Шершни

Склад мы поставили под кронами большого раскидистого тополя. Мы специально выбрали это место, дабы уберечь рубероидные бока и крышу сарая от прямых солнечных лучей, в надежде хоть как-то сохранить прохладу на складских стеллажах, заполненных мешками с крупой, солью, сахаром, макаронами, ящиками с тушёнкой, сгущенкой, парафиновыми свечами, мешками для проб, шанцевым инструментом и прочим барахлом.

Своего повара мы подловили на том, что он тайком обменивал у местного пастушка тушёнку на горячительные напитки и поэтому, каждое утро на склад теперь ходила крепкая молодуха Катя, которая сама отвешивала крупы и выдавала консервы провинившемуся повару на весь день. Щуплый повар побаивался статную геологиню и всегда безропотно следовал за ней, как только она соизволяла громко бросить в его сторону: «На склад! За продуктами!»

Но однажды Катя пожаловалась Виталию, что ей стало страшно заходить на склад. В проходе между стеллажами, под потолком, начали обустраивать гнездо шершни. Они не нападали, но грозно гудели над головой, и это было не очень-то приятно.

Виталий сделал ревизию на склад и убедился в этом сам. На потолке уже висело довольно красивое сооружение размером с крупный апельсин. На нем копошилось с полдесятка очень крупных насекомых, размером почти в две фаланги человеческого пальца каждое. Огромные осы ползали по гнезду и громко шуршали лапами и челюстями, приклеивая лоскутки березовой бумаги к стенкам своего сооружения. При попытке подойти ближе, от гнезда отделилась пара особей и зависла в воздухе, в метре от лица Виталия, издавая угрожающее жужжание.

Через несколько дней гнездо было готово полностью, а шершни расширили  охраняемые границы. Теперь они встречали посетителей уже на улице при подходе к складу и все чаще делали фальшатаки, тем самым до смерти пугая Катю. На всякий случай мы поручили нашему молодому специалисту Володе сопровождать Катю по утрам на склад. Но вскоре Катя наотрез отказалась даже подходить к складу. Над лагерем замаячил призрак Голода.

Как бороться с осами, да еще таких размеров, мы мало себе представляли. Виталий бросил клич в эфир во время одного из сеансов радиосвязи. Эфир отреагировал на это воззвание очень бурно, но неоднозначно. Однако один из советов мы сочли вполне достойным внимания. Далекий голос посоветовал срезать гнездо ночью в какой-нибудь ящик или посудину с крышкой, а затем уничтожить содержимое ящика.

Нами был разработан план ликвидации гнезда шершней. Согласно этому плану, Володя должен лезвием штыковой лопаты подрубить основание ножки гнезда. Виталий должен держать ведро и, при падении туда гнезда, быстро накрыть его крышкой. Для верности решено было налить в ведро воды. Мне же было поручено освещать весь процесс фонариком. Каждый из нас понимал свою ответственность, и что от его чётких действий зависит успех всего предприятия и невредимость ликвидаторов.

Всё прошло гладко. Володя коротким, резким ударом лопаты срубил гнездо, оно упало в ведро с водой, Виталий тут же накрыл ведро крышкой.


Мы торопливо покидали лагерь по тропинке вдоль речки. В висках стучало от волнения и сознания того, что в наших руках находится монстр под названием «осиное гнездо».

Виталий нес ведро, изо всех сил придавливая крышку ведра свободной рукой, как будто опасался, что шершни смогут её приподнять и вырваться наружу. Володя нес лопату, как автоматчик в бою, готовый применить её в качестве оружия в любой момент. Пару раз Виталий симулировал, что спотыкается и опрокидывает ведро, чем вызывал у нас нешуточную панику. Виталий подло хихикал и успокаивал: «Не дрейфь, мужики! Шутка!» Но все мы, включая и самого Виталия, находились в постоянном напряжении и были готовы в любой момент рвануть наутёк.

Отойдя от лагеря метров на триста, мы решили, что расстояние достаточное, чтобы не привести шершней в лагерь в случае нашего внезапного бегства, и можно приступать к ликвидации насекомых. Виталий поставил ведро на землю и стал пугать нас, приподнимая крышку ведра и направляя в нашу сторону расширяющуюся щель и луч своей «коногонки» . Мы на него кричали, срываясь на нервный смех, но он только подло хихикал и приговаривал: «Что?! Страшно?!» и оставил свои шуточки, только когда мы пригрозили бросить его наедине с ведром.

Мы сидели на корточках вокруг ведра, положив руки на крышку, и не знали, что же дальше делать. Как уничтожить гнездо и его обитателей, находящихся в ведре? Этого мы не предусмотрели в своём тщательно разработанном плане. Ещё и эта дурацкая идея с водой! Только усугубила всё.

Виталий наклонил ведро и, придерживая крышку, стал сливать воду. В какой-то момент он не удержал крышку, и на землю выплеснулась добрая порция воды с двумя шершнями. Мы замерли, затаив дыхание. Однако шершни не повели себя агрессивно, как мы того ожидали. Они лишь вяло поползли по земле в разные стороны, не проявляя особой активности. В глазах Виталия, насколько это можно было увидеть в темноте, мы прочли разочарование. Все его недавние «пугалки» оказались беспочвенны. Получается, что шершни ночью спят, что бы ты над ними не вытворял. Откинув крышку ведра в сторону, Виталий вылил все содержимое на землю. Осы вяло двигались, лёжа на мокрой траве.

