Добрая душа

       После работы уставшая и совершенно разбитая тащусь на остановку. Карта для проезда в транспорте у меня социальная, не на все маршрутки подходит. Поэтому я терпеливо жду именно свою маршрутку и вот, наконец, она появляется вдали. Сегодня весь день идёт дождь, долгожданный. Люди устали от  адской жары, когда стрелка термометра на солнце поднималась до пятидесяти градусов, поэтому сейчас с удовольствием дышат прохладой.
Однако, маршрутка уже рядом. Я торопливо стряхиваю капли дождя с зонта, складывая его перед тем, как зайти в автобус. Вошла, огляделась, выискивая свободное место.
 
 "Ага!  Вот, даже два свободных места, но они оба в крупных каплях воды, размазанных по сиденьям. Видно кто-то пытался стереть влагу, да не совсем получилось", – думаю я.

 Растерянно оглядываюсь и замечаю ещё одно свободное место на переднем сиденье. Мужчина, сидящий рядом, дружелюбно машет мне рукой, указывая на него.  С удовольствием усаживаюсь с ним рядом, мельком окинув его взглядом. Мужчина средних лет, у него на коленях какой-то странный агрегат.

         – А что там такое? – он кивком указывает в сторону тех мест, одно из которых я только что хотела оккупировать.

         – Там сыро, – отвечаю я, – видно из окна натекло при движении, – указываю глазами на открытое окно, отвечая на его немой вопрос.

         – А я думаю, что это туда никто не садится? – откликается он, – А, нет! Нашёлся всё-таки храбрец, смотрите, – улыбается он, глазами указывая на крупного мужчину, который хлопается на сиденье, даже не взглянув на него.

 "Ох, ощущения, наверное, не из самых приятных, – думаю я, – мокро должно быть".

Но мужчина невозмутимо сидит, не выказывая признаков недовольства.

         – А Вы с работы? – интересуется сосед, – Я Вам не мешаю, случайно?

Он старается отодвинуть от меня свой агрегат.

         – Нет, нет, – говорю я, – а что это у Вас?

Мужчина сразу оживляется, словно давно ждал повода  поговорить на эту тему.

         – А, это… Это часть компьютера, ремонтировать вот возил. Кстати, Вам не надо?  Могу телефон мастера по ремонту дать. Очень хороший мастер! И гарантию на год даёт.

Я заинтересовалась, у дочери уже давно компьютер бездействует, обходятся телефонами. Сама она работает по вахтам на Севере, и заниматься ей им некогда, а ксерокс иногда ой как нужен бывает. И я попросила телефон мастера. Мужчина между тем продолжал разговор:

         – Дочке вот надо, куда теперь без компьютера? А она у меня студентка…– говорил он.

Я в ответ согласно кивала головой, молча, удивляясь его общительности.

         – Знаете, у меня восемь детей, трое своих и пятеро приёмных.

Я с удивлением и каким-то сомнением подняла на мужчину глаза.

         – Да, да! – продолжил он, – Я ведь деревенский, в городе только три года живу. Приёмных детей взял из неблагополучных семей, в которых родители по страшному пили, без просыпу. Сначала ко мне органы опеки сильно приставали, как будто бы я детей незаконно взял, ведь я им не родственник, что  будто я «шкурные» интересы преследую, пособиями на них себе хорошую жизнь обеспечить хочу. А я тогда сельским депутатом был. Сказал: если будут дети, хоть чуть-чуть, жаловаться, заберёте их, а так – не отдам!

 "Ничего себе: был сельским депутатом. Там ведь это звание всей жизнью зарабатывается, деревенских не обманешь, это совсем другой народ…"– думала я, слушая попутчика, не сводя с него заинтересованного взгляда.

         – В городе бы наверное отобрали всё равно, документов на опекунство у меня никаких не было, а так всё же отстали, хоть тут депутатство моё помогло. Правда, пока дети росли, я так на них ни копейки от государства не получил, всё мы сами с женой, как могли, тянули. А как они взрослыми стали, я стал хлопотать за них о получении ими жилья, как сиротам. Родители-то их к тому времени померли от беспробудной пьянки.  Да где там! Я знал, что для сирот полагается жильё, для этих нужд у нас в посёлке дом двухэтажный построился. Однако в нашей просьбе нам было отказано, сказали, что квартира для сироты «слишком жирно будет». Так и пришлось самому помогать: кому-то комнату в общежитии выбил, а девчонки мои замуж вышли, к мужьям жить ушли. Теперь с нами только двое осталось. Сейчас я уже не депутат, и из деревни в город уехал.

         – Ой, простите, я Вам место не могу уступить, – оправдывался он перед входящими девушками, указывая глазами на свой агрегат.

         – Хороший вы человек, – сказала я, – храни вас Бог.

      Я попрощалась с разговорчивым мужчиной, так как мне предстояло выходить на следующей остановке. Ещё несколько дней в голове были мысли о случайном попутчике с открытой и щедрой душой. Люблю я деревенских людей, легко с ними, когда они, сбросив свою природную застенчивость, открывают нам свою добрую душу. Пусть же и моему попутчику воздастся в этой жизни добром.