Гази барадж тарихы. комментарии. часть 2. 5
ПВЛ под 902 годом сообщает, что император Леон (Лев VI Мудрый) воевал с болгарами, что угры захватили всю Болгарскую землю (на Дунае), а болгарский царь Симеон бежал.
Под 903-м годом следует сообщение, что князь Игорь рос под присмотром Олега и слушался его; и «приведоша ему жену из Пьскова, именем Олгу».
Под 907 годом помещено красочное описание похода Олега на ладьях в Византию и разорения окрестностей Константинополя: «И прииде к Царюграду; и греци замкоша Суд, а град затвориша. И выиде Олег на брег, и воевати нача, и много убийства сотвори около града греком, и разбиша многы полаты, и пожгоша церкви. А их же имаху пленникы, овех посекаху, другиа же мучаху, иныя же растреляху, а другыя в море вметаху, и ина многа зла творяху русь греком, елико же ратнии творять».
Затем с позиции силы Олег «нача мир творити со царьма грецкима, со Леоном и Александром, посла к нима в град Карла, Фарлофа, Вельмуда, Рулава и Стемида».
На самом деле в 907 году Лев VI правил единолично: брату Александру он передал престол только перед смертью, в мае 912 года.
Греки заплатили русам по 12 гривен серебра на каждого гребца-воина (а их было по 40 человек в каждой из якобы двух тысяч Олеговых ладей). Отдельная дань была выделена Киеву, Чернигову, Переяславлю, Полоцку, Ростову, Любечу «и на прочаа городы, по тем бо городомъ седяху велиции князи, под Олгом сущи».
То есть наместники Олега, сидевшие по городам, именовали великими князьями.
Многие историки считают поход 907 года вымыслом. Византийские авторы о нём не упоминают, условия якобы заключённого договора дублируют договоры 911-го и 944 годов, а количество кораблей просто зашкаливает. Зато достоверно известно, что в 911 году Олег отправил в Константинополь посольство, которое подтвердило «многолетний» мир и заключило новый договор, датированный 2 сентября 15 индикта в лето сотворения мира 6420 (2 сентября 911 года). Подлинность соглашения 911 года подкрепляется как лингвистическим анализом, так и упоминанием его в византийских источниках. Русь в договоре представлена следующим образом: «Мы от рода Рускаго: Карлы, Иньгелд, Фарлоф, Актеву, Труан, Лидулфост, Стемид, иже послани от Олга, великого князя Рускаго, и от всех, иже суть под рукою его, светлых боляр». «Великих князей», сидящих по городам, в этом договоре уже нет.
Аль-Масуди примерно к этому времени относит поход 500 кораблей русов в Керченский пролив. Хазары разрешили русам пройти через Дон на Волгу, а оттуда спуститься в Каспийское море. В результате русы разорили побережье Аррана – область в восточном Закавказье, между современными Арменией и Азербайджаном. По условию договора с хазарами половину добычи русы отдали хазарскому «царю», однако царская гвардия, состоящая из мусульман, потребовала мести за гибель единоверцев. Защитить русов «царь» не смог или не захотел, но предупредил их об опасности. Битва длилась три дня и закончилась победой мусульман. 30 тысяч русов пали в сражении, остальные 5 тысяч бежали вверх по Волге, где были истреблены буртасами и булгарами.
Разумеется, тридцати тысяч варягов в Поволжье быть не могло. Как и у гуннов, аваров или монголов, большую часть войска русов составляли подвластные племена – в данном случае славяне, балты, финно-угры и тюрки.
Согласно ГБТ, в 911 году Киев захватил Худ Анатыш, сын Аскольда, – правитель Галицкой земли и вассал хазарского кагана. Он освободил содержавшегося под стражей Игоря, но в Киеве не усидел. Покинув стольный град Руси, Худ отправился в Поволжье, но там в 912 году на него внезапно напали тюркмены-огузы хана Салара, в союзе с хазарами разорявшие Волжскую Булгарию. В Закамье огузам удалось взять Сульчу («Сельджук» по-огузски) и пленить находившихся там детей булгарского хана Алмыша от Нушаби – сына Мала и дочь Зухру. Оттуда Салар ринулся к Булгару, оставив пленных под охраной хазарского принца Юсуфа, но был внезапно атакован и разбит Быраком, сыном бершудского бея Бел-Юмарта. Огузы отхлынули к Сульче и здесь узнали, что город подвергся нападению войск бея Марджана. Трусливый Юсуф при первых звуках битвы бежал со всем полоном в Итиль, а его брат-близнец Алан вступил в сражение и попал в плен. Салар был наголову разбит, его сын Алпамыш попал в плен к Быраку и сыну Алабуги Джулуту, в память о чём получил сохранившееся в истории прозвище Сельджук.
