Глава 64 Предисловие к Хроникам Галактики Туманнос

Глава 64 Предисловие к Хроникам Галактики Туманность Андромеды.


4 июля 2007 г.
Сижу в отделе. Заварила себе китайский черный чай, жду, пока заварится. Одиночество, увы, не пугает меня, я предвкушаю каждую минуту, оставшись наедине с ним.
Мыслей сегодняшний день породил много.
И я пришла к немаловажному, что ехать даже за город мне придется одной. Потом пошла тема, почему со мной никто поехать никуда не может? А я не люблю, когда у меня об этом спрашивают. Она говорит, если у меня есть друзья, почему они не могут со мной поехать. Говорить на эти темы я не люблю. Она надоела мне весь обед фразой, а где твои хорошие подруги, а зачем тогда вы дружите. У меня появились нехорошие мысли, но ей было на это наплевать, пошла тема, почему у меня нет друга, с которым я могу в выходные поехать погулять загород. Она говорила, а я молчала, потому что мне нечего было ей говорить.
С самого детства я хотела путешествовать, но мне пришлось со временем понять, что люди тянутся к красивым и популярным и они не смотрят на суть, им важнее форма, но у меня не было ни того, ни другого, я была всего лишь ЧМО и служанка – и именно так ко мне и относились. Пока в интернете не завела дневник. Если бы я знала, что так смогу найти друзей, я сделала бы это, как только смогла. Но вот я собралась за город. Может я в чём-то и ошибаюсь, но у меня складывается впечатление, что я получаюсь какой-то ограниченной. Почему я не могу жить ближе к определённым местам, почему мне надо ехать почти до конечной в метро и ещё ехать на автобусе до конечной и идти почти 20 минут до дома. Я не хочу искать ответа на этот вопрос. Потому что искать его бестолку.
«Х», ах если бы там всё было по-другому. Если бы очень красивое слово, оно слишком жирно для меня, ведь не мы устанавливаем себе сроки, а их устанавливают нам. Я хотела быть рядом с этими людьми, потому что они всегда путешествуют, я ещё помню ту прогулку и музей, мне казалось, что мечты и правда сбываются, дура. Может, для кого-то они сбываются, но не для меня. Я не рождена для счастья, наверно я должна мучится за тех, кто счастлив, чтобы мне одной было плохо, а им хорошо.
Вот снова тема, которой я не люблю. Я не хочу об этом думать. Зато уверена, что мои подруги сейчас точно не дома, они уж точно развлекаются в приятной компании. Господи я как никогда в эти минуты хочу, чтобы пришла осень, и я уже училась в институте.
Почему не уходит вновь вернувшееся чувство, что мне врут даже мои друзья? Когда я была в «Х» я никогда не чувствовала себя брошенной, ограниченной, никчёмной. Я была уверена в том, что там моё место, что это мои люди и мы нужны друг другу. И не стало у меня даже и тем по поводу того, что мои друзья где-то развлекаются, а я сижу и тупо смотрю в стену. Потому что я ощущала что живу. Я чувствовала, что живу. Я так изменилась, стала более веселой и оптимистичной, так многое из того, что я писала, раньше стало казаться мне смешным и нелепым, и я так много поняла тогда в поведении людей, которые имеют личную жизнь, кучу знакомых и у них есть своя компания друзей.
У меня действительно отодрали меня. Какой толк от моих изменений, если всё вернулось опять, это тупое смотрение в стену. Эти люди посмеялись надо мной, моя попытка быть счастливой была иллюзией, а я ведь верила и боролась за своё счастье. Я поверила в то, что могу быть счастливой – а зачем?…………………… Сколько раз я хотела верить и бороться, и все эти разы убивали меня.
Я чудовищно убога.
Я не хочу писать всё тоже, что и всегда о своей жизни, ещё раз говорить, что у меня ничего нет и что ехать за город, мне придётся одной…

