Гази барадж тарихы. комментарии. часть 2. 7

СМЕРТЬ  ОЛЕГА  ВЕЩЕГО  И ХАНА  АЛМЫША.  ПРЕЕМНИКИ  АЛМЫША.

«Война беев» закончилась, но задуманному Алмышем походу против хазар помешала нежданная смерть Олега Вещего.
Новгородская первая летопись под 922 годом сообщает о походе Олега на Константинополь, а затем очень кратко – о его последующем отъезде на север и смерти: «Ид; Ольг къ Новугороду и отътуда въ Ладогу. Друзии жє сказают  яко идущє єму за морє и уклюн; змия в ногу и с того умрє єсть могила єго въ Ладоз;». Сведений о нападении русов на Византию в 922 году ни в одном другом источнике нет.
В ГБТ смерть Олега также падает на 922 год, но её обстоятельства сильно отличаются и от романтической легенды о змее, выползшей из лошадиного черепа, и от волнующей картины, нарисованной в «Песни о Вещем Олеге»: 

Ковши круговые, запенясь, шипят
На тризне плачевной Олега;
Князь Игорь и Ольга на холме сидят;
Дружина пирует у брега;
Бойцы поминают минувшие дни
И битвы, где вместе рубились они.

Олег перед походом на хазар отправился в Хорезм, чтобы купить хорошего коня. «Там он присмотрел тюркменского коня по кличке Джилан. Однако при покупке он выронил под ноги коня одну монету и неосторожно нагнулся за ней. Джилан же, обученный топтать в бою пеших, тут же ударил его копытом и убил наповал». Алмыш был потрясен потерей верного вассала и лично присутствовал на его похоронах.
По смерти конунга часть его норманнских дружинников отправилась в Скандинавию, а другая часть ушла в Ростов с сыном Олега Хумом, которого Алмыш назначил ростовским наместником. Позже некоторые дружинники вернулись из Скандинавии в Ростов и  рассказали Хуму, что его дед Эрик жив «и что после разгрома Худа он взял себе в память об этом имя Худ».

В августе 922 года багдадский посол Рази покинул Булгарию и отправился в обратный путь. После его отъезда  Алмыш завершил перекройку провинций, провёл реформу налоговой системы и обновил ряд пограничных крепостей.
В 924 году скончался претендент на булгарский трон эмир Марджан (Мардан), в память о котором провинцию Беллак стали называть также и Марданом. «Готовясь к путешествию в другой мир, Джафар торопился закончить начатые реформы. Он даровал автономию жителям Булгара, а затем Нур-Сувара».
Нур-Сувар просуществовал до 1236 года и был разрушен Батыем.

