Божий дар

Скорее всего это было утро. Хотя четкой уверенности у него не было. Уверенность была лишь в одном, пальцы, которые прикасались к нему были женскими. Так прикасаются только они. Нежные, мягкие, с розовыми ногтями. Было так хорошо, так светло, что хотелось, чтобы эти мгновения длились вечно. Он обретал утерянное чувство полета. Казалось, будто внутри, где-то в области сердца, кто-то пускал мыльные пузыри. И они, раздуваясь, просились наружу. Сердце? Вроде бы создатель позаботился об его отсутствии. Тогда что это? Как называется это нечто, обладающее чувствительностью сердца? Ровно в это мгновение, она провела, едва касаясь, пальцем по яйцу, и… тело его содрогнулось от конвульсии. Все произошло слишком быстро. И у него даже не хватило времени на переосмысление случившегося. Когда глаза открылись, ее больше не было. До него вдруг дошло – все, сказка окончена. От этой мысли у него перехватило дыхание и обдало холодом. И вообще, вокруг было почему-то очень холодно.

Нужно было стряхнуть с себя наваждение. Может это был всего лишь прекрасный и короткий сон. Потом пришла запоздалая мысль о том, что нужно кончать с этими переживаниями. И просто жить, независимо от того, сколько ему отпущено. Нужно было разобраться и понять, а что собственно делать дальше.

Ревизия окрестностей дала немного. Рядом сидели такие же, белые, гладкие, наголо бритые. Неужели и я так выгляжу, - подумалось ему. Вот бы увидеть себя со стороны. То ли тюрьма, то ли психиатрическая лечебница. Но, скорее второе, исходя из белоснежных одеяний. Но, для составления объективной картины реальности, нужно было знать наверняка.

-Простите, вы не подскажите, за что мы тут все? – повис вопрос в тишине.

Рядом кто-то хмыкнул. Ответа не последовало.

-В чем состав преступления? Кто мне скажет?

Опять тишина. А потом чье-то приглушенное хихиканье. Прошло два дня. И попытка получить информацию о временном пристанище была предпринята им вновь. Ведь, если забыть о Ее прикосновениях, жить тут можно вполне сносно. На этот раз его все же удостоили ответом:

-А ты что сам не понимаешь? – подал голос откуда-то сверху господин в красном. Послышался ропот недовольных: скажи ему, заткни выскочку, -  подговаривали его. Группа поддержки у Красного была солидная. И все, как один красные, вне себя от злости, или самодовольства.

-Простите, а я должен был уже догадаться?

-За два дня? Пожалуй, да, должен был. Но, что с тебя взять. Яйцо, одним словом.

Последнее было произнесено с намерением оскорбить.

-Вы, ваша светлость находитесь, в камере смертников, - продолжал красный, пытаясь задеть.  – Ни сегодня, завтра с вами разделаются.

-Мы все, в той или иной степени, находимся в камере смертников, с самого рождения...

-Вот именно, - рявкнул Красный. У нас у всех тут одна участь. А вы дистанцируетесь, будто не понимаете, что в правах мы все равны.

-У меня хрупкая структура, поэтому мы - белые и держимся особняком. Как вы этого не понимаете! – вырвался у него усталый вздох.

Но, Красный уже оседлал коня и несся по весь опор.

-Ох, скажите пожалуйста, какие они нежные! – паясничал противник.

Красные смеялись. Белые возмущались.

-Так, а ну отставить политическую демагогию, - крикнул зеленый гражданин парниковых прерий, по слухам важный огурец. Хватит споров между красными и белыми. Не место тут для разворачивания классовой борьбы. Мы все тут жители временные. Давайте наслаждаться каждым мгновением, - закончил он свою гневную тираду. 

Прошел еще один день. Ночью у него была беседа с товарищем.

-Я бы многое отдал за прикосновения этих рук… - вырвалось у него.

-Слушай, не будь дураком, эти руки тебя погубят, - отвечал товарищ. - Поэтому мечтай лучше о том, чтобы они о тебе забыли.

Но, об этом как-то не мечталось. К тому же, в разговор некстати встрял Красный.

-Слышь, лысый, я понимаю, что ты советов у меня не просил, но, честное слово, ты смотришься полным идиотом. Ты желаешь того, что приближает твой конец. И готов за минуту драйва заплатить жизнью. Глупо, - глубокомысленно изрек Красный.

-Может для меня в этой минуте и заключается жизнь….

Наступило утро. И тут дверь в камеру смертников открылась. И рука, Ее рука потянулась в его сторону. Он вновь почувствовал на теле пальцы. Дальше все происходило так стремительно, что времени на обдумывание не оставалось. Стало вдруг очевидно, это последние секунды его жизни.

Ш-ш-ш- потекла на него вода. Ее пальцы обхватили его крепче, потом еще крепче, еще, и… скорлупа треснула. Внутри что-то дернулось и наступило спокойствие. Небытие пахло жареной яичницей.