Разбитый Салар с другим сыном Тахиром подступил к хазарской столице Итиль и потребовал от хазарского бека Арслана выдачи Мала и Зухры, ещё до рождения помолвленной с Тахиром, намереваясь обменять их на Алпамыша. Но Арслан отказался, заявив, что пленники нужны ему самому для обмена на Алана. Тогда огузы атаковали Итиль. Тахиру удалось отбить Зухру, но при переправе через Идель воевавший на стороне булгар Худ Анатыш убил его и захватил принцессу. «Произошло это, – пишет Гази Барадж, – по вине сына Джафара Газана, посланного с войском на выручку города и намеренно задержавшегося в пути».
Салар напал на галичан Худа, и те стали отходить к Киеву. Имея пять тысяч отлично вооруженных воинов, Худ был вполне уверен в себе, но у Булгара его поджидал Олег со своими кораблями. Только одному кораблю Худа удалось прорваться в Ростов, остальные были либо потоплены, либо причалили к берегу. Около трёх тысяч норманнов и суздальских славян Худа, сойдя на берег, продолжали сражаться, но в конце концов были расстреляны из луков, а раненого Худа Бырак поймал арканом и повесил на дереве возле своей ставки на реке Малый Черемшан. Своему сыну Бырак в память о Худе дал имя Анатыш. Позже останки скандинавского князя упали под дерево и стали объектом почитания чирмышей – бершудских мадьяр и башкир, которые совершали возле них жертвоприношения перед выступлением на войну.
«А дерево и это место, – сообщает Гази Барадж, – получили название “Худ Имэн”. – Силы Хазарии были в этой войне окончательно подорваны, и солнце её могущества стало быстро клониться к закату». Бек Арслан признал Хазарию вассалом хорасанских Саманидов.
Власть Алмыша в Булгарии пошатнулась: беи Бершуда, Эсегеля, Арбуги и Нур-Сувара вынудили хана подписать местный вариант «Хартии вольностей», которая делала их почти независимыми правителями.
Олег после гибели Худа прихватил его вдову анатышку Ольгу (в ГБТ – Ульджай) и вновь занял Киев. Примерно тогда же хазарский бек Арслан, ранее посадивший в Коростени ковуйского бея Рыштау, с помощью печенегов заменил прежнего протеже Игорем. Таким образом, Рюрикович Олег и потомок Аттилы Игорь вновь оказались на одном пятачке. Олег тут же двинулся к Коростени с частью ковуев, выбил Игоря и в захваченном городе сыграл свадьбу с Ольгой. Игорь же устроил себе новую ставку к востоку от Коростени и назвал её Хурса (Курск?).
ПВЛ под 912 годом, сразу после договора Олега с греками, помещает рассказ о его предсказанной волхвом смерти от укуса змеи, выползшей из конского черепа. Очевидно, что дата эта совершенно условная: составители начальной летописи, не имея возможности точно датировать те или иные события, часто сводили их под одним годом.
Согласно ПВЛ, Олега похоронили в Киеве на горе Щековице. Новгородская первая летопись помещает его могилу в Ладоге, но в то же время говорит, что он ушёл «за море».
Смерть князя, связанная с конскими костями и змеёй, встречается в преданиях у разных народов.
Выше в ГБТ рассказывалось, как Джокэ-Утиг, последний утигурский правитель царства Идель, сжёг гнездо Крылатого Змея Бараджа, и тот предсказал обидчику смерть от укуса своего последнего сына. Когда Джокэ-Утиг в поисках гуннских сокровищ разрыл чью-то могилу, там вместо человеческих останков оказались кости лошади. Из-под них выполз змей – сын Бараджа; он укусил бека, и тот немедленно скончался.
Орвару Одду из исландской саги колдунья в детстве предсказала смерть от коня. Став викингом, Орвар убил своего коня, бросил его в яму, а труп завалил камнями, но из конского черепа выползла змея и ужалила Одда, отчего тот скончался.
Английское предание рассказывает о сэре Роберте, который в правление Эдуарда I владел замком Шурланд на острове Шеппи в Северном море. Остров этот долгое время находился под влиянием викингов. Колдунья напророчила сэру Роберту, что его любимый конь станет причиной его смерти. Сэр Роберт выхватил меч и убил коня, бросив его труп на берегу. Спустя годы, прогуливаясь в тех местах, он вспомнил о старом пророчестве и пнул ногой конский череп, но осколок кости пробил сапог и вонзился в ногу. Рана загноилась, и старый рыцарь умер от заражения крови. Змея в этом предании отсутствует.
Свидетельство о публикации №220081001178