В 925 году Игорь внезапным набегом выбил из Ростова сидевшего там Хума. Алмыш Джафар самолично возглавил поход на Ростов. Город ему удалось вернуть, но на обратном пути через дремучий лес на хана внезапно набросился огромный медведь и, прежде чем охрана убила его, нанёс Алмышу глубокие раны, от которых тот истёк кровью и скончался.
Уланы («высшее рыцарство», по определению ГБТ, иначе именовались казанчиями) подняли на трон его сына Газана (Хасан, Казан). «Царствование этого хана было, как утверждал в своём “Хон китабы” Мохаммед-Гали, “подлинным бедствием для страны”. Правда, Якуб называл Газана святым, но это скорее из жалости к нему».
Газан и его сеид Ахмед Бакир (ибн Фадлан) стали раздавать в наследственное владение служилым людям земли крестьян, и особенно бершудских ополченцев-чирмышей – мадьяр и башкир. Многие крестьяне бежали в Беллак – Саратовско-Самарскую землю, княжество покойного Марджана, а сын Марджана Балус отказывался выдавать их Газану.
Летом 925 года бершудский бек Бырак сместе со своим сыном поднял восстание. К ним присоединился правитель Буляра Бел. Повстанцы требовали возвращения к порядкам Алмыша и смещения Ахмеда ибн Фадлана. Однако Газану остались верны нур-суварский бек Аскал, сын Джулута Татра-Ахмед и наместник Ростова Хум. Восставшие беи «были наказаны направлением на строительство Буляра. Они в том же году построили цитадель, но Газан велел им насыпать новый вал и застраивать пространство между ним и цитаделью». Своего единокровного брата Микаиля Ялкау, которого Газан подозревал в заговоре, он отправил послом в Багдад и предложил ему совершить хадж. Вместе с Ялкау уехал и тебир Абдаллах.
«930 год, как пишет Мохаммед-Гали, был голодным, и к зиме положение народа стало совсем нестерпимым. Повсюду рыскали сборщики налогов хана и забирали у народа последние припасы. Чирмыши же совершенно истомились на нескончаемом строительстве Буляра…».
Новое восстание подняли дядя Газана Мардан – сын Габдуллы Джилки, бершудский бей Бырак и сын покойного беллакского эмира Марджана Хаддад, который после смерти отца отказался возглавить Беллак, сказав: «Если я и займу какой-либо трон, то только ханский». Осенью 930 года Хаддад двинулся на Булгар, но переправиться через Идель ему помешал флот Хума. Судьба государства решилась, по выражению Гази Бараджа, «в ничтожном столкновении» зимой 930 года в округе Улем, куда Газан пришёл из Буртаса, чтобы наказать Бырака. «Проведав о том, что Газан с немногими джурами расположился в ауле неподалеку от лагеря повстанцев, сын Бырака Бул вышел из своего укрытия и ночью атаковал хана. Повстанцы были необычайно преданы своему вождю за то, что он объявил их субашами (привилегированное сословие, занятое корабельным делом и освобождённое от других податей и повинностей. – А. А.). Они беспощадно перерезали захваченных врасплох уланов и обезглавили самого Газана, прежде чем Бел остановил их».
Получив известие о гибели Газана, его брат Микаиль Ялкау вернулся в Булгар и немедленно был поднят на трон, а старый Абдаллах занял пост везира-тебира. «Була Ялкау простил и назначил катавылом Булярской крепости, которую он строил вместе с отцом, так как Бырак, приняв ислам и имя Амир, вскоре скончался. Из уважения к отцу Бул-Субаш также принял ислам и имя Нуретдин. Он быстро завершил дело и на старости ввёл в заблуждение своих детей рассказом о происхождении названия “Буляр” от его имени... Так писал Мохаммед-Гали со слов бека Газана – потомка Була».
Правление Микаиля Ялкау протекало спокойно. Он и его канцлер Абдаллах ибн Микаиль Башту старались никого не раздражать. Мамли, продолживший «Хазар тарихы» своего отца Абдаллаха ибн Микаиля, сообщает, что основным занятием Ялкау были праздники. Он был участником всех народных увеселений и забав. В ноябре он отправлялся смотреть ощипывание гусей; в декабре в компании с парнями штурмом брал ледовый «Девичий город», в котором защищалось сорок девушек во главе со своей «царицей»; в науруз праздновал каргатуй, в апреле – сабантуй, после сева – чиллек. В джиен он лез в воду и резвился с девушками, словно подросток. В августовском празднике призывания дождя Янгыр боткасы хан руководил жертвоприношением белого быка, первым съедал белую рыбу и заканчивал обливанием с девушками. Осенью, после сбора урожая и уплаты основных налогов, Ялкау устраивал возле Булгара Кызлар эчкене (Девичье питьё) в честь приношений от устроителей свадеб, и даже сражался в поединках.
Видимо, эти праздники радовали не всех. Ахмед Бакир объявил Ялкау «царём язычников» и на тайном собрании призвал к его свержению. «Ходили слухи, что он не прочь был утвердить на троне собственного сына Насыра или себя, и даже повелел отчеканить монеты с именем своего рода Бармак». Но заговор был раскрыт, Ахмеда бросили в зиндан и издевательски кормили сеном. Вскоре он умер.
Внешние дела Микаиль Ялкау совсем забросил. Хазарскому беку Моджару удалось вместо верного Булгару Рыштау поставить беком Кара-Булгара Мала – родного брата  Ялкау. Однако сын Абдаллаха Мамли съездил в Коростень и склонил Мала на сторону хана. Угрожая зажать Хазарию с двух сторон, Абдаллах добился от бека Моджара согласия платить дань Булгару и принять Мамли в качестве ханского посла. Это встревожило хорасанских эмиров, стремившихся прибрать к рукам Хазарию.