Выстрел

  Деревня Бохтеньга имела особое значение. Она находилась в середине расстояния между Заречной и Успенской волостей. Принадлежала она Успенской волости, находилась на левом берегу реки Ухтома. По всей видимости, возникла эта деревня по поводу удобного порога для строительства водяной мельницы. Такая мельница была построена, а вблизи ее выросла деревня: дворов на десять небольше, вероятно, в силу рельефа местности. Жизненные условия крестьян имели достоинства и недостатки. К недостаткам можно отнести: отдаленность от основной массы народной. Преимущества – вольность, дары природы. Захолустное местечко оберегало крестьян от нападок шелкоперых уполномоченных.
 
  По левому берегу реки через деревню Бохтеньга, от Успенска до полей деревни Князево, пролегала тропа. По этой тропе школьники из Успенска в каждую субботу пешедралом возвращались  в родные пенаты Заречной волости. Надо сказать, эта тропинка им очень нравилась. Она вилась по высокому берегу, покрытым лиственным лесом – вдоль реки. Тропа всегда находилась в сухом состоянии, и идти по ней было приятно, почти вплотную соприкасаясь с ветвями деревьев. Особенно на берегу росло много черемухи и осины. Осенью ягодки ребятишки любили в рот закладывать, а осину бобры перегрызали и спускали в речку – жилище себе строили.

  Нравилось ребятам навестить деда Илью, погутарить, а заодно и отдохнуть. Илья, мужик преклонного возраста, бывший мельник, должен пребывать на заслуженном отдыхе. Только вот пенсии не получал. Пенсию в колхозе тогда не платили, партия решила, что колхозник проживет за счет своего подворья. Народец бился как рыба об лед, чтобы выжить. Дед прошел не одну войну, был ранен не единожды. Медальки свои стеснялся показывать, говорил: «А что их показывать, они меня не греют. – Может быть, из-за них никак не могу заснуть: старые раны беспокоят». Дед Илья много повидал в жизни и был интересным рассказчиком и всегда детей угощал репой.

  Мельница в то время еще работала, но уже снижала обороты, а затем и вовсе встанет. Целую волость мукой обеспечивала, хотя у колхозника было зерна на медный грош, а вернее, ни шиша. В основном перемалывалось колхозное зерно – фураж скоту. Поголовье скота – это молоко и мясцо. Но так как эту продукцию забирало государство, то колхозник ничего не терял от этой мельницы. Вот, мудрецы, где собака зарыта? А вы ищите причину – почему Союз нерушимый развалился?

  От деревни Бохтеньга тропа выходила в поле деревни Князево. До деревни поле тянулось около двух километров. Засевали это поле овсом. Убирали эту культуру поздно осенью: поздняя зрелость зерна. Но так как поле тянулось вдоль кустарников, то это было любимым местом воров.

  Ворами были медведи. Мишка без овса - как цыган  без лошади. Знали  хитрюги, когда можно полакомиться: ночью. Но и мужики наши не промах – стукни топтыгина на мясо: быка заменит. Хотя мужиков-то с гулькин нос было, но отваги не занимать – спали на топоре. Конечно, мишку стукнуть можно только из ружья, хотя в Сибири на медведей ходили с ножом.

  Известный хирург, Федор Углов, в своей книге «Сердце хирурга» рассказывал о том, как он ездил на родину, в Сибирь. Был какой-то праздник и земляки хотели угостить его спиртным, но он категорически отказался. Причину отказа объяснил  тем, что он хирург и не имеет права употреблять спиртное. А вдруг что-нибудь случится, кроме него никто не поможет. И случилось то, чему суждено было случиться.

  Один опытный охотник ходил на медведей в тайгу с ножом. На его счету было убито около восемнадцати медведей. Ходил он всегда один, а тут увязался с ним один приятель. Приятелю было дано указание, как вести себя. Он не выполнил такого указания. Исход был таков, медведь подмял под себя охотника, а приятель сбежал. Итог таков – медведь содрал с головы охотника скальп.

  Федор Углов сделал ему операцию, кожу головы поставил на прежнее место. Углов спросил его:"Слушай, дружок, я тебе спас жизнь. Возьмешь меня на охоту?»
  -  Нет, Федор Григорьевич, не возьму. Могу живого медведя привезти, а взять не возьму. После этой трагедии – охотник убил еще не одну дюжину мишек, помощников на расстояние не подпускал.

  Здесь, конечно, не Сибирь: с ножами на медведей не ходили, хотя проскальзывали слушки, якобы мужик тутошний без ножа, что итальянец без музыки, но это байки. Все-таки на медведя ходили с ружьем. Ружья одноствольные с патронами 24-го калибра кое-кто имел, их берданками называли.

  Два приятеля: Саша Крутиков с деревни Князево и Коля Куропаткин из деревни Тихово, охотники-любители, решили испытать счастья – грохнуть этого гордого топтыгина. Но ведь грохнуть не так просто -  хитрости его они знали. О ведь запах человека за версту чует. Думали, думали и придумали. А что если сделать надежное укрытие. Выбрали два дерева. В одном конце полосы стояла сосна, а с другого конца стояла ель. На высоте около трех метров от земли на стволах этих деревьев соорудили укрытия типа шалашей из хвои.

  Укрытие оказалось надежным – главное медведь не видит, и хвоя запах отбивает. Долго они ждали медведя -  уже светать стало. И тут Саша видит, ползет со стороны, где укрывался Коля, ну думает, сейчас я тебя прикокну, косолапый дружок, нажал на курок. Пуля попала в цель, но вместо зверя оказался человек – это был Коля. Шутка Коли оказалась роковой. Ружье выпало из рук Саши. И сам Саша завыл не человеческим голосом. Он никак не мог поверить, чтобы такое могло произойти. Пуля попала в грудь, хотя сердца не задела, но от большой потери крови, спасти не удалось. По поводу следствия об убийстве Саше помогло то, что Николай успел следователю заявить в виновности себя, из-за своей глупости. И такие промахи бывают в жизни.

  Спустя много лет Сергей Климов встретил случайно в городе Вологда отца Саши Крутикова – Семена Крутикова. Сережа тогда работал кочегаром в школе-интернат, а Семен работал сторожем. Он пребывал уже в старческом возрасте, а Саша жил в двухэтажном доме кирпичной кладки, недалеко от отца. О той трагедии не вспоминали…

2017