Первой проснулась гринписовская совесть у Виталия:

«Я думаю, убивать их не стоит. Всё-таки божьи создания. Смотри, какие красавцы!»
Легкость, с которой в лагере был ликвидирован очаг опасности, подействовала на нас расслабляющее и разбудила в нас сентиментальные чувства. И вскоре мы с умилением взирали на несчастных, мокрых животных, ползающих в свете «коногонок» по траве вокруг своего разоренного гнезда. Насекомые действительно были очень красивы. Мы теперь внимательно и с удовольствием разглядывали их яркую расцветку на длинных, впечатляющих своими размерами, телах. Мы насчитали двенадцать копошащихся  на земле насекомых.

Виталий рассудил, что они уже не вернутся на склад. Мол, до базы далеко и наверняка они найдут себе место более безопасное, чем лагерь людей. Мы уверенно ему поддакивали. А затем,  довольные тем, что спасли лагерь от голода, а божьих тварей от смерти, мы с чувством выполненного долга отправились спать, предоставив шершней самим себе.

Гром среди ясного неба разразился ранним утром.

Первой в балок с диким ревом влетела Катя. Слёзы градом катились по её щекам. Катя рыдала в полный голос и сквозь всхлипы пыталась что-то рассказать, держась рукой за другую руку, которая плетью повисла вдоль её статного тела. Следом за Катей влетел Володя и плотно захлопнул за собой дверь, схватив ручку двумя руками и упершись ногой в стенку, словно кто-то пытался вырвать дверь наружу.

Сквозь бабий вой удалось выяснилось, что проснувшись, Катя, как ни в чём не бывало, потащилась на склад, прихватив повара, где их и встретили разъярённые осы. Все семейство шершней стало атаковать всех подряд, как только кто-то появлялся на свет божий из палаток. Выбежавший из палатки на Катин крик, Володя получил укус в макушку, и теперь сидел, поглаживая огромную шишку на голове, и стонал сквозь приступы смеха.
 
Но больше всего досталось повару, который в тот момент уныло семенил вслед за Катей. Он получил мощнейший удар жалом в скулу, чуть выше щеки, и, издав девичий визг, тут же скрылся на кухне, заперев все окна и двери столовой, где стал громко причитать уже нормальным мужским голосом.

Надо было что-то предпринимать, но все наши попытки выйти из балка, увернуться и отмахнуться от назойливых шершней заканчивались крахом. Те были настроены решительно, и нам приходилось позорно бежать обратно в вагончик. Нам ничего не оставалось, как только под Катины рыдания и стенания Володи наблюдать разворачиваемые события из окна балка.

Картина в окне повторялась с завидной периодичностью на протяжении получаса.
Из какой-нибудь палатки выходил мужик и не спеша шёл по своим утренним делам. Но в какой-то момент он останавливался и вдруг начинал выгибать спину назад, вращать торсом, нагибая его то в одну, то в другую сторону, и выставлять вперед руки, словно боксер, уворачивающийся от ударов.

И вот, он уже сам вовсю боксирует воздух и, пригибаясь к земле, мчится на полусогнутых к ближайшей палатке, в коей и исчезает, сотрясая её брезентовые крышу и бока. Через некоторое время картина повторяется уже с другим участником шоу. В конце концов, жизнь в лагере замерла полностью.

Всего лишь дюжина летающих тварей загнала в палатки и балок полторы дюжины здоровых мужиков и одну здоровую деваху, и теперь не дает никому казать носу. Мужики позакрывались в палатках и на работу явно не собирались.

День пропадал.
Завтрак был испорчен.

Но к обеду шершни всё-таки чуть успокоились и крутились только в радиусе полсотни метров от склада. Уже можно было в обход пробраться к кухне и к палаткам мужиков. Оголодавшие мужики застали на кухне незнакомца с опухшей красной рожей, в котором в конце концов признали своего плута-кандея.

Проведя весь день на полуголодных сухих пайках, мы с нетерпением дожидались ночи. Как только стемнело, мы проникли на склад.

Шершни за день успели славно потрудиться над восстановлением своего дома. От ножки уже пошло спиральное расширение и новое гнездо свисало с потолка на старом месте в виде фантастического гриба. Все двенадцать особей были на месте. Они слегка копошились в одной куче, и от соприкосновения  лап и крыльев с бумажными узорами гнезда издавали шелест, от которого по коже пробегали мурашки.

Мы повторили вчерашнюю операцию по срезанию гнезда лопатой и выносу его за пределы лагеря. Но на этот раз в «Грин Пис» мы играть не стали и вернулись в лагерь, только убедившись, что все осы мертвы. Было немного не по себе оттого, что пришлось передавить ногами целую семью редких тварей, но зато на складе нас больше никто уже не тревожил.

А Катя еще долго косилась на потолок, когда открывала двери склада – не появился ли в том самом месте новый растущий бумажный гриб.