6 июля 2007 г.
Странный сегодня день, а может, просто я так странно спокойна.
А вот сегодня была Е.. Почему как она мне не придет, так ей угрожает опасность от каких-то очень нехороших людей?
 В этот раз началось очень интересно, мы встречаемся и покупаем сладости, чтобы пойти к ней в гости и попить чаю. В этот раз она вела себя куда смелее, ходила со мной можно сказать в обнимку и брала мою руку под локоть. И вообще весёлая была жутко.
В этот раз мы засели на детской площадке. Она рассказывала про свою младшую сестру, которой уже вроде 17 лет. У неё же младшая сестра есть. Вот выросла её сестра, а она так привыкла к ней как к своему ребёнку и ей тоскливо немного от этого. Её тянет к детям, а сестра вот уже взрослая.
Сидели мы с ней мало, как обычно две безголовые которые постоянно бегают, смеются и делают малопонятные для других вещи. Она сказала, что профессионально гадает на рунах и на Таро, ещё ей нравится древнеславянский и истории о Гиперборея. Однако себя она вспоминает как атланта, что не могло меня не порадовать. Говорит, что ее, поэтому часто тянет море. На скалы, чтобы смотреть с них вдаль и угадывать линию горизонта где-то вдали. Она опять рассказывала и рассказывала, а я слушала и слушала. Говорила, что научилась, наконец, отлично рисовать, она ведь всегда хотела быть художником и стала им. Её некоторые картины даже продали.
 Она никогда не говорит о своих друзьях или о личной жизни. Словно для неё это больная тема. Одно она сказала, точно, что любит сидеть одна где-нибудь на крыше и смотреть на небо. Ещё говорила, как на её таланте хотели нажиться богатые люди. Как ей завидовали, что она лучше всех рисовала. И что она не хочет думать о прошлом и о том плохом, что там было и хочет, чтобы и я этого не помнила. Потому что она очень хочет, чтобы я была счастлива. А ещё она по мне единственной скучает и очень хочет увидеть.
 Мне было трудно в это верить, а она словно угадывая мои мысли, впрочем, как всегда, сказала, чтобы я просто знала об этом. Свои всегда хотят быть рядом со своими – вот что она сказала мне. И это было то, что я хотела так давно услышать.
На площадке гуляли матери со своими детьми. Эти дети к нам лезли поиграть, и мы с ними играли, было очень приятно. Е. сказала, что эта детская площадка её любимое место. Ей очень нравится возиться с детьми. Так легко было лазить по детским штукам типа горки. Е. под всем этим сказала, что она уверена, что никто её лучше меня не понимает. К чему она это? И что всё-таки мы с ней ужасно похожи. Я и сама это знаю.
Руна была у неё на простой нитке. И выглядела она, как буква Р. Ещё она сказала, что умеет делать браслеты из камней и в камнях она теперь очень хорошо разбирается. Я хотела рассказать, что я могу и умею теперь, но она сказала, что знает. И не надо мне ничего ей рассказывать. Она всё знает, и я знаю всё о ней и что это совершенно не важно, не важно, что было с нами, когда мы не были рядом друг с другом, важно только лишь то, что есть, а не то, что было. А то, что есть, это то, что мы рядом друг с другом в этот момент, а остальное всё не важно. Надо забыть всё плохое, чтобы всегда было только хорошее. Неважно, что трудно и больно, а просто забыть.
Рядом должны быть те, кому ты дорог и ценен, а остальное всё не имеет права, чтобы долго о нём думать или держать в голове. Она тоже так давно хочет со мной встретится. Очень. Только думает, что мне это не надо было, теперь она так не думает. Х..ей долго мы занимались на этой детской площадке с детишками, что про нас подумали…, Е. сделала ручкой, а не пошли бы они, и напомнила мне Сузумию Харухи главную героиню сериала Меланхолия Сузумию Харухи. Горячая смесь Харухи и Наруто…, не надо будет взрыв, нет, будет ещё круче.
 Ну, примерно про нас и говорили, что мы больные на голову. Вы ещё не верите? Тогда мы идём к вам.
Потом вечер наступил, один мальчик чуть не спёр наши сладости. Е., обнимая меня за плечо, потащила к себе чай пить. Ей вроде было уже забить, что мальчонка тот хотел стащить наши сладости, потому что она ему по любому бы это припомнила, и сладости — это не геморрой из-за которого можно сходить с ума. Но у меня характер моё не дам, поэтому уступать сладкое я не буду этому ребёнку. Она только посмеялась, сказала, что тогда обкормит меня сластями, если уж они мне так нравятся.
Потом вошли в наш подъезд, только там стояли не очень хорошие люди в штатском. Они были врачи, им нужна была генетика Е.. Она куда-то смылась, а они начали в это время проверяли все почтовые ящики и спросили у меня, знаю ли я Е. и куда я иду. Я сказала, что я её не знаю лично, но знаю, что она в этом доме не живёт и они явно ошиблись. Они были удивлены, но мне поверили и ушли. Их было трое. Двое мужчин и одна женщина. Мужчину того я запомнила. Потом она вернулась, когда они ушли и сказала спасибо, и чтобы я пока ничего не спрашивала, кто они, откуда и почему её ищут, она сама немного виновата, но им она не достанется.
Утро было приятным и тёплым. Е. была словно отрезвляющим глотком чистого воздуха или очень сильной спиртяги в холодном месте для замерзающего. Как же наши энергии друг друга дополняют… Я уже отказываюсь размышлять на эту тему.

