Морфология судьбы глава 25

                * * * *

–Человеку никогда не заработать такое количество денег, которое он бы мог тратить, ублажая свои непомерные желания, – сказал Сергей, цепляя на вилку золотистый кусочек картошки фри.
–Сколько нужно для счастья? – спросила Светлана, сидя рядом с мужчиной в уютном, недавно открытом ресторане. В полуосвещённом помещении едва уловимо чувствовался запах свежего ремонта. По залу разливалась тихая приятная музыка, мерцание свечей придавало атмосфере ужина налёт романтичности.
–Вопрос Остапа Бендера, – усмехнулся Сергей, – деньги не имеют границ, как и счастье. А его, как известно, ничем не измерить. Сначала не будет хватать на подержанный автомобиль, потом в голову придёт мысль, почему бы не купить новый из салона, затем захочется отдохнуть за границей, нежа бренное тело на белом песочке в каком-нибудь экзотическом месте. После встанет вопрос о новой современной квартире и ремонте, захочется вторую машину. Не успеешь моргнуть глазом, как выросли дети, и их непременно нужно отправить учиться в самые престижные вузы мира. Потом опять отдых, яхты, виллы…
       Светлана внимательно слушала собеседника и думала о том, какие они с Сергеем разные. Она не мечтала о заграничных курортах и виллах, никогда не грезила об огромных деньгах, но, в сущности, рациональное зерно в словах мужчины всё же было.
–Выгода не должна стать мерилом, – продолжал Сергей, – единственным стремлением в жизни. Думаю, что по-настоящему человеку нужно двигаться к вершинам, которые будут отражением его самого, его духовным внутренним миром, а деньги – это лишь приятное приложение к достижению цели.
–Согласна, – сказала Светлана, – когда у человека есть цель, ему и жить интереснее, а уж если он ещё при этом может обеспечить себя и своих близких, тем более. Заниматься любимым делом и получать от этого не только удовольствие, но и материальное благополучие – высший пилотаж. Но тут не переборщить бы, иначе целью жизни станет жажда наживы. Ведь сколько ни бросай в печь желаний, всё сгорит в топке алчности. Тут я с вами согласна. У кого-то всё равно что-нибудь будет круче.
–Может, перейдём на «ты»? – Сергей круто изменил русло беседы. – Мы встречаемся шесть месяцев и всё на «Вы».
–Давайте попробуем, во всяком случае, – согласилась Светлана. Ей было гораздо удобнее держать Печатникова на расстоянии.
–Потанцуем? 
       Светлана решила, что будет неудобно отказать мужчине, и поднялась. Сергей обнял её за талию, правая рука несмело поползла вверх по спине, запуталась в волосах. Печатников не сводил глаз с женщины, а Чернова старалась не смотреть на мужчину. Она боялась выдать свои чувства. Или, скорее, их отсутствие. Ей не хотелось, чтобы он догадался, что внутри неё выжженная пустыня. И, хотя Светлана потихоньку возвращалась из тьмы забвения, всё же она понимала: чтобы полностью впустить в себя радость жизни, нужно проделать огромный путь.
–Ты боишься меня? – спросил Сергей.
–Почему ты так решил?
–Ты напряжена.
–Есть немного.
–Что-то не так?
–После смерти мужа я ни разу не танцевала.
Сергей знал, что Юрий погиб семь с половиной лет назад, он посмотрел на дату, выбитую на памятнике.
–Ты все эти годы была одна? – удивился мужчина.
–Одна.
–Почему?
–Я не хочу это обсуждать, пойдём присядем.
Печатников смекнул: он опять заступил за черту дозволенного. «Когда же эта женщина откроется для меня и перестанет быть тайной? – размышлял он, разливая вино по бокалам, украдкой глядя на спутницу. – Нет, пожалуй, пусть будет лёгкий налёт загадочности, ибо без этого женщины просто не интересны. Но ведь она совершенно закрыта».
–Спасибо, – Светлана пригубила вино.
Вечер не заладился с самого начала, возможно, этому виной был праздник, который Чернова никогда не любила.
      Первое Восьмое марта после того, как Светлана стала Тороповой, новоявленная жена проревела до глубокой ночи. Она сидела одна в пустом доме в то время, как Олег, веселясь, раздавал направо и налево подарки бывшим возлюбленным. Домой он явился поздно, в половине третьего ночи, и сильно навеселе.
На следующий день муж окружил молодую супругу вниманием и нежностью. В качестве компенсации презентовал ей дешёвенький дезодорант и дохлый букетик красных гвоздик. Через год всё повторилось.  Восьмое марта ничем не отличалось от предыдущего, и все последующие весенние праздники были копией первого, только назавтра Светлана уже не слышала извинений и не получала подарков.
Сергей молча пил вино, не отрывая глаз, смотрел на Чернову.
–Женщина без любви, – задумчиво сказал он, – как цветок без воды. Либо зачахнет, либо превратится в кактус.
Мужчина заметил: в глазах Светланы промелькнуло разочарование.
–Мексиканская пословица, – попытался он исправить ситуацию.
–Мне пора, что-то я устала, прости.
От услышанной фразы Черновой сделалось не по себе
–Я провожу.
 Сергей, открыв дверцу машины, взял женщину за руку. Через тонкую ткань перчатки мужчина ощутил холод. Он внимательно посмотрел Светлане в глаза.
–Ты не заболела?
–Я плохо себя чувствую. Три недели подряд мне жутко холодно.
–В больницу не обращалась, может, гемоглобин низкий?
–Нет. Спасибо за вечер.
      Оказавшись дома, Чернова первым делом позвонила матери. Аркадий Петрович и Лидия Ивановна в один голос заверили её, что дети отдыхают и вернутся завтра к вечеру. Положив трубку, она ощутила гнетущую душевную усталость и лёгкий озноб. Светлана померила температуру. Градусник показал тридцать восемь и две.
«Странно, – думала женщина, – я не чувствую себя больной». Она выпила горячего чаю с ложкой красного столового вина и перед тем как крепко уснуть, проверила мобильный. В журнале звонков было пусто. Павел снова исчез. 
Наутро Светлана проснулась с лёгким першением в горле, из-за насморка ей трудно было дышать.
–Мам, – говорила она в нос, – я, кажется, заболела.
–Светочка, ты не переживай, дети побудут у нас. Аркадий Петрович зайдёт. Лекарства у тебя есть?
–Что-то осталось.
–Не волнуйся, лежи, через полчаса он будет.
Приехавший на помощь Аркадий Петрович привёз порошки от простуды и температуры, таблетки от боли в горле и сваренный Лидией утром куриный суп.
–Спасибо вам, что-то совсем я расклеилась.
–Ничего, всё пройдёт, нужно немного полежать.
–Как же Рома будет ходить в школу?
–Разве это проблема? – Аркадий Петрович складывал вещи детей в сумку. – Выздоравливай, а мы присмотрим за малышами. Кажется, все школьные принадлежности я собрал.
Из кухни доносились свистящие звуки закипающего чайника. Чернова попыталась подняться.
–Не стоит, – предупредил мужчина, – я сейчас буду тебя лечить.
–Неудобно как-то, – растерялась Светлана. После того как она семнадцатилетней девицей выпорхнула за двери отчего дома, за нею никто и никогда не ухаживал, если не считать времени, проведённого на больничной койке, и светлых дней, прожитых с Юрием. 
–Лидия мне доверила твоё здоровье. Я не могу подвести жену, – улыбнулся пожилой человек и вышел на кухню.
      Лёгкое респираторное заболевание переросло в тяжёлую форму острого бронхита. Высокая температура никак не хотела сдавать свои позиции. Светлана более трёх недель находилась дома. Она едва передвигалась по квартире.
Лидия и Аркадий ухаживали за больной. Они уговаривали Светлану лечь в стационар, но Чернова уверяла заботливых сиделок, что ей с каждым днём становится лучше.
–Мам, вы сегодня не приходите. Я чувствую себя прекрасно.
–Поздно, я буду через десять минут.
Чтобы не уснуть, Светлана включила телевизор. На экране замелькала реклама, женщина переключила на столичный канал.
–Трагический случай произошёл в лесу возле населённого пункта Заречье. Семидесятивосьмилетняя женщина во вторник утром отправилась в соседнюю деревню в гости к родственникам. Её тело обнаружили на третьи сутки. В поиске пенсионерки были задействованы работники милиции, спасатели и местные жители.
Светлана хотела переключить канал, слишком тяжело ей было сейчас воспринимать информацию о несчастных случаях, убийствах и ограблениях, но тут на экране телевизора появилась фотография молодой, красивой, ухоженной девушки, лицо которой ей показалось знакомым. Она отложила пульт, решив дослушать репортаж до конца. 
–Уголовное дело возбудили в отношении сорокавосьмилетнего жителя столицы, – звонко и бодро вещала дикторша в студии.
Светлана прикрыла глаза и не увидела лица обвиняемого.
 –Мужчину подозревают в умышленном причинении тяжких телесных повреждений, повлёкших за собою смерть двадцативосьмилетней Веры Михайловны Ракшиновой. В рамках судебно-медицинской экспертизы следствием установлено: смерть является насильственной. Получив черепно-мозговую травму, жертва скончалась на месте.
Чернова открыла глаза. На экране улыбалась девушка Вера. Та Вера, которая когда-то стала причиной преждевременных родов Светланы. Та самая Вера, которая нагло утверждала, что её муж Юра живёт на две семьи.  Вера Ракшинова, которая благоденствовала в океане вседозволенности и безнаказанности.
«Что же она натворила, что с ней так жестоко обошлись?» – размышляла Светлана.
Женщина не интересовалась криминальной хроникой, никогда не участвовала в сплетнях и пересудах, но сейчас больше всего на свете ей захотелось узнать, что же произошло с девушкой из бухгалтерии. Она позвонила Павлу, зная, что тот, живя в столице и работая в следственном управлении, наверняка сможет добыть хоть немного информации. Но телефон Суханова не отвечал.
Светлана услышала щелчок открывающегося замка, а следом и голос матери:
–Светочка, я принесла тебе супчик.
В комнате появилась Лидия Ивановна.
–Спасибо, мама. Что бы я без вас делала…
–Была бы ты замужем…
–Как только поправлюсь, – шутила Чернова, – так сразу начну искать мужа.
Лидия Ивановна заставила дочь померить температуру, подогрела и подала обед, проследила за тем, чтобы дочь выпила все лекарства и микстуры.
Как только Светлана осталась одна, она снова позвонила Павлу, но на том конце беспроводной связи была тишина. Не подходил он и к домашнему телефону. Светлана, листая записную книжку, нашла номер друга Суханова.
–Алло, – отозвался приятный мужской голос.
–Андрей Николаевич? Здравствуйте. Это Светлана Чернова. Помните, вы вместе с Павлом Андреевичем приезжали в Дом малютки? – зашла Светлана издалека.
–Я прекрасно вас помню, Светлана Николаевна.
–Мне ваш номер дал Павел Суханов. Он сказал, что я могу обратиться...
–Можете. Буду рад вам помочь.
–Я несколько раз звонила Павлу Андреевичу, но он не отвечает. Что-то случилось?
–Павел Андреевич в длительной командировке. Ничего страшного, он занят важным расследованием.
–Спасибо, извините.
Светлана собиралась положить трубку, но интерес перевесил её природную застенчивость.
–Могу я вас спросить…
–Можете, – рассмеялся мужчина.
–Дежавю.
И Светлана попросила сослуживца Павла узнать немного подробностей об убийстве Веры Ракшиновой.