Кишинёвский дворник

- Давно слежу за ним, - сказал Семёныч.
- Зачем?
- Да он какой-то... Непредсказуемый! Иной раз такое может выкинуть!..
- В смысле?
- Ну вот, скажем, как-то пацан у него влюбился. А с той стороны... девочка-то хорошая, а родители - мудаки. Она замуж просится, они в отказ. Детишки сбежать решили. Он, конечно, был на их стороне, а закончилось всё равно плохо.
- Насколько плохо?
Семёныч махнул рукой и отвернулся. Я заметил, как он смахнул слезу.
Решил сменить тему:
- Я вообще-то насчёт Публичного Сада поговорить хотел. Ты человек начитанный...
Однако дед уже прочно вошёл в колею.
- Или вот тоже... Я же не знал, что у него ещё с тремя дочками была история. Две - просто конченые суки. А младшая - прям Алёнушка-Привези-Мне-Аленький-Цветочек. Ну, и как-то раз у него приступ маразма случился, он решил раздать дочкам всё, что нажил за годы жизни. Первые две наговорили папаше приятных слов, прям облизали, а третья просто сказала: люблю вас, папа, и закончим на этом. Старик взбесился и не оставил ей ничего. И только через какое-то время понял, что ошибся. Но уже поздно было...
- Все умерли? - подыграл я ему.
Семёныч посмотрел долгим тяжёлым взглядом. Кивнул. Помолчали.
- Не следи ты за ним больше, - сказал я. - У него всегда всё плохо...
- Почему это? У него на злобу дня одна история произошла, кстати! - оживился Семёныч. - Один чувак - не то, чтоб прям негр, но чернокожий - женился на белой. Очень любит её, только не всегда доверяет... Пока не знаю, что там дальше, но Блэк Лайвз Мэттэр, так что жду нормальной развязки.
- Не надейся, - сказал я. - Ты же знаешь, как у него всё непросто.
Семёныч улыбнулся:
- Ну не придушит же он жену, честное слово.
Я усмехнулся и посмотрел вокруг. Стремительно темнело.
- Так я насчёт Публичного Сада всё же.
- Что с ним?
- С ним всё нормально. С Пушкиным проблема.
- Господи, а с ним-то что может быть не так?
- Не с ним, а с памятником!
- Тоже мне, памятник!..
- Ну хорошо, не памятник - бюст на колонне, но не это важно.
- А что важно?
- Там текст высечен сбоку, помнишь?
- Кто ж не помнит!
Семёныч приосанился и продекламировал:
- "Здесь лирой северной пустыню оглашая, скитался я..." И годы какие-то... Тыща восемьсот двадцатый - двадцать третий, что ли... Не важно.
- Важно! - рявкнул я. - Именно эти цифры важны. Это код. А текст - это или шифр или заклинание.
- Ооооооо... - разочарованно протянул дед. - Приехали. Давай, ещё про масонский заговор расскажи!..
- Что про него рассказывать? И так все знают. Южное Общество, декабристы, Пушкин с ними дружил, был вхож в ложу...
- Херня, - жёстко сказал Семёныч. - Я за ним следил. Ничего подобного не было. Просто масоны до сих пор не могут простить себе, что им так и не удалось втянуть такого человека в свои игры.
- Ты за ним так же следил, как и за Шекспиром? - спросил я с издёвкой.
- Не так же, иначе. Во времена Пушкина это было уже сложнее, там ещё охранка путалась под ногами, царские шпики и прочая мелочь.
- Что ты несёшь, Семёныч? За кем ты мог следить? Тебе сколько - семьдесят? Семьдесят пять? И вообще ты дворник!
- Ну, конечно, я дворник, а кто же ещё? Дворник читающий. Homo verrens legens.
- Да? - ехидно сказал я. - Тогда ты просто обязан был прочитать в 1238-м комментарии к Протоколам Двенадцати о том, что под всеми памятниками Пушкину по всему миру расположены точки высокой концентрации энергии, именуемые Местом Силы. В определённые дни (как правило они совпадают с днями экадаши, а также в полнолуние и новолуние) между этими точками возможны - и совершаются! - переходы по всему земному шару, а также на другие планеты и во времени.
- Серёга, ты здоров? Какие комментарии? Какие протоколы? Какие планеты? Кто такие Двенадцать? Блока перечитал? - Семёныч протянул руку, чтобы потрогать мой лоб.
Я сделал резкий шаг назад. Он тоже отошёл и сказал миролюбиво:
- Ну это же смешно! Детский сад какой-то. Хорошо, допустим. Но при чём тут стихи и годы?
- Семёныч! Это что-то вроде заклинания - чтобы запустить процесс перехода. А цифры - чтоб ввести код. Гениальная идея! Ничего не надо прятать - всё на виду! Никто не догадается. Лучший способ.
- У тебя точно крыша поехала, Серый. В отпуск пора.
Я понял, что больше говорить не о чем, плюнул, развернулся и ушёл.
А Семёныч ночью отправился в Публичный Сад и совершил там обряд переноса Места Силы в запасную точку - небольшой комнатный бюст поэта хранился в запасниках Художественного музея, закрытого на реставрацию уже более двадцати лет. К этому таинству без согласования допускались только Магистры выше 31-го уровня.