9 июля 2007 г.
Этой ночью я, наверное, рыдала больше, чем когда-либо по силе. Потому что я не верю, что он мне позвонит. Так не бывает. А я не шутила вообще, когда писала, что ни с кем больше быть не хочу. Кто-то считает, что я шутила? Или что со временем что-то изменится? Разве я не писала, что мои чувства настоящие, также как и любовь. Выбор у меня невелик. Какой не была бы моя воля, это вообще ничего не значит. И не надо ничего придумывать.
Уступать я не желаю, и требую, чтобы со мной считались.
И вот даже не зная, получил ли он письмо или нет, читал его или нет, я как обычно начала себе придумывать негатив. Наверное, я так уже удовлетворение получаю, адреналин ищет выход и не всегда хороший. Я даже словила себя на мысли, что не пожелала бы никому в себя влюбится, так как я доведу человека либо до самоубийства, либо до дурдома.
Я накрутила себе, что Сергей никогда мне не позвонит, что это письмо, в котором не трактат, а всего два предложения, которые не несут почти никакой информации, и он просто выкинет его в мусор.
Психоз длился до 2 ночи, я не смогла даже поспать и проснулась в 4. Потом заснуть вообще не смогла.

25 июля 2007 г.
Давно я ничего почти можно сказать и не писала. Однако сделала интересные заключения и весьма интересные выводы. За каждую свою ошибку мы не только расплачиваемся какой-либо серьёзной потерей, но и потраченным на это временем. То, что «Х» был ошибкой, я понимаю только сейчас. Почему ошибкой? Потому что, если бы это было не так, так просто бы эти люди от меня не отказались.
Они сделали это, только из-за того, что не сумели меня обмануть и не смогли привлечь, даже показав мне мой настоящий потенциал. Даже узнав о себе всё, я не увидела главного, а именно той ответственности за каждый свой поступок, даже за каждое своё слово или мысль. Я должна была просто поверить в то, кто я и что я могу и наряду с этим осознать уровень своей ответственности. А я смогла оценить всё не так давно, помимо прав, у меня оказались ещё и обязанности – но ни тому, ни другому я не придала никакого значения.
Это похоже на то, словно тебе подарили волшебную палочку, и ты можешь сделать всё, что вздумается, палочка то волшебная, однако каждый твой поступок – это ответственность за всё, что будет за это. Мой "школьный" возраст, когда меня могли наказывать по желанию и не сильно, прошёл. Теперь за моими поступками и действиями следят не "школьные учителя", а как говориться "милиция" и "правоохранительные органы" и я не могу действовать, когда хочу и где хочу, а самым первым правилом тут будет, что никто кроме тех, кто знает сейчас не должен знать, что я вообще обладаю какими-то ни было способностями. И если меня напрямую спросят об этом или будут говорить об этом, я не должна, а обязана в лицо отвечать, что сомневаюсь в подобном, интерес у меня чисто поверхностный и что не думаю, что у меня может быть что-то подобное и должна производить впечатление просто любопытствующего обывателя. Чтобы что-то сделать или рассказать, я должна официально попросить разрешение. Когда дети вырастают, их больше нечему кому-то учить, теперь они сами должны применять на практике всё, чему их так долго учили. И теперь не учитель будет винить себя, а мне влетит по первое число.
Учить меня никто не будет, только давать инструкции. И то по мере необходимости. В чём будет состоять моя работа, теперь я не могу чётко ответить на этот вопрос, знаю, что нарываться, светиться и позволять себе забивать голову не тем, нельзя. Я должна жить в новом ритме и похудеть как можно скорее.
Я потратила без толку слишком много времени и теперь придётся платить за это. Это простые люди живут как им угодно, а у меня нет на это совершенно никаких прав.

