Наше время

Пора проститься, сказать последнее прощай, кто посмелей, прощения попросит.
Придет час, все ляжем спать в деревянные пижамы, сильные сыны Саула, скорбь, в пылу развеют.
Время Беллоны висит над головой как плаха, по пятам на пятки наступает, грядущая травля на мысли, на инако, забр'ало окропленное явило мерзкую морду всевластия чужого.
Возрадоваться по одному поводу осталось, чаемой встречи в погребальной яме. Это наше время. Так тому и быть?
Нас повергли не сломав. Телами умерщвленными застилают погост державы. Для гладиаторов, кто уже спит под шерстяным покровом мировой арены, для них унее.
Плешь не проест грызущая хандра, притворные красна девицы не оттяпают лакомый кусок, не заплывут члены ворванью леностной, не зальются орбиты горящею водицей, для них унее.
Утекали, меняли русла и ремесла в потуге на чужбинах, гнулись спины, ломались доли.
Тягостно сыскивали каждый истину свою, таили правду отступивши, закрыты колыбелью, чужой холодной, приоткрывались белу свету, безмерно угодничали за иностранные гроши.
Неизменным небо оставалось. Вечная твердь, под ногами лихорадочно дичью охваченная,
та, в которую вкопаны будем. Вечная твердь, священная божественность в продолжении бытия над головой, та, на которую томленно уповаем.
Затаенная не сковывает, впрочем, жребий с наименьшими номерами, не всегда и приговор...
Ощетинившиеся, на подходе к старому Сатурну. Неизбежность обновления времени и пространства. Хладнокровие Юпитера и Новый пантеон.
Сорвем полог свинца и стали, воцарится свет на мировой арене. Отступит смерть, как зрелище, вовеки. На подходе наше время!