска спланированы, жалоб будет море! Что делать?». «Леонид Васильевич! Вы немедленно объявите о разрыве договоров с областными советами по туризму, а мы запишем это вам как поручение правительства. Люди поймут. Ведь это как стихия, предотвратить никто не мог, есть жертвы».
Сразу же после телефонного разговора была созвана коллегия Минречфлота РСФСР, на которой были определены следующие задачи:
•выявить типы пассажирских судов, имеющих достаточное количество спальных мест, оценить возможность их перегона по Азовскому и Черному морям вокруг Крымского полуострова и самостоятельного прибытия к устью Дона, Днепра, а затем передислокации вверх по Днепру до пристани Чернобыль на Припяти;
•определить объем работ по укреплению корпусов речных пассажирских судов, намеченных к переходу морем, срочно подготовить задания судоремонтным заводам с жесткими графиками начала и завершения работ по подготовке к конвертовке корпусов и надстроек, укомплектованию командными кадрами, имеющими опыт разовых морских переходов, или обеспечить договоренности по лоцманской проводке нескольких караванов речных судов   с Черноморским морским и Днепровским речным пароходствами;
•срочно совместно с путейскими предприятиями Главречфлота Украины определить места безопасных стоянок пассажирских судов, перегоняемых из Российской Федерации, при необходимости произвести дноуглубительные работы в районе пристани Чернобыль;
•подготовить предложения по списку судов вспомогательного флота для обеспечения нормального функционирования пассажирских судов в составе плавучего поселка ликвидаторов (бункеровщиков, водолеев, очистительных станций, плавмагазинов, разъездных и иных судов обеспечения);
•уточнить в месячный срок с судовладельцами режим работы экипажей судов с учетом их возможной зимовки, периодичность сменяемости экипажей, продолжительность вахт верхней и нижней команд, взаимодействие с санитарно-контрольными службами, технологию обработки одежды ликвидаторов и другие возникающие вопросы;
•обязать руководителей подразделений Минречфлота РСФСР в месячный срок лично ознакомиться с положением дел по порученным вопросам и регулярно докладывать руководству о ходе работ.

После того как план подготовки был задействован, через киевский аэропорт Борисполь я вылетел в Чернобыль. Программа поездки на Украину была согласована с заместителем Председателя Совета Министров УССР К.И. Масиком, ведавшим вопросами транспорта, и предусматривала посещение Главного управления речного транспорта УССР, поездку на «Ракете» в Чернобыль, встречу с руководством Днепровского управления водных путей и принятие совместного решения по выбору места для расположения плавучего поселка ликвидаторов, под который бы использовались четырнадцать-пятнадцать пассажирских дизель-электроходов проекта № 985 вместимостью 200 мест каждый.

По договоренности с Главречфлотом Украины, пять судов выделяли украинские речники, российские — десять судов, которые к тому моменту были выведены из туристской программы и проходили конвертовку для морского перехода Дон–Днепр.
После приземления в Борисполе в здании аэровокзала произошла встреча с делегацией Академии наук СССР, возвращавшейся в Москву после поездки в Чернобыль. Делегацию академиков возглавлял президент Академии наук Анатолий Петрович Александров.
На его вопрос, куда мы направляемся, я ответил: «Видимо, туда же, откуда вы возвращаетесь, в Чернобыль, — и добавил: — А сейчас мой украинский коллега Николай Антонович Славов ведет нас в служебную комнату, зарядиться перед поездкой… Говорят, это полезно от радиации». Анатолий Петрович, подмигнув, склонился к моему уху: «Леонид Васильевич, пейте лучше водку, русскую водку, а не горилку».Так мы со Славовым и поступили: к одной бутылке горилки, выпитой нами в аэропорту, добавилась бутылка «Российской» на теплоходе «Ракета» по пути в Чернобыль. Но серьезно задумываться об опасности, грозившей нашему здоровью, мы позволить себе тогда не могли.

После осмотра акватории совместно с путейцами мы определили место стоянки кораблей, которые должны были принимать и обслуживать ликвидаторов. Идеальной стоянки найти не удалось, поэтому выбрали большой залив, расположенный в 32 километрах от эпицентра взрыва, который, правда, требовал дноуглубления. Наметили первоочередные мероприятия: соорудить причальные мостки, небольшой пирс для подхода автомашин для забора воды, сделать автомобильные подъезды к плавучему поселку и т.д.

Под вечер делегация речников, российских и украинских, вернулась в Чернобыль, где располагался правительственный штаб во главе с Владимиром Кузьмичом Гусевым, зампредом СМ СССР (с первых дней после взрыва четвертого энергоблока АЭС в штабе непрерывно дежурили заместители Председателя правительства Б.Е. Щербина, Л.А. Воронин, В.К. Гусев и др.). Войти в правительственный вагончик можно было, только помыв обувь в специальном растворе и переобувшись в белые безопасные туфли. Кстати, каждый командированный в Чернобыль служащий облачался в белую прорезиненную куртку, брюки, панамку и ботинки. Позже я решил привезти весь комплект домой и показать его детям, за что чуть было не был изгнан из квартиры, а жена и дочь долго крутили пальцами у виска, пока не сожгли на костре в лесу оставленную мной одежду.

Вскоре в Чернобыль начали прибывать первые пассажирские суда. Для обеспечения работы плавучего поселка по приему и обслуживанию ликвидаторов из Москвы и городов приписки судов (Волгоград, Куйбышев, Ростов-на-Дону и Горький) были откомандированы руководители портов и судоремзаводов: ведь решение технических и бытовых проблем всегда достигается быстрее, если руководитель сам видит судно и обеспечиваемый на нем сервис на месте. Перегон речных судов морем прошел благополучно. Экипажи восприняли эту длительную командировку без особой тревоги, просили только четко наладить смену (после месяца непрерывной работы) в Чернобыле.

Через месяц мне самому представилась возможность познакомиться с жизнью и бытом плавучего поселка, где я на себе проверил качество услуг для ликвидаторов. Все было хорошо отработано: горячее питание, чистка и  обеззараживание  одежды, кинозал после ужина и др. Высоко оценили уровень бытового обслуживания и многие артисты, приезжавшие с концертами для ликвидаторов. Побывала здесь с концертом и наша примадонна Алла Пугачева, которая, так же как и все командированные, получила значок ликвидатора — участника ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС.
За теплый сезон работы завершить не удалось, и для надежной зимовки экипажей и рабочих-ремонтников судовладельцам пришлось произвести дооборудование кают и палуб.Параллельно с плавучим поселком строители возводили постоянное жилье в небольшом поселке Славутич, куда в конечном счете и были переведены ликвидаторы нашего плавпоселка «Белый Лебедь».
Горько писать об этом, но нам потом пришлось долго доказывать принадлежность участвовавших в операциях по обслуживанию ликвидаторов речников к льготной категории участников ликвидации последствий аварии. Дело в том, что стоянка плавучих гостиниц, наших судов оказалась на 1500 метров дальше линии тридцатикилометровой зоны, очерченной безымянным чиновником, определившим опасное для здоровья расстояние от эпицентра взрыва на АЭС.В конце концов, после неоднократных промеров глубин и уточнения местонахождения теплоходов было установлено, что весь плавучий поселок «Белый Лебедь» находился в опасной зоне.

Всего же в реализации мероприятий по ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС были задействованы более 1200 речников, многие из которых, естественно, значительно подорвали свое здоровье и еще долгое время лечились, насколько это возможно, от последствий полученного облучения в больницах водников системы водздравотделов.