26 июля 2007 г.
Да ночка сегодня получилась та ещё, я легла поспать, а за окном вдруг начали раздаваться крики. Оказалось, была драка между подростками и взрослыми пьяницами. В результате, которой одна женщина была спущена в овраг, подростки сбежали, потом долго женщину тащили из оврага. Это был тот ещё кадр. Но зато было, с одной стороны, весело и в принципе спокойно – так как главное трупа не было. Труп уже, куда не так интереснее. То, что снилось, я, увы, не помню. А может и не надо.
Что-то резкое начало происходить в моей жизни, кажется, что я должна быть готова ко всему, но если, это всё целенаправленно, то это будет хорошей подготовкой к моей дальнейшей жизни и очень хорошо покажет мне все мои слабые стороны, которые я, таким образом, сумею преодолеть. Если же это всё в воспитательных целях – это приятно вдвойне. Жизнь ещё у меня длинная, в ней ещё и не такое может быть.
Жалею ли я сейчас о чём-нибудь – однозначно сказать не могу, однако пока редко вспоминаю то, что я сделала такого, о чём бы жалела. Таких испытаний в моей жизни давно не было. Может быть, они и к лучшему, старое должно сгореть дотла, чтобы молодые побеги начали тянуться с новой силой. Дорога должна быть расчищена.
Моя судьба сделала новый разворот.

7 августа 2007 г.
День порадовал меня тем, что на улице было на редкость прохладно, что не могло меня не порадовать. Жара — это конечно очень хорошо, однако, когда настолько высокая и чтобы ни дня без любимого холодного ветра – нет уж спасибо, но нам такого не надо.
П., почему-то он боялся меня и был шокирован моим появлением ну-ну, это уже не мои проблемы.

Это была очень красивая девушка, рано испортившая себе эту внешнюю красоту. В тот день она не понимала, что может ждать её дальше. Её мечты были разбиты, у нее, увы, больше не осталось сердца. Её любовь уничтожили, она постепенно превращалась в каменное изваяние, да именно теперь она, не боясь, шла по жизни, потому что, когда в человеке не остаётся больше никаких чувств, он перестаёт реагировать на внешние раздражители. Сегодня она понимала всё это куда лучше. В день, когда её чувства были уничтожены, она больше не понимала, что такое ощущать, что такое чувствовать. Она хотела бы спросить, что такое чувствовать? Что такое ощущать?
Она превращалась в камень, медленно, но верно. Что камню сделает пущенная стрела, она всего лишь расколет его, но он останется тем же камнем. Кусок камня, просто кусок камня, теперь она всего лишь кусок камня.
Мотылек опустился на её плечо. Только, что ей до него. Всё закончится не начавшись, её безразлично, чего он хочет. Она помнит, что такое было и раньше. Люди не понимали, почему же она с такой лёгкостью столь расковано себя ведёт, почему они не могут ничем её задеть, почему она берёт то, что хочет и ничего не отдаёт взамен? Они не понимали, что она сделана из камня. С такой лёгкостью привлекать людей и с такой же лёгкостью вышвыривать их из своей жизни и тотально игнорировать впоследствии.
Они злились, молчали и пытались ей мстить. Она прекрасно помнит это время. Они были шокированы её холодностью, безразличием, языком в котором не было и намёка на проявления каких-либо чувств, только холодное лезвие, молчаливое, спокойное и острое лезвие, спокойные пристально смотрящие в самое нутро, рождающие страх. И если они хотели вызвать у неё какие-либо чувства, то поражались, что на её лице было одно и тоже выражение, спокойное хладнокровие.
Тогда ей задавали вопрос, почему она не улыбается, и она улыбалась, просто так, но в улыбке не было ничего. Один только холод.
И поэтому в этот день ей было легко хоронить своё сердце. Такое маленькое, но уже переставшее подавать признаки жизни. Когда-то ей говорили, что люди ответственны за тех, кого они приручили. Но сегодня ей стало смешно от этой фразы. Люди никогда никого не приручают, они только любят мучить других, и наибольшее удовлетворение получают от стенания своих глупых жертв. Их крики, слёзы и кровь приносят им наслаждение, и чем добрее жертва, тем больше удовольствия она им приносит. Они не хотят воспитывать, они хотят расчленять куски плоти и души пополам, разрывать их руками, жрать их мясо и только насытившись, они понимают, что жизнь хороша, что день удался, когда им удалось разорвать чью-то плоть на части и жрать её.
Она превращалась в камень, просто в камень, душа становилась похожей на острый клинок, они превратили её в оружие, а не в прекрасный цветок, и тот цветок, что был ими посажен и уничтожен, одновременно внутри неё умирал, когда умирают цветы, они не любят, чтобы на них кто-то смотрел.
Быть с кем-то, чтобы не быть одной – она снова улыбалась. Бред. Она никогда не стремилась быть с кем-то, чтобы не быть одной – это ещё одна её победа. Над теми, кто боится, когда все вокруг с кем-то, а они одиноки.
Вот и всё, так почему, когда она обернулась, один из них в страхе смотрел на неё. Чего он так боится, почему так содрогается под взглядом её золотых глаз? Она дёрнула плечиком и мотылёк, сидевший там и получивший долю её яда, который попал прямо в его маленькие серые крылышки, улетел. Ей, было, неинтересно будет он жив или её ядовитая боль убьёт его. Она шла прямо на этого человека. Она не улыбалась. Не станет же она пытаться воскресить умирающий цветок только потому, что он испугался, видя, как она превращается в оружие? Он весь сжался, когда она прошла мимо него, он хотел и вовсе убить её, но она обернулась напоследок, когда он занёс клинок на её спиной, ведь только трусы бьют в спину, он был трусом.
- Хозяина нет тварь, ты думаешь убить меня, пока он на охоте? Всё жалеешь, что я не стала охотиться на людей и теперь за то, что я знаю ваш жалкий секрет, хочешь убить меня кривым клинком в спину, просто потому что боишься, что совершил ошибку?
Она молчала и спокойно улыбалась, в её глазах не было ничего особенного, пустота и холод.
Он опустил свой кривой клинок.
- Ну что ты опять себе придумала, я просто хотел поздороваться с тобой и спросить, как твои дела.
Её безразличный, спокойный взгляд смотрел ему прямо в глаза, прямо в глаза этому зверю, который готов был растерзать её за то, что она не стала зверем, который приносил бы ему свежие тела. Он учил её убивать, а она сказала, что не будет этого делать. Он сказал, что она родилась таким же зверем и обязана убивать, а она сказала ему, что пусть она и родилась зверем, но это её право выбора того, как жить, а то, что он струсил и пошёл во все тяжкие, попросту называется ленью и завистью. И тогда он хотел её убить, но тогда помешал хозяин, он решил, что заставит сам её убивать людей, но она ушла и от хозяина, хотя он предложил ей деньги за каждое тело.
Он не понимал, почему она ему не отвечает, но вдруг она внезапно подпрыгнула и взлетела, и начала смеяться над ним.
- Эх ты бескрылая тварь, там внизу, ты думал, что у меня не отросли крылья, я потомок древней расы богов, также как и твой продажный хозяин, и ты бескрылая тварь думал, что я так наивна и дам тебе убить себя. Я сама могла бы прикончить тебя, ты ведь боишься, бескрылая тварь своего хозяина, а я нет, я равна ему и эти жалкие твари, которые кланяются ему, они ещё не знают, что я подобна ему, если я захочу, эти твари что могут лишь пресмыкаться, будут лизать мне ноги.
- Я всё равно убью тебя сучка! – крикнул он ей в небо. – Тварь! Ты крылатая сучка!
- Скалься насколько отрасли твои клыки подонок, а мне пора.
- Тварь! Сука! Я убью тебя! Я ненавижу крылатых за то, что они умеют летать!
- Таким как ты крылья не положены, прощай.
И отвернувшись, она полетела дальше, окончательно превратившись в камень.

Ксартерий пытался защитить Аэлию. Он был единственный кто заступился за неё поплатившись за это мучительной болезнью и не позволил её быть рядом и прогнал. Ксартерий надеялся, что о ней позаботятся, что дадут ей возможность исполнить свою задачу, защитить свою Родину и свой народ. Даже умирая и умирая в муках он продолжал надеется, что в её жизни появиться защитники, свои защитники, рождённые на планете Земля, которые обязательно ей помогут.
Аэлия встретила после ещё несколько защитников, но те, кто стремился заставить её совершить самоубийство не собирались оставлять ей шанса. Зачем?.. Они же не враги себе. Они уже планомерно продолжали уродовать человечество, вложили в это большие деньги, пошли на большие жертвы и теперь отыграть назад. Они же не психи?..