Глава 13. Душа наизнанку

  Николай уже приходил домой, когда все спали, чтобы просто посмотреть на своих…. Он открывал дверь ключом, благо Елена ещё не сменила дверной замок. И это обстоятельство вселяло в него надежду, что всё ещё можно наладить.  Теперь он решил поговорить с ней. Лишь бы простила…. Пусть не сразу, пусть пройдёт какое-то время.
  «Измена, как предательство, - один из самых тяжёлых грехов», - сказал священник.
  Бывший однокурсник, теперь священник отец Олег, позвонил сам. У его жены Ольги болело сердце и требовалось хорошее обследование. Николай согласился помочь и протестировал работу сердца матушки на дорогостоящей аппаратуре в своей поликлинике. Потом решил поговорить с Олегом teta-tet. И объяснил, что жене требовалась серьёзная операция. Олег, сам бывший врач, догадывался о положении дел, поэтому выглядел осунувшимся, но держался мужественно.  Поблагодарил за помощь и спросил, как поживает его Елена.
  Здорово! Он помнил, как зовут его супругу, бывшую супругу… И тут Николай почему-то взял и выложил ему всю свою непростую ситуацию, неудачный поход из семьи. Взял и вывернул душу свою наизнанку. Олег обладал замечательным качеством: он всегда умел слушать и слышать чужую боль, поэтому всё сказанное было по адресу.
  Почему Николай увлёкся Настей? Какое-то наваждение? Елена –серьёзная женщина, для которой важны настоящие христианские ценности: верность, надёжность. И он, казалось бы, заскучал с ней.  Потянуло к весёлой, кокетливой Анастасии, любительнице шумных застолий. Она была медсестрой в его поликлинике. Виделись часто на работе, а потом уже и после работы….
  «А там, где вино, - сказал отец Олег, - там и блуд».
  Николай и сам теперь понимал, что в том, что он оказался в постели рядом с Настей, виновато похмелье. Так бы и покатился с ней в запои. Спирт, тем паче, всегда под рукой. Отрезвил его один случай. Однажды он пошёл в магазин и незаметно вернулся за бумажником в прихожую. Заглянул в комнату. Настя накрывала на стол, взяла его бокал и шептала над ним какие-то слова, потом что-то наливала в вино. Понял, да она колдует!
  Не сказал ей ничего. Когда пришёл из магазина, поменял незаметно бокалы. Выпили, он ждёт, что же будет дальше. И она давай ему своё желание высказывать, что, мол, неплохо бы было его квартиру у Елены-то отнять. Тогда Николай молча собрал свои вещи и ушёл, уже не обращая внимания на крутившуюся вокруг него Настю.
  Из родной поликлиники пришлось перевестись в другую, ту самую медсанчасть №1, на Малой Морской. Перевёлся, чтобы не мельтешила перед глазами коварная искусительница. Здесь он и встретил Елену у места своей работы вместе с капитаном милиции. Решил понаблюдать за ними со стороны. То, что милиционер пожаловал в своё ведомственное медицинское учреждение, было не удивительно. А вот она, с какой стати? Потом проводил их, стараясь быть незаметным, до кафе. Милиционер был очень галантным кавалером, ухаживал за ней. Она вела себя с достоинством. Несколько раз видел он, опаляемый шальной  ревностью, как они засматривались друг на друга.
  «Олег, ты не представляешь, как теперь тяжело на душе! Что-то неладное со мной происходит! Елену боюсь потерять! Иногда же к Насте тянет. Порой мечтаю нажраться до чёртиков! Свет не мил!»
 «От колдовства, дорогой мой, есть простой рецепт. Подготовься, приходи на исповедь, а после причастия чары колдовские развеются, как дым! На исповеди не жалей себя, кайся от всего сердца, Господь в сердце смотрит и тогда, милосердный, прощает.
И если принял решение, не уклоняйся, делай всё, как надо! Потому что будет нелегко, лукавый так просто сразу не отпускает. Но да молиться за тебя буду, Николай. Помогай тебе, Господь!»
  Он принял это решение. И что тут началось! Стал читать каноны, а мысли скачут, мол, зачем тебе это надо?
«Фу, как много и непонятно написано, да одно и потому!»
«Может, и не было никакого колдовства, и всё это показалось?»
 Вот такие лукавые помыслы.
  Но он читает каноны, и всё тут!
  Для тех, кто впервые идёт на причастие три дня нельзя есть ни мяса, ни рыбы, ни молочных продуктов. Жил на одной каше на воде, картошке на постном масле и огурцах. На третий день с непривычки потемнело в глазах, когда утром вставал. От каши воротило.
   Но он ест только кашу, и всё тут!
Стал грехи свои на листочек писать, а нету их! «Подумаешь, другие и убивают, и крадут, а я чем плох?» Начал читать «Последование ко святому причащению», и вот тут у него потихоньку полились слёзы из глаз. Припомнились делишки и дела тёмные от семилетнего возраста. Как предал друга Лёшку, оговорил перед родителями из страха, что накажут за разбитую вазу….  Тут и пьянство, и блуд, и ложь, и ещё много-много чего поганого. Листочка одного не хватило...
  На вечернюю службу в субботу на исповедь надо, а у него температура поднялась! Звонит Олегу, мол, так и так, температура! А тот: «Ты принял решение? Тогда вставай и иди!»      
И он встаёт и идёт!
 Уже после исповеди почувствовал облегчение. Ушла пульсирующая боль в висках. И температуры как не бывало….
 
   Передумал, не стал открывать своим ключом, позвонил. Дверь распахнулась. Елена…. Николай молча стоял  перед ней, прижав левую руку к сердцу, с таким жалким выражением лица, что подбежавший следом сын смутился, ушёл к себе, оставив родителей